Этническое своеобразие антропоморфных художественных образов в глиняной игрушке самарских мастеров

Мулызева Анна Борисовна кандидат культурологии магистрант кафедры «Живопись и художественное образование» Института изобразительного и декоративно-прикладного искусства, педагог дополнительного образования Тольяттинский государственный университет, Тольятти (Россия); детская школа искусств № 11, Самара (Россия) 443110, Россия, Самарская область, г. Самара, ул. Проспект Ленина, 16, кв. 198 Mulyzeva Anna Borisovna PhD in Cultural Studies Mulyzeva Anna Borisovna, PhD (Culturology), graduate student of Chair “Painting and art studies” of the Institute of fine and applied arts, supplementary education teacher Togliatti State University, Togliatti (Russia) Children’s Art School № 11, Samara (Russia) 443110, Russia, Samarskaya oblast', g. Samara, ul. Prospekt Lenina, 16, kv. 198 anna.mulyzeva@mail.ru

В современной России на смену народной (коллективной) художественной культуре приходит индивидуальное творчество, авторское начинает превалировать над коллективным. В данной работе анализируются антропоморфные образы глиняных игрушек, создаваемых современными самарскими мастерами. Культурологическое исследование скульптурных изображений человека в глине проводится нами с позиции их развития от мифологически осмысленных архетипов до современных модернистских, в контексте ментальных этнических характеристик и семантики. Искусствоведческие подходы к игрушке выражены в ее характеристиках по форме, конструкции и технике декорирования.

В исследовании темы нами были использованы методологические разработки представителей советской культурно-исторической школы — З.А.Абрамовой^[1], А.П.Окладникова^[2], Б.А.Рыбакова^[3]; культурологические методы психоанализа К.Юнга^{[4, 11]}, семиотики Ю.М.Лотмана^[5], В.В.Иванова^[6]; философско-антропологические подходы Ю.Н.Давыдова^[7], Л.А.Черной^[8], И.А.Морозова^[9].

Появление антропоморфных женских фигурок — палеолитических «Венер» у древних охотников исследователи А.П.Окладников, З.А.Абрамова, Б.А.Рыбаков неразрывно связывают с идеей плодовитости. По мнению А.П.Окладникова, одним из видов магии верхнепалеолитических кроманьонцев являлась магия размножения зверей, плодовитости всего живого, всего, что находится в поле зрения охотничьего сообщества^[10].

Мифологический антропоморфизм являлся одухотворением явлений природы, перенесением на них духовных и даже физических качеств человека. «Для многих антропогонических мифов характерно то, что первоначально всё имеет антропоморфный облик — все существа, животные, предметы и явления (солнце, луна, звёзды), место обитания племени и даже вся вселенная, часто описываемая, как происходящая из частей тела «первочеловека»^[6].

На этапе формирования производящего хозяйства антропоморфные женские образы в глиняных фигурках, символизирующие плодородящую силу земли, соотносятся с формирующейся в эпоху неолита культурой земледельцев^{[2, С. 46]}.

По мнению И. В. Морозова, возникновение людей нередко представляется в мифах не столько как их создание, «творение», сколько как выделение из числа других существ, постепенно теряющих человеческий облик^[9].

Мифы, как источник любого творчества и искусства, согласно К.Юнгу, представляли собой закодированные знания, которые прятались за мифологическими образами — архетипами. К. Юнг часто вместе с «архетипом» использует понятие «образ». Образ обладает психологическим характером фантастических представлений. Он никогда не ставится на место реальности и всегда отличается от чувственной действительности. Образ, созданный художником, не является пассивным, фотографическим воспроизведением действительности, он преображает её в свете авторского идеала. Авторская точка зрения на мир индивидуальна, но при этом целостна и объективна^{[11, С.495]}. Она создаёт новый тип реальности, который мы видим во многих предметах народного художественного творчества, особенно в глиняных народных игрушках, которые трансформируют в себе все знания и опыт человечества.

Все выше сказанное объясняет возникновение архетипов глиняной игрушки, с древности представляющей художественные образы животных, птиц, людей, рассматриваемые нами в качестве источника для формировавшихся в XIX в. народных промыслов и авторского творчества в наше время.

Индивидуальное, личностное начало в авторской глиняной игрушке анализируется нами с позиции философско-антропологического подхода Ю.Н. Давыдова, определяющего культуру, как «меру овладения человека самим собой и своими собственными отношениями» к природе и социуму, меру гармонизации «природно-космического» и «естественно-исторического» начал в человеке. При этом подчеркивается значение личности: «Культура — дело свободной инициативы, а последняя возможна лишь как инициатива отдельных людей, как личная самодеятельность»^{[7, С. 55]}.

Утилитарные и семантические функции глиняных антропоморфных скульптур в рамках традиционной культуры составляли единое целое. Сегодня они приобретают дополнительные, новые смыслы, постепенно отделяясь от породившей их культуры. Анализируемая нами глиняная игрушка в настоящее время производится чаще, как сувенир, подарок, привезенный туристом из мест посещения.

В последние десятилетия в художественном творчестве возрос интерес к этнической культуре. Потребность в игрушках, отражающих и закладывающих этническое мировосприятие, нравственные критерии, свойственные национальной культуре, систему этических и эстетических ценностей, очень велика. Художественный этнический образ, воплощенный в глиняной игрушке, как произведении народного творчества, способен влиять на формирование культурной идентичности, как создателей, так и потребителей этого продукта.

Этнический образ — представление о типичном для этноса индивиде, исходно воплощающий в себе единство всеобщего (универсального) и единичного (уникального), строится на основе такого понимания типичности, которое учитывает чувственную конкретность. Этнический образ близок к образам искусства. Его сходство с последними состоит еще в том, что, будучи формой отражения действительности, он одновременно и программирует эту действительностъ, поощряя или ограничивая поведенческие акты людей. Этнический образ становится рамкой поведенческих актов человека. Как и художественный образ , этнический образ подчинен законам индивидуализации. Этнический образ порождает представление о всем облике человека и его поведении. В формулах описаниях часто подчеркивается внешность образа, что отражает представление о специфическом индивидуальном поведении, «нраве»^[12].

В настоящее время в г. Самаре и области имеется целый ряд центров и индивидуально работающих мастеров глиняной игрушки. Они берут композиции для своих работ из языческой мифологии, преданий, сказок; здесь проработаны сюжеты на темы древних греческих, римских, индийских, японских, китайских мифов. Большое место в их творчестве занимают славянские мифологические образы. Особое внимание уделяют в этих центрах антропоморфной скульптурной пластике.

В поле нашего внимания попадают созданные мастерами в глине художественные образы людей — представителей разных народов. В сувенирных изделиях демонстрируется полиэтничный состав населения края, где численное большинство составляют традиционные для региона Поволжья русские, татары, чуваши, мордва, украинцы, казахи, а также — представители поздней волны миграций — узбеки.

При анализе символики глиняной игрушки мы рассматривали региональные особенности традиционной материальной и духовной этнической культуры народов, проявляющиеся в костюме, предметах быта и религиозного культа, музыкальных инструментах, изображенных в игрушке.

Создание русского этнического образа в глиняной игрушке традиционно для многих народных промыслов России, и в первую очередь — для Дымковской слободы. Сегодня эти традиции продолжают многие сельские мастера в Самарской области — Р. А. Кувшинова (с. Усолье Шигонского района) и Г. Х. Галиуллина (пос. Мирный Красноярского района), С. В. Мозжухина (Н.Якушкино Исаклинского р-на). В образах краснощеких барынь, кормилиц, птичниц, лихих всадников, сценах чаепитий, ярмарочных гуляний, весёлых каруселях продолжают жить и развиваться многовековые традиции дымковского промысла.

Мастер «Самарской игрушки» Л. К. Городецкая со своими учениками создает образы самарских купцов и людей из простого русского народа. Мужские фигуры — динамичнее женских, мужчины всегда в движении, в поиске. Они нарядно одеты и в руках обычно несут символ достатка — гуся, поросёнка, корзину с грибами и ягодами; едут верхом на каком-нибудь животном: «Мужик с поросёнком и сушками», «Господин с розой», «Мужик с розой», «Продавец шаров», «Мужик верхом на свинье». Особое внимание уделяет Л. К. Городецкая персонажам родного Запанского посёлка – окраинного захолустья г. Самары. Её персонажи — запанские мужички, весёлые и играющие на гармошке пляшущим барышням: «Запанские модницы», «Запанская кадриль», «Запанская барыня». Запанской посёлок в конце XIX - нач. XX вв. населяли чаще всего погорельцы, беженцы, безработные. Многие орнаментальные мотивы, которыми украшена их одежда, отражают древнюю солярную символику. В Самаре широко применялись эти знаки в деревянной домовой резьбе – на карнизах фронтонов, фризовых досках, оконных наличниках и ставнях, как обереги от пожаров. Отсюда эта символика в росписи игрушек Л. К. Городецкой. Узоры на костюмах созданных ею женских фигурок скромны в своих композициях, но разнообразны в цветовых вариантах и отличаются строгой простотой.

Самарские купчихи, гимназистки, няни с детьми, журналистки Л. К. Городецкой — нарядные городские барыни: «Купчиха с розами», «Нянюшка с ребёнком», «Баба с гусём». Одним из главных женских образов у Лоры Константиновны стала светловолосая красавица с златорогой козочкой «Душа Самары». Она олицетворяет саму мастерицу и ее представление о женском счастье. Все внимание в антропоморфных образах Л. К. Городецкой обращено к лицу, особым способом тонируемому, к большим задумчивым глазам, а также к нарядной объёмной причёске. Все это придает барынькам Л. К. Городецкой самарский характер. Через создание глиняных игрушек вместе с детьми мастерица осваивает региональную культуру, её особенности, самобытность родного края.

Образ русской красавицы создали воспитанники ЦВР «Творчество» г. Самары, в мастерской «Глиняная игрушка» О. Н. Ананьевой. На барыньке изображены элементы северного (сарафанного комплекса) русского традиционного костюма: белая рубаха, сарафан, нарядная парчовая «епанечка» - разновидность душегреи, кокошник в виде цилиндрической шапки с плоским дном. Рубаха украшена красным узором вышивки, расположенной на груди, оплечье, по рукавам и низу изделия. В руках красавица держит хлеб с солью — русский символ гостеприимства. С помощью таких художественных образов художник-педагог О.А. Ананьева стремится приобщать детей к культуре повседневности русского народа, русским традициям; воспитывать в своих учениках национальное самосознание.

Художник Ю. С. Черепов в центре «Самарский сувенир» создаёт художественные образы русских городских жителей, обращаясь к многофигурным композициям на бытовые сюжеты из жизни купеческой Самары. Триптих «Ах, Самара, городок!» представляет три пары — гармониста с девушкой, хозяйку с козой и котом, бабу и мужика, поющих под балалайку. Рисунок лица носит традиционный характер: тонкие крутые черные линии бровей, выступающий нос, выпуклые выразительные глаза и темные зрачки, два крупных кружка румян и губы сердечком. Самарские красавицы изображены в прямых сарафанах, украшенных растительным орнаментом. Под сарафан для толщины одевалась юбка. Фартук подвязывался на талии и спускался ниже колен. На голове — завязанный под подбородком платок. В мастерской Ю. С. Черепова предпочтение отдается ярким и звонким краскам: красному, сине-лиловому, желтому, оранжевому, сине-зеленому, голубому. Их смело соединяют в одной игрушке и всегда упорядочивают звучание своего рода мозаичной равномерностью. Творческая работа Ю.С. Черепова носит аллегорический характер. Три пары изображенных самарцев олицетворяют культуру повседневности города конца XIX - начала XX вв. – периода максимального экономического и культурного развития дореволюционной Самары – «зерновой житницы России». Белая коза – гербовый символ г. Самары, одновременно древний аграрный символ плодородия земли, отражает главное занятие самарского купечества – торговлю зерном. Две другие пары из триптиха изображены с музыкальными инструментами. Они - участники весёлых вечеринок во дворах и скверах старой купеческой Самары.

В мастерской Е. К. Соловьёвой при СДДЮТ создан украинец, олицетворяющий образ Деда из сказки «Курочка-ряба» — в традиционном украинском мужском костюме - белой полотняной рубахе, имеющей спереди разрез, украшенный вышивкой, и широких штанах синего цвета. Его отличает комичная внешность - выпученные глаза, пышные усы, торчащие в разные стороны, чуб на голове, смуглая кожа, своеобразный нос, оттопыренные уши. Этот сатирический образ отражает ментальные черты и эмоциональный характер украинцев с присущими этому народу юмором и иронией.

В чувашской традиции глиняные игрушки известны ещё в VIII - III вв. до н. э. Первая игрушка — женская фигурка представляла собой детскую соску. Объектом поклонения чувашей были антропоморфные глиняные фигурки, в которые, по древним легендам, вселялся злой дух — «Йерех» («посвящение»), который посылал на людей различные болезни, от него следовало защищаться.

Появление йерехов в виде антропоморфных изображений относится к XIX в. В них видно исчезновение определённых древних традиций и появление новых. Жертвоприношения йерехам и их кормления остались прежними, однако, их возможности были сильно дифференцированы по их функциям: один из них способствовал богатому урожаю, второй приносил удачу в охоте, третий покровительствовал животным и т. д. ^[13].

При Доме культуры с. Никольское Безенчукского района Самарской области мастера О. В. Сахтёрова и Г. А. Яшкина в глиняных игрушках представляют чувашек субэтнической группы вирьял. Старинные туникообразные белые рубашки — платья (кепе) украшены богатым традиционным орнаментом , где присутствуют символы древа жизни, птиц и животных, человека и растений, огня и воды — свидетельства осмысления мира и места человека в нем. Здесь можно увидеть симметричные розетки, отличающие замужних женщин, волнистые линии — символ воды, крест — солнца. Передник украшался разноцветной вышивкой и аппликацией, где, кроме белого цвета, символизирующего небо и солнце, присутствуют синий, зеленый и красный. В завершенности костюма большую роль играют шлемовидные головные уборы, украшенные бисером и монетами: девичья шапочка — тухья и женская — хушпу, символически напоминающие небесный купол. Имеющие древнее происхождение, в прошлом они играли роль оберега и талисмана, а позже стали обозначать возрастную и социальную принадлежность женщины^[14]. Мастера-педагоги О.В. Сахтёрова и Г.А. Яшкина своим творчеством органично вписались в современные процессы обращения к культурному наследию народов России, формируя в детях чувства исторической памяти, патриотизма, этнической идентичности и толерантности.

Мордва – один из многочисленных народов Самарской губернии в прошлом и настоящем. Сегодняшняя сувенирная продукция самарских мастеров нередко обращена к созданию художественных образов представителей этого этноса. Об этом свидетельствует глиняная игрушка мастерицы Е. Беляевой — ученицы Л. К. Городецкой. Основу одежды мордвы составляет белая рубаха с традиционной вышивкой, дополненная деталями, свойственными этносу — поясом и множеством набедренных украшений. Передник в мордовском костюме часто вторит отделке верхней одежды. В одежде наблюдается ограничение цветовой палитры, в семантике цвета прослеживалась связь человека с небом и землей. Красный цвет обозначал любовь, красоту, здоровье, продолжение жизни. В орнаментальных мотивах четко видны символы земли — пашни, что характеризует мордву, как традиционных земледельцев. Головной убор мордовки — панга украшен разноцветными полосками и ушными подвесками из пуха.

У мусульманских народов не было традиционной глиняной игрушки, в связи с запретами ислама на изображение живых существ. Антропоморфные образы башкир, казахов, татар, узбеков — сегодняшних жителей Самарского края — встречаются, в основном, в искусстве авторской керамики, создаваемой современными мастерами нашего города и в сувенирной глиняной игрушке. Это полые внутри фигурки людей, от 5 до 12 см в высоту, одетых в этнические костюмы, или сюжетные бытовые сценки.

Татарин, играющий на гармони, изображен Е. Беляевой в национальном костюме — белой туникообразной рубахе свободного покроя с длинными рукавами и шароварах, поверх них надет камзол . Орнамент камзола передает растительные мотивы, выполненные в традиционной исламской условно-декоративной художественной манере. В игрушке преобладает несколько локальных цветов — зелёный, коричневый, белый, характерных для искусства татар. Беляева Е. не только лепит глиняные игрушки в качестве сувениров, но и обучает детей с ограниченными возможностями созданию керамических изделий; знакомит их, таким образом, с народным творчеством, национальными традициями полиэтничного населения Самарского края.

Учащиеся ДХШ им. М. Шагала г. Тольятти под руководством педагогов И.В. Замулы и А.В. Пискуновой создали фигурки узбеков, сидящих за богато накрытым столом и одетых в национальные костюмы - туникообразные рубахи, широкие штаны-шаровары, халаты (чапаны), тюбетейки. На голове двоих, поверх тюбетейки повязана чалма — атрибут мусульманской культуры . Традиционный колорит одежды состоит из зелёного, голубого, желтого, синего цветов, характерных для искусства узбеков. Он складывался в связи с имевшимися в окружающей природе веществами. Символика зелёного цвета — образ мусульманского рая; желтый обозначает славу, успех, богатство, торжество; синий — цвет мистического созерцания, приобщения к божественной сущности; голубой ассоциируется с чистым небом и водой, символизирует спокойствие и благополучие.

Одежда украшена мусульманским орнаментом, где узоры располагаются бордюрами, отдельными розетками, сплошной сеткой, иногда используемыми одновременно. Композиция орнамента емко и образно рассказывает о восприятии мира людьми, она показана через симметрию противостоящих элементов. Ещё один элемент композиции, их разграничивающий — золотая середина, символическое изображение центра мира. В орнаменте отразились древние представления о тройственном ритме бытия, характерные для большинства народов. Создание учащимися ДХШ в глиняной игрушке художественных образов живущих в тесном контакте народов, не просто знакомит с их культурой, но и помогает воспитанию в детях толерантного отношения к ним, уважительного отношения к каждой личности.

Появление глиняной игрушки в казахской среде можно рассматривать как новацию, имеющую информативно-воспитательную функцию. Казахские мастера пытаются через игрушку познакомить подрастающее поколение со своей культурой повседневности и этническими традициями, ушедшими из современного быта.

Сегодня в Ауле Казахский Самарской области существует этнографический музей-юрта «Мурагер» (Священное наследие), при которой Акзиба Джумбаева с учениками создают «аульскую» глиняную игрушку, основанную на русской традиции. Мастер использует местную глину красноватого оттенка и создаёт танцующих девушек, батыров, слегка согнутых старушек с заложенными за спину руками, чабана на коне, аксакалов, младенца в люльке, казахов с верблюдами, муллу, совершающего намаз на молитвенном коврике. Национальные костюмы — рубахи, штаны, халаты разных цветов, кожаные пояса и матерчатые кушаки, головные уборы: тюбетейки, калфаки, борики, украшены казахским орнаментом. Узоры тюбетейки (от тюркского «тюбе» — «вершина») говорят о вечном повторении и возвращении всего сущего. На каждой стороне — по две арки — маленькие и большие. Малая арка изображает колыбель новорожденного младенца, излучающую свет, а большая — для человека, покинувшего мир^[15]. Орнамент на тюбетейке — код, по которому вычисляются место ее изготовления, назначение, возраст и социальное положение владельца, а также то, что он желает получить от жизни и от чего защититься. Многие символы на тюбетейке — обереги.

Народный костюм казахов — кочевников не сложен по композиции, утилитарен и отличается строгой простотой, благодаря отделке мехом, инкрустации и вышивке. В нем нет ярких красок и украшений, они рассматриваются, как элементы социальной и возрастной принадлежности. Девушки на голове носили «такия» — маленькую шапочку из ткани и «борик» — шапку с меховым околышем, а женщины — кимешек (капюшон), украшенные узорами из бус, кораллов, бисера, серебра.

В антропоморфных глиняных игрушках указанных народов большой выразительностью отличается стилизованное человеческое лицо — плоское, кругловатое, с широкими скулами и небольшим носом, с эпикантусом, характерным для монголоидного расового типа. Глаза соотносятся с внутренним миром человека, они часто считаются вместилищем души. С ними связываются свет и мудрость, а также энергия, созидательная сила. Уподобляясь солнцу, источнику света, который является символом разума и духа, глаза наделяются функцией духовного видения, понимания. Происхождение этого мотива в глиняной игрушке, возможно, имеет магическую основу, как оберег от сглаза.

Феномен этнического в глиняных антропоморфных образах игрушек - явление многоликое и перспективное. Антропоморфные образы обладают лаконизмом и яркой образностью художественного языка, условностью и реально-выразительной формой, высокой культурой орнаментального, пластического и цветового решения. Проявление этнической принадлежности — способ сохранения культурной самобытности в эпоху глобализации. Это насущная задача малочисленных этносов, проживающих на территории России. Эти антропоморфные архетипы имеют все свойства музейных предметов: информативность, уникальность, историческую ценность, являются также источником для индивидуального творчества и педагогической практики, как копилка народной памяти, результат коллективного этнического опыта.