Аннотация: Новый технологический уклад и цифровизация (цифровая трансформация) общественной жизни оказывают возрастающее влияние на правовой инструментарий ее регулирования, приводя к зарождению в системе современного права и законодательства технологических (цифровых) отраслей («цифровое право» и др.). До сих пор в стороне от подобных нововведений в значительной мере оставался институт основных прав и свобод человека и гражданина, которые считаются «технологически нейтральными», т.е. способными для применения в любой, в том числе цифровой среде. Однако и здесь ситуация начинает меняться, свидетельством чему стало включение в 2023 г. в Конституцию Женевы – самого международно-ориентированного субъекта федерации Швейцарии нового основного права, названного «право на цифровую неприкосновенность». В статье рассматриваются и оцениваются аргументы «за» (pro) и «против» (contra) специального закрепления в текстах конституций, а также в международно-правовых актах основных цифровых прав. Исследование проводилось на базе общенаучных и специальных юридических методов познания (диалектический, исторический, логический, системный и др.) в сочетании с междисциплинарным подходом (оценка востребованности цифрового конституционализма). Широко представлен мировой конституционный опыт стран разных континентов, где цифровые права предлагались в качестве конституционных поправок или уже являются действующими нормами конституций. Впервые на примере швейцарской правовой системы проанализировано содержание права на цифровую неприкосновенность, оценены положительные и отрицательные последствия его включения в конституционные акты. Сделаны выводы, во-первых, о неоднозначности рассмотренной конституционной новеллы, во-вторых, о целесообразности ее апробации в условиях федерализма сначала на уровне субъектов федерации с возможным приданием позднее, в случае успеха, юридической силы в общегосударственных масштабах, как и сделала Швейцария. Особым вкладом автора в исследование темы является выявление и сопоставление противоположных юридических аргументов в поддержку и с критикой самостоятельного закрепления цифровых прав и придания им статуса основных. Практическое значение также имеют предложения автора о возможном включении цифровых прав в универсальные и региональные международные договоры (источники международного права прав человека), включая подготовку специальных конвенций в этой сфере.

Abstract: The new technological order as well as digitalization (digital transformation) of social life are increasingly influencing the regulatory instruments thereof, giving rise to the emergence of technological (digital) branches of law and legislation («digital law» etc.). Until recently, these changes have left almost unaffected the institution of fundamental human and citizen’s rights and freedoms considered as «technologically neutral», i.e. applicable in every kind of environment, including the digital one. Nevertheless, the things here also changing, as evidenced by introduction into the Constitution of Geneva of a new kind of fundamental right entitled – the «right to digital integrity». The article explores and appraises the arguments for and against (pro et contra) the separate consecration of fundamental digital rights and corresponding fundamental digital duties of the State. The research derives from the combination of common scientific and legal exploratory methods together with an interdisciplinary approach (assessment of relevance of digital constitutionalism). The article provides an overview of global constitutional experience of countries of different continents, where the constitutional provisions containing digital rights (DR) have been proposed or are already in force. Taking as a starting point the Swiss legal provisions, the article presents the right to digital integrity and evaluates the positive and negative consequences of its constitutionalisation. Given, the uncertainty of the effects of the abovementioned constitutional innovation the author points out that it is preferable to consecrate the right to digital integrity in federal States initially at the level of federal entities and only later at the national level, as Switzerland did. The author's special contribution to the research of the topic consists in the identification and comparison of conflicting legal arguments supporting and criticizing the specific consecration of digital rights.

Аннотация: Предмет: Сохранение среды обитания для будущих поколений людей и достижение других целей «устойчивого развития», согласованных всеми государствами планеты в рамках ООН, вызвало в жизни в XXI в. появление «экологических, социальных и управленческих» стандартов (стандартов ESG), широко используемых в России и зарубежных странах при решении вопроса о предоставлении или отказе в предоставлении финансовой поддержки хозяйствующим субъектам (в зависимости от того, соблюдают ли они названные стандарты, имеют высокий или низкий рейтинг ESG). Внедрение стандартов ESG, однако, сопровождается рядом негативных последствий (возрастание регуляторной нагрузки, усложнение отчетности и др.), что повлекло за собой движение в сторону закрепления противоположных стандартов «анти-ESG».     В статье исследуются происхождение и содержание подобных стандартов на примере, главным образом, правовых систем штатов США, где они в последнее время все более широко закрепляются как в подзаконных актах и правоприменительной практике, так и на уровне законодательных актов.
Метод: Исследование проводилось с использованием классических общенаучных и специальных юридических методов познания (исторический, системный, формально-юридический и др.) в сочетании с междисциплинарным подходом (оценка юридических явлений сквозь призму экономических и политических факторов).
Новизна: Настоящая статья является первой в российской юридической науке попыткой проанализировать, систематизировать и оценить сущность и значение стандартов анти-ESG в законодательстве и правоприменительной практике зарубежных стран.
Выводы: По результатам исследования делается вывод о возникновении в условиях американского федерализма юридической конкуренции между правовыми системами «про-ESG» и «анти-ESG», содержание и результаты которой следует отслеживать в России и других странах мира для выработки собственных подходов к правовому регулированию устойчивого развития в целом и стандартов ESG/анти-ESG, в частности

Abstract: Subject Matter: The preservation of the environment for future generations and the achievement of other «sustainable development» goals consented by all the states within the the UN have given birth in the XXI century to the «Environmental, Social and Governance (ESG)» standards, which are increasingly used with respect to either grant financial support to business entities. However, the introduction of ESG standards is accompanied by a number of negative consequences (an increase of the regulatory burden on business etc.), which led to a movement towards the consolidation of the opposite anti-ESG standards. The article explores the anti-ESG standards principally basing on the example of legal systems of the USA States, where they are introduced into parliamentary and subordinate legislation.
Methods: The research was conducted using classical general scientific and special legal methods of cognition (historical, systemic, formal, etc.) in conjunction with an interdisciplinary approach (appraisal of legal phenomena in view of economic and political factors).
Novelty: The article is the first attempt in Russian legal science to analyze, systematize and evaluate the essence and significance of anti-ESG standards in foreign legislation and law enforcement practice.
Conclusions: Nowadays the American federalism is facing the legal competition between «pro-ESG» and «anti-ESG» rules at the States’ level. The results of this competition is worth monitoring in Russia and other countries in order to develop their own approaches to the legal regulation of sustainable development including ESG (or anti-ESG) standards.

Аннотация: Предмет: В условиях современного финансового капитализма все больше личных и общественных благ превращается в товар (финансовый актив), используемый в целях извлечения прибыли («финансиализация» и «коммодификация»). Указанные процессы не оставляют в стороне и сферу защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц в органах судебной власти, а равно в органах негосударственного правосудия (третейские суды, или арбитраж). В зарубежных странах судебные и арбитражные процессы выступают сегодня одним из самых привлекательных направлений вложения средств для потенциальных инвесторов. Судебное инвестирование (финансирование судебных процессов третьими сторонами) развивается и в России. В статье исследуются современное состояние и перспективы правового регулирования судебного инвестирования в условиях региональной экономической интеграции на примере подготовленного Европейским парламентом в конце 2022 г. проекта Директивы «О регулировании финансирования судебных процессов третьими сторонами», предназначенного для применения на едином рынке Европейского союза (ЕС).
Метод: Исследование проводилось на базе исторического и сравнительно-правового методов в сочетании с другими методами научного познания и с междисциплинарным подходом.    Новизна: Настоящая статья является первой в российской юридической науке попыткой критического осмысления перспектив правового регулирования судебного инвестирования в рамках региональных интеграционных организаций с общим (единым) рынком товаров, рабочей силы, услуг, капиталов.
Выводы: Сделан вывод о возможности и целесообразности разработки правил судебного инвестирования на уровне Евразийского экономического союза (ЕАЭС) — в первую очередь, применительно к финансированию третьими сторонами бизнес-споров в рамках общего арбитражного института («международного арбитража ЕАЭС»), вопрос о создании которого в последние годы обсуждается государствами-членами и юридической общественностью ЕАЭС.

Abstract: In the modern financial capitalism the growing number of private and public goods tend to become a profit-making commodity, i.e. financial asset («financialization» & «commodification»). The latters do not leave aside the judicial protection of the rights and legitimate interests of citizens and legal entities. Nowadays, judicial and arbitration litigations represent abroad one of the most attractive areas of investment for potential investors. Judicial investment (third-party litigation funding) is also developing in Russia. The article examines the current state and prospects of legal regulation of judicial investment in the context of regional economic integration on the example of the proposal of the European Union (EU) Directive on the regulation of third-party litigation funding drafted by the European Parliament at the end of 2022 for the European Single Market.
The research is based on historical and comparative legal methods in conjunction with other relevant scientific methods and an interdisciplinary approach. For the first time in Russian jurisprudence the article presents the appraisal of the prospects of legal regulation of judicial investment within the framework of regional integration organizations with common (single) market of goods, workforce, services, and capital. It is proposed to consider establishing standards for judicial investment at the level of the Eurasian Economic Union (EAEU), starting with third-party litigation funding of business disputes in common arbitration institute («EAEU international arbitration tribunal»), the creation of which is being discussed by the EAEU Member States and legal community.