Принцип справедливости в построении специального правового статуса (историко-теоретический аспект)

Шмидт Анна Валерьевна преподаватель; кафедра "Теория государства и права"; Саратовская государственная юридическая академия 410056, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Вольская, 1 Schmidt Anna Valeryevna Lecturer; Department of Theory of State and Law; Saratov State Law Academy 410056, Russia, Saratov region, Saratov, Volskaya str., 1 aftoboto@mail.ru Другие публикации этого автора

Введение. Формирование содержательной стороны специального правового статуса, т.е. конкретных прав и обязанностей, входящих в него, должно оцениваться с точки зрения соответствия тем или иным фундаментальным общеправовым идеям.

Среди этих принципов, как представляется, занимает особое место принцип справедливости, которому зачастую придаётся значение системообразующего начала права как такового, например: «только право и справедливо. Ведь справедливость потому, собственно, и справедлива, что воплощает собой и выражает общезначимую правильность, а это в своем рационализированном виде означает всеобщую правомерность, т.е. существо и начало права, смысл правового принципа всеобщего равенства и свободы» ^{[6, с.28]}.

Следует отметить, что принцип справедливости как фактор специального правового статуса может рассматриваться в двух формах.

Исторически первой из этих форм является справедливость как общая философская мировоззренческая идея, носящая скорее этический, нежели специальный юридический характер. При этом уже в первой философской модели справедливости, принадлежащей Платону, она рассматривается уже не просто как моральный идеал, а как конкретное условие, определяющее социальное положение людей: «справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое» ^{[7, с.243]}. Иначе говоря, справедливость понимается в качестве основания наделения людей социальными статусами.

Для последующего юридического закрепления справедливости как принципа имеет важное значение аристотелевское деление справедливости на уравнивающую и распределяющую ^{[1, с.150-151]}. Два параллельно действующих механизма – отождествление и дифференциация – выступают соответственно двумя основными способами реализации справедливости на уровне правового статуса, точнее на двух его уровнях, общем и специальном.

В современной философской мысли прямое влияние справедливости на социальный, а значит, и на правовой статус прослеживается в теории Дж. Ролза, который, как известно, определяет справедливость как принцип социального устройства, при котором распределение благ происходит таким способом чтобы оно по возможности воспринималось как приемлемое всеми членами общества независимо от их статуса: «принципы справедливости для базисной структуры общества являются объектами исходного соглашения. Это такие принципы, которые свободные и рациональные индивиды, преследующие свои интересы, в исходном положении равенства примут в качестве определяющих фундаментальные соглашения по поводу своего объединения» ^{[9, с.25]}.

Однако вопрос о применимости тех или иных концепций справедливости, имеющих социально-философский или этический характер, в сфере права носит достаточно сложный характер. Изучением настоящей тематики в разное время занимались такие ученые как С.С. Алексеев, А.А. Соловьева, Г.О. Беланова, О.Л. Цыбулевская, А.В. Коновалов, В.В. Булгаков, А.Ю. Аракелян, С.А. Иванова, В.А. Катомина, И.Е. Винницкий, М.В. Коновальчук и другие.

Как думается решение проблематики в применении и уяснении природы справедливости как особой концепции связано с наличием следующих дискуссионных моментов. Во-первых, не существует какого-либо более или менее единообразного представления о справедливости в этом значении, вследствие чего обращение к соответствующим теориям может породить нежелательные разночтения в юридической практике. Во-вторых, поскольку данные аспекты справедливости юридически не формализованы возникают сомнения в обоснованности их применения.

Вторая форма бытия идеи справедливости применительно к праву выражается в тех способах её нормативного закрепления, которые характерны для действующего законодательства.

Природа справедливости в контексте специального правового статуса. В современной российской правовой системе отсутствуют достаточные основания для того, чтобы однозначно провозглашать справедливость общеправовым принципом. Вместе с тем отдельные варианты формализации принципы справедливости имеют место в целом ряде отраслей права: в конституционном, уголовном, гражданском праве, процессуальных отраслях и т.п.

Трактовка роли справедливости в системе позитивного права столь же неоднозначна, как и в ее философском и этическом аспекте. Например, Г. Кельзен склоняется к тому, чтобы признать справедливость субъективной характеристикой: «вопрос, является ли право определенной страны или некоторое решение определенного суда справедливым, зависит от идеи справедливости, предполагаемой отвечающим субъектом, а эта идея основана на эмоциональной функции его сознания» ^{[3, с.235]}.

Альтернативное понимание принципа справедливости в контексте правового регулирования предполагает, что он является не только индивидуальной психологической установкой, но прежде всего юридической конструкцией, имеющей конкретное нормативное содержание.

Наиболее продуктивной представляется трактовка справедливости как соразмерности, например: «принцип справедливости, если рассматривать его в максимально общем приближении, то есть именно как формальный, имманентный праву социокультурный инвариант, сводится к «соразмерности» в воздаянии, обмене и распределении» ^{[8, с.136]}. Этот подход, помимо прочего, согласуется и с уголовно-правовым определением справедливости, ч.1 ст.6 УК РФ: «Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного».

Хотя в гражданском законодательстве отсутствует официальная дефиниция справедливости, в цивилистической науке высказываются сходные взгляды; например, А.Я. Рыженков предлагает отождествлять справедливость с эквивалентностью, суть которой раскрывает так: «Для эквивалентности в целом характерны два признака: наличие двух (или более) сопоставляемых элементов и их взаимное соответствие друг другу» ^{[10, с.26]}. Об этой же идее упоминает В.А. Вайпан: «Социально справедливые предпринимательские отношения можно определить как совокупность общественных рыночных экономических отношений с участием субъектов предпринимательской деятельности по поводу ее организации и ведения, обращения товаров, работ, услуг и денег, возникающих на основе соглашения сторон, эквивалентности и конкуренции в условия обязательного государственного регулирования предпринимательской деятельности» ^{[2, с.16-17]}.

Примером использования этого критерия может выступать п.2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 №6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева», где говорится: «исходя из общеправового принципа справедливости, защита права собственности и иных вещных прав, а также прав и обязанностей сторон в договоре должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота – собственников, сторон в договоре, третьих лиц» (Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 №6-П). Таким образом, справедливость как требование к специальному правовому статусу состоит в том, чтобы его элементы были соразмерными (соответственными, эквивалентными). Однако для дальнейшей расшифровки данного принципа необходимо обнаружить, чему именно должен соответствовать специальный правовой статус.

Конкретное содержание специального правового статуса образуют те права и обязанности его носителей, которые составляют их специфику по сравнению с другими субъектами права. Иначе говоря, специальный правовой статус формируется путем дополнений к общему правовому статусу или исключений из него. Основным ориентиром в процессе правотворчества и правоприменения должно считаться так называемое «общее благо» как суммарный аналог всей системы правовых ценностей.

Так, П.Л. Лихтер отмечает: «Ценностный каталог, получивший конституционную легитимизацию, должен адекватно восприниматься и ответственно учитываться государством, получая свое нормативное оформление не только в законах, но и в решениях высших органов судебной власти. Следует обеспечить учет общесоциальных интересов в области прав человека, территориальной целостности, государственной независимости, национальной безопасности» ^{[4, с.83]}.

При этом приоритетное значение общего блага в любых конфликтных ситуациях правового регулирования, по существу, не подвергается сомнению: «Признание приоритета общего блага над частным интересом доминирует в истории политической мысли от древности до наших дней среди как консерваторов, так и либералов. Споры ведутся о том, в чем состоит общее благо, а также кто и каким способом вправе определять, что ему соответствует или не соответствует» ^{[5, с.56]}.

Любой специальный правовой статус может рассматриваться как способ вторичного распределения социальных благ. Свойство вторичности приобретается здесь постольку, поскольку первичная модель наделения субъектов права теми или иными социальными благами уже закреплена в общем правовом статусе, который представляет собой не что иное, как усредненный набор ценностей, пользование которыми гарантировано для его носителя, что для физических лиц (граждан) воплощается, например, в системе прав и свобод личности.

Соответственно, само существование специальных правовых статусов указывает в первую очередь на то, что возникает необходимость корректировки общего правового статуса в той части, в которой он предоставляет в распоряжение субъекта определенный объем социальных благ.

Достаточно очевидно, что такая корректировка может осуществляться в двух основных направлениях: либо путем предоставления дополнительных благ, либо путем лишения тех, которые уже входят в структуру общего правового статуса.

Принцип справедливости применительно к специальному правовому статусу означает следующее:

1) любые конкретные права и обязанности, входящие в него, должны устанавливаться по определенным основаниям;

2) содержание этих прав и обязанностей должно соответствовать характеру этих оснований.

Таким образом, нарушения справедливости при конструировании специального правового статуса могут быть двоякого рода: либо произвольное (безосновательное) наделение правами или возложение обязанностей, либо, при наличии таких оснований, чрезмерный или недостаточный характер прав и обязанностей.

Основные аспекты принципа справедливости. Кроме того, представляется важным различать в этом контексте два аспекта справедливости: качественный и количественный.

Качественная характеристика справедливости сводится к тому, чтобы основания специального правового статуса, с одной стороны, и его содержание, с другой, были однородными по своей ценностной природе; например, чтобы положительный по своему социальному значению поступок (заслуга) порождал позитивную же юридическую оценку, выраженную в предоставлении дополнительных благ (поощрение), и наоборот.

Количественное измерение справедливости предполагает, что объем социальных благ или обременений, заложенных в специальном правовом статусе, хотя бы с некоторой долей точности отражал аналогичную значимость того, что послужило для этого основанием.

С практической точки зрения, справедливость специального правового статуса может выявляться на двух уровнях: индивидуальном (правоприменительном) или нормативном (правотворческом).

Правоприменительная справедливость в достаточной степени гарантирована на законодательном уровне и состоит в том, чтобы в случае, когда специальный правовой статус присваивается лицу актом какого-либо компетентного органа, данное решение носило обоснованный характер; аналогичным образом, любые изменения специального правового статуса, а также любая динамика правореализации, например, осуществление прав и обязанностей носителем данного статуса, происходили с соблюдением тех условий, которые для них предусмотрены. Однако в этом своем значении справедливость максимально сходна с принципом законности, что и отразилось, например, в п.2 ст.297 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: «Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона».

Сложнее обстоит дело со справедливостью специального правового статуса на нормативном уровне. Проблема заключается в том, что при закреплении тех или иных прав и обязанностей субъектов права не существует какого-либо формального требования, чтобы такие нововведения подвергались отдельному обоснованию; в силу этого проверка справедливости самого нормативного содержания специального правового статуса представляет некоторую трудность.

Основным инструментом здесь может выступать функциональное (телеологическое) толкование соответствующих положений закона, с тем чтобы установить, какая именно социальная необходимость лежала в их основе и учитывались ли при этом интересы самих носителей данного статуса.

Что касается процедурных форм поддержания справедливости, то на правоприменительном уровне ее проверка осуществляется в рамках такого универсального института, как обжалование; на нормативном уровне несоблюдение справедливости может стать основанием для изменения соответствующих норм в рамках законотворческого процесса или посредством нормоконтроля.

Вывод. Соблюдение юридической справедливости является важным требованием для реализации специальных правовых статусов. Ее содержательный смысл заключается в соблюдении баланса прав и интересов на основе соразмерности и пропорциональности. Для этого в процессе правотворчества и правоприменения используется основной ориентир в виде «общего блага» как суммарного аналога всей системы правовых ценностей. Существование специальных правовых статусов позволяет корректировать общий правовой статус в той части, в которой он предоставляет в распоряжение субъекта определенный объем социальных благ. Однако в некоторых случаях указанная корректировка будет нарушать принцип справедливости. В частности, такие нарушения могут выражаться в произвольном (безосновательном) наделении правами или возложением обязанностей, либо в чрезмерном или недостаточном предоставлении прав и обязанностей. Чтобы нивелировать подобное следует обращать внимание на качественные и количественные аспекты справедливости, а также на индивидуальные и нормативные уровни ее проявления.