Аннотация: В условиях глобализации трансграничные коммерческие споры становятся все более многочисленными и сложными. До недавнего времени основными механизмами разрешения таких споров оставались прежде всего международный коммерческий арбитраж и национальные суды. Однако, с появлением международных коммерческих судов возникла необходимость изучения новых механизмов разрешения споров. Предметом исследования являются международные коммерческие (гибридные) суды как особая институция разрешения трансграничных коммерческих споров. Данное исследование ставит цель систематизировать и выявить особенности международных гибридных судов. Для этого проведен сравнительно-правовой анализ механизмов разрешения международных споров; рассмотрен вопрос соотношения режимов международных коммерческих судов и национального правопорядка; кроме того, выявлена проблема преюдициальности решений различных институтов; изучены цели создания гибридных судов. В рамках исследования наряду с методами синтеза и анализа применялись методы сравнительно-правового, формально-юридического и историко-правового анализа. Статистические данные арбитражных и судебных институтов за 2012-2025 гг. использованы в рамках эмпирической базы работы. Новизна исследования заключается в систематическом и сопоставительном анализе международных коммерческих судов, выявлении общих черт и отличий от международного коммерческого арбитража и традиционных национальных судов. Обоснована правовая природа международных коммерческих судов как гибридных механизмов, а также рассмотрены политико-экономические причины их создания в различных юрисдикциях. Рассмотрена проблема правовой интервенции общего права в юрисдикциях континентального права. По результатам исследования автор приходит к следующим выводам: международные гибридные суды представляют собой уникальные институции национального права с элементами международности; юрисдикционные особенности и политика в области права влияют на цели создания гибридных судов; гибридные суды некоторых стран имеют существенное влияние на правовую систему места их учреждения; определенные международные гибридные суды способствуют экспорту национального права; для продвижения собственных интересов и привлечения иностранного капитала, при создании гибридных судов России следует учесть опыт стран, не допустивших правовую интервенцию.

Ключевые слова: финансовые центры, экспорт права, сравнительно-правовой анализ, автономные суды, разрешение трансграничных споров, гибридные суды, международные коммерческие суды, международный коммерческий арбитраж, Суд МФЦА, международный гражданский процесс

Abstract: In the context of globalization, cross-border commercial disputes have become increasingly numerous and complex. With the emergence of international commercial courts, it has become necessary to study new mechanisms for dispute resolution. This research focuses on international commercial (hybrid) courts as specialized institutions for resolving cross-border commercial disputes. The objective of this study is to systematize and identify distinctive features of hybrid courts. To achieve this the paper provides, a comparative legal analysis of international dispute resolution mechanisms, examination of the conjunction between international commercial courts and national legal systems, addressing issues of res judicata effects, and investigating the objectives behind the establishment of hybrid courts. The research is based on methods of synthesis and analysis alongside comparative legal study, doctrinal legal methods, and historical methodologies. Statistical data from arbitration and judicial institutions spanning 2012-2025 provided the empirical foundation for this study. The novelty of this research lies in its systematic and comparative analysis of international commercial courts, identifying their commonalities and differences compared to international commercial arbitration and traditional national courts. The legal nature of international commercial courts was substantiated, along with an examination of the political and economic aims underlying their establishment. Additionally, the issue of legal intervention by common law systems into civil law jurisdictions was explored. The research concluded that international hybrid courts are unique institutions of national law containing international elements; jurisdictional peculiarities and legal policy significantly influence the objectives of their establishment; certain hybrid courts substantially impact the legal systems of their host jurisdictions; some international hybrid courts facilitate the exportation of national law; and when establishing hybrid courts, in order to promote national interests and attract foreign capital Russia should consider the experiences of countries that successfully avoided legal intervention.

Keywords: hybrid courts, international civil procedure, financial centers, international commercial arbitration, AIFC Court, export of law, comparative legal analysis, autonomous courts, cross-border dispute resolution, international commercial courts

Аннотация: Обеспечение прав и законных интересов участников декларируется назначением уголовного судопроизводства. Конституционным способом реализации назначения выступает оказание квалифицированной юридической помощи. Традиционно субъектом оказания этой помощи рассматривается адвокат. Однако с развитием уголовно-процессуальных отношений, появлением новых потребностей в этой сфере, расширяется и круг законных интересов, обеспечение которых должно осуществляться посредством оказания квалифицированной юридической помощи, но уже другими субъектами. Предметом исследования выступают уголовно-процессуальные отношения, затрагивающие права и законные интересы участников уголовного судопроизводства и оказание им в этой связи квалифицированной юридической помощи. Цель данной работы – доказать видовое разнообразие форм оказания квалифицированной юридической помощи и объективную необходимость развития уголовно-процессуальной правосубъектности нотариуса. Методологическая основа работы образована совокупностью традиционных обще- и частно-научных методов, включая диалектику, анализ, в том числе системный и статистический, синтез, сравнительно-правовой, формально-юридический и др. 1) идея о содержательном разнообразии форм и способов оказания квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве, включая отнесение к оказывающим ее субъектам не только адвоката, но и нотариуса; 2) выявлена закономерность в нотариальной деятельности, имеющая самое непосредственное отношение к уголовному судопроизводству: функции нотариуса носят как публично-правовой, так и частно-правовой характер, что обусловливает постановку задачи для дальнейшего исследования о возможности их конструктивного развития для достижения назначения уголовного судопроизводства; 3) дуалистическая сущность правового положения нотариуса в уголовном судопроизводстве обусловливает выдвижение тезиса о межотраслевом законодательном регулировании деятельности субъектов, оказывающих квалифицированную юридическую помощь в уголовном судопроизводстве, доказывается потребность в разработке уголовно-процессуального статуса нотариуса как субъекта оказания квалифицированной юридической помощи. Нотариус должен обладать преимуществами, сопоставимыми с особыми правилами, действующими в отношении адвоката. Предлагается внесение системных изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: новые пункты ст. 5: «14.1) квалифицированная юридическая помощь участникам уголовного судопроизводства» и «20.1) нотариус», с последующим их развитием в рамках самостоятельных статей уголовно-процессуального закона, включая определение уголовно-процессуального статуса нотариуса как субъекта уголовно-процессуальных отношений.

Ключевые слова: процессуальная функция, обеспечение, статус, нотариус, правовые позиции, адвокат, квалифицированная юридическая помощь, уголовное судопроизводство, практика, правоотношение

Abstract: Traditionally, a lawyer is considered the subject of legal assistance. However, with the development of criminal procedural relations and the emergence of new needs in this area, the range of legitimate interests is expanding, which should be ensured through the provision of qualified legal assistance, but by other persons. The subject of the study is criminal procedural relations affecting the rights and legitimate interests of participants in criminal proceedings and the provision of qualified legal assistance to them in this regard. The purpose of the work is to prove the diversity of forms of qualified legal assistance and the objective need for the development of the notary's criminal procedural legal personality. The methodological basis of the work is formed by a set of traditional general and private scientific methods, including dialectics, analysis, including systematic and statistical, synthesis, comparative law, formal law, etc. The results obtained allow us to substantiate a number of conclusions that are both theoretical in nature and have empiric significance for the science of criminal procedure. Among the main results: 1) the idea of a substantial variety of forms and methods of providing qualified legal assistance in criminal proceedings, including attributing not only a lawyer, but also a notary. The development of this idea both in theory (fundamental) and in application (branch - criminal procedure) makes it possible to expand not only the understanding of the essence of qualified legal assistance, but also to develop conceptually new positions to ensure the rights and legitimate interests of participants in criminal proceedings; 2) a pattern in notarial activity has been identified that is most directly related to criminal proceedings: the functions of a notary are both public law and private law in nature, which determines the task for further research on the possibility of their constructive development to achieve the purpose of criminal proceedings;

Keywords: practice, procedural function, provision, status, notary, lawyer, legal positions, qualified legal assistance, criminal proceedings, legal relationship

Аннотация: Предметом исследования является правовая природа актов Конституционного Суда Российской Федерации, определяемая на основе доктринальных представлений о правовых актах и анализа практики органа конституционной юстиции. Для определения правовой природы актов Конституционного Суда автор обращается к признакам судебного прецедента, а также нормативного, интерпретационного и индивидуального правовых актов и на этой теоретической основе предлагает классификацию актов Конституционного Суда, позволяющую указать их место в системе источников права. Автор обращает внимание на то, что разнообразие видов решений Конституционного Суда не позволяет сделать вывод об одинаковой природе всех его актов. Даже одинаковые по форме решения Конституционного Суда могут иметь различное содержание и, как следствие, обладать разной правовой природой. Методологию исследования составляют формально-юридический (догматический) метод, методы дедукции и систематизации. Догматический метод использовался для анализа актов Конституционного Суда; метод дедукции – для переноса общих характеристик индивидуального, интерпретационного и нормативного актов на отдельные виды актов Конституционного Суда; метод систематизации – для упорядочивания актов Конституционного Суда по отдельным типам. Научная новизна исследования заключается в разработке типологии актов Конституционного Суда (индивидуальные правовые акты, интерпретационные акты и акты смешанной природы, обладающие чертами судебных прецедентов, интерпретационных, индивидуальных и нормативных правовых актов). Новизной обладает и вывод о том, что индивидуальные правовые акты Конституционного Суда не являются источниками права, интерпретационные акты Конституционного Суда являются вторичными источниками права, а смешанные акты Конституционного Суда являются первичными источниками права в той части, в которой они содержат формулировки общих норм права, вторичными источниками права – в той части, в которой они содержат правовые позиции (нормативное толкование), и не являются источниками права в той части, в которой они содержат формулировки индивидуальных предписаний.

Ключевые слова: нормативный правовой акт, индивидуальный правовой акт, правоприменительный акт, интерпретационный акт, акт разъяснения законодательства, источник права, правовая позиция, судебный прецедент, конституционная юстиция, судебное толкование

Abstract: The subject of the research is the legal nature of acts of the Constitutional Court of the Russian Federation, determined on the basis of doctrinal views on legal acts and analysis of the practice of the organ of constitutional justice. To define the legal nature of the acts of the Constitutional Court, the author refers to the characteristics of judicial precedent as well as normative, interpretative and individual legal acts and on this theoretical foundation proposes a classification of acts of the Constitutional Court that allows indicating their place in the system of sources of law. The author draws attention to the fact that the variety of types of decisions of the Constitutional Court does not allow us to conclude that all of its acts have the same nature. Even decisions of the Constitutional Court that are identical in form may have different content and, as a result, have different legal nature. The research methodology includes formal-juridical (dogmatic) method, methods of deduction and systematization. The dogmatic method was used for analysing the acts of the Constitutional Court; the method of deduction — for transferring general characteristics of individual, interpretative and normative acts onto different types of acts of the Constitutional Court; the method of systematization — to arrange the acts of the Constitutional Court into different types. The scientific novelty of the study lies in developing typology of acts of the Constitutional Court (individual legal acts, interpretative acts and mixed-nature acts possessing traits of judicial precedents, interpretative, individual and normative legal acts). It is also innovative to conclude that individual legal acts of the Constitutional Court are not sources of law, interpretative acts of the Constitutional Court are secondary sources of law, while mixed acts of the Constitutional Court are primary sources of law insofar as they contain formulations of general norms of law, secondary sources of law insofar as they contain legal positions (normative interpretation), and are not sources of law insofar as they contain formulations of individual prescriptions.

Keywords: judicial interpretation, constitutional justice, judicial precedent, legal position, source of law, legislative clarification act, interpretative act, law enforcement act, individual legal act, normative legal act

Аннотация: В статье рассматривается геймификация политики, процесс внедрения игровых элементов и механик в политическое пространство, а также использование видеоигр как инструмента влияния на общественное мнение. Предметом исследования являются видеоигры как социокультурный и политический феномен, их роль в формировании общественного мнения и политического просвещения. Цель исследования заключается в изучении роли видеоигр как инструмента влияния на общественное мнение. Авторы стремятся выявить механизмы геймификации политики, оценить потенциал видеоигр в манипуляции общественным сознанием, а также спрогнозировать некоторые тенденции развития данного социокультурного феномена. Задачи исследования включают анализ теоретических аспектов геймификации политики, исследование видеоигр как инструмента политических коммуникаций, оценку их образовательного потенциала и разработку рекомендаций для продвижения национальных интересов. Основная гипотеза исследования заключается в том, что видеоигры являются не только развлекательным продуктом, но и инструментом влияния на общественное мнение, способным к манипуляции сознанием, политическому просвещению и сохранению исторической памяти. Методологической основой исследования является теоретический анализ отечественных и зарубежных исследований, посвященных общественному мнению и геймификации политики. Используются качественные методы, включая кейс-стади (при анализе случаев с видеоиграми). Источники включают академические статьи, статистику игровой индустрии, официальные нормативные-правовые акты и заявления российских властей о регулировании индустрии видеоигр. Научная новизна исследования заключается в комплексном анализе видеоигр как инструмента формирования общественного мнения и политического просвещения. В статье показано, что видеоигры содержат политические символы, образы и дискурсы, способные вовлекать игроков и влиять на их сознание. Мировой рынок видеоигр оценивается в 185 млрд долларов, а в России 88 млн человек старше 18 лет хотя бы раз пробовали играть в видеоигры. Кейсы, такие как “Black Myth: Wukong" и "Бессмертная симфония", демонстрируют образовательный потенциал видеоигр и их влияние на культурные предпочтения. В заключении отмечается, что видеоигры являются важным элементом современных политических коммуникаций и нуждаются в государственной поддержке для создания конкурентоспособных продуктов, особенно в условиях санкций. Рекомендуется развивать механизмы контроля за содержанием видеоигр и продолжать исследования их влияния на политические коммуникации.

Ключевые слова: геймификация, видеоигры, общественное мнение, политические коммуникации, манипуляция сознанием, историческая память, образовательные технологии, облачный гейминг, социальное государство, национальная идентичность

Abstract: The article examines the gamification of politics, the process of integrating game elements and mechanics into the political sphere, as well as the use of video games as a tool for influencing public opinion. The subject of the study is video games as a sociocultural and political phenomenon, their role in shaping public opinion and political education. The purpose of the research is to study the role of video games as a tool for influencing public opinion. The authors aim to identify the mechanisms of gamification in politics, assess the potential of video games in manipulating public consciousness, and forecast some trends in the development of this sociocultural phenomenon. The research tasks include analyzing the theoretical aspects of political gamification, investigating video games as a tool for political communication, assessing their educational potential, and developing recommendations for promoting national interests. The main hypothesis of the research is that video games are not only an entertainment product but also a tool for influencing public opinion, capable of manipulating consciousness, political education, and preserving historical memory. The methodological foundation of the research is the theoretical analysis of domestic and foreign studies dedicated to public opinion and the gamification of politics. Qualitative methods are used, including case studies (when analyzing cases involving video games). The sources include academic articles, statistics from the gaming industry, official regulatory legal acts, and statements from Russian authorities regarding the regulation of the video game industry. The scientific novelty of the research lies in the comprehensive analysis of video games as a tool for shaping public opinion and political education. The article shows that video games contain political symbols, images, and discourses capable of engaging players and influencing their consciousness. The global video game market is estimated at $185 billion, and in Russia, 88 million people over 18 have tried playing video games at least once. Cases such as "Black Myth: Wukong" and "Immortal Symphony" demonstrate the educational potential of video games and their impact on cultural preferences. In conclusion, it is noted that video games are an important element of modern political communications and require government support to create competitive products, especially in the context of sanctions. It is recommended to develop mechanisms for controlling the content of video games and continue research on their impact on political communications.

Keywords: gamification, cloud gaming, educational technologies, historical memory, mind manipulation, political communications, public opinion, video games, social state, national identity

Аннотация: В статье рассматривается молодежный парламентаризм в России как политический феномен и институциональная форма артикуляции интересов молодежи. Несмотря на тридцатилетний период функционирования молодежных парламентских структур, в политической науке отсутствует единый подход к пониманию их сущности, целей и задач, что обуславливает теоретическую и практическую значимость данного исследования. Актуальность исследования определяется противоречием между институциональным оформлением молодежных парламентских структур и недостаточной теоретической разработанностью концепции молодежного парламентаризма. Объектом исследования выступает молодежный парламентаризм как политический институт и форма политического участия молодежи. Предметом исследования являются сущностные характеристики, цели и задачи молодежного парламентаризма в современной России. Целью статьи является формирование целостной теоретической концепции молодежного парламентаризма на основе анализа существующего аналитического опыта и практики функционирования молодежных парламентских структур в России. Методология исследования основана на социентальном неоинституционализме. Методологический аппарат включает комплексный подход, объединяющий количественные и качественные методы, такие как масштабный онлайн-опрос, глубинные экспертные интервью, фокус-группы, контент-анализ документов, а также методы сетевого анализа и включенного партисипативного наблюдения. Исследование формирует целостную теоретическую концепцию молодежного парламентаризма как политического института и формы участия молодежи, основанную на тридцатилетнем российском опыте. Выявлена дуальная природа феномена в качестве субъекта и объекта политического процесса. Подчеркивается значимость молодежного парламентаризма как механизма вовлечения молодого поколения в политическую жизнь и формирования соответствующей политической культуры. Предложенный оригинальный подход рассматривает молодежный парламентаризм через призму сетевых взаимодействий между различными акторами молодежной политики. Исследование выявило необходимость цифровой трансформации и идеологического осмысления для дальнейшего развития этого института. Отмечается эволюция молодежного парламентаризма от стадии эксперимента и институционального оформления к фазе сущностного осмысления в контексте трансформации политического участия и гражданской активности в цифровую эпоху, когда традиционные формы демократического представительства дополняются новыми практиками вовлечения.

Ключевые слова: Молодежный парламентаризм, Политическое участие молодежи, Институционализация, Политическая социализация, Цифровая трансформация, Идеологическая основа, Геймификация, Политическая культура, Социальные лифты, Молодежная политика

Abstract: The article examines youth parliamentarism in Russia as a political phenomenon and an institutional form of articulating the interests of young people. Despite the thirty-year period of functioning of youth parliamentary structures, there is no unified approach in political science to understanding their essence, goals, and objectives, which determines the theoretical and practical significance of this research. The relevance of the study is defined by the contradiction between the institutional framework of youth parliamentary structures and the insufficient theoretical development of the concept of youth parliamentarism. The subject of the research is youth parliamentarism as a political institution and a form of political participation of youth. The aim of the article is to develop a holistic theoretical concept of youth parliamentarism based on an analysis of existing analytical experience and the practice of functioning of youth parliamentary structures in Russia. The methodology of the research is based on sociocentric neo-institutionalism. The methodological apparatus includes a comprehensive approach that combines quantitative and qualitative methods, such as a large-scale online survey, in-depth expert interviews, focus groups, content analysis of documents, as well as network analysis methods and participatory observation. The research develops a coherent theoretical concept of youth parliamentarism as a political institution and a form of youth participation, based on thirty years of Russian experience. The dual nature of the phenomenon as a subject and object of the political process has been identified. The significance of youth parliamentarism is emphasized as a mechanism for involving the younger generation in political life and forming the corresponding political culture. The proposed original approach considers youth parliamentarism through the lens of network interactions among various actors in youth policy. The study revealed the necessity for digital transformation and ideological understanding for the further development of this institution. The evolution of youth parliamentarism from a stage of experimentation and institutional formation to a phase of substantial understanding in the context of transforming political participation and civic activity in the digital age is noted, where traditional forms of democratic representation are complemented by new engagement practices.

Keywords: Social elevators, Political culture, Gamification, Ideological foundation, Digital transformation, Political socialization, Institutionalization, Youth political participation, Youth parliamentarism, Youth policy

Аннотация: Предметом исследования данной статьи являются отношения в сфере применения современных геномных технологий, которые могут быть основанием для возникновения такого негативного явления, как дискриминация по генетическим признакам. В статье анализируется, как развитие современных технологий в сфере биологии и медицины влияет на изменение общественных отношений в трудовой сфере, в сфере страхования, спорта и иных сферах общественной жизни, в которых может возникнуть генетическая дискриминация. Стремительный темп изменений, связанных с новыми технологиями, ставит перед обществом и государством задачи противодействия новым рискам, возникающим в этой связи. Обеспечение равенства и недискриминации во всех сферах общественных отношений является важной задачей государства, которая должна быть реализована путем закрепления в национальном законодательстве необходимых дозволений и запретов. При написании статьи использованы общенаучные методы анализа и синтеза, позволившие выявить сущностные характеристики такого явления, как генетическая дискриминация. С помощью методов сравнения и интерпретации проанализированы правовые подходы к ее запрету на международном уровне и в законодательстве отдельных стран. Автор приходит к выводам, что генетическая дискриминация может проявляться как явно, так и в скрытой или косвенной форме, в различных сферах общественной жизни и по своей сути является явлением неоднородным. Эффективное противодействие ей правовыми средствами требует разработки соответствующих мер в самых различных отраслях законодательства – гражданского, трудового, административного, информационного, медицинского и других. Необходимо также проведение исследований для уяснения вопроса – является ли генетическая дискриминация отдельной формой дискриминации со своими особенностями и основанными на них мерами противодействия, или сходна с дискриминацией, с которой сталкиваются инвалиды или хронически больные люди. Важным аспектом использования генетических данных является проблема обеспечения надлежащего баланса между защитой индивидуальных прав граждан и обеспечением публичных интересов, таких как контроль над преступностью и иммиграцией, обеспечением национальной безопасности, а также обеспечением розыска без вести пропавших лиц. Для профилактики возникновения новых форм генетической дискриминации совершенствование законодательства, направленного на ее предупреждение, должно происходить во взаимосвязи с развитием законодательства, регулирующего создание и применение современных генетических технологий.

Ключевые слова: право, дискриминация, геном, правовое регулирование, работодатель, страхование, предупреждение, правовые меры, современные медицинские технологии, генетическое тестирование

Abstract: The subject of this article is the relationships in the field of modern genomic technologies, which can give rise to such a negative phenomenon as genetic discrimination. The article analyzes how the development of modern technologies in biology and medicine affects the changes in social relations in the labor sphere, the field of insurance, sports, and other areas of public life where genetic discrimination may arise. The rapid pace of changes related to new technologies presents society and the state with the challenges of countering new risks that arise in this context. Ensuring equality and non-discrimination in all areas of social relations is an important task for the state, which must be implemented by enshrining the necessary permissions and prohibitions in national legislation. General scientific methods of analysis and synthesis were used in writing the article, which allowed for the identification of the essential characteristics of such a phenomenon as genetic discrimination. Through comparative and interpretive methods, the legal approaches to its prohibition at the international level and in the legislation of individual countries were analyzed. The author concludes that genetic discrimination can manifest both explicitly and in hidden or indirect forms, in various areas of public life and is essentially a heterogeneous phenomenon. Effective legal counteraction requires the development of appropriate measures across various branches of legislation—civil, labor, administrative, informational, medical, and others. Additionally, research is needed to clarify whether genetic discrimination is a distinct form of discrimination with its own characteristics and countermeasures, or whether it is similar to the discrimination faced by people with disabilities or chronic illnesses. An important aspect of using genetic data is the issue of ensuring an appropriate balance between protecting individual rights and safeguarding public interests, such as crime control and immigration, ensuring national security, and facilitating the search for missing persons. To prevent the emergence of new forms of genetic discrimination, the improvement of legislation aimed at its prevention should occur in conjunction with the development of legislation regulating the creation and use of modern genetic technologies.

Keywords: genetic testing, modern medical technologies, legal measures, prevention, insurance, employer, legal regulation, genome, discrimination, law

Аннотация: Предметом настоящего исследования является феномен юрислингвистической дивергенции, рассматриваемый в контексте правотворческой деятельности как составная часть реализации государственной языковой политики. Основное внимание сосредоточено на правовой терминологии, которая служит средством выражения культурной и правовой идентичности и одновременно подлежит нормативному регулированию в условиях расширяющегося международного правового взаимодействия. Особый интерес представляет механизм институционального закрепления языковых требований к нормативным правовым актам, включая правовую регламентацию процедур лингвистической экспертизы. Исследование охватывает широкий круг вопросов, связанных с соотношением языка и права: от понятийной точности и терминологической согласованности до стилистической выразительности и синтаксической организованности правовых формулировок. На первый план выходят проблемы трансформации правовой системы в условиях технологического прогресса, в том числе необходимость соотнесения терминологической суверенности национального права с унификационными тенденциями международного правопорядка. В исследовании используется дедуктивный метод, позволяющий выстроить анализ от общетеоретических положений о соотношении права и языка к конкретным проявлениям юрислингвистической дивергенции в правотворческой практике. Научная новизна исследования заключается в теоретической разработке концепта юрислингвистической дивергенции как самостоятельного феномена правотворческой деятельности, направленного на институциональное обеспечение языковой идентичности национального законодательства. Впервые выделены структурные признаки дивергентного подхода, позволяющие отграничить его от лингвистической экспертизы, рассматриваемой преимущественно как техническая процедура. Установлено, что юрислингвистическая дивергенция представляет собой осознанную стратегию приоритетного использования русскоязычной правовой терминологии в рамках государственной языковой политики. К числу основных выводов относятся: необходимость перехода к системному подходу при языковом оформлении нормативных правовых актов; развитие образовательных программ по подготовке специалистов в области юрислингвистики; разработка практико-ориентированных рекомендаций, обеспечивающих баланс между юридической точностью и языковой выразительностью правовых текстов; а также повышение ясности и доступности законодательства как условия его легитимности и эффективности.

Ключевые слова: юрислингвистика, юрислингвистическая дивергенция, правотворчество, правовая терминология, государственная языковая политика, нормативный правовой акт, лингвистическая экспертиза, язык права, языковой суверенитет, юридическая коммуникация

Abstract: The subject of this study is the phenomenon of legal linguistic divergence, examined in the context of legislative activity as an element of the implementation of state language policy. The focus is on legal terminology, which performs the function of a carrier of cultural identity while simultaneously being an object of normative regulation in the context of a globalizing legal space. Special importance is given to the mechanisms of institutional consolidation of language requirements for normative legal acts, including the legal regulation of linguistic expertise procedures and the editorial processing of legal texts. The study covers various aspects of the relationship between language and law, from conceptual accuracy and terminological consistency to stylistic expressiveness and syntactic orderliness of legal formulations. Challenges related to the necessity of adapting the legal system to new technological realities and the problem of finding an optimal balance between terminological autonomy and international legal compatibility are also addressed. The study employs a deductive method, allowing for an analysis that moves from general theoretical propositions about law and language to specific manifestations of legal linguistic divergence in legislative practice. The scientific novelty of the research lies in the theoretical development of the concept of legal linguistic divergence as an independent phenomenon of legislative activity aimed at institutional support for the linguistic identity of national legislation. Structural features of the divergent approach, which distinguish it from linguistic expertise as a technical procedure, are proposed for the first time. It is demonstrated that divergence represents a conscious commitment to the priority of Russian-language legal terminology, implemented within the framework of state language policy. Among the main conclusions are the necessity of a systematic approach to the linguistic form of normative legal acts, the development of educational programs for the training of legal linguists, the creation of methodological regulations that ensure a balance between legal precision and linguistic expressiveness of the text, and the enhancement of trust in the legal system as a whole.

Keywords: jurilinguistic divergence, law-making, legal terminology, state language policy, normative legal act, linguistic expertise, language of law, legal communication, linguistic sovereignty, jurilinguistics

Аннотация: Современная эпоха отмечена системным кризисом глобализации, затронувшим не только экономические и политические, но и правовые основания международного взаимодействия. На этом фоне особую значимость приобретает анализ трансформации глобального конституционализма как концепта, формирующего наднациональные механизмы ограничения власти, защиты прав человека и правового упорядочения. Утрата универсальности прежних глобальных институтов, ослабление роли международных норм и нарастающий правовой плюрализм ставят под сомнение возможность сохранения прежней нормативной архитектуры. Глобальный конституционализм, ранее воспринимавшийся как правовой идеал постнационального устройства, в настоящее время испытывает давление регионализации, цивилизационного суверенизма и правовой фрагментации. В этих условиях усиливается необходимость переосмысления его сущности и роли: от универсального нормативного порядка к более гибкой, многоуровневой системе правового взаимодействия. Предметом исследования определяется процесс переопределения нормативных оснований, институциональной структуры и функционального содержания глобального конституционализма в условиях кризиса глобализации. Авторская позиция основывается на анализе современных тенденций изменения глобального правопорядка и их влияния на развитие конституционалистской парадигмы в XXI веке. Исследование опирается на структурно-функциональный, сравнительно-правовой и аксиологический методы, что позволяет провести многоуровневый анализ трансформационных процессов. Использованы как нормативные источники международного и национального права, так и концептуальные разработки зарубежных и отечественных правоведов. Научная новизна исследования заключается в выявлении трехуровневой структуры трансформации глобального конституционализма — нормативной, институциональной и функциональной. Показано, что в условиях кризиса глобализации универсалистские конституционные конструкции уступают место дифференцированным и адаптивным моделям правового регулирования. Обоснована концепция адаптивного конституционализма как правового механизма, способного интегрировать многообразие правовых систем без утраты базовых ценностей. Отмечается изменение роли международных институтов и снижение эффективности традиционных механизмов наднационального правоприменения. Особое внимание уделено юрисдикционным конфликтам и отказу ряда государств от исполнения решений международных органов. Сделан вывод о необходимости формирования нового баланса между глобальной нормативностью и государственным суверенитетом. Представленные выводы обладают не только теоретической значимостью, но и практической ценностью в контексте формирования внешнеполитических и правовых стратегий государств.

Ключевые слова: глобальный конституционализм, кризис глобализации, правовой плюрализм, нормативная трансформация, институциональные изменения, функциональный анализ, международные организации, юрисдикционные конфликты, адаптивный конституционализм, правовая фрагментация

Abstract: The modern era is marked by a systemic crisis of globalization, affecting not only economic and political but also legal foundations of international interaction. Against this backdrop, the analysis of the transformation of global constitutionalism as a concept that shapes supranational mechanisms for limiting power, protecting human rights, and ensuring legal order becomes particularly significant. The loss of universality of previous global institutions, the weakening role of international norms, and the rising legal pluralism call into question the possibility of maintaining the former normative architecture. Global constitutionalism, previously perceived as a legal ideal of postnational order, is now under pressure from regionalization, civilizational sovereignty, and legal fragmentation. In these conditions, there is an increasing need to rethink its essence and role: from a universal normative order to a more flexible, multi-level system of legal interaction. The subject of the study is defined as the process of redefining the normative foundations, institutional structure, and functional content of global constitutionalism in the context of the crisis of globalization. The author's position is based on an analysis of contemporary trends in the changing global legal order and their impact on the development of the constitutional paradigm in the 21st century. The research relies on structural-functional, comparative-legal, and axiological methods, which allow for a multi-level analysis of transformational processes. Both normative sources of international and national law and conceptual developments by foreign and domestic legal scholars are utilized. The scientific novelty of the research lies in identifying a three-level structure of the transformation of global constitutionalism—normative, institutional, and functional. It is shown that in the context of the crisis of globalization, universalist constitutional constructs are giving way to differentiated and adaptive models of legal regulation. The concept of adaptive constitutionalism is justified as a legal mechanism capable of integrating the diversity of legal systems without losing fundamental values. The changing role of international institutions and the decreasing effectiveness of traditional mechanisms of supranational law enforcement are highlighted. Special attention is paid to jurisdictional conflicts and the refusal of several states to comply with the decisions of international bodies. The conclusion is drawn on the necessity of forming a new balance between global normativity and state sovereignty. The presented findings have not only theoretical significance but also practical value in the context of shaping foreign policy and legal strategies of states.

Keywords: legal fragmentation, adaptive constitutionalism, jurisdictional conflicts, international organizations, functional analysis, institutional changes, normative transformation, legal pluralism, crisis of globalization, global constitutionalism

Аннотация: Отечественное уголовное право имеет многовековую историю становления и развития. При этом базовые положения данной отрасли, в том числе определяющие сущность уголовно-правового воздействия, его видовое разнообразие и цели, характеризуются ретроспективной неоднородностью. Обращение именно к начальному этапу как отправной точке генезиса нормативного инструментария публично-властного реагирования на преступные деяния представляет особый научный интерес. В настоящей статье представлены результаты исследования законодательных и правоприменительных аспектов антикриминальной деятельности Российского государства средневекового периода (X–XVII вв.), направленного на выявление особенностей изменяющегося содержания целевых характеристик уголовно-правового воздействия на преступников с учетом эволюции нормативного правового регулирования в отмеченных темпоральных границах, включая положения, формирующие систему наказаний. Методологическую основу исследования представляет диалектический метод познания, а также совокупность общенаучных (анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия, описание, сравнение) и специально-юридических (историко-правовой, метод толкования правовых норм, формально-юридический, сравнительно-правовой) методов исследования. Итог данной научной работы составляют выводы автора о том, что преобразование целей наказания в средневековой России происходило под влиянием политических, экономических и религиозных факторов, которые обусловили их первичное установление на компенсационных основах, что выразилось в закреплении и применении мер принуждения, направленных преимущественно на возмещение потерпевшему причиненного преступлением вреда, и последующее изменение вектора уголовно-правового воздействия в сторону радикального повышения жестокости и мучительности в целях устрашения как формы общей превенции преступного поведения и, одновременно, «духовного очищения» криминального актора. Полученные результаты способствуют расширению научных представлений о первоначальном периоде истории развития отечественной системы уголовных наказаний и позволят детальнее раскрыть причины и характер ее модернизации через призму постановки целей воздействия на преступника.

Ключевые слова: уголовно-правовое воздействие, наказание, цель наказания, карательные меры, смертная казнь, телесные наказания, возмездие, устрашение, предупреждение преступности, история уголовного права

Abstract: Domestic criminal law has a centuries-long history of formation and development. At the same time, the basic provisions of this field, including those defining the essence of criminal-legal influence, its variety of forms, and objectives, exhibit a retrospective heterogeneity. Turning to the initial stage of the genesis of the normative framework for public authority response to criminal acts presents particular scientific interest. This article presents the results of a study of the legislative and law-enforcement aspects of the anti-criminal activities of the Russian state during the medieval period (X–XVII centuries), aimed at identifying the characteristics of the changing content of the target of criminal-legal influence on offenders, taking into account the evolution of legal regulation within these temporal boundaries, including provisions that form the system of punishments. The methodological basis of the research consists of the dialectical method of cognition, as well as a combination of general scientific (analysis, synthesis, induction, deduction, analogy, description, comparison) and specialized legal methods (historical-legal, interpretation of legal norms, formal-legal, comparative-legal) of investigation. The conclusions of this scientific work indicate that the transformation of the goals of punishment in medieval Russia occurred under the influence of political, economic, and religious factors, which determined their initial establishment on compensatory foundations. This was expressed in the enshrinement and application of coercive measures aimed primarily at reimbursing the victim for the harm caused by the crime, followed by a change in the vector of criminal-legal influence towards a radical increase in severity and torment as a means of deterring criminal behavior and, simultaneously, "spiritual purification" of the criminal actor. The results obtained contribute to expanding scientific understanding of the initial period in the history of the development of the domestic system of criminal sanctions and will allow for a more detailed exploration of the reasons and nature of its modernization through the lens of setting objectives for influencing offenders.

Keywords: retribution, corporal punishment, death penalty, punitive measures, purpose of punishment, punishment, criminal law enforcement, deterrence, crime prevention, history of criminal law