Энергия воды как фактор индустриализации России в начале ХХ века (по материалам промышленных переписей)

Шильникова Ирина Вениаминовна кандидат исторических наук доцент, кафедра социальной и экономической истории России, Институт общественных наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации 119571, Россия, Московская область, г. Москва, проспект Вернадского, 82 Shilnikova Irina PhD in History Associate Professor, Department of Social and Economic History of Russia, Institute for Social Sciences, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration 82 Vernadsky Avenue, Moscow, 119571, Russia, Moscow region shilnikova.i@gmail.com Другие публикации этого автора

Вопросам эволюции энергетической базы промышленного производства в России на этапе дореволюционной индустриализации уделяется большое внимание в различных исследованиях, посвященных социально-экономическому развитию империи в конце XIX – начале ХХ вв. Это относится к публикациям, характеризующим экономическое развитие отдельных регионов ^[1] и отраслей ^{[2, 3]}, историю отдельных компаний и предприятий того времени ^[4], анализирующих процессы трансфера зарубежных ^[5] и появления отечественных технологий ^[6]. Несмотря на то, что фокусе внимания авторов находятся паровых двигатели, а также двигатели внутреннего сгорания и электрические, на рубеже веков и в начале ХХ столетия доля водяных двигателей могла быть весьма значительной в промышленности отдельных губерний и областей. Кроме того, отрасли, где специфика производства по-прежнему определяла тягу фабрик и заводов к водным источникам, также могли использовать более традиционные и дешевые типы двигателей, и прежде всего, водяные колеса и турбины.

Использованию водных ресурсов как источника энергии и будет уделено приоритетное внимание в данной статье. Исследовательские задачи были сформулированы следующим образом: 1) охарактеризовать использование водных ресурсов как источника энергии на основе данных о применении водяных двигателей в российской промышленности в целом, а также на отраслевом и губернском уровне; 2) выявить взаимосвязи между удельными показателями использования водяных двигателей в общей структуре энерговооруженности предприятий и основных производственных показателей. Основу источниковой базы исследования составили опубликованные материалы двух российских промышленных переписей, проводившихся в 1900 г. и 1908 г. ^{[7, 8]}.

Внимание, уделяемое в данной статье именно водяным двигателям, является вполне оправданным. Использование энергии воды благодаря большому количеству больших и малых рек началось в России еще в древности. Именно водяные мельницы (наряду с ветряными) обеспечивали тогда энергетические потребности различных производств, и прежде всего, это относится к переработке зерновых культур. В источниках, относящихся еще к XIII в., можно встретить упоминания о водяных мельницах, появившихся в целом ряде древнерусских княжеств. Также в документах XIV-XVI вв. об этих сооружениях авторы упоминают регулярно в различном контексте. Если поначалу мельницы, использующие силу воды, строились преимущественно с целью переработки сельскохозяйственной продукции, то впоследствии применение их стало распространяется и на другие отрасли промышленности. Начиная с 30-х гг. XVII в. на Урале, вблизи Тулы, под Москвой были построены и введены в действие металлургические заводы, использовавшие в качестве двигательной силы водяные колеса. И количество таких предприятий на протяжении столетия росло. В XVIII в. водяные двигатели использовались уже в большом количестве операций на предприятиях различных отраслей, включая текстильное производство, металлургию и металлообработку, добывающую отрасль и др.

Очевидно, что для нормального функционирования предприятий, где использовались водяные двигатели, необходимо было построить целый комплекс гидротехнических сооружений, которые с течением времени совершенствовались, конструкция их изменялась. В качестве основного сооружения в подобном комплексе выступала плотина. С ее помощью можно было устроить пруд, где запасалась использовавшаяся в дальнейшем вода. Хотя известно немало случаев, когда плотина отсутствовала, вращение же мельничного колеса обеспечивалось движущимся речным потоком, а путем создания полузапруды удавалось достичь более высокой скорости течения реки. В случае нехватки запасов воды в водохранилищах, создававшихся при плотинах, проектировались и строились целые каскады водохранилищ. Подобная практика активно использовалась на Урале, начиная с петровских времен. В XVIII в. на территории России «было построено около 200 достаточно больших по тем временам плотин» ^{[9, с. 68]}. Вследствие указанных обстоятельств нередко место расположения нового предприятия определялось в зависимости от возможности устройства там плотины, необходимой для работы водяных колес. При выборе места для строительства плотины, в свою очередь, учитывался рельеф местности, возможности строительства «водохранилища с возможно большим зеркалом, чтобы и плотине легко было, и запас рабочей воды был побольше». В обязательно порядке предварительно производились «промеры с целью установить высоту подпора, размеры водохранилища» ^{[10, с. 298]}.

***

Материалы промышленных переписей 1900-го ^[7] и 1908-го ^[8] гг. содержат сведения, характеризующие двигатели, работавшие на промышленных предприятиях на момент сбора опросных листов. Все двигатели разделены на четыре группы: 1) паровые («неподвижные машины», локомобили и паровые турбины); 2) двигатели внутреннего сгорания (нефтяные, керосиновые, бензиновые и газовые); 3) водяные (турбины и колеса); 4) электромоторы, конные приводы, ветряные двигатели. Для каждой группы даются сведения о количестве двигателей и их мощности в лошадиных силах (л.с.). Это позволяет сравнить мощность двигателей, использовавшихся в промышленности России на двух указанных хронологических срезах, для различных групп производств. Кроме того, материалы переписей дают возможность подсчитать, какую долю (по количеству л.с.) составляли водяные двигатели, во-первых, в различных отраслях промышленного производства, а во-вторых, в различных губерниях Российской империи.

Несмотря на то, что две первые российские промышленные переписи 1900-го и 1908-го гг. проводились по сходной программе, между ними есть несколько отличий. Во-первых, это касается территориального охвата проведенных обследований. Если в перепись 1900-го г. были включены польские и прибалтийские губернии, то за рамками обследования остались регионы Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и часть губерний и областей Закавказья. В ходе промышленной переписи 1908-го года промышленные предприятия, расположенные в этих регионах, уже были учтены. Поэтому материалы за 1900 г. содержат сведения по 68 губерниям и областям, а за 1908 г. – по 91. Во-вторых, в ходе переписи рубежа веков анкетированием были охвачены только производства, не обложенные акцизом и входившие в сферу надзора фабричной инспекции. Во второй переписи эти ограничения были преодолены, поэтому ее материалы содержат сведения и о производствах, обложенных акцизом, а также тех, которые по-прежнему оставались вне контролирующих функций фабричных инспекторов. И еще одно важное изменение коснулось включения во вторую перепись сведений о казенных предприятиях, находившихся в ведении Императорского двора и ряда ведущих министерств (финансов, путей сообщения, военного и морского), а также о заводах, находившихся в ведении Горного департамента.

Поэтому для решения поставленной задачи – сравнения оснащенности промышленных предприятий двигателями на двух указанных срезах 1900 и 1908 гг. – необходимо было исключить из анализа те губернии, которые оказались за рамками обследования в 1900 г. Поэтому в таблицах 1 и 2 представлены сведения только по тем 68-ми губерниям и только тем группам предприятий, которые обследовались в ходе первой промышленной переписи.

Таблица 1. Мощность двигателей на промышленных предприятиях Российской империи по группам производств. 1900 г.

Примечание: Гр. I – обработка хлопка, гр. II – обработка шерсти, гр. III – обработка шелка, гр. IV – обработка льна, гр. V – смешанные производства, гр. VI – бумажная и полиграфическая, гр. VII – деревообработка, гр. VIII – металлургия и металлообработка, гр. IX – обработка минеральных веществ, гр. X – обработка животных продуктов, гр. XI – пищевая, гр. XII – химическая, гр. XIII – электростанции.

Источник:Статистические сведения о фабриках и заводах по производствам, не обложенным акцизом за 1900 год. СПб., 1903. Удельные показатели подсчитаны нами на основе данных источника.

Таблица 2. Мощность двигателей на промышленных предприятиях Российской империи по группам производств. 1908 г. (в составе губерний и групп производств, аналогичных учтенным в первой промышленной переписи 1900 г.)

Примечание: Гр. I – обработка хлопка, гр. II – обработка шерсти, гр. III – обработка шелка, гр. IV – обработка льна, гр. V – смешанные производства, гр. VI – бумажная и полиграфическая, гр. VII – деревообработка, гр. VIII – металлургия и металлообработка, гр. IX – обработка минеральных веществ, гр. X – обработка животных продуктов, гр. XI – пищевая, гр. XII – химическая, гр. XIII – электростанции.

Источник: Статистические сведения по обрабатывающей фабрично-заводской промышленности Российской империи за 1908 год. СПб., 1912. Удельные показатели подсчитаны нами на основе данных источника.

Сначала обратимся к рассмотрению общих характеристик обеспечения разных промышленных отраслей двигательной силой, сравнив количество и мощность двигателей в 1900 и 1908 гг. Согласно данным, представленным в Таблицах 1 и 2 количество двигателей (независимо от их типа) в двенадцати отраслевых группах в 1908 г. выросло в сравнении с 1900 г. на 64,33%, а их мощность – на 86,66 %. При этом количество водяных двигателей (включая и колеса, и турбины) в 1908 г. выросло в сравнении с результатами обследования 1900 г. на 167%, а их мощность – на 157%. Если в 1900 г. они составляли 5,52% от общего количества двигателей на обследованных фабриках и заводах, а их доля в структуре мощности (в л.с.) 4,41%, то в 1908 г. эти показатели выросли до 8,98% и 6,08% соответственно. Таким образом, полученные результаты на основе сравнения данных двух промышленных переписей дают основание заключить, что количество и мощность водяных двигателей росли быстрее, чем аналогичные показатели для всех типов двигателей, использовавшихся на российских фабриках и заводах. Это ставит под сомнение сложившееся представление о том, что значение двигателей, использующих силу воды, в промышленности России в конце XIX – начале ХХ вв. снижалось.

Продолжая анализ данных Таблиц 1 и 2, обратимся не только к общероссийским показателям (как было сказано выше, в данном случае это предполагает охват 68-ти губерний и областей), но и к отраслевым. Обращает на себя внимание увеличение натуральных и удельных показателей использования водяных двигателей (причем, и по количеству двигателей, и по их суммарной мощности) в двух группах производств: металлургия и металлообработка, а также обработка пищевых продуктов. Так, в металлической промышленности доля водяных двигателей в общем их количестве выросла с 3,61% до 10,05%, а доля в суммарной мощности с 1,14% до 6,10%. Для группы производств, связанных с обработкой питательных веществ, рост этих показателей выразился в следующих значениях: по количеству двигателей с 3,73% до 29,94%, а по мощности – с 0,26% до 14,29%. В данном случае речь идет о двух отраслях, традиционно тяготеющих к размещению вблизи источников воды и использованию ее энергии.

* * *

С конца XIX в. владелец предприятия, на котором в принципе использовалась энергия воды, мог уже выбирать, что ему использовать – водяное колесо или турбину. В 1902 г. было опубликовано за авторством С. Носовича интересное издание под названием «Спутник мельника-механика» ^[11], являвшееся руководством для мельников, строителей и владельцев мельниц. Помимо прочих рекомендаций автор дает и советы тем, кто решал для себя вопрос, что использовать в качестве двигательной силы на новой мельнице – водяное колесо или турбину. Его выводы сводились к следующим пунктам. Там, где напор воды был не слишком сильным, а лесные запасы существенны, предпочтительнее использовать водяное колесо несмотря на то, что турбины отличались более высокой производительностью и были удобнее в процессе обслуживания их. В случае же большого напора воды турбина выглядела предпочтительнее.

А.В. Волшаник со ссылкой на материалы VII Всероссийского электротехнического съезда упоминает, что согласно анкете Русского Технического общества, проведенной в 1912 г., в России было зарегистрировано 45449 гидросиловых установок общей мощностью 686 856 л.с., из которых 470 962 л.с. (или 68,6%) вырабатывались водяными колесами ^{[9, с. 64]}.

Таблица 3 дает представление о соотношении водяных колес и турбин в общей структуре двигателей, использующих энергию воды, на основе материалов промышленной переписи 1908 г. Представленные в ней данные со всей очевидностью демонстрируют, насколько более высокой была мощность водяных турбин по сравнению с водяными колесами в расчете на один двигатель. Причем, есть ряд отраслей, которые в начале ХХ в., продолжая использовать силу воды в качестве источника энергии, переходили на более производительный их тип – турбины.

Таблица 3. Водяные двигатели в различных группах производств в промышленности Российской империи. 1908 г.

Примечание: Гр. I – обработка хлопка, гр. II – обработка шерсти, гр. III – обработка шелка, гр. IV – обработка льна, гр. V – смешанные производства, гр. VI – бумажная и полиграфическая, гр. VII – деревообработка, гр. VIII – металлургия и металлообработка, гр. IX – обработка минеральных веществ, гр. X – обработка животных продуктов, гр. XI – пищевая, гр. XII – химическая, гр. XIII – электростанции.

Источник: Статистические сведения по обрабатывающей фабрично-заводской промышленности Российской империи за 1908 год. СПб., 1912. Удельные показатели подсчитаны нами на основе данных источника.

Удельные значения использования водяных двигателей в структуре энерговооруженности различных отраслей можно сравнивать по двум показателям: количество двигателей и мощность двигателей (в л.с.). Причем, «рейтинги» отраслей, построенные по этим показателям, не будут совпадать. Так, по количеству водяных двигателей (здесь мы учитываем как колеса, так и турбины) лидирует обработка шерсти (17,21%), на втором месте пищевая отрасль (10,96%) и следом с минимальным отрывом расположилась металлургия и металлообработка (10,60%). Если в качестве критерия брать показатель мощности, то на первом месте опять-таки с большим отрывом будет другая группа отраслей – бумажная и полиграфическая (19,61%). Это заставляет предположить, что предприятия данной отрасли переходили на более производительные типы водяных двигателей, в частности вместо колес начинали использовать турбины, намного более производительные. Имеющиеся в Таблице 3 сведения о количестве и мощности зафиксированных в этой отрасли в ходе переписи водяных колес и турбин подтверждают сделанное предположение: в количественном отношении турбины составляли 85,88% от общего количества водяных двигателей в отрасли, а по мощности – 95,23%, что говорит о заметной перестройке энергетической базы данной отрасли в сравнении с предшествующим периодом.

В целом, картина, отраженная в Таблице 3, представляется вполне логичной, поскольку наибольшая доля водяных двигателей наблюдается в тех отраслях, которые, согласно различным источникам, были более остальных привязаны к водным ресурсам, используя их возможности и непосредственно в процессе производства, и как источники энергии. В целом же долю водяных двигателей на уровне промышленности в целом нельзя назвать высокой, что связано, конечно, с развитием технологий, появлением и все более активным внедрением в производство других типов двигателей, которые позволяли все в меньшей степени привязывать расположение промышленных предприятий к естественным источникам воды.

***

Обратимся теперь к губернским данным (см. Таблицу 4). В таблице губернии расположены не по алфавиту, а в порядке уменьшения доли водяных двигателей в промышленности. Можно заметить, что здесь представлены не все губернии, поскольку было принято решение не включать в таблицу те из них, где перепись 1908 г. совсем не зафиксировала работающих на промышленных предприятиях водяных двигателей: Архангельская, Астраханская, Область Войска Донского, Акмолинская, Бакинская, Дагестанская, Кутаисская, Приморская, Уральская, Черноморская, Якутская.

Таблица 4. Доля водяных двигателей (%) в общей мощности двигательной силы промышленных предприятий в губерниях и областях Российской империи в 1908 г.

Подсчитано по: Статистические сведения по обрабатывающей фабрично-заводской промышленности Российской империи за 1908 год. СПб., 1912.

На основе представленных в Таблице 4 данных можно заключить, что пять губерний составили верхнюю группу, где доля водяных двигателей в общей структуре двигательной силы составляла выше 50%. Далее следует группа из 11-ти губерний, где интересующий нас показатель находится в интервале от 25 до 50%, третья группа в составе 14-ти губерний характеризовались удельным показателем водяных двигателей от 5 до 10%. Четвертая группа включает 16 губерний, где все значения находятся в интервале 5 – 10%, пятая группа – 21 губерния, интервал значений ключевого показателя от 1 до 5%, и шестая группа – 11 губерний, где водяные двигатели использовались на отдельных предприятиях, но их удельный вес не превышал 1% от общей мощности двигателей всех типов. Интересно, что нижнюю строчку занимает Екатеринославская губерния, присутствие которой в числе «отстающих» по данному показателю не вызывает удивления, поскольку в ней основную роль в отраслевой структуре промышленности играло крупное металлургическое и металлообрабатывающее производство, опирающееся на современные, в том числе европейские, технологии и источники энергии.

Среди пятерки губерний, в которых доля водяных двигателей была наиболее высокой, нет ни одной из числа традиционно относимых к Европейской России. Входят в состав этого топ-5 две области Средней Азии - Семиреченская (возглавляющая рейтинг с показателем доли водяных двигателей более 88%) и Сыр-Дарьинская (четвертое место, более 63%), а также три губернии/области, представляющие регион Кавказа и Закавказья – Карсская (второе место в рейтинге с показателем чуть меньше 88%), Батумская (70,4%) и Эриванская (чуть менее 53%). Обращает на себя внимание тот факт, что на карте эти пять губерний группируются в два территориально единых образования, в каждом из которых губернии граничат друг с другом.

Можно заметить, что губернии и области, вошедшие в топ-5 по использованию в промышленности водяных двигателей, существенно различаются по площади, природно-географическим характеристикам, плотности речной сети, традициям промышленного производства и целому ряду других характеристик. Однако губернии, образующие территориально единый регион имеют общие черты в отраслевой структуре промышленности. Так, Эриванскую губернию и Карсскую область объединяет сравнительно узкий отраслевой спектр промышленных производств, представленных на их территории. В частности, в Эриванской губернии вторая промышленная перепись 1908 г. зафиксировала предприятия, относящиеся лишь к трем отраслевым группам: обработка шелка, металлов и пищевых веществ. Причем, последняя по стоимости годового производства дает более 85%, но она в принципе крайне слабо оснащена двигательной силой, независимо от типа двигателя, поэтому не оказывает серьезного влияния на характеристику мощности двигателей, использовавшихся в промышленности данной губернии. С другой стороны, группа металлургических и металлообрабатывающих производств занимает здесь не слишком заметную долю в общей стоимости выпуска промышленной продукции, однако водяные двигатели здесь составляют более 75% от общей их мощности по всем отраслям, что и дает высокий общегубернский показатель. В Карсской области переписью 1908-го года зафиксировано лишь четыре группы производств: обработка пищевых продуктов, дающая более 60% стоимости производимой в области продукции, а также обработка металлов, минеральных веществ, животных и пищевых продуктов. Здесь на суммарный по области показатель доли водяных двигателей влияет ситуация именно в пищевой промышленности, поскольку 94,8% мощности двигателей давали водяные колеса и турбины. Схожую ситуацию можно наблюдать и в Батумской губернии, где, согласно материалам переписи, работали предприятия четырех отраслевых групп: обработка металлов, занимающая 78% в отраслевой структуре промышленности, а также обработка животных продуктов, пищевых веществ и химическая. И поскольку в доминирующей отрасли (металлической) удельный вес водяных двигателей достигал 75%, то это определяло и общегубернский высокий показатель.

В двух среднеазиатских губерниях, входящих в первую группу по удельному показателю водяных двигателей в промышленности, несмотря на более высокий уровень диверсификации производства, также выделяются одна-две отрасли, являющиеся основными. В Семиреченской области группа производств по обработке пищевых веществ дает 59,7% общей годовой стоимости производимой продукции, и 86% мощности двигателей в ней приходится именно на водяные. В Сырдарьинской области определяются две ведущие отрасли: пищевая, на которую приходится почти 47% общей стоимости производимой продукции, и обработка хлопка, в которой аналогичный показатель несколько немногим ниже (41%). При этом на предприятиях пищевой отрасли доля водяных двигателей достигает 75%, а в хлопкообрабатывающей – 43%.

Теперь переместимся во вторую группу губерний, где на долю водяных колес и турбин приходилось от 25 до 50% общей мощности двигательной силы в промышленности. В нее входят 11 губерний, представляющие разные экономические районы: Прибалтика (Эстляндская губерния), Кавказ и Закавказье (Елизаветпольская, Терская), Урал (Уфимская, Вятская, Пермская), Север и Озерный край (Олонецкая и Новгородская), Польша (Сувалкская, Ломжинская), Средняя Азия (Самаркандская). Несмотря на наличие нескольких групп губерний, объединяющих две-три административные единицы в общее пространство, в целом они «разбросаны» по различным регионам империи. Поэтому рассмотрим эти примеры более детально.

Первое, что обнаружится, это отсутствие корреляции доли водяных двигателей с протяженностью и удельными показателями водных судоходных путей. Это и не удивительно, поскольку речная сеть в большей степени использовалась как часть транспортной инфраструктуры (включающей также железные дороги и шоссейные и мощеные пути) и могла не играть никакой роли как источник двигательной силы. Определенным подтверждением этого является как раз пример Эстляндской губернии, имеющей сравнительно высокий показатель доли водяных двигателей в промышленности (38,32%). Плотность речной сети здесь сравнительно невелика, однако 2/3 протяженности границ губернии составляла морская линия, а значительную часть площади занимали озера.

В Эстляндской губернии водяные двигатели преобладали в обработке хлопка, составляя 78,07% всей двигательной силы этой отрасли. С учетом того, что хлопчатобумажное производство давало здесь 50,26% общей стоимости произведенной продукции, становится понятным, что стоит за столь высоким показателем доли водяных двигателей в этой прибалтийской губернии. Кроме того, водяные двигатели достаточно активно использовались здесь и в других отраслях – обработка шерсти, бумажная и полиграфическая, деревообработка и обработка минеральных веществ. Как видим, некоторые из этих производств (прежде всего, первые две группы из названных) давали одни из самых высоких показателей по использованию водяных двигателей в общероссийском масштабе (см. Таблицу 4).

Первую десятку губерний по рассматриваемому показателю замыкает Олонецкая губерния, которая также не отличается высокой плотностью речной судоходной сети, но при этом значительную часть площади которой занимают озера. Не случайно эта губерния традиционно включается в состав четырех, составляющих так называемый Озерный край. Водяные двигатели здесь преобладали в бумажном и полиграфическом производстве, химической и пищевой промышленности, а также использовались в металлургии и металлообработке и деревообработке. При этом две последние группы производств суммарно составляли более 70% в отраслевой структуре промышленности данной губернии.

Представляет интерес территориально монолитная группа трех уральских губерний, где активное использование водяных двигателей представляется вполне логичным. Начнем с Вятской губернии, где доля водяных двигателей составляла 39,24% от общей мощности двигательной силы действующих здесь промышленных предприятий. Таким образом, Вятская губерния является лидером по этому показателю во второй группе и ближе всех примыкает к пятерке лидеров, хотя и значительно отстает от Эриванской, замыкающей топ-5. Группа производств металлургических и металлообрабатывающих была здесь основной, и в ней водяные двигатели давали более половины (63,56%) двигательной силы данной отрасли. Столь же активно они применялись в бумажной и полиграфической промышленности (32%), обработке минеральных веществ (18%).

Переместимся в Таблице 4 на несколько строчек вниз, где располагается Уфимская губерния с показателем доли водяных двигателей в промышленности в 34,14%. Границей губернии на севере была р. Кама и ее приток Буй, на западе – участки рек Кичуя и Ика, впадающих в Каму, на юге – участок реки Белой. Водяные двигатели однозначно преобладали здесь в группе бумажных и полиграфических производств, а также в обработке минеральных веществ, занимали заметное место в металлургии и металлообработке, использовались в обработке шерсти и дерева. Таким образом, здесь вновь мы видим те отрасли, где в целом доля водяных двигателей на общероссийском уровне была сравнительно заметной.

В Пермской губернии доля металлургии и металлообработки в отраслевой структуре промышленности составляла 55,43%, причем эта отрасль в данном регионе традиционно тяготела к источникам водных ресурсов, и в начале ХХ в. доля водяных двигателей здесь достигала 27%. Около трети всей двигательной силы давали водяные двигатели в группе производства по обработке пищевых продуктов, которая составляла 28,82% в общей структуре промышленности это губернии, соединяющей Европу и Азию. Для промышленных предприятий Пермской губернии основное значение имеет даже не р. Кама, которая востребована, прежде всего, как торговая артерия, а более мелкие реки, протекающие по этой территории. Так, недалеко от Перми около речки Данилихи в 1869 г. был построен фосфорный завод братьев Тупициных, продукция которого в конце XIX в. экспортировалась в Европу, в частности находила спрос в Лондоне, Гамбурге и Стокгольме ^{[12, с. 366]}. В месте впадения Данилихи в Каму в 1855 г. на основе английского капитала был создан машино-судостроительный и литейный завод, в 1876 г. перешедший к Любимову. Это предприятие производило морские винтовые шхуны с паровыми машинами (в том числе нефтеналивные), оборудование для горнодобывающих и других предприятий, гидравлические прессы и т.п. ^{[12, с. 367 - 368]} При впадении в Каму речки Мотовилихи возник Пермский пушечный завод. Еще с 1730-х гг. здесь на берегу реки был построен казенный медеплавильный завод, который и дал начало знаменитой Мотовилихе. Также в Каму впадает река Чусовая.

Группа уральских губерний заслуживает более пристального внимания как регион тяжелой промышленности, сформировавшийся еще в первой четверти XVIII в., когда водяные колеса составляли основу двигательной силы промышленных предприятий. Как видим, по прошествии двух столетий доля двигателей, основанных на использовании силы воды, была здесь по-прежнему высока. Это особенно заметно на контрасте с недавно сформировавшимся Южным промышленным районом, так как входившие в состав последнего губернии почти не использовали водяные двигатели: ими обеспечивалось менее 1% общей мощности двигателей в производствах Екатеринославской, Харьковской, Таврической губерний, лишь немногим выше этот показатель и в Херсонской губернии (1,88%).

В публикациях, посвященных промышленному развитию Уральского региона в период дореволюционной индустриализации, подчеркивается рост энерговооруженности труда на предприятиях, прежде всего, металлургической и металлообрабатывающей отрасли как ведущей для входивших в него губерний. Однако, это не означало отказа от использования энергии воды: при сокращении доли водяных колес в совокупной мощности двигателей одновременно (примерно в таком же соотношении) росла доля водяных турбин. Таким образом, на Урале процесс роста энерговооруженности производств в меньшей степени, чем в других промышленных районах был обсуловлен сменой типа двигателей. Основная причина этого связана с тем, что в качестве топлива здесь по-прежнему использовалась, в основном, древесина, а не каменный уголь, как в Южном промышленном районе. В то же время древесина была необходима для операций непосредственно в ходе металлургического производства, для которых ее и старались сохранить. Поэтому паровые двигатели, ставшие к началу ХХ в., основным типом двигательной силы в промышленности России, в этих трех уральских губерниях вплоть до 1890-х гг. имели, скорее вспомогательное значение, использовались, например, в периоды маловодья, когда водяные турбины и колеса приходилось останавливать, а значит, останавливались и основные производственные процессы. Г.Н. Шумкин, анализируя показатели энерговооруженности труда рабочих в черной металлургии Урала в конце XIX – начале ХХ вв., отмечал, что до 1880-х гг. в структуре двигательной силы здесь основную роль играли водяные колеса, однако их совокупная мощность сокращалась, и постепенно они замещались водяными турбинами и, в меньшей степени, паровыми двигателями. Согласно проведенным автором подсчетам за период 1882-1891 гг. «совокупная мощность водяных колес уменьшилась на 10,3 тыс. л.с., мощность турбин возросла на 9,3 тыс. л.с., паровых машин – на 3,5 тыс. л.с.» ^{[13, с. 518]}. При этом если в начале 1880-х гг. «на водяные колеса приходилось более 50% общей мощности всех двигателей заводов черной металлургии Урала, то в 1891 г. – 30%» ^{[13, с. 518]}. При этом, если брать в расчет и водяные колеса, и водяные турбины, то они в это время давали более двух третей суммарной мощности двигателей, использовавших на уральских предприятиях в черной металлургии.

Обратимся к третьей группе губерний, которую можно определить на основе Таблицы 4. Эта группа губерний состоит из 14-ти губерний, где удельный показатель мощности водяных двигателей в промышленности колеблется в интервале от 10 до 25%. В отличие от предыдущей группы в данном случае видим присутствие губерний, образующих территориально единый регион, имеющий при перенесении на карту причудливую форму: он начинается на европейской части России в Пензенской губернии и далее двигается на восток через Симбирскую, Самарскую и Оренбургскую губернии (огибая таким образом Уральскую, Тургайскую и Акмолинскую области) и заканчивается крупным по площади пространством, образуемым Семипалатинской областью, Тобольской и Томской губерниями. Также в группу из двух административных единиц объединяются граничащие друг с другом Забайкальская и Амурская области. Остальные же губернии, входящие в эту группу, «разбросаны» поодиночке по разным регионам империи (Европейская Россия, Средняя Азия, Кубанская область).

Представляет интерес и нижняя часть списка, сформированного в Таблице 4. Выше в ходе анализа ситуации с энерговооруженность уральских металлургических предприятий упоминалось, что губернии Южного промышленного района практически не использовали ни водяные колеса, ни водяные турбины, поскольку данный регион формировался преимущественно на основе использования иностранных капиталов и передовых для того времени технологий, что, естественно, относилось и к типу двигателей. Но помимо южных губерний можно выявить еще три региона, где предпочтение отдавалось двигателям других типов (паровым, внутреннего сгорания и электромоторам). Первый из них включает губернии Центрального промышленного района (Владимирскую, Костромскую и Тверскую), второй – польские губернии (Варшавскую, Петроковскую, Плоцкую).

Подводя промежуточные итоги, следует отметить, что доля водяных двигателей в различных губерниях определялась, во-первых, природно-географическим фактором (прежде всего, доступностью водных ресурсов, которые можно было использовать в качестве источников энергии, причем, речь в данном случае совсем не обязательно идет о судоходных реках), во-вторых, отраслевой структурой промышленности, которая, с одной стороны, была связана с традицией хозяйственного развития конкретной местности, а с другой, испытывала влияние новых тенденций, технологий, вызовов рынка. При этом однозначно можно сказать, что водные ресурсы как источник двигательной силы не потеряли своей значимости, составляя заметную долю в отдельных отраслях и регионах.

***

Отдельного внимания заслуживает вопрос о влиянии характеристик энерговооруженности предприятий на значимые промышленные показатели. Поскольку, как уже говорилось выше, отраслевые различия весьма существенны, то выявить значимые взаимосвязи на основе усредненных данных по промышленности в целом достаточно сложно. Поэтому вновь обратимся к анализу данных по отдельным группам производств согласно классификации фабричной инспекции. В качестве значимых показателей деятельности промышленных заведений рассмотрим чистую прибыль в расчете на одно предприятие, совокупную мощность двигателей разных типов в расчете на одно предприятие и одного рабочего, долю заработной платы и топлива в структуре расходов, а также количество рабочих в расчете на одно предприятие.

Начнем с показателя чистой прибыли в расчете на одного рабочего. Следует отметить, что в данном случае показатель чистой прибыли был подсчитан следующим образом: годовая стоимость произведенной продукции за вычетом расходов на сырье, топливо, заработную плату и аренду помещений. Таким образом, это показатель чистой прибыли до вычета налогов и других обязательных платежей. Но в этом есть свой плюс, потому что в таком формате данный показатель может использовать как прокси-переменная для оценки производительности труда, что в контексте задач нашего исследования является более предпочтительным вариантом. Для анализа были выбраны две основные отрасли российской промышленности – текстильная (в данном случае, обработка хлопка) и металлическая. В первом случае коэффициент корреляции доли водяных двигателей в суммарной мощности двигателей всех типов с показателем чистой прибыли выразился в значении r = 0,71, во втором – r = 0,60. В обоих случаях полученные коэффициенты являются достаточно высокими, положительными и статистически значимыми.

Посмотрим, как доля водяных двигателей связана с общими показателями энерговооруженности промышленности в расчете на одно предприятие. Продолжим анализ на основе данных по тем же двум отраслям – обработка хлопка и металлургия и металлообработка. Коэффициент корреляции для указанной текстильной отрасли составил r = 0,53, для металлической он вдвое меньше – r = 0,24. При этом оба коэффициента опять положительные, обладают статистической значимостью, что заставляет обратить на них внимание, даже несмотря на то, что значение коэффициента корреляции в металлической отрасли нельзя назвать высоким. Интерес представляет и анализ энерговооруженности в расчете на одного рабочего, причем это можно сделать, расширив список отраслей. Так, например, взаимосвязь между долей водяных двигателей и мощностью всех двигателей (в л.с.) в расчете на одного рабочего в обработке льна выражается r = 0,51, в группе деревообрабатывающих производств r = 0,43, в бумажной и полиграфической промышленности r = 0,55. Как и в предыдущем случае, коэффициенты корреляции положительные, статистически значимые и сравнительно высокие по своим значениям. Следует отметить, что две из трех упомянутых здесь отраслевых групп входят в тройку лидеров по удельному показателю использования водяных колес и турбин на производстве (см. Таблицу 3).

Тип двигателя мог влиять и на такие характеристики производств, как численность рабочих, а, следовательно, и количество рабочих в расчете на одной предприятие. Ведь чем выше была энерговооруженность производства, тем меньший штат рабочих, и прежде всего, вспомогательных требовалось держать владельцам фабрик и заводов. Следовательно, на предприятиях и в отраслях, сохранивших в своей энергетической базе заметную долю водяных двигателей, уровень концентрации рабочих рук должен быть выше, поскольку производительность их в сравнении с паровыми, двигателями внутреннего сгорания и электрическими была, как правило, ниже. Посмотрим, верно ли наше предположение, на основе данных по металлической отрасли и группе хлопкообрабатывающих производств. Коэффициент корреляции рассматриваемых двух показателей (доля водяных двигателей и количество рабочих в расчете на одно предприятие) в первом случае не слишком высок: r = 0,23, во втором же выше примерно в два раза r = 0,48. Но оба коэффициента положительны и статистически значимы. Соответственно, чем выше был удельный показатель мощности водяных колес и турбин, тем выше была численность рабочих, в силу того что штату вспомогательных работников приходилось выполнять работы, которые хотя бы частично при лучшей энерговооруженности и более современной структуре двигательной силы можно было осуществлять с помощью механизмов.

Нередко одной из причин продолжения сохранения в большом объеме двигателей, использующих энергию воды, становилась экономия древесины, необходимой для обеспечения других производственных процессов. Выше как раз был рассмотрен пример уральской металлургии, иллюстрирующий подобную ситуацию. Поэтому представляется важным выяснить, есть ли взаимосвязь между долей водяных колес и турбин в структуре энерговооруженности и расходными статьями, в частности, долей расходов на топливо. Продолжим анализ на основе данных по тем же двум отраслям – обработка хлопка и металлическая. В обоих случаях выявлена отрицательная корреляция между долей водяных двигателей и долей сумм, потраченных на оплату топлива, в общей структуре расходов предприятий: для металлической отрасли коэффициент корреляции r = - 0,33, для обработки хлопка получилось довольно близкое значение r = - 0,39. Эти данные вполне согласуются с результатами корреляционного анализа, демонстрирующего наличие и степень взаимосвязи между долей водяных двигателей, с одной стороны, и доля расходов на оплату труда, с другой. Поскольку, как выяснилось выше, использование в качестве источника энергии силы воды могло снизить необходимые расходы на топливо, но при этом следствием имело увеличение штата рабочих, то логичным было предположить, что это приведет к росту доли заработной платы в структуре расходов. Проверим сформулированную гипотезу на данных трех отраслей: бумажной и полиграфической, деревообрабатывающей и химической. В результате корреляционного анализа были получены следующие показатели коэффициента: r = 0,35 (бумажная и полиграфическая), r = 0,39 (химическая), r = 0,54 (деревообработка). Все коэффициенты положительные, как видим, и статистически значимые, что подтверждает сформулированную выше гипотезу.

* * *

Таким образом, структура двигательной силы могла самым непосредственным образом влиять на различные производственные показатели и характеристики. Причем, речь идет не только о стоимости производства (в валовых и удельных показателях), производительности труды, энерговооруженности предприятий, но и на количество рабочих в расчете на одно предприятие, на структуру расходов промышленных заведений. И несмотря на то, что анализ показателей энерговооруженности промышленности Российской империи на отраслевом и губернском уровне проводился в нашем исследовании с акцентом на водяных типах двигателей, он позволил в целом выявить специфику характеристик (количественных и качественных) энерговооруженности в различных группах губерний, причем не всегда территориально расположенных близко друг к другу и имеющих общие границы. Представляется, что продолжение изучение этой проблемы на основе данных по всем типам двигателей позволит выявить региональные модели индустриализации (с точки зрения энергоснабжения предприятий) на территории Российской империи в конце XIX – начале ХХ вв. и охарактеризовать их специфику.