Регулирование финансового сектора в условиях кризиса

Яворская Марианна Валериевна студент, , Московский Государственный Университет приборостроения и информатики - Yavorskaya Marianna Valerievna student at Moscow State University of Instrument Engineering and Computer Science yav.mv@yandex.ru Другие публикации этого автора

Кризис 2008 г. по своим проявлениям сходен с ситуацией времен Великой депрессии. Тогда объем выданных кредитов в США составил 250 % ВВП, в 2008 г. этот показатель составил 365 % ВВП без учета деривативов ^[1].

Предоставление почти безграничной свободы финансовым и в частности кредитным организациям породило стремительное развитие финансовых рынков. Действующая ныне во многих странах система надзора на основе риска (при наличии надежной системы управления рисками, резервов или достаточного дохода для их покрытия предоставляет право финансовому институту заниматься буквально любым видом финансовой деятельности) означает почти полное отсутствие контроля и регулирования со стороны государства. Финансовый сектор вступил на путь самоконтроля, что стало катализатором быстрого появления множества посредников: инвестиционных фондов, пенсионных, страховых компаний, хедж-фондов. Так выстраивалась неустойчивая многослойная пирамида современной финансовой системы, каждый последующий уровень которой страховал риски предшествующего.

Для России нынешний кризис был экспортирован за счет большой доли внешних займов российскими банками. Дальше события повторили общемировые — бум потребительского и экспресс кредитования. При этом реальный сектор получал жалкие крупицы «золотого дождя» кредитов, обрушившихся на страну.

С начала кризиса 2008 г. обозначился ряд проблем в финансовом секторе.

Сократились обороты мировой торговли, снизился уровень сбережений и инвестиций ^[2]. Кризис сильно затронул валютный и фондовый рынки, банковский и страховой сектора экономики. Примером тому могут служить инвестиционный банк Lehman Brothers, ипотечные компании Fannie Mae и Freddie Mac, страховая компания AIG.

Серьезной проблемой стал рост доли «плохих» долгов ^[3], по которым крайне высока вероятность невозврата (Таблица 1).

Таблица 1 — Доля проблемных и безнадежных ссуд в кредитном портфеле банков, % (источник: данные Банка России, расчеты ЦМАКП).

Причиной тому послужило неблагоприятное соотношение прибылей и долгов компаний и предприятий, а так же «проедание» ими собственного оборотного капитала. Вводимые Указанием Банка России от 23 декабря 2008 г. послабления по учету качества ссуд преследовали цель облегчить жизнь банкам и сократить отчисления в резервы на покрытие проблемных долгов. Реально подобная мера имела негативный эффект: отсутствие или недостаточность подобных резервов привели к тому, что банки оказались неподготовленными к массовым невозвратам кредитов. Кроме того такое послабление маскирует действительное положение вещей в ситуации с проблемными долгами.

Прогнозы экспертов неутешительны, хотя и ожидается некоторое снижение темпов роста уровня проблемных долгов, в основном, за счет переоформления накопленной задолженности. При этом по оценкам агентства Moody’s около 25 % ссудного портфеля в части реструктурированных долгов возвращено не будет.

Несмотря на то, что в 2010 г. в планах государства было существенно сократить поддержку капитализации банковской системы или максимально ее оптимизировать за счет применения новых механизмов, существенного изменения не произошло. Такими механизмами могли стать следующие:

• обмен акций банков на облигации федерального займа;
• предоставление субординированных кредитов Внешэкономбанка (с предварительным размещением средств Фонда национального благосостояния на его депозитах).

Кроме этого 28 октября 2008 г. вступил в силу Закон «О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2011 г.», в котором были утверждены следующие меры ^[4] по оздоровлению банков, «имеющих социальную значимость» (то есть где обслуживается наибольшая часть населения):

• поиск инвестора для «проблемного» банка;
• предоставление дополнительной финансовой поддержки со стороны Агентства по страхованию вкладов;
• приравнивание капитала банка к реальной величине его собственных средств, выпуск дополнительных акций;
• выкуп проблемного банка, передача части его активов и обязательств финансово устойчивому банку.

Нелишним будет рассмотреть возможность поглощения госбанком или банками с большой долей участия государства «уязвимых» кредитных организаций.

Так или иначе, российские реалии показывают, то оздоровление проблемных, но социально значимых банков, которых насчитывается не менее ста по стране, проводится путем рекапитализации за счет государства.

При этом основная масса банков, претендующих на дотирование и льготное кредитование со стороны государства — это крупные региональные частные банки.

В общей экономической теории рассматриваются две группы инструментов регулирования финансового сектора: прямые и косвенные.

К прямым инструментам относятся запреты, ограничения, прописанные процедуры проведения операций. Их главными преимуществами являются низкая затратность, простота и быстрое получение результатов. В силу своих преимуществ прямые инструменты регулирования наиболее привлекательны и широко используются регулирующими органами.

И это несмотря на то, что прямые инструменты имеют множество серьезных недостатков ^[5]:

• ограничение развития финансового сектора;
• искажение конкурентной среды;
• отток финансовых ресурсов и смещение деловой активности;
• эффект «привыкания».

Напротив, косвенные инструменты, дополняющие, а не подменяющие естественные механизмы рынка, являясь более гибкими, рассчитаны на долговременную перспективу.

Наиболее рациональным решением является совмещение оперативных (прямых) и стратегических (косвенных) групп методов, налоговых рычагов.

Среди рекомендаций «Группы 20» ^[5]:

• сокращение региональной экспансии банков путем исключения из расчетов акционерного капитала банковской группы миноритарных долей в дочерних компаниях;
• проведение клиринга с использованием центрального контрагента на биржевых рынках (контроль рынка деривативов);
• «налог Тобина» (налог на операции с ценными бумагами)
• «налог на ответственность за финансовый кризис», то есть налог на высокорискованные сделки (который фактически введен в Великобритании и планируется к введению в США).

Большинство рассматриваемых мер так и по сегодняшний день не выходят за рамки проекта.

Монетаризм, который является основой денежно-кредитной политики многих стран, в том числе и России, зиждется на теории сохранения денежной массы и лишь ее перетекания из одной экономической сферы в другую.

M*V=P*Q

Но реальное состояние мировой экономики с ее многоуровневым рынком деривативов не допускает существование закона сохранения денежной массы.

К тому же, как заметил перуанский экономист Эрнандо де Сото в интервью британской «Guardian», проблемы мировой экономики связаны именно с деривативами, поэтому они вряд ли могут быть решены монетарными средствами.

Министр финансов США Тимоти Гайтнер, несмотря на бюджетный дефицит, в 2009 г. призвал увеличить правительственные субсидии ^[6]. Аналогичной точки зрения придерживались правительства Италии, Франции, Германии, Испании. В финансовую систему России уже сделаны вливания в сумме около 6 трлн. руб., что составляет 13,9 % ВВП ^[1].

Несмотря на колоссальные вливания в финансовый сектор, положение реального сектора, который по идее должен был получить тем самым доступ к этим средствам через посредство кредита, коренным образом не изменилось. В 2010 ситуацию с кредитованием реального сектора можно было оценить как стагнацию, несмотря на продолжающийся рост ресурсной базы коммерческих банков и невысокую ставку рефинансирования 7,75 % ^[7]. Процент по кредитам нефинансовым организациям вопреки снижению ставки рефинансирования достаточно высок.

В основном высок спрос на кредиты со стороны предприятий, которые занимаются экспортом своей продукции, которая дорожает на мировом рынке, то есть отраслей нефтегазового хозяйства, а также торговли и сферы недвижимости. Для удовлетворения этого спроса в банках в том числе мобилизуются средства с внешних рынков капитала, что ставит в зависимость финансирование реального сектора экономики России от динамики экономических процессов на внешних рынках.

Кредитование сельского хозяйства в общей сумме не превышает 7,5 %, в том числе на производство машин и оборудования для сельского и лесного хозяйства всего 0,08 и 0,1 % соответственно. По словам председателя Банка России Сергея Игнатьева, выступавшего на XIX Международном банковском форуме «Банки: Жизнь после кризиса», «банки по-прежнему рассматривают кредитование реального сектора как рискованное, предпочитая вкладываться в ценные бумаги» ^[7].

Относительно целевого характера средств дополнительной капитализации банков: вероятно, либо банки на эти средства создали себе в качестве «подушек безопасности в условиях кризиса» резервы (резервный фонд на покрытие возможных убытков, резервы на возможные потери по ссудам, под обесценивание ценных бумаг, по срочным сделкам, под балансовые активы, по которым существует риск потерь и т.д. ^[8]), либо имело место нецелевое использование. В последнем случае речь и идет о том, что могли финансироваться более перспективные с точки зрения банков сферы, например, вложения в рисковые ценные бумаги, или выплата дивидендов.

Таблица 2 — Динамика чистой прибыли Сбербанка и выплаты дивидендов за 2005-2010гг.^[9]

Таблица 3 — Динамика чистой прибыли ВТБ и выплаты дивидендов за 2005-2010 гг. ^[9]

Таблица 4 — Динамика чистой прибыли банка «Возрождение» и выплаты дивидендов за 2005-2010 гг.^[9]

Таблица 5 — Динамика чистой прибыли банка «Санкт-Петербург» и выплаты дивидендов за 2005-2010 гг.^[9]

Для многих экономистов становится все очевиднее, что «невидимая рука рынка» не панацея, и сам по себе рынок, без какого-либо воздействия извне существовать не может.

Напротив, чаще поднимается вопрос о необходимости регулирования фондовых рынков, проведения торгов с использованием централизованного контрагента. Неизбежно увеличение государственного присутствия в экономике и не только тогда, когда необходимы бюджетные вливания в «независимый» частный финансовый сектор. Достаточно вспомнить, что небезызвестные кредитные пузыри зародились в сфере деривативов, где почти отсутствует контроль, огромна доля спекулятивных и высокорисковых операций.

В условиях отсутствия личной ответственности финансовых институтов, занятых в подобных операциях, вполне логично переложение этой ответственности на плечи надзорных органов.

Решения, которые могут позитивно повлиять на ситуацию: повышение требований к капиталу, установление «потолка» бонусов и дивидендов, расширение полномочий контролирующих организаций — кредитных бюро, аудиторских компаний.

В России, поскольку причины кризиса носили в некоторой степени внешний по отношению к ее экономике характер, меры борьбы должны быть направлены на решение следующих вопросов:

1. Устранение последствий кризиса (эффективны прямые методы):

• предоставление особых полномочий Банку России в вопросах реорганизации коммерческих организаций;
• мобилизация потенциала инвестирования государственных и негосударственных ценных бумаг в целях дополнительной капитализации банков;
• повышение требований к структуре и размеру капитала, в том числе доле собственных средств;
• поглощение, продажа и санация государственными банками уязвимых кредитных организаций.

2. Сведение к минимуму зависимости развития финансовой сферы России от ситуации на внешнем рынке:

• поощрение инвестирования в собственную экономику (налоговые льготы, целевые кредиты Центробанка);
• сокращение внешнего долга (пересмотр сроков и процентных ставок по внутренним кредитам);
• контроль доли участия иностранного капитала в финансовых и кредитных организациях, в том числе с использованием налоговых рычагов — политика протекционизма.