Аннотация: Предметом исследования является проблематика целостности развития отечественной культуры и духовной преемственности исторических эпох, что ставит вопрос, как одни и те же философско-мировоззренческие концепции переходят из одного века в другой, влияя на деятелей искусства разных поколений. Цель работы – изучить, в какой мере идеи и художественные образы Ф. М. Достоевского выступали для М. М. Пришвина контекстом постижения сущности советской действительности, а также философско-мировоззренческой оценки им идеологии и политики правящей партии большевиков. В статье используется метод исторической реконструкции идейно-политического контекста жизни советского общества и государства. Используется метод герменевтики, применение которого напрямую вытекает из специфики художественного дискурса писателей. Сопоставительное исследование текстов и мировоззренческих взглядов, зафиксированных в дневниках Достоевского и Пришвина, выступает как своеобразный герменевтический круг, т. е. анализ мировоззрения позволяет лучше понять текст, а текст, в свою очередь, позволяет прояснить особенности концептуальных мировоззренческих идей автора. Новизна исследования заключается во введении в научный оборот новых фактов из изданного лишь в постсоветское время потаенного на многие годы 18-томного пришвинского Дневника (1905–1954), позволяющих открыть дополнительные грани творчества художника. В результате исследования выявлены основные детерминанты эволюции мировоззрения Пришвина от категорического неприятия Октябрьской революции и большевизма к примирению с советским государством. Полученные результаты вносят вклад в развитие пришвиноведения, позволяя полнее осмыслить закономерности эволюции мировоззрения и особенности художественного мира писателя, а также его место и роль в истории русской и советской культуры XX века.

Abstract: The subject of the study is the problem of the integrity of the development of national culture and the spiritual continuity of historical epochs, which raises the question of how the same philosophical and ideological concepts pass from one century to another, influencing artists of different generations. The purpose of the work is to study to what extent the ideas and artistic images of F. M. Dostoevsky acted for M. M. Prishvin as a context for comprehending the essence of Soviet reality, as well as his philosophical and ideological assessment of the ideology and policy of the ruling Bolshevik party. The article uses the method of historical reconstruction of the ideological and political context of the life of Soviet society and the state. The method of hermeneutics is used, the application of which directly follows from the specifics of the writers' artistic discourse. The comparative study of texts and worldview views recorded in the diaries of Dostoevsky and Prishvin acts as a kind of hermeneutic circle, i.e. the analysis of the worldview makes it possible to better understand the text, and the text, in turn, makes it possible to clarify the features of the author's conceptual worldview ideas. The novelty of the research lies in the introduction into scientific circulation of new facts from the 18-volume Prishvinsky Diary (1905-1954), published only in the post-Soviet period, hidden for many years, allowing to discover additional facets of the artist's work. The study revealed the main determinants of the evolution of Prishvin's worldview from categorical rejection of the October Revolution and Bolshevism to reconciliation with the Soviet state. The results obtained contribute to the development of Russian studies, allowing us to better understand the patterns of the evolution of the worldview and the features of the writer's artistic world, as well as his place and role in the history of Russian and Soviet culture of the XX century.

Аннотация: Предметом исследования является история отношений Пришвина с Калининым – видным революционным и партийным деятелем советской эпохи, который после Октябрьской революции многие годы занимал должность главы государства. Показано, что если биографический материал общения Пришвина с Калининым, содержащийся в воспоминаниях современников и творчестве самого писателя, изучены достаточно обстоятельно, то его дневниковые записи, в значительной мере меняющие представление о подлинном характере их отношений, пока находятся вне исследовательского поля. В статье используется метод исторической реконструкции идейно-политического контекста жизни советского общества, что позволяет лучше понять особенности отношения писателя к государственной деятельности Калинина. Новизна данного исследования заключается во введении в научный оборот новых фактов из изданного лишь в постсоветское время потаенного на многие годы 18-томного пришвинского Дневника (1991–2017), позволяющих открыть дополнительные грани творчества художника и новые аспекты его отношений с высшей государственной властью в коммунистическую эпоху. На конкретных примерах общения Пришвина с Калининым показано: роль последнего в решении важных государственных проблем была весьма ограничена, что предопределялось принципами управления страной, где монополия на принятие всех решений принадлежала высшему политическому руководству правящей партии в лице Сталина

Abstract: The subject of this research is the history of relations between Prishvin and Kalinin – a prominent revolutionary and party leader of the Soviet era, who was the head of the state for many years after the October Revolution. The author observes that the biographical material about communication of Prishvin and Kalinin contained in the works of the writer and the memoirs of their contemporaries is sufficiently studied, while his diary notes that significantly change the representations on the true nature of their relationship are yet to be researched. The article employs the method of historical reconstruction of the ideological-political context of the Soviet society, which gives a better outlook on the peculiarities of the writer’s attitude towards the political activity of Kalinin. The novelty of this research consists in introduction into the scientific discourse of the new facts from the 18-volume Prishvin’s Diary (1991-2017), which was published only in the post-Soviet period. This revealed new facts and aspects of his relations with the state leaders during the Communist Era. Using the specific examples of communication of Prishvin and Kalinin, the author demonstrates that the role of the latter in addressing the important state problems was quite limited, which was predetermined by the country’s governing principles , i.e. the decision-making monopoly belonged to the highest political leadership of the ruling party represented by Stalin.

Аннотация: Предметом статьи является анализ истории взаимоотношений Пришвина и Семашко с гимназического детства до последних дней жизни. Показано, что если биографический материал многолетней дружбы Пришвина с Семашко, содержащийся в воспоминаниях современников и творчестве самого писателя, изучены достаточно обстоятельно, то его дневниковые записи, в значительной мере меняющие представление о подлинном характере их отношений, пока находятся вне исследовательского поля. В статье используется метод исторической реконструкции идейно-политического контекста жизни советского общества, что позволяет лучше понять особенности художественной интерпретации Пришвиным партийной и государственной деятельности Семашко. Новизна исследования заключается во введении в научный оборот новых фактов из изданного лишь в постсоветское время 18-томного пришвинского Дневника (1991–2017), свидетельствующих, что его отношения с народным комиссаром советского здравоохранения Семашко зачастую омрачались непримиримыми идейными и мировоззренческими разногласиями. Не случайно в своем автобиографическом романе «Кащеева цепь» писатель вывел его не только в образе убежденного сторонника идеологии партии Ленина, но и нигилиста-ницшеанца Ефима Несговорова. Кроме того, история отношений с Семашко проливает дополнительный свет на причины разочарования Пришвина в революционной идеологии большевизма.

Abstract: The subject of this article is the analysis of the history of relations between M. M. Prishvin and N. A. Semashko since gymnasium childhood until the last days of life. It is demonstrated that if the biographical material on enduring friendship between Prishvin and Semashko, contained in reminiscences of their contemporaries and works of the writer himself, is given considerable attention, then his diary notes, which significantly transform the representations on true nature of their relations, have not yet become the subject of research. The article employs the method of historical reconstruction of ideological-political context of life of the Soviet society, which gives a better perspective on the peculiarities of artistic interpretation by M. M. Prishvin of the party and state activity of N. A. Semashko. The novelty of this article consists in introduction into the scientific discourse of the new facts from Prishvin’s Diary that consisted of 18 volumes and was published only in post-Soviet time  (1991-2017), which is a testimony that his relations with the People's Commissar of Public Health N, A, Semashko were often tainted with irreconcilable ideological and worldview discrepancies. It is no coincidence that in his autobiographical novel “The Chain of Kashchei”, Prishvin portrayed Semashko not only as an ideological supporter of Leninism, but also a nihilist-Nietzschean Yefim Nesgovorov. Morveover, the history of relations with Semashko sheds light on the reasons of Prishvin's disappointment with the revolutionary ideology of Bolshevism.

Аннотация: Предметом статьи является анализ влияния религиозно-нравственных идей Достоевского на мировоззрение и творчество Пришвина, исследование исторического и культурного контекста его взглядов на возможность осуществления в советском обществе идеалов христианской любви даже в условиях воинствующего атеизма и жестокостей идущей Великой Отечественной войны. Показано, что для раскрытия сущностных смыслов реальности Пришвин использует разные концепты, о чем свидетельствует целый ряд актуальных мировоззренческих идей, присутствующих в семантическое поле его текстов. В статье используется метод историко-философской реконструкции. Сопоставляя оценки Достоевским и Пришвиным революционного движения, устанавливается метатекст, позволяющий лучше понять, как Пришвин постигал основные тенденции развития общественного бытия и сознания своего времени. Новизна исследования заключается в анализе контекста размышлений Пришвина о путях преодоления духовного разлада русского общества, где православное мировоззрение значительной части населения вступает в конфликт с идеологией большевизма. Через художественное бытие своих героев писатель показывает, как в годину фашистского нашествия сама жизнь демонстрирует торжество православной веры, которой русский народ остается верен вопреки давлению грозного атеистического государства.

Abstract: The subject of this article consists in analysis of the influence of Dostoevsky’s religious-ethical ideas upon the works of Prishvin; as well as in studying the historical and cultural context of his views on possibility on realization of the ideals of Christian love in Soviet society, even in the conditions of militant atheism and violence of the ongoing Great Patriotic War. It is demonstrated that for revealing that substantive essences of reality Prishvin uses various concepts, which is testified by a range of the relevant worldview ideas present in the semantic field of this texts. Comparing the assessments given by Dostoyevsky and Prishvin with regards to revolutionary movement, the author determines metatext, which allows better understanding Prishvin’s apprehension of main trends in the development of social existence and awareness of his time. The scientific novelty consists in analysis of the context of Prishvin’s reasoning on the ways for overcoming spiritual disunity of the Russian society, in which the Orthodox worldview of a significant part of population collides with the ideology of Bolshevism. Through the artistic being of his characters, the writer elucidates how at the time of Fascist invasion, the life itself demonstrates the triumph of Orthodox faith, to which the Russian people hold true despite the pressure of a harsh atheist state.