Аннотация: После аннексии Японией в 1910 г. Корея была включена в состав Японской империи. В 1925 г. из 103 тысяч гастарбайтеров в Японии 54,5% составляли строительные рабочие; 28% - фабричные рабочие; 8,3% - шахтёры; 6,7% -слуги, домработницы; 1,8% - докеры (грузчики) [9, с. 9]. Специфический менталитет японцев иерархичность их мировидения отразилась на отношении к иммигрантам. По мнению авторов, выполненного в МИДе Японии исследования «Положение корейцев в Японии в 1925 г: «японцы рассматривали корейцев как низшую расу» [15, с. 34]. В статье впервые в отечественной историографии даётся описание и анализ причин корейских погромов в Японии в сентябре 1923 г., коими стали 1. действия разных ветвей власти с целью перевода на корейскую диаспору вектора народного недовольства; 2. как бы стихийная, массовая, антикорейская истерия населения как результат индуктивно наведённой воли руководства страны.

Аннотация: После аннексии Японией в 1910 г. Корея была включена в состав Японской империи. В 1925 г. из 103 тысяч гастарбайтеров в Японии 54,5% составляли строительные рабочие; 28% - фабричные рабочие; 8,3% - шахтёры; 6,7% -слуги, домработницы; 1,8% - докеры (грузчики) [9, с. 9]. Специфический менталитет японцев иерархичность их мировидения отразилась на отношении к иммигрантам. По мнению авторов, выполненного в МИДе Японии исследования «Положение корейцев в Японии в 1925 г: «японцы рассматривали корейцев как низшую расу» [15, с. 34]. В статье впервые в отечественной историографии даётся описание и анализ причин корейских погромов в Японии в сентябре 1923 г., коими стали 1. действия разных ветвей власти с целью перевода на корейскую диаспору вектора народного недовольства; 2. как бы стихийная, массовая, антикорейская истерия населения как результат индуктивно наведённой воли руководства страны. Актуальность статьи и в опыте Японии по "перевариванию" массовой трудовой миграции.

Аннотация: С 1916г. в Японию, переживавшую промышленный бум, связанный с первой мировой войной, прибывает всё возраставшее число корейских иммигрантов, восполнявших нехватку рабочих для росшей на дрожжах заказов воюющих держав японской индустрии. Если в 1916г. численность корейской диаспоры составляла 5624 чел., то в 1920г. – 31720 чел., а в 1930 – 298000 чел., абсолютное большинство которых были рабочие с низкой квалификацией.
Корейские погромы, последовавшие за Великим землетрясением в Канто 1923 г., в которых погибли тысячи корейцев, стали своеобразным рубежом в жизни корейской диаспоры, стимулом к социальной организации иммигрантов, развитию как квазипрофсоюза Соайкай так и его антипода коммунистического профсоюза Дзэнкё. В статье впервые в отечественной историографии поднимается тема корейской диаспоры в Японии, даётся комплексный анализ деятельности квази-профсоюза Соайкай, созданного и управляемого госструктурами и полицией.

Abstract: Since 1916 when Japan experienced the industrial boom caused by the First World War a growing number of immigrants had been coming to Japan to work at factories and plants. In 1916 the Korean Diaspora consisted of 5624 people and in 1920 it reached 298000 people. Most of those people were simple workers with low competence and skills.
Korean massacres after the Great Earthquake in Kanto in 1923 when thousands of Korean people had been murdered became some kind of a milestone in the history of the Korean Diaspora. It caused immigrants to establish their own social organizations and develop the quasi-labor union Soai-Kai and Zenko communist labor union. The present article is the first work in Russian historiography devoted to the Korean Diaspora in Japan. The author of the article also provides a complex analysis of activities performed by the quasi-labour union Soai-Kai that was created and managed by state and police authorities.

Аннотация: Аннотация: В статье впервые в отечественной историографии поднимается тема корейской диаспоры в Японии, даётся анализ деятельности квазипрофсоюза Соайкай, созданного и управляемого японскими госструктурами и полицией. Тема актуальна в контексте ситуации с волнами иммигрантов захлестнувших сегодня Европу и Россию и необходимостью управлять новым «великим переселением народов». В 2013 г. исполняется 90 лет «катастрофы столетия» в Японии – Большого землетрясения в Канто и последовавшими за ним корейскими погромами.

Аннотация: Аннотация: Геополитическая архитектура Евразии в 21 веке может пре-терпеть изменения, инициатором которых выступают некоторые структуры ООН. Проект «Туманган», продвигаемый ООНовскими стратегами не так безобиден и «прогрессивен» как об этом говорится в рекламных и программ-ных буклетах. Российская концепция Евразийского союза появилась почти одновременно (начало 1990-х гг.) с проектом «Туманган» в качестве его ан-типода. Если «Туманган» (и Евразийский коридор) – это изоляция России, дезорганизация евразийского пространства, его геополитическая трансфор-мация в угоду геостратегическим целям Китая, то Евразийский союз – разно-расовое сообщество, символизирующее будущее единство государств Евра-зии, а впоследствии и мира. Связанные общим экономическим интересом, государства – члены Евразийского союза формируют новый мощный полюс глобализирующегося мира.

Abstract: Eurasia's XXI-century political architecture may be affected by changes which were initiated by certain UN structures. "Project Tumangan", which is fostered by UN strategists, is not as safe or as progressive as it is being presented. The Russian strategy of a Eurasian union was conceived at the same time as "project Tumangan", acting as its antipode. If "Tumangan" means isolation for Russia and disorganization and geopolitical transformation of the entire Eurasian territory in favor of Chinese interests, the Eurasian union represents a multiracial society which symbolizes the unity of Eurasian countries, and in time, the world. Driven by mutual economic interests, members of the Eurasian union constitute a new power in the globalizing world.