Международные аспекты и стратегические оценки экономической безопасности России в условиях геополитической нестабильности

Аникин Владимир Иванович доктор экономических наук профессор, кафедра государственного управления и национальной безопасности, Дипломатическая академия МИД России 119992, Россия, г. Москва, ул. Остоженка, 53/2, оф. 220 Anikin Vladimir Ivanovich Doctor of Economics Professor at the Department of Public Administration and National Security at the Diplomatic Academy of the Russian Foreign Ministry 344002, Russia, Rostovskaya oblast', g. Rostov-Na-Donu, ul. B. Sadovaya, 69, of. 308 vsurma@gmail.com Другие публикации этого автора

Сурма Иван Викторович кандидат экономических наук профессор, Дипломатическая академия МИД РФ 119992, Россия, г. Москва, ул. Остоженка, 53/2, оф. 220 Surma Ivan Viktorovich PhD in Economics Professor, the department of State Administration and National Security, Diplomatoc Academy of the Ministry of Foreign Affairs of Russia 119992, Russia, Moscow, Ostozhenka Street 53/2, office #220 vsurma@gmail.com Другие публикации этого автора

В современных условиях геополитической и геоэкономической нестабильности, когда негативные последствия регулярно повторяющихся экономических и финансовых кризисов, очевидная уязвимость экономик перед лицом глобальных катастроф, неустойчивость мировой финансовой системы вышли на уровень реальной экономической угрозы для каждой страны – все это подчеркнуло и придало новый смысл и актуальность понятию «экономическая безопасность» ^{[1],[2],[3],[4],[21]}.

В рамках межгосударственных отношений принято выделять экономические аспекты национальной и международной безопасности, причем в российской науке данная проблема разработана достаточно глубоко и независимо от западных исследователей. Принципиальное различие между отечественной и западной «школами» экономической безопасности заключается в более узкой и конкретной трактовке западными специалистами термина «безопасность» государства. В контексте биполярного противостояния сверхдержав главная теоретическая проблема с точки зрения «международных экономических аспектов безопасности» состоит в поиске оптимального соотношения между объемами и структурой расходов на оборону, с одной стороны, и экономической эффективностью и конкурентоспособностью национальной экономики, с другой ^{[5],[6],[7],[22]}. На рисунке 1 показана динамика изменения расходов на оборону в некоторых странах по сравнению с 2013 годом. По мнению некоторых исследователей, «существует вечное противоречие между экономической рациональностью и требованиями безопасности» ^[8],[20]. Важнейшей проблемой здесь становится выбор приоритетов, в каком объеме и когда следует забирать ресурсы от военных отраслей в пользу гражданских ради чисто экономических и социальных выгод.

Рис. 1. Расходы на оборону в некоторых странах в 2014 году

Несмотря на значительный практический интерес к вопросам экономической безопасности в мировом сообществе и насущной необходимости оценки развития и взаимозависимости экономик различных стран и регионов, настоящая проблема остается не решенной с позиций разнонаправленных тенденций как национальных, так и международных аспектов экономической безопасности государств - участников мировых экономических процессов.

Опыт кризиса 2008 года выявил высокую уязвимость российской экономики от мирового финансового рынка, регулирование которого осуществляется дискриминационными для России способами, включая занижение кредитных рейтингов, предъявление особых требований по открытости внутреннего рынка и соблюдению финансовых ограничений, навязывание механизмов неэквивалентного внешнеэкономического обмена, в которых Россия ежегодно теряет около 100 млрд. долл. В том числе, около 60 млрд. долл. уходит из страны в форме сальдо по доходам от иностранных кредитов и инвестиций и около 50 млрд. долл. составляет нелегальная утечка капитала (По данным ЦБ отток капитала из России составил в 2012 году ~ 57 млрд. долл., в 2013 ~ 62,7 млрд. долл., в 2014 году по предварительным оценкам более 100 млрд. долл. По оценкам частного мирового банковского бизнеса отток капитала из России за текущий год достигнет примерно $120 млрд. Такую цифру назвал корр. ТАСС старший экономист вашингтонского Института международных финансов (ИМФ) в Вашингтоне Ондрей Шнайдер). Накопленный объем последней достиг 0,5 трлн. долл., что в сумме с прямыми иностранными инвестициями российских резидентов составляет около 1 трлн. долл. вывезенного капитала (Потери доходов бюджетной системы вследствие утечки капитала составили в 2012 г. 839 млрд. руб. (1,3% ВВП). Общий объем потерь бюджетной системы вследствие офшоризации экономики, утечки капитала и других операций по уклонению от налогов оценивается в 2012 г. в 5 трлн. руб.).

Составные элементы внешнеэкономической безопасности определены в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года ^[9]. К главным стратегическим рискам и угрозам (согласно статье 55) относятся шесть основных элементов:

1. сохранение экспортно-сырьевой модели развития национальной экономики;
2. снижение конкурентоспособности и высокая зависимость ее важнейших сфер от внешнеэкономической конъюнктуры;
3. потеря контроля над национальными ресурсами;
4. ухудшение состояния сырьевой базы промышленности и энергетики, неравномерное развитие регионов и прогрессирующая трудонедостаточность;
5. низкая устойчивость и защищенность национальной финансовой системы;
6. сохранение условий для коррупции и криминализации хозяйственно-финансовых отношений, а также незаконной миграции.

В западных подходах ключевыми являются экономические стратегии, в которых глобализационные экономические процессы предстает как один из основных механизмов межгосударственной конкурентной борьбы и экономической экспансии. На практике экономическое измерение национальной безопасности, как правило, рассматривают через призму внешней торговли государства и ее роли. Зависимость от импорта товаров и услуг может восприниматься как признак внешней «уязвимости» государства. Здесь необходимо выделить три важнейших международных аспекта экономической безопасности:

• импортные поставки «жизненно важных» товаров – продовольствия, энергоносителей, «стратегического сырья»;
• импорт высокотехнологичной продукции и прогрессивных технологий;
• военные виды продукции и вооружения.

Необходимо обратить внимание на различие подходов к трактовке понятия «экономическая безопасность» в США и Японии, когда традиционная «безопасность поставок» рассматривается только с точки зрения внешних угроз, в то время как важнейшая азиатская держава – Китай – в качестве приоритетов выделяет два показателя - конкурентоспособность и независимый экономический суверенитет. Причем на первом месте стоит «экономический суверенитет» и независимость в принятии внешнеполитических решений, несмотря на серьезные трудности Китая в повышении уровня основных экономических показателей. Но независимо от различий в теоретических подходах к рассматриваемой проблеме общим для них является принятие решений на основе полученной предварительно информации. Ценность любого из них, в конечном счете, определяется возможностью прогнозирования и предварительного выявления, как самого факта, так и степени внешнеэкономической угрозы. В научной литературе существует несколько подходов к трактовке понятия внешнеэкономической безопасности, среди которых условно можно выделить три: сателлитный, автономный и ситуационный ^[10]. Сателлитный подход связан с двумя понятиями - конкурентоспособностью и устойчивостью. Поэтому внешнеэкономическую безопасность можно определить или как конкурентоспособность национальной экономики, или как устойчивость ее развития. Этот подход выступает как составной, поскольку внешнеэкономическая безопасность включает и энергетическую, и продовольственную, и сырьевую, и миграционную, и валютно-финансовую, и экологическую проблемы и др. Автономный подход определяет внешнеэкономическую безопасность через конституирующие элементы, такие как угрозы и вызовы, то есть внешнеэкономическая безопасность - это защищенность от угроз и способность ответить на вызовы. Автономный подход выступает, главным образом, как государственный подход, так как внешнеэкономическую безопасность нельзя адресовать рынку, ею может заниматься только государство. В этом смысле автономный - это управляемый подход, означающий, что можно обеспечить и даже повысить внешнеэкономическую безопасность благодаря государству. Ситуационный подход описывается термином contingency, то есть вероятностный, зависящий от обстоятельств. Иногда его называют контингентным, комбинирующим оба предыдущих.

Тем не менее, в настоящее время задачи обеспечения национальной экономической безопасности, и прежде всего, внешнеэкономической безопасности как одного из политических приоритетов, не отражены в полной мере в теориях мирового хозяйства и международной системы. Следует отметить, однако, что одним из наиболее тщательных и разработанных теоретических направлений, которое внесло существенный вклад в исследование проблем международной безопасности, было и остается направление политического реализма, основанное на взглядах Фукидида, Н. Макиавелли, Т. Гоббса, геополитических теориях Ф. Ратцеля, Х. Маккиндера, Н. Спайкмена и окончательно оформившееся в известных работах Г. Моргентау и его последователей (реалисты занимают более точную позицию, считая суверенные государства важнейшими действующими акторами на международной арене, которые в условиях анархии и господства силы вынуждены предпринимать меры для обеспечения собственной безопасности, защищать свои национальные интересы, усиливать свое влияние в мире) ^[11].

В современных условиях, на наш взгляд, понятие экономической безопасности и ее внешнеэкономической составляющей может рассматриваться с двух основных точек зрения:

1. Экономическая безопасность нового, наднационального рынка по отношению к суверенному, где степень интеграции достигла такого уровня, что все протекающие в нем процессы прямо или косвенно подчиняют своему влиянию суверенные процессы отдельно взятой страны.(Пример - Евросоюз, в котором несогласованная деятельность отдельного государства может стать источником угрозы).

2. Экономическая безопасность, включающая в себя совокупность национальных интересов и систему мер по их защите, связанную с реализацией внешнеэкономической политики государства, интегрированного в той или иной степени в общемировой рынок.(К странам этого типа можно отнести прежде всего КНР и Индию. Сейчас все чаще исследователи вспоминают тот факт, который в европоцентричном мире долгое время был известен лишь узкому кругу специалистов: в течение нескольких веков до начала 19-го столетия крупнейшими экономическими державами планеты были Китай и Индия.).

По нашему мнению анализ любой проблемы национальной или международной экономической безопасности должен начинаться с анализа рисков, вызовов и угроз, а затем и возможностей перевода угроз в вызовы, а вызовов - в риски. Действующая оценка национальной системы экономической безопасности России, основанная на макроэкономических индикаторах, на наш взгляд, недостаточно полно отражает динамику и сущность процессов экономики, включая вопрос об обосновании и применении пороговых величин по отдельным направлениям. С другой стороны переход к завуалированным, визуально неявным, латентным механизмам управления, составляет сейчас общемировую тенденцию, ставшую фактически трендом государственно-управленческих политик. Практически в мировом сообществе происходит переориентация на стратагемы не силовой, а так называемой «мягкой силой» (по Д.Наю) ^[12], не открытой борьбы посредством информационных, психологических и идеологических методов во внешнеполитической деятельности. С другой стороны, следует вспомнить, что З.Бжезинский, в своей книге «Великая шахматная доска», заявил: «Россия стала главной разменной картой американской геополитики. Новый мировой порядок при гегемонии США создается против России, за счет России и на обломках России». Эти слова, подтверждаемые событиями последних двух десятилетий, еще раз доказывают, что главными стратегическими задачами США и их союзников по-прежнему остаются следующие:

1. Расчленение российского геополитического пространства на отдельные независимые государства с разрушением его единого оборонно-стратегического и социально-экономического комплекса.

2. Планомерное выведение отдельных регионов из-под юрисдикции России с целью получения неограниченного доступа к колоссальным запасам природных ресурсов нашей страны и обширному рынку сбыта товаров и услуг.

3. Стремление исключить в исторической перспективе возможность создания на евразийском пространстве мощного государства, способного претендовать на мировое лидерство.

Наибольшее влияние западных действий в аспекте экономической безопасности России проявляется, прежде всего, на двух направлениях – финансовом ^[13] и энергетическом.

Федеральная резервная система (ФРС), выполняющая функции центрального банка США, занималась и занимается накачкой дешевых кредитов, которые растекаются по всему миру, способствуя раздуванию финансовых пузырей краткосрочных спекуляций ценными бумагами и их многочисленными производными. За исключением Китая и Индии, которые предусмотрительно развили институты стратегического планирования и сохранили валютный контроль, руководство ведущих стран мира легкомысленно доверилось адептам неолиберальной идеологии, полагаясь на «невидимую руку» рынка, примитивные рекомендации международного валютного фонда (МВФ) и безответственные рейтинговые агентства. Россия же (в отличие от Китая и Индии), следуя рекомендациям вашингтонских финансовых институтов ("Вашингтонский консенсус"), подсадила свою финансовую систему на иностранные кредиты, жестко привязав эмиссию национальной валюты к приросту валютных резервов. Вследствие этого экономика России оказалась чрезвычайно уязвимой (что проявилось в кризисах 1997-1998 и 2008-2009 годов). В конечном итоге, игнорирование рекомендаций ученых и слепая вера в догмы рыночного фундаментализма не позволила руководству стран "восьмерки" выработать эффективные антикризисные меры. При этом больше всех пострадали страны, в которых высокая открытость экономики дополнялась политикой отказа от валютного контроля и регулирования финансового рынка. Из стран «восьмерки» наибольшее падение производства произошло в Японии, Германии и России. При этом в России наиболее глубокое падение ВВП сочеталось с наивысшим уровнем инфляции (только сейчас спустя более 20 лет с начала реформ, когда темпы роста промышленности по некоторым направлениям упали практически до нуля, в Государственную Думу Правительством Российской Федерации был внесен проект Федерального закона "О промышленной политике в Российской Федерации" - №555597-6) ^[14]. Следовательно, шагая в русле экономической парадигмы неолиберализма, господствующей с начала 80-х годов не только в американской, но и в мировой экономике, Россия повторяла системные ключевые ошибки, потерпевшей крах идеологии неолиберализма.

В свое время США, преодолев экономические трудности 70-х годов прошлого века, сменила кейнсианскую модель экономического развития на неолиберальную, получив на первых этапах потребления сравнительно высокие темпы экономического роста, стабильную занятость и низкий уровень цен. Однако, со временем в экономике США с укреплением неолиберальной системы усиливалась, так называемая «финансиализация», то есть процесс изменения традиционного способа создания прибыли (через производство и торговлю) в способ создания прибыли через финансовые и спекулятивные сделки. В 80-е годы США накапливали торговый дефицит, а страны с преуспевающей экономикой, промышленностью (Япония, Германия, Южная Корея и др.) вышли на большой профицитный бюджет. При этом дефицит внешнеторгового баланса после 70-х годов продолжался накапливаться как дисбаланс платежного баланса. Значительную роль здесь сыграла «рециркуляция доллара» - обратная циркуляция денежного фонда из стран с активным сальдо в США. Обратное циркулирование доллара при этом осуществлялось не кредитованием, а капиталовложением, то есть США в действительности не считали это долгом, поддерживая уровень экономики через рециркуляцию доллара, имея преимущества, сделав доллар мировой ключевой валютой. Важную роль в поддержке неолиберализма играл рост потребления в секторе частного потребления, а увеличение потребления через рост задолженности выполняло положительную роль, но только определенный период. Однако, дебитор не может справиться с долгом потребления, что неизбежно способствует несостоятельности финансовых учреждений в лице кредиторов, а увеличение несостоятельности финансовых учреждений ведет к сокращению реального сектора, что ясной тенденцией прослеживалось и в экономике Российской Федерации. После распада Бреттон-Вудской валютной финансовой системы, господства доллара, США стали страной, которая может потреблять больше, чем позволяют экономические возможности, которыми она обладает. Экономика США перешла на систему потребительской, ориентированной на финансы. Потребительский подход имеет тесную связь с расширением финансового обеспечения по финансиализации экономики и возникновением «мыльных пузырей». Потребительская задолженность США достигла своего предела и вызвала последствия, мешающие нормальному функционированию экономики. Эти структурные противоречия и дисбаланс экономики, собственно, и явились сутью провала неолиберальной системы.

Следует обратить внимание еще на один аспект внешнего и внутреннего дисбаланса - это крайне серьезное расслоение общества и неравенство доходов и богатства по социальным группам в мировом масштабе. Валовый доход, который принадлежал 1% «высокодоходным» слоям населения, например, в 1979 году составлял всего лишь 8,9% по отношению к ВВП, а к 2007 г. вырос до 23,5%. Уровень роста среднего дохода 90% «низкодоходных» слоев населения за последние 40 лет был зафиксирован на уровне 4,2% (в 4 раза выше, чем у верхних слоев – 1%). Однако в период неолиберализма произошли резкие изменения, и средний заработок 90% «низкодоходных» слоев населения не только не увеличивался, а даже уменьшался, но средний доход 1% «верхних слоев» населения увеличивался на 4,7% в год. Это ясно показывает, что распределение доходов в эпоху развитого неолиберализма осуществлялось по несправедливому принципу «богатый становится еще богаче, а бедный – беднее» ^[15].

Энергетическая безопасность, как составной элемент экономической безопасности, напрямую связана с количественными оценками баланса производства и потребления как традиционных, так и новых видов ресурсов. Анализ прогнозов развития мировой энергетики дает возможность предполагать, что к 2015 году объем мирового энергопотребления достигнет 18 млрд. тонн условного топлива (т.у.т.), при этом в структуре потребления энергоносителей доля угля и нефти останется достаточно стабильной, а доля природного газа увеличится: согласно некоторым прогнозам, доли угля, нефти и природного газа в 2020 году составят соответственно 20%, 37% и 29% ^[16].

Прогнозируется, что до 2030 года в мировом энергетическом балансе и в балансах основных регионов будут доминировать традиционные ископаемые источники энергии – нефть, газ, уголь, наряду с освоением альтернативных источников энергии. Опасения касательно недостаточности, а в большей степени в дороговизне энергоресурсов заставляют развитые страны в долгосрочной перспективе планировать переход к моделям энергобаланса с минимальной долей углеводородов (нефти и газа). Модели низко- или безуглеводородной экономики пользуются поддержкой на высоком политическом уровне и находят отражение в различных концепциях и программах. Тем не менее, в среднесрочной перспективе до 2030 года традиционные источники энергии останутся основой мирового энергетического баланса.

Экспертные оценки показывают, что энергетическая безопасность определяется как «состояние защищенности граждан, общества, государства, экономики от угроз дефицита в обеспечении их потребностей в энергии экономически доступными энергетическими ресурсами приемлемого качества, от угроз нарушений бесперебойности энергоснабжения» ^[17]. Главными индикаторами оценки состояния энергетической безопасности можно рекомендовать:

• отношение годового прироста балансовых запасов первичных топливно-энергетических ресурсов (ТЭР) к объему их добычи;
• динамика уровня цен на внутреннем рынке страны на основные виды ТЭР (в особенности с учетом вступления России в ВТО);
• выполнение инвестиционных программ отраслями ТЭК;
• стабильность обеспечения потребителей различными видами ТЭР;
• физический износ основных производственных фондов по отраслям ТЭК и смежным отраслям промышленности;
• доля экспорта российских ТЭР в общем объеме экспорта.

Эти индикаторы могут быть рекомендованы и в качестве одной из статей в стратегии энергетической безопасности Российской Федерации. Успешная энергетическая политика России требует развития энерготранспортной инфраструктуры, как в рамках СНГ, так и на других направлениях. Анализируя уровень энергобезопасности стран СНГ в целом с точки зрения обеспеченности на базе собственных доказанных запасов топливных ресурсов, надо отметить, что «уровень обеспеченности в региональном масштабе существенно выше, чем в мире в целом: по углю составляет 590 лет, в мире 213 лет, по нефти – соответственно 55 и 43 года и по природному газу 77 и 57 лет» ^[18],[19]. Сегодня энергетическая политика России – одно из ключевых направлений внешней политики страны. Россия является ведущим производителем и экспортером энергоресурсов в мире, особенно значимы позиции страны на мировом рынке углеводородов, которая ^[17]:

• обеспечивает 12% мировой торговли нефтью. Свыше 4/5 объема российской нефти экспортируется в страны Европы, доля России на данном рынке составляет около 30%;
• обладает 23% мировых запасов природного газа (первое место в мире);
• по объемам ежегодной добычи природного газа обеспечивает 25% мировой торговли газом, доминируя как на европейском газовом рынке, так и на рынке стран СНГ;
• имеет 19% мировых запасов угля (второе место в мире), 5% его мировой добычи (пятое место в мире) и обеспечивает около 12% мировой торговли энергетическим углем;
• атомная энергетика составляет 5% мирового рынка атомной электрогенерации, 15% мирового рынка реакторостроения, 45% мирового рынка обогащения урана, 15% мирового рынка конверсии отработанного топлива и обеспечивает 8% мировой добычи природного урана.

Вследствие развития во внешнеполитической деятельности РФ энергетического вектора российские энергопроекты становятся перспективными направлениями для международного сотрудничества, укрепления внешнеполитических и внешнеэкономических связей, фактором обеспечения стабильных международных политических и экономических отношений. В своей энергетической политике Россия основывается на таких конкурентных преимуществах как крупные запасы углеводородов и возможности транзита. Строительство новых трубопроводов и освоение новых (шельфовых) месторождений увеличивают потенциал и прибавляют международный вес России в сфере энергетики. Вместе с тем усиливается влияние России в международных организациях, а также возрастают возможности формирования институтов и механизмов регулирования мирового рынка углеводородов.

Одной из основных угроз национальной и экономической безопасности России остается увеличение добычи нефти странами ОПЕК (Саудовская Аравия, Катар, Ливия, Иран, Ирак, Кувейт, Нигерия) и ряда других стран (США и Канады в том числе) только на 2-4% за счет свободных мощностей может привести к снижению экспорта нефти (из-за падения мировых цен) с повторением известного сценария начала 70-х годов прошлого века. Первый этап этого процесса уже запущен, динамика цен на нефть – нисходящая, поэтому усиление политических и геоэкономических связей России с такими странами как Венесуэла, Туркменистан, Казахстан, Бразилия становится экономическим императивом для сохранения национальной безопасности.

В общем, сотрудничество России на международной арене в многостороннем формате (как в рамках международных организаций, так и с отдельными государствами) имеет определенные успехи. Российская сторона постоянно подчёркивает, что готова к любому диалогу по энергетическим вопросам. Российская Федерация должна продвигать взвешенный внешнеполитический курс, чтобы отстаивать свои национальные интересы как в блоке стран-импортеров (МЭА), так и в блоке стран-экспортеров (ОПЕК, ФСЭГ, ИПЕК).

Особую угрозу национальной безопасности в условиях нарастающей нестабильности создает сложившаяся ситуация с регистрацией прав собственности на большую часть крупных российских негосударственных корпораций и их активов (до 80%) в оффшорных зонах, где осуществляется основная часть операций с их оборотом. На них же приходится около 85% накопленных прямых иностранных инвестиций (ПИИ), как в Россию, так и из России. Нарастающая эмиссия необеспеченных мировых валют создает благоприятные условия для поглощения иностранным капиталом переведенных в оффшорную юрисдикцию российских активов, что угрожает экономическому суверенитету страны. С другой стороны если рассмотреть основные характеристики стран G8 за 2013 год (см. таблица 1), то можно видеть, что практически у всех развитых стран имеется отрицательный торговый баланс.

Таблица 1. Характеристика стран G8 (по состоянию на 2013 год)

Источник: CIA World Factbook

Положительным из стран G8 он был в Италии, Германии и России. Во времена экономического спада профицит торгового баланса, то есть повышение объема экспорта играет положительную роль при создании рабочих мест внутри страны и стимулировании спроса на товары и услуги собственного производства. Но в нашем случае, если рассмотреть качество и структуру торгового баланса, то можно сделать вывод, что страна не достаточно эффективно использует свои собственные ресурсы, то есть фактически те свободные средства, которые она могла бы направить на повышение своего благосостояния.

Нарастание всех указанных выше угроз сверх критических параметров требует в кратчайшие сроки реализовать следующий комплекс мер по обеспечению экономической безопасности России в условиях нарастающей геополитической и геоэкономической нестабильности (особенно в целях деофшоризации и прекращения вывоза капитала - в настоящее время Государственная Дума РФ приняла антиофшорный законопроект в его жестком варианте – с сокращенным переходным периодом и без учета смягчающих предложений Минфина и бизнеса. Этот законопроект должен вступил в силу 1 января 2015 года.):

1. Законодательно ввести понятие «национальная компания», удовлетворяющее требованиям: регистрации, налогового резидентства и ведения основной деятельности в России, принадлежности контрольного пакета российским резидентам, не аффилированным с иностранными лицами (в этом важна роль Центрального банка как мегарегулятора) и юрисдикциями (здесь можно использовать международную базу системы СПАРК (Интерфакс) - системы профессионального анализа рынков и компаний, в которой впервые были построены трансграничные цепочки собственников компаний, а также другие новые разработки Интерфакс, например, X-Compliance и т.п.). Только национальным компаниям и российским гражданам-резидентам следует предоставлять доступ к недрам и другим природным ресурсам, госзаказам, госпрограммам, госсубсидиям, кредитам, концессиям, к собственности и управлению недвижимостью, к жилищному и инфраструктурному строительству, к операциям со сбережениями населения, а также к другим стратегически важным для государства и чувствительным для общества видам деятельности;

2. Обязать конечных владельцев акций российских системообразующих предприятий зарегистрировать свои права собственности на них в российских регистраторах, выйдя из оффшорной тени;

3. Заключить соглашения об обмене налоговой информацией с оффшорами, денонсировать имеющиеся соглашения с ними об избежании двойного налогообложения, включая Кипр и Люксембург, являющиеся транзитными оффшорами. Определить единый перечень оффшоров, в том числе, находящихся внутри оффшоров;

4. Законодательно запретить перевод активов в оффшорные юрисдикции, с которыми не заключены соглашения об обмене налоговой информацией по модели транспарентности, выработанной ОЭСР;

5. Ввести в отношении оффшорных компаний, принадлежащих российским резидентам, требования по соблюдению российского законодательства по предоставлению информации об участниках компании (акционеры, вкладчики, выгодоприобретатели), а также по раскрытию налоговой информации для целей налогообложения в России всех доходов, получаемых от российских источников под угрозой установления 30%-го налога на все операции с «не сотрудничающими» оффшорами;

6. Сформировать «черный список» зарубежных банков, участвующих в сомнительных финансовых схемах с российскими компаниями и банками, отнеся операции с ними к разряду сомнительных;

7. Ввести разрешительный порядок оффшорных операций для российских компаний с государственным участием;

8. Принять комплекс мер, снижающих налоговые потери от несанкционированного вывоза капитала, например: а) возмещение НДС экспортерам только после поступления экспортной выручки (сейчас экспортерам для возмещения НДС достаточно документально подтвердить сам факт экспорта); б) взимание авансовых платежей по НДС уполномоченными банками при перечислении поставщикам-нерезидентам импортных авансов (прежде всего, это касается необоснованных авансовых перечислений в счет фиктивных контрактов на поставки в страну товаров и оплаты фиктивных импортных услуг (информационных, маркетинговых, консалтинговых и др.). Инструменты могут быть разные, например, блокирование суммы на счетах организации в соответствии с величиной НДС по такому контракту); в) введение штрафов за просроченную дебиторскую задолженность по импортным контрактам и непоступление экспортной выручки (речь идет о сомнительной (не обеспеченной залогом, поручительством или банковской гарантией) и безнадежной просроченной дебиторской задолженности, в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 266 Налогового кодекса Российской Федерации. По истечении срока исковой давности сомнительная дебиторская задолженность переходит в категорию безнадежной задолженности (не реальной к взысканию), вследствие невозможности его исполнения, на основании акта государственного органа или ликвидации организации);

9. Прекратить включение во внереализационные расходы (уменьшающие налогооблагаемую прибыль) безнадежных долгов нерезидентов российским предприятиям. Предъявление исков к управляющим о возмещении ущерба предприятию и государству в случае выявления таких долгов;

10. Ужесточить административную и уголовную ответственность за незаконный вывоз капитала с территории государств-членов Таможенного союза, в том числе в форме притворных внешнеторговых и кредитных операций, уплаты завышенных процентов по иностранным кредитам;

11. Ввести налоги на спекулятивные финансовые операции и чистый вывоз капитала (чистый вывоз капитала - это разница между совокупным объемом оттока капитала за границу и притоком капитала из-за границы).

Более того, в условиях разворачивания глобальной хаотической войны, которая обещает быть длительной, также должны быть предприняты срочные меры по снижению внешней зависимости и уязвимости российской экономики от экономических санкций со стороны США и их союзников:

• вывод валютных резервов и сбережений госкорпораций из активов в долларах в золото и валюты дружественных стран (ЦБ России уже продал около трети общего объема государственных облигаций США на балансе активов ЦБ и в рамках диверсификации активов Центробанк покупает золото. С начала года было куплено 150 тонн и сейчас у ЦБ 1150 тонн золота. Следует заметить, что в марте Китай не стал наращивать свой пакет американских гособлигаций, а Япония, союзница США, продала их ("трежерис") на $10 млрд.);
• переход на расчеты за экспорт углеводородов, металлов, леса и военной техники, с одной стороны, и импорт потребительских товаров, с другой стороны, в рублях, а также переход на национальные валюты во взаимной торговле в ЕАЭС, СНГ, БРИКС, ШОС;
• прекращение заимствования за рубежом контролируемых государством корпораций, постепенное замещение их инвалютных займов рублевыми кредитами государственных банков (государственные Банки России являются коммерческими организациями и принадлежат государству полностью или частично. В список Государственных Банков России входят: Сбербанк, Россельхозбанк, Банк ВТБ ОАО, Газпромбанк, а также Внешэкономбанк, который не имеет банковской лицензии, функционирует на основании закона 83-ФЗ и является государственной корпорацией) за счет их целевого рефинансирования со стороны Центрального Банка под соответствующий процент;
• ограничение предоставления гарантий по вкладам граждан в рамках системы страхования вкладов только рублевыми вкладами с одновременным повышением нормативов обязательных резервов по вкладам в иностранной валюте;
• кардинальное повышение эффективности валютного контроля, введение заблаговременного предварительного уведомления об операциях по вывозу капитала, установление ограничения на увеличение валютной позиции коммерческих банков;
• введение отечественных стандартов деятельности рейтинговых агентств и использование оценок исключительно российских рейтинговых агентств в государственном регулировании;
• введение ограничений на объемы забалансовых зарубежных активов и обязательств перед нерезидентами по деривативам российских организаций, а также на вложения российских компаний в иностранные ценные бумаги, включая государственные облигации США и других иностранных государств с высоким дефицитом бюджета или государственного долга;
• обязательное первичное размещение российских эмитентов на отечественных торговых площадках;
• расширение и углубление евразийской экономической интеграции.

Анализируя существующие проблемы и текущие задачи по обеспечению экономической безопасности России в условиях геополитической и геоэкономической нестабильности нельзя не отметить новые качественные подходы к формированию стратегии развития финансового рынка страны на ближайшие годы и решению стоящих задач перед российской экономикой. Российская финансовая система, являясь одним из ключевых компонентов национальной инфраструктуры, определяющей конкурентоспособность всей экономики и уровень экономической безопасности должна стать адекватной потребностям экономики и общества, и, прежде всего:

• потребностям реального сектора экономики в ресурсах для пополнения оборотных средств, расширения производственной базы, обновления инфраструктуры (без этих ресурсов невозможен инновационный рост и эффективное развитие);
• спросу населения на финансовые инструменты для защиты и повышения достигнутого уровня жизни, обеспечивая достижение необходимой населению социальной стабильности и минимальные социальные гарантии;
• потребностям государства в максимизации создаваемой на территории страны добавленной стоимости и финансовой инфраструктуре проведения экономической политики, нацеленной на защиту суверенитета, обеспечение экономической безопасности и глобальной конкурентоспособности.

К числу первоочередных стратегических задач по развитию финансовой системы экспертное сообщество сейчас выделяет следующие ключевые задачи:

• трансформация внутренних сбережений в долгосрочные инвестиции;
• эффективная аллокация ресурсов;
• обеспечение непрерывности процесса производства, предупреждение и снижение ущерба при страховых событиях;
• предоставление механизмов для реализации социальных функций государства;
• укрепление финансового суверенитета.

Множество проблем, с которыми сталкивается российская финансовая система при решении указанных задач, можно свести к трем ключевым вопросам: капитал, инфраструктура и ресурсы. Рассмотрим их, начиная с низкого уровня капитализации экономики. Значительная часть российских активов не имеет адекватной оценки и поэтому не может выступать в качестве капитала в финансовой системе. Капитализация, то есть вовлечение активов в финансовый оборот, позволяет кратно увеличить мощность финансового сектора без чрезмерного роста кредитных рисков. Капитализация пока мало затронула такие элементы национального богатства, как основные фонды, земля, недра, естественные биологические и подземные водные ресурсы и нематериальные активы (патенты, авторские права). Рубли, эмитированные под трансакционный спрос для сделок с капитализированными активами, могут выступать как источники пассивов кредитных организаций, а сами активы - как часть собственного капитала кредитных организаций и их заемщиков. Это существенно снизит потребность в притоке иностранных сбережений и обеспечит быстрый рост пассивов без потери финансового суверенитета.

Второй вопрос связан с формированием или аутсорсингом финансовой инфраструктуры и институтов. Сложившиеся на российском финансовом рынке стандарты и обычаи делового оборота во многом заимствованы из международной практики и не зачастую не адаптированы под особенности национальной экономики. Обмен информацией и проведение операций между участниками внутреннего рынка сегодня также невозможно без участия международных систем (базирующихся в США либо в странах ЕС), что подрывает наш финансовый суверенитет. Отключение от международных систем проведения платежей либо обмена информацией способно привести к значительным финансовым потерям как для участников рынка, так и для потребителей их услуг.

Третий вопрос это низкая доля сбережений, аккумулируемых национальной финансовой системой. В России сохраняется приемлемый уровень сбережений, но значительная их часть не проходит через российские банки, инвестиционные фонды, страховые компании, пенсионную систему или иные финансовые компании. Принято считать, что в среднесрочной перспективе в России главные источники инвестиций в производственные фонды и инфраструктуру - это либо иностранные инвесторы, либо государство. И соответственно внутренний частный инвестор как серьезный источник часто вообще не рассматривался, что являлось заблуждением.

Важнейшие показатели - уровень сбережений и уровень накоплений (инвестиций). Российская статистика демонстрирует систематический колоссальный разрыв между объемами валовых сбережений и инвестиций в основной капитал. Именно этот разрыв между двумя показателями в России один из самых больших в мире. Среди развитых стран только Германия демонстрирует значительную положительную разницу между сбережениями и инвестициями, однако это связано с активной экономической экспансией на европейские рынки. Это значит, что экономика генерирует в различных формах средства, которые могут быть реинвестированы в модернизацию производства и новые проекты, но в значительной степени эти средства «стерилизуются» или просто уходят на другие рынки. Уменьшение разрыва между уровнем сбережений и уровнем накоплений означает использование этих средств внутри страны; они должны пройти через финансовую систему, причем не только через банки, а через инвестиционные фонды, накопительное страхование жизни, пенсионную систему.

До кризиса 2008 года столь наибольший вклад в изъятие сбережений из национального финансового оборота вносило государство путем стерилизации денежной массы и размещения государственных резервов в иностранные активы. После 2008 года решающую роль в оттоке сбережений стал играть другой канал - чистый «вывоз» капитала частным сектором (это не только трансграничные потоки - но и вложения в иностранную валюту, а также бегство активов в спекулятивную недвижимость). При этом вклад массовых инвесторов гораздо ниже, чем это было в конце 1990-х и начале 2000-х, когда население в огромных масштабах скупало иностранную валюту и хранило ее «под подушкой». Ключевой причиной такого оттока являются действия крупных корпораций, государственной и бизнес-элиты, выводящих свой капитал в оффшорные зоны и другие юрисдикции.

Конечно, часть капитала возвращается обратно в виде «иностранных» прямых и портфельных инвестиций, а также кредитов российским компаниям и банкам (чаще всего из офшоров, что дает известную структуру «иностранных» инвесторов в Российскую экономику). Однако обратный поток капитала носит зачастую более краткосрочный и ограниченный характер и это, как правило, квазиинвестиции, так как они оформлены часто в виде кредитов. Последствия такого «аутсорсинга финансовой системы» сводятся к тому, что потенциальные инвестиции в российскую экономику вынуждены проходить еще один круг, прежде чем достигнут конечных потребителей, а прибыль - оседает вне России.

Гораздо печальнее то, что значительная часть денег уже не вернется - они потрачены на строительство «запасных аэродромов» в других странах. Есть большой соблазн считать, что это средства исключительно коррумпированных чиновников и около государственного бизнеса, и тогда этот капитал вряд ли мог бы остаться в стране в силу его сомнительного происхождения. Однако именно в последнее время отток капитала все больше обеспечивается частными предпринимателями, владельцами среднего и даже малого бизнеса, которые перестают верить в улучшение инвестиционного климата в России. Это именно те люди, которые со своими ресурсами должны внести ключевой вклад в модернизацию страны.

Фактически на российские деньги уже построено несколько «мировых финансовых центров» (тот же Кипр). Вызов в том, чтобы хотя бы этот поток вернуть обратно. Ведь разрыв между сбережениями и инвестициями, достигнутый в 2012 году, составил почти 7% от ВВП и это даже больше того, что требуется для повышения производительности труда в полтора раза к 2018 году. Но надо понимать, что одних призывов и указов для возвращения этих средств в страну будет явно недостаточно. Пример с запретом чиновникам иметь иностранные активы как раз и является попыткой перенаправить часть средств на внутренний финансовый рынок. В настоящее время уже есть эффект, так как поток частично развернулся. Но то что можно реализовать с чиновниками, где можно приказать, не работает с предпринимателями, которые не верят в улучшение климата, им нужен не приказ, а определенные условия и внятная экономическая стратегия и меры - в судебной системе, налоговом режиме и административном регулировании.

Решение проблем, с которыми сталкивается финансовый сектор, требует системной работы государства при постоянном взаимодействии с основными участниками финансового рынка. Часть мер требует детальной проработки, часть является очевидной и должна быть реализована в достаточно сжатые сроки. В частности, требуется более активная политика по стимулированию конкуренции и оптимизации бизнеса, в том числе за счет роста производительности труда, автоматизации операций и снижения избыточной административной нагрузки. Также крайне важно проводить открытую информационную политику в отношении регулирования рынка и способствовать повышению надежности и транспарентности его участников.

В банковском секторе как одном из ключевых элементов финансовой системы государства необходимо использовать целевую модель, которая предполагает реализацию следующих направлений:

- осуществление трансформации внутренних сбережений в инвестиции с наименьшими издержками;

- проведение эффективной аллокации ресурсов;

- укрепление финансового суверенитета;

- предоставление механизмов для реализации социальных функций государства.

- Можно выделить количественные и качественные показатели целевой модели российского банковского сегмента. Необходимые количественные показатели российского банковского сектора в 2020 году в сравнении с 2013 годом представлены в таблице 2.

Таблица 2. Целевые показатели российского банковского сектора в 2020 году в сравнении с показателями 2013 года

Источник: данные Банка России, прогноз и оценка «Эксперт РА»

К качественным показателям следует отнести ряд базовых, таких как:

- расширение участия банков в финансировании инвестиций реального сектора (доля кредитов банков в инвестициях организаций в основной капитал - не менее 16%(около 9% в 2013 году);

- повышение доли источников долгосрочного фондирования банков (доля привлеченных средств срочностью свыше 3 лет должна превышать 30%(около 12% на 01.01.2014), доля ежегодно секьюритизируемых ипотечных активов должна превышать 35%ежегодной выдачи ипотечных кредитов (менее 10% за 2013 год), доля ежегодно секьюритизируемых неипотечных активов должна превышать 15%ежегодной выдачи (сегодня проводятся единичные сделки, их доля в общей выдачи несущественна);

- построение национальной независимой банковской инфраструктуры, включающей собственную платежную систему и систему межбанковского обмена информацией;

- снижение доли наличного оборота (соотношение денежной массы М2 за вычетом агрегата МО к ВВП - не менее 55%(около 36% за 2013 год));

снижение концентрации крупных кредитных рисков и др. Для достижения этих целей необходимо преодолеть ряд структурных недостатков, которые в настоящее время характеризуют банковскую систему России, среди которых:

- ограниченный доступ банков к долгосрочным источникам фондирования;

- высокая концентрация крупных кредитных рисков, в том числе на связанных сторонах;

- высокая концентрация активов банковского сектора на крупных банках, прежде всего, банках с государственным участием в капитале;

- высокая зависимость сектора от функционирования международной банковской инфраструктуры;

- низкая доля комиссионных доходов в структуре финансового результата;

- диспропорции в структуре кредитов физическим лицам (преобладание необеспеченных потребительских кредитов и низкая доля ипотеки);

- ограниченные объемы кредитования малого и среднего бизнеса;

- слабая вовлеченность банков в финансирование инвестиций реального сектора;

- чрезмерные территориальные диспропорции в обеспечении банковскими услугами;

- избыточная регулятивная нагрузка со стороны надзорных органов;

- значительные временные и стоимостные издержки на судебные разбирательства с заемщиками.

Отдельные элементы такой целевой модели могут быть использованы в реализации банковской составляющей ЕАЭС и при формировании и планировании деятельности Международного инвестиционного банка ЕАЭС. Кроме того необходимо активизировать работу по вовлечению в евразийский интеграционный процесс наших традиционных партнеров, ускорить подписание Соглашения о зоне свободной торговли с Вьетнамом, начать соответствующие переговоры с Индией, Сирией, Венесуэлой, Кубой и другими странами объединения «Боливарианский альянс».

Таким образом, в условиях геополитической и геоэкономической нестабильности все основные факторы, такие как экономическая гегемония США, турбулентность на международном финансовом рынке и влияние международных свободных средств, нарастание конфликтов в сфере торговли и прав интеллектуальной собственности, борьба за мировые ресурсы и колебания их цен, а также трансграничные (транснациональные) преступления, будут прямо или косвенно влиять на внешнюю среду экономической безопасности России.