Что значит «разрешить спор в международном суде»?

Shinkaretskaya Galina Georgievna доктор юридических наук chief researcher of the sector for international legal studies, The Institute of State and Law of The Russian Academy of Sciences 119019, Россия, г. Москва, ул. Знаменка, 10 Shinkaretskaia Galina Georgievna Doctor of Law Chief Scientific Researcher for International Legal Studies of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences 119019, Russia, Moskva, ul. Znamenka, 10. gshink@yandex.ru Другие публикации этого автора

Очевидная функция международных судебных учреждений — разрешение международных споров. Некоторым из них поручается также вынесение консультативных заключений, но эта функция не является прямым следствием их судебной природы. Кроме того, разрешение споров далеко превосходит вынесение консультативных заключений как по частоте событий, так и по реальному влиянию на практику.

Значение данной функции заключается, прежде всего, в содействии нормальным отношениям между государствами. Это подтверждается позиций Международного суда. В своих решениях Суд неоднократно подчеркивал свое стремление оказывать реальное влияние на международные отношения. По его мнению, разрешения стоит тот спор, который реален и который имеет практическое значение. В деле о Северном Камеруне Международному суду было предложено толковать соглашение об опеке, уже утратившее силу. Кроме того, истец не требовал возмещения. И суд отказался рассматривать спор, заявив: «Решение Суда должно иметь какие-то практические последствия в том смысле, что оно может воздействовать на существующие юридические права или обязательства, устраняя таким образом неопределенность из правовых отношений. Никакое решение по существу представленного дела не удовлетворяет этим существенным требованиям, предъявляемым к судебной функции»^[4].

В деле о ядерных испытаниях (В 1973 г. Новая Зеландия и Австралия обратились к Суду с просьбой признать противоправными испытания Францией ядерного оружия в Тихом океане. Франция

заявила, что Суд не имеет компетенции на рассмотрение этого спора. Вскоре Франция заявила о том, что прекращает испытания.) Суд большинством голосов решил, что спор перестал существовать в результате заявления французского правительства о прекращении испытаний и прекратил рассмотрение^[6]. Правда, четверо судей в своем отклоняющемся мнении заявили, что данный спор был достаточно обоснован с правовой стороны еще тогда, когда Франция отрицала компетенцию суда: претензии и правооснования, выдвинутые истцами, были отвергнуты Францией с помощью правовых аргументов. Они заявили: «Этих обстоятельств самих по себе достаточно, чтобы квалифицировать настоящий спор как спор, в отношении которого стороны находятся в конфликте относительно их юридических прав, и как правовой спор», который продолжает существовать^[7,2].

Таким образом, правовой спор, подлежащий разрешению в порядке международной судебной процедуры,— это объективно существующее разногласие по вопросу права либо конфликт юридических точек зрения или интересов, подтверждаемые в последовательных юридически значимых действиях и имеющие значение для юридических прав сторон.

Что значит для международного суда или арбитража «разрешить спор»? Можем ли мы сказать, что в результате решения, вынесенного судом, «конфликт правовых позиций» перестает существовать? Практика международных судов уже довольно богата и разнообразна для того, чтобы сказать, что конечный исход спора зависит от той задачи, которую ставят перед ними стороны в споре.

Эти задачи можно разделить на две категории: а) оценить законодательные или иные действия с точки зрения соответствия их международному праву (например, англо-норвежское дело о рыболовстве), б) предложить, какие принципы и нормы международного права должны применяться к урегулированию спорной ситуации, существующей между сторонами (самый лучший пример здесь—обращение Нидерландов, ФРГ и Дании по поводу разграничения континентального шельфа). Разница между этими двумя случаями состоит в том, что, как пишет судья Г. Мозлер, во втором случае Суд решает лишь часть спора, т. е. предварительный вопрос права, оставляя сторонам свободу решить проблему на основании предварительного приговора^{[2, P. 6]}.

Но и в этом случае, когда Суд не просто говорит, какие принципы и нормы применимы к решению спора, а выносит суждение о правомерности конкретных действий, проведение этого суждения в жизнь принадлежит, как уже отмечалось, самим сторонам. Изменение ситуации таким образом, чтобы отношения между сторонами были восстановлены, т. е. фактически действительное разрешение спора, производят сами стороны. Определив юридическое положение сторон, суд не может контролировать их дальнейшее поведение и отношения.

Проиллюстрируем сказанное двумя примерами. После вынесения Международным судом решения о том, какие принципы и нормы международного права должны регулировать разграничение континентального шельфа в Северном море, была проведена серия переговоров между государствами — сторонами спора и заключены соответствующие соглашения. Ситуация, вызывавшая спор, была устранена, и отношения восстановлены^[4].

Если спор о Северном море разрешался на фоне достаточно спокойных отношений между спорящими сторонами, то спор о военных и полувоенных действиях против Никарагуа и на ее территории был передан в Международный суд в момент, когда американские военные корабли производили минирование портов Никарагуа и подходов к ним, американские военные самолеты совершали облеты никарагуанской территории, а вооруженные банды «контрас» при поддержке США вели настоящую войну против Никарагуа. В решении по существу этого дела Суд установил нарушение Соединенными Штатами международного права по четырнадцати пунктам. Известно, что США занимают резко отрицательную позицию в отношении данного разбирательства, отказались от участия в нем и впоследствии даже отозвали свое признание обязательной юрисдикции Международного суда. Решение Суда они не только не признали, но явно отвергли его. Можно ли считать, что данный спор был разрешен Судом? Безусловно. Решение Суда, отвергнутое одним из участников спора — США, было воспринято государствами Центральной Америки, а также всем мировым общественным мнением^[3]. Вывод Суда о противоправности действий США стал частью мирового правосознания и сыграл определенную роль в развертывании широкого политического процесса в пользу урегулирования в Центральной Америке как между самими государствами этого региона, так и в Организации Объединенных Наций.

Несмотря на наличие в международном праве общепризнанного принципа pactasuntservanda, и опирающегося на него положения Устава ООН и его части - Статута Международного Суда о том, что решение Суда обязательно для сторон (ст.59 Статута), не все его решения выполняются или выполняются не в полной мере^[1]. В литературе делались попытки проанализировать причины этого. Выяснилось, что решения Суда наиболее охотно исполняются сторонами, т. е. ведут к разрешению спора, в тех случаях, когда стороны чувствуют себя удовлетворенными, а свои интересы — учтенными в полной мере^[1]. Исходя из этого, встает вопрос о том, должен ли Суд (или иная судебная процедура) учитывать эти субъективные позиции сторон и стремиться к их удовлетворению.

Некоторые решения Международного суда подвергались суровой критике за то, что Суд при их принятии якобы стремился больше к удовлетворению интересов сторон, чем к установлению права. Так, в особом мнении судьи А. Гро, приложенном к решению Суда по делу о разграничении континентального шельфа Средиземного моря между Тунисом и Ливией, говорилось, что Суд в данном деле занял скорее позицию согласительного органа, чем судебного учреждения. «Когда государства по доброй воле предстают перед Судом, Суд должен откликнуться на их запрос и провозгласить право, а не пытаться привести их к примирению, так как это не соответствует его судебной функции»^[8].

Судья Ш. Ода в особом мнении также критиковал Суд за слишком явное, по его словам, стремление к удовлетворению сторон в ущерб применению такого технического принципа делимитации, как принцип равного отстояния (При применении этого принципа линия делимитации проводится на равном расстоянии от побережья спорящих государств. В решении по делу о разграничении континентального шельфа Северного моря Международный Суд нашел этот способ слишком техническим.)^[9]. «Суд даже не попытался показать, что линия равного отстояния приведет к несправедливому решению, - писал он. - Вместо этого Суд опирался на половинные углы, компромиссные границы, „частичный эф­фект" островов»^{[8, Р. 137.]}.

Однако напомним, что Суд руководствовался согласованным на Третьей Конференции конференции ООН по морскому праву положением о том, что целью делимитации является справедливое решение, и потому Суд, даже стремясь к удовлетворению сторон, не отошел от права.

Итак, разрешить спор — это значит восстановить нормальные добрососедские отношения между государствами, вступившими в конфликт. Право при этом является не целью, а средством. Конечно, орган, разрешающий спор, не должен выходить за рамки права, но слишком формальный подход к выполнению им своих функций, в конечном счете, поведет к утрате им смысла существования.