Вторичный образ как психокоррекционный ресурс: поиск новых исследовательских возможностей

Головинов Евгений Иванович аспирант, кафедра Общей психологии, Московский институт психоанализа 111123, Россия, Москва область, г. Москва, ул. 3-Я владимирская, 8 Golovinov Evgenii Ivanovich Postgraduate student, Department of General Psychology, Moscow Institute of Psychoanalysis 111123, Russia, Moscow region, Moscow, 3rd Vladimirskaya str., 8 Golovinov@yandex.ru

Гостев Андрей Андреевич доктор психологических наук профессор, кафедры Истории психологии и исторической психологии, Институт психологии Российской Академии наук 129366, Россия, г. Москва, ул. Ярославская, 13, оф. 1 Gostev Andrei Andreevich Doctor of Psychology Gostev Andrey Andreevich - Doctor of Psychology, Professor, Department of History of Psychology and Historical Psychology, Institute of Psychology of the Russian Academy of Sciences 129366, Russia, Moscow, Yaroslavskaya str., 13, office 1 aagos06@rambler.ru

Введение

Проблема сознания всегда являлась и остается по сегодняшний день предельно актуальной в психологической науке. Это связано с парадоксальностью предмета изучения и невозможностью полноценного определения самого понятия. Любые подходы исследователей к проблематике, как подчеркивает В.М Аллахвердов, наталкиваются на противоречия, неразрешимые на сегодняшний день, а вероятно и в принципе, в рамках научного подхода ^[1]. Тем не менее, изучение места и роли образного опыта в структуре и функционировании сознания вносит свой вклад исследование проблематики сознания и неосознаваемых сфер психики.

Новизна предлагаемого в статье подхода заключается в более детализированном выделении класса так называемых «вторичных» образов в рамках общего понимания образной сферы человека, и в более расширенном рассмотрении возможности их использования в практике психологического консультирования, психологической коррекции и психотерапии.

Обоснование подхода

Теории сознания обычно анализируют его исходя из составляющих. В частности, рассматривая проблематику сознания, невозможно обойти процесс формирования человеком психических образов. Образная сфера его внутреннего мира является важнейшим «поставщиком» содержания потока сознания ^[2-4]. Именно способность к формированию образов опосредует присущие только человеку непосредственно связанные с осознанием психические процессы самосознания, речь, память, воображение, мышление ^[5] и др.

Мы присоединяемся к позиции ученых, которые не проводят жесткого разграничения между «сознательным» и «неосознаваемым», определяя первое как то, что может быть адекватно представлено второй сигнальной системой человека в процессе рефлексии. С первой же сигнальной системой мы будем связывать так называемые первичные образы – возникающие в виде ощущений и перцептивных образов при непосредственном воздействии раздражителя на рецепторы.

Вспомним, что И.М. Сеченов рассматривает образ в качестве регулятора исполнительных рефлекторных эффектов, связывая их с деятельностью ^[6]. В.В. Колесовым понятие образа раскрывается исходя из его физиологической основы в форме совокупности «нейрофизиологических следов воспринятого», своеобразных «ментальных отпечатках» (образ – это «мысль воображаемая») ^[7]. У П.Я. Гальперина психическое отражение формирует представления о предметах и отношениях объективного мира ^[8]. Отметим также, что первичные образы трансформируются под воздействием субъективного опыта человека. Концепция К. Юнга основывается на понимании образов как активных, обладающих регулятивным потенциалом составляющих внутреннего мира человека, т.е. по сути, на рассмотрении сознания как системы образов. Уместно вспомнить рассмотрение Б.Ф. Ломовым сознания как основы личности, раскрытие механизмов формирования и воспроизведения образа в деятельности мышления ^[9]. Примечательно, что в ключе деятельности мышления рассматривают образ представители когнитивной психологии – А. Бандура, Дж. С. Брунер, Дж. Келли, Л. Колберг, Ж. Пиаже и др. В контексте взаимоотношений мысленного образа и слова (речи) рассматривает образную сферу Л.С. Выготский ^[10]. Многоплановость изучения образов в контексте проблематики сознания подчеркивается В.М. Аллахвердовым ^[1]. В трудах А.Н. Леонтьева образ описывается как сложное, многомерное психологическое образование ^[11]. В работах Ф.Е. Василюка развивается теория А.Н. Леонтьева, и анализируется структура психического образа, включающая предметное содержание, личностный смысл, значение и эмоциональная важность, слово (символ, знак), и соответствующая им «чувственная ткань» ^[12].

Итак, есть все основания рассматривать психический образ как продукт взаимодействия когнитивных процессов, в результате которых в сознании конструируются так называемые «вторичные образы». В этой связи вспомним, что С.Л. Рубинштейн определяет образ как «мысленную картину» чего-то недоступного в настоящее время для непосредственного восприятия ^[13].

Таким образом, вторичные образы являются результатом трансформации «первичных образов» восприятия, и переживаются человеком в отсутствии непосредственно воздействующего стимула ^[3].

Тематика вторичных образов подробно рассмотрена в работах А.А. Гостева, где идеи Б.Г. Ананьева, Л.М. Веккера, Б.Ф. Ломова и др., в преломлении современных тенденций развития человека и общества, подвергнуты дальнейшей разработке и уточнению. В работах А.А. Гостева вторичным образам уделено особое внимание, о чем свидетельствует, в т.ч. и название его докторской диссертации «Психология вторичного образа: Субъект, феноменология, функции» ^[3]. Рассматривая вторичные образы, А.А. Гостев обращает особое внимание на значимые функциональные нюансы актуализации содержания собственного (и чужого) опыта с точки зрения устремленной в будущее целенаправленной деятельности человека, возможности самопознания и психической саморегуляции на различных уровнях, включая неосознаваемые сферы внутреннего мира личности ^[2]. В этой связи укажем на потенциальную способность психики человека открывать их содержание в символической форме, что рассматривается в рамках феноменологически-герменевтического подхода. Эта способность реализуется в так называемой «трансляционной функции» образной сферы человека. Эта функция связывает каждого человека с любым аспектом мироздания, и обеспечивает ему «многоплановый и многоуровневый контакте души с Реальностью» ^[4], детерминируемые способностью познающего субъекта к такому контакту. Трансляционная функция образной сферы выступает связующим звеном между внешними и внутренними, реальными и идеальными, явными и скрытыми измерениями внутреннего мира человека, представляет собой особый психологический инструмент познания внутреннего мира личности и контакта с реалиями бытия, идеально представленного в субъективном мире человека, включая переживание им образов ^[12]. То есть, образ представляет собой специфическую, многоплановую форму отражения мира, которая на основе действия во внутреннем мире человека ориентирует, детерминирует, направляет его поведение и деятельность в конкретной ситуации. Он составляет фундамент для формирования картины мира. Образ может быть, как чувственным (восприятия, представления, последовательный, когнитивный и др.), так и рациональным (партнера по коммуникации, мира, благополучия и др.). Любой образ субъективен, опирается на личный опыт, возможности когнитивной переработки и эмоциональной сферы при создании, изменении и удержании образа.В этой связи отметим теоретико-методологическую значимость междисциплинарного рассмотрения тематики образной сферы в объединении её изучения с подходами к образу в философии, искусстве, религии ^[14]. Значение мира культуры для субъективного пересмотра образа действительности под воздействием элементов структуры психического образа, трансформации существующих и вновь появляющихся образов за счет их осмысления/переосмысления раскрывает, например, Ф.Е. Василюк ^[12]. Отметим, что «первичный образ» не переносится в образ вторичный автоматически и без изменений, а встраивается в существующую у человека систему образов и смыслов, конструируя, структурируя индивидуальную «картину» объективной реальности и субъективной целостной картины мира, демонстрируя специфику перехода от непосредственного восприятия к высшим психическим процессам и функциям человека.

Модель исследования

Для раскрытия тематики, заявленной в статье, необходимо особо подчеркнуть: образная сфера человека не статична. В процессе жизнедеятельности составляющие её образы подвергается постоянной трансформации/модификации на разных уровнях. Структуру образа, в связи с этим, возможно рассматривать в концепте «образ-схемы». Его ядро, составляют достаточно устойчивые представления, опирающиеся на первичный образ. Периферию образа составляют более мобильные образования, изменяемые, корректируемые, совершенствующиеся под влиянием внешних (представленных предметным или знаковым содержанием) и внутренних (личностно обусловленных) факторов ^[15]. В зависимости от направленности, эмоциональной и личной значимости воздействий, трансформирование образа может затрагивать его периферию или ядро. В первом случае природа образа, его сущность остается в неприкосновенности, а образ в целом уточняется, совершенствуется. Если при изменении трансформируется ядро, видоизменяется собственно содержание образа, что влечет за собой изменение вторичного образа.

Мы составили Модель формирования и трансформации образов в сознании с условным выделением вторичного образа (рис. 1).

Рис. 1. Модель формирования и трансформации образов в сознании

Предложенная модель позволяет обозначить особую роль вторичных образов и возможности по привлечению их в психокоррекционный процесс, т.к. они являются естественным и самым древним языком психики ^[2]. Их естественная активность максимальна в период, когда вторая сигнальная система еще не стала доминирующей в жизни человека, а именно, до овладения речью.

Размещение в общей конфигурации психического вторичных образов, кодирующих на уровне представлений субъективный опыт, обуславливает их основную специфику – единство и взаимопроникновение чувственного и когнитивного в системе различных образов. Такое местоположение предполагает их способность проникать в глубинные хранилища опыта субъекта (на основе рассмотренной выше трансляционной функции образной сферы), которые недоступны методам индукции, дедукции и когнитивного анализа. Перемещение вторичных образов способно, в конечном итоге, объективировать в индивидуальном сознании недостающий и недоступный для непосредственного восприятия в конкретный момент времени опыт (реальный или виртуальный) для взаимодействия человека с миром или с собой. Это актуально при проектировании жизненных траекторий, освоении чужого опыта, оптимизации социального взаимодействия, самопознания и психической саморегуляции ^[3].

Исходя из феноменологически-герменевтического подхода и особенностей трансляционной функции образной сферы человека ^[3], можно утверждать, что использование в психокоррекционной работе образов воображения, снов, образов измененных состояний сознания и пр. образов, «позволяют чувствовать, понимать и интерпретировать сложный язык метафор, глубинной архетипической символики и мифологии».

Вторичные образы образуют собственную систему, аккумулирующую психическую энергию человека на основе конкретного и воображаемого материала, формируя индивидуальные программы ради достижения личностно значимых целей, и являющуюся связующим звеном между сознательным и бессознательным, транслируя человеку как неосознаваемый психический материал, так и глубокие духовные смыслы. Эта особенность используется психотерапевтами разных школ и концепций при работе с образной сферой для «миграции» вторичных образов в пространственно-временном интервале между осознаваемым и неосознаваемым (проходить через виртуальные «окна»). Это позволяет выявлять и оценивать образы глубинного подсознания, предъявлять на уровне осознанного когнитивного сознания, видоизменять и корректировать их ^[3]. В психоаналитическом подходе, например, это используется в методе свободных ассоциаций, анализе сновидений, гипнотических состояний.

Заключение и перспективы исследования

Итак, можно утверждать, что на основе содержания образной сферы, в частности, вторичных образов человек создает свою собственную субъективную реальность, имеющую высокую для него значимость в качестве регулятора жизнедеятельности. Использование вторичных образов как психокоррекционного метода позволяет прояснять жизненные цели и пути их достижения с учетом возможности выбора оптимальных, расширять целостное видение мира и позитивизировать мироощущение, обеспечить личностный рост, улучшать межличностные и иные отношения, выявлять основы проблем, изменять поведение и т.п.

Особую роль играют образы измененных состояний сознания. На основе практического опыта работы психолога с людьми в рамках использования измененного состояния сознания, можно говорить о том, что большинство психокоррекционных воздействий так или иначе приводило к положительным изменениям мировосприятия, к личностному росту человека. И эти изменения становились возможны благодаря созданию вторичного образа, который несёт в себе потенциал конструктивных изменений.

В теоретическом и практическом плане, систематизация и расширение знаний относительно вторичных образов имеет непреходящее значение для более целостного понимания человеческой психики в её гносеологическом и регулятивном потенциале. Особо возрастает значение изучения проблематики образов измененных состояний сознаний, которая в значительной степени игнорируема и, соответственно, недостаточно освоена психологической наукой, в частности, такими её направлениями как психология личности, психология духовно-нравственной сферы человеческого бытия, психологией религиозного опыта.

В связи с этим, мы приходим к выводу о необходимости анализировать проблему измененных состояний сознания через историю, психологии и историческую психологию. Что известно человечеству об особых состояниях сознания и их роли в жизни людей? Например, в контексте отечественных исследований тематику образной сферы человека полезно соотносить с православной метафизикой осмысления его внутреннего мира ^[4].

Дальнейшие исследования в заявленном в статье направлении могут иметь не только прикладной характер в психокоррекционной и психотерапевтической работе с индивидуальными проблемами человека, но и обосновать применение знаний об образной сфере к тем угрозам, рискам, вызовам, с которыми сталкиваются люди в процессах набирающей темп глобальной трансформации. Понятно, что значение истории психологии и исторической психологии в этом плане очевидно.