М. Е. Бойко Структурный анализ сложных характеров литературных персонажей на материале романа Ф. М. Достоевского «Идиот»

Аннотация: многие коллизии романа Ф. М. Достоевского «Идиот» (1868–1869) до сих пор остаются загадкой при поистине бесчисленном количестве исследований и интерпретаций. Неслучайно В. П. Буренин считал, что из всех «психиатрических художественных этюдов» Достоевского этот роман наиболее уводит в «область патологии»1. На материале романа Ф. М. Достоевского «Идиот» демонстрируется эвристический потенциал структурного метода анализа характеров персонажей и осуществляется гипотетическая реконструкция загадочного «свидания двух соперниц» (Настасьи Филипповны и Аглаи Епанчиной). В этой сцене (Часть IV, глава VIII) Настасья Филипповна неожиданно одерживает нравственную победу. Причем в качестве нравственного арбитра выступает князь Мышкин, влюбленный в ее соперницу Аглаю. Чтобы разобраться в этом клубке противоречий, необходимо выявить характерологическую подоплеку противостояния главных женских персонажей романа и природу того свойства образа Настасьи Филипповны, которое М. М. Бахтин назвал «двухголосостью» и «внутренней двойственностью».

Ключевые слова:

Abstract: Many collisions of Fedor Dostoevsky’s novel ‘Idiot’ (1868–1869) still remain a mystery despite them being studied and interpreted quite widely. It was not by accident when V. Burenin said that Dostoevsky’s ‘Idiot’ touches the very ‘sphere of pathology’. Based on the analysis of Fedor Dostoesky’s ‘Idiot’, the author of the article demonstrates heuristic potential of structural method for analyzing characters. The author of the article also hypothetically reconstructs a mysterious ‘meeting of the two female antagonists’ (Nastasia Phillipovna and Aglaya Epanchina). In that scene (Part IV, Chapter VIII) Nastasia Phillipovna wins morally all of the sudden. Duke Myshkin who is in love with Aglaya plays a role of a moral ‘judge’ here. In order to understand all these contradictions, it is necessary to describe typical patters and causes of opposition between the main female characters as well as Nastasia Phillipovna’s ‘internal duality’ as M. Bakhtin called it.

Keywords: