Профессиональный состав населения Калмыцкой степи Астраханской губернии по материалам переписи 1897 г.: источниковедческий анализ

Оконова Людмила Вячеславовна ORCID: 0000-0003-3819-7032 кандидат исторических наук доцент; кафедра истории России, документоведения и архивоведения; ФГБОУ ВО "Калмыцкий государственный университет имени Б.Б. Городовикова" 358000, Россия, республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Пушкина, 11 Okonova Ludmila Vyacheslavovna PhD in History Associate Professor; Department of Russian History, Documentation and Archival Studies; Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov 11 Pushkin Street, Elista, Republic of Kalmykia, 358000, Russia okonova.lv@gmail.com Другие публикации этого автора

Материалы Первой всеобщей переписи населения 1897 г. являются единственным историческим источником о численности и составе населения Российской империи в дооктябрьский период. В российской историографии исследования по переписи 1897 г. представлены довольно обширно. Об этом свидетельствует количество работ, опубликованных в дореволюционный, советский и современный периоды ^{[4, 5, 6, 8, 10, 17]}. Рассматриваемая тема в калмыцкой историографии мало изучена, отсутствуют фундаментальные научные исследования. Отдельные аспекты изучения материалов перепись 1897 г. по Калмыцкой степи Астраханской губернии представлены в ряде работ калмыцких историков ^{[1, 2, 3, 9, 11, 12, 13]}.

В опубликованных материалах переписи 1897 г. данные о занятиях российского населения Астраханской губернии представляют своеобразную информацию, характеризующую, во-первых, их разграничение на главные и побочные, т.е. основные и вспомогательные средства жизнеобеспечения опрошенных лиц. Во-вторых, главами семейств оказались обозначенными кто был занят производительным трудом, членами семейств — те, кто по своей сути являлся иждивенцем. В-третьих, обязательно фиксировались род (вид) занятия, занимаемое положение (должность или служба) опрашиваемых лиц с указанием пола. При этом если на момент регистрации то или иное лицо не было занято, т. е. не трудилось, то указывались прежние должность, служба, занятие. Все это и объясняет наличие в переписных листах такого рода записей в графе «Главное занятие», например, «земледелец-хозяин», «земледелец при отце», «кучер без места», «запасной прапорщик» и т.д. и т.п. Все записи в бланки переписных листов вносились в одну графу, для заполнения которой давалось самое емкое, но недостаточно точное разъяснение в наставлениях для опроса населения.

Так, А. Котельников, принимавший участие в разработке материалов переписи, привел пример: Офицер, живущий доходом с большого денежного капитала, должен показать себя в главном занятии: «доход с капитала», а в побочном — «военная служба», а не наоборот ^{[10, с. 34]}. Так или иначе в данном и подобных случаях произведенная запись зависела от компетенции лиц как опрашиваемых так и опрашивавших их счетчиков. Как отмечал другой участник переписи В. Пландовский, названия видов занятий в переписных листах имели не совсем четкую и точную формулировку. Поэтому правильный ответ на них был очень часто невозможен даже при тщательном изучении правил заполнения листа. К тому же ряд заголовков в наименовании занятий в переписных листах содержал по несколько вопросов, а для ответов оставлялась одна графа или некоторые графы были слишком малы и неудобны для внесения записей. Более того, правила для заполнения листа были очень пространны, к тому же порой установленные составителями переписи сокращения слов, различные условные обозначения с трудом усваивались счетчиками, часто являвшимися малообразованными лицами. Пландовский считал, что если бы вертикальные клетки были заменены на горизонтальные, а вопросы разделены на 2–3 и размещены сбоку, как в хозяйственной ведомости ценза Северо-Американских штатов, то это значительно облегчило бы заполнение ответов в переписных листах ^{[17, с. 348]}. Однако так или иначе при всех допущенных значительных и незначительных недочетах, начиная с того, что считать занятиями, как их группировать и, наконец, как правильнее внести в переписные листы записи, вся собранная информация с определенными погрешностями послужила основанием для составления и издания статистических таблицXX «Распределение населения по группам занятий и возрастам», XXI «Распределение населения по группам занятий», XXII «Распределение населения по группам занятий и по народностям на основании родного языка», XXIII «Распределение населения, занимающегося сельским [оседло-земледельческим — Л. О.] или кочевым хозяйством(ами), рыболовством и охотою, по побочным промысловым занятиям (по уездам с городами)» ^{[14, с. 88–89; 90–93; 94–141; 142–147]}.

Впервые итоговые губернские показатели в названных таблицах были кратко проанализированы Н. Дубровским, исходившим из разделения занятий на промысловые и непромысловые ^{[7, с. XII–XIV]}. Рассмотрим их более детально. Во-первых выясняется, что все зарегистрированное население было разграничено на лиц, имевших самостоятельные главные и побочные занятия и остальных, названных условно по всей вероятности членами семей первых. Заметим, данная классификация занятий отсутствовала в правилах для заполнения бланок в переписных листов. Во-вторых все занятия были сгруппированы. В стране было зарегистрировано 390 видов занятий, объединенных составителями в 65 групп ^{[8, с. 19]}. В Астраханской губернии оказалось тоже самое количество групп, но в них значилось 157 видов занятий. В Калмыцкой степи численность последних не превышала 42 видов. В третьих, таблица XXII «Распределение населения по группам занятий и по народностям на основании родного языка» — во всем табличном комплексе единственная, в которой неопосредованно конкретно представлен этнический состав населения всех административно-территориальных составляющих Астраханской губернии. На основании предварительной выборки, перерасчетов ее числовых показателей, следуя их формулярным обозначениям в названиях составлена следующая таблица 1:

Таблица 1 Распределение населения Калмыцкой степи по занятиям на основании родного языка

Данные табличные показатели значимы тем, что, во-первых, дают конкретное представление о численности степных представителей каждой народности, определявшейся по их родному языку. Во-вторых, выясняется, что из них преобладавшим большинством являлись калмыки, составившие в общей сложности 95,3 % (122573 чел.), зарегистрированного населения в степи. Так как речь шла фактически о всей численности калмыков, проживавших в степи, что было нами установлено ранее, то, оказывается, что вообще в их среде отсутствовали лица, которые не являлись самостоятельно хозяйствующими. Это не может не вызывать сомнений, ибо не могли не иметь случаи, когда на момент переписи по тем или иным причинам определенное число лиц не имели никаких занятий или самостоятельно хозяйствующее лицо было обязательно семейным. То же самое можно сказать о представителях других зарегистрированных в Калмыцкой степи 9-ти народностях. Из них преобладали великорусы (великороссы), составлявшие во всем степном населении (128573 чел.) всего-то 3,3 %, т. е. 4280 чел. В числе остальных представителей народностей в общей сложности было чуть более 2 % самостоятельно занятых лиц (2605 чел.). Как бы то ни было, во всех табличных показателях фактически были зафиксированы не только по зарегистрированным в Калмыцкой степи народностям численность лиц, самостоятельно осуществлявших тот или иной вид деятельности, но и количественный состав их семей. Рассматривая их в качестве слагаемых, дающих в суммарном подсчете общую численность лиц как по каждой народности в отдельности, так и в общем итоге показатель 128573 чел., выясняется, что он совпадает с численностью всего населения Калмыцкой степи, его дифференициации по родным языкам, указанных в анализируемых нами Заглавной, Сводной и других таблицах опубликованных материалов переписи.

Из этого следуют выводы: 1. Показатели по лицам, имевшим самостоятельные занятия, отражали предположительно на численность семей по каждой народности как в отдельности, так и в итоговом их подсчете с остальными их членами, составлявшими численность всего населения Калмыцкой степи (128573 чел.);

2. Вполне правомерно в таком случае данные показатели рассматривать и как характеризующие этно-языковый состав степного населения, что не являлось на первый взгляд конкретной задачей в рассматриваемом случае и не нашло специальных указаний в ее вопроснике. Учитывая, что показатели по Калмыцкой степи были составлены в едином ключе с показателями по уездам Астраханской губернии и другим административно-территориальным образованиям империи, то вполне следует оценивать данные таблицы XXII как один из статистических источников об этническом составе губернского населения, исходившего в свою очередь из выяснения его дифференциации по родному языку. Для этого достаточно произвести подсчет численности лиц, самостоятельно занимавшихся с членами их семей по каждой народности в отдельности, а в случае надобности их обобщить в границах конкретного административно-территориального образования. В этом также убеждают показатели таблиц вышеназванной и XXI «Распределение населения по группам занятий», суммарный подсчет которых, с одной стороны, совпадает с общей численностью населения в губернии и в ее административно-территориальных образованиях, а с другой свидетельствуют (таблица 2), о следующем:

Таблица 2 Распределение населения

Астраханской губернии по занятиям

Калмыцкая степь по числу самостоятельно занимавшихся лиц, была на третьем месте, уступая Астраханскому и Царевскому уездам соответственно в 2,5 и 1,3 раза, но она опережала Внутреннюю Киргизскую Орду, Черноярский, Енотаевский и Красноярский уезды соответственно в 1,07, 1,77, 2 и 2,09 раза. Членов семей названных лиц в Калмыцкой степи было меньше, чем во Внутренней Киргизской Орде, Царевском и Астраханской уездах соответственно в 1,94, 1,62 и 1,34 раза, но больше, чем Черноярском, Енотаевском и Красноярском уездах — 1,16, 1,6 и 1,9 раза.

Выборка из таблиц XXI и XXII совмещенных показателей по сгруппированным занятиям населения Калмыцкой степи позволила их конкретно представить в следующем виде:

Таблица 3. Распределение населения Калмыцкой степи

по группам занятий

Согласно этим показателям из сгруппированных видов занятий в Калмыцкой степи было зарегистрировано в общей сложности 34065 самостоятельно занятых лиц. Из них 31660 чел. владели калмыцким языком. Они с 94508 и 90913 членами своих семейств составляли численность всего населения степи в 128573 чел., из которых 122573 были лицами с родным калмыцким языком

Самым распространенным занятием являлось скотоводство, обозначаемое и как животноводство. Занимались им 13699 (40,21%) самостоятельно хозяйствующих лиц. Они вместе со своими семьями составляли несколько больше половины всего населения степи — 67221 чел. (52,26%). Из числа последних владевших калмыцким языком было в общей сложности 66480 чел. За ними следовала группа под названием «Деятельность и служба частная. Прислуга, поденщики», в которой было занято соответственно 12372 чел. (36,32%) и в том числе с калмыцким языком 11834 чел. (37,37%) и которая вместе с членами своих семей составляла несколько меньше одной четверти населения степи (39746 чел. и 38874 чел.). Рыболовством и охотой занимались более одной пятой лиц, от общего числа занятых в скотоводстве (2602 чел. или 7,64% и 1912 чел. или 6,04%). Они вместе с их членами семей составили в общей сложности 7111 чел., из которых большинство 7430 чел. были лицами с родным калмыцким языком, т. е. являлись калмыками. Из религиозных служителей преобладали представители нехристианских исповеданий (1658 чел. или 4,87%). Все они, за исключением 1 чел. были с родным калмыцким языком. Земледелием занимались всего 833 чел., а вместе с их членами семей 3361 чел., что составляло 2,45%. Из этого числа 78% были лицами с родным калмыцким языком. В каждом из остальных видов занятий было зарегистрировано гораздо меньшее число самостоятельных субъектов вплоть до 1 чел. В общей сложности они составили вместе с членами своих семейств около 20000 чел.

Побочные занятия россиян, живших в Астраханской губернии нашли отражение в таблице XXIII «Распределение населения, занимающегося сельским [оседло-земледельческим — Л. О.] или кочевым хозяйством, рыболовством и охотою, по побочным промысловым занятиям (по уездам с городами)», итоговые показатели которой в результате проведенного суммарного подсчета показателей по полу выглядят следующим образом:

Таблица 4а Распределение населения Астраханской губернии, занимающегося сельским и кочевым хозяйством, рыболовством и охотою, по побочным промысловым занятиям

Согласно данным таблицы 4а в указанных видах хозяйственной деятельности по численности самостоятельно занимавшихся лиц Калмыцкая степь, будучи на четвертом месте, уступала Царевскому уезду в 1,9 раза, Внутренней Киргизской Орде — в 1,7 раза, Астраханскому уезду — в 1,1 раза, но опережала Черноярский, Красноярский и Енотаевский уезды соответственно в 1,2, 1,3 и 1,4 раза. Членов семей названных лиц в Калмыцкой степи было больше, чем в Астраханском, Енотаевском и Красноярском уездах соответственно в 1,1, 1,3 и 1,4 раза, но меньше, чем во Внутренней Киргизской Орде, Царевском и Черноярском уездах — 2,9, 2,2 и 1,2 раза. Что касается побочных промыслов в губернии, то в Калмыцкой степи наблюдался наименьший показатель как по числу лиц самостоятельно занимавшихся (5,07 %), так и по количеству членов их семей (1,71 %). При этом в губернии по числу названных лиц был самый высокий показатель в уезде Царевском (28,82 %), а членов их семей — в Енотаевском (27,85 %). Обращает внимание тот факт, что самостоятельно занимались побочной деятельностью меньше четверти губернского трудоспособного населения, занятого в названных хозяйственных отраслях. Кроме того, следует полагать, не все из них были семейными. Об этом со всей очевидностью свидетельствуют показатели по Калмыцкой степи.

Таблица 4б Побочные занятия населения Калмыцкой степи

Детальное рассмотрение зарегистрированных видов 55 побочных занятий в таблице 4б позволяет утверждать, что больше всех было распространено земледелие, затем с отставанием в 2 и более раз скотоводство, а из разных видов торговли продажа топлива (по всей вероятности торговля кизяков). В большей части видов побочных занятий трудилось от одного до нескольких лиц.

Проведенный структурно-табличный анализ собранных в ходе переписи сведений о занятиях позволяет, с одной стороны, полагать, что ее целью являлся сбор информации о трудовой деятельности населения, всех ее видов, с другой — определить главные и подсобные (побочные) профессиональные занятия лиц, фактически обеспечивавших жизнеспособность членов их семей, с третьей — установить численность лиц, имевших самостоятельные занятия, как в главных, так и в подсобных хозяйственного и другого назначения, а также количественный состав их семей. Иначе говоря, преследовалась цель выяснить состояние трудовых (людских) резервов, степени занятости его в различных видах деятельности. В процессе подготовки, проведения и обработки данных переписных листов были допущены просчеты в определении, например, занятий, их видовой дифференциации и т.д. и т.п. Поэтому полученные в результате сведения дают не совсем достоверное представление. Само деление занятий на самостоятельные и побочные очень условно, как и условно предположительно приравнивать численность лиц, имевших самостоятельные занятия, с членами их семей к численности всего населения. Насколько свидетельствуют показатели проанализированных таблиц явно так считали составители материалов переписи. Исходя из этого вся информация о занятиях населения может быть оценена как относительно достоверная, дающая обобщенное представление о трудовых главных и прочих занятиях и участвовавшего в них населения. Что касается учета военнослужащих и военных отставников, то они не нашли сколько-нибудь значительного отражения в рассмотренных нами материалах переписи, в частности относительно Калмыцкой степи, что может быть объяснено не привлечением ее основного населения калмыков на военную службу. Военная в числе других реформ эпохи Александра II не была на них распространена, т. к. предполагалось первоначально отменить феодальное право, которое было реализовано только к концу правления Александра III в 1892 г. Однако и тогда, и позднее вплоть до октябрьского переворота 1917 г. на калмыков не была распространена обязательная военная служба. Не случайно в годы Первой мировой войны они привлекались только на тыловые работы, за исключением тех из них кто был приписан к казачеству.

В итоге по статистическим данным переписи выясняется, что в Астраханской губернии трудовой и прочей деятельностью было охвачено 246798 чел., т.е. лиц, имевших самостоятельные занятия; в том числе в Калмыцкой степи 34065 чел. Из числа последних было 31660 калмыков. В губернии из главных занятий 1/3 трудового населения (55480 чел.) были земледельцами, 50601 чел. скотоводами, 31899 чел. занимались рыбным промыслом, соответственно в Калмыцкой степи 833 чел., 13699 чел., 2602 чел., в том числе охота. Из побочных занятий в губернии преобладало скотоводство, в котором трудилось 10398 чел. (с членами семей 12360 чел.), в рыболовстве — 10950 чел. (6330 чел), в Калмыцкой степи соответственно - 194 чел. (63 чел.), 28 чел. (10 чел.). В целом данные показатели свидетельствовали о том, что Астраханская губерния в хозяйственном развитии с момента начала ее успешной колонизации в XVI в. она стала земледельческо-скотоводческим регионом России, в котором переселенческое население из фактически земледельческих губерний, продолжая сохранять традиционный тип своих занятий перестраивалось, приспосабливаясь к местным видам хозяйствования в новых условиях капиталистически преобразующего всероссийского рынка. Это не могло не влиять на кочевое хозяйствование, в частности калмыков.