От писцовых книг к ГИС: торопецко-бельско-ржевский рубеж в XV-XVII вв.

Исследование проведено при поддержке гранта Российского научного фонда, проект № 22-28-01089 "Историческая география Торопецкого уезда в XVI-XVII вв. в GIS и базах данных".

Геоинформационные технологии уже более 20 лет применяются в отечественных историко-географических исследованиях ^[26]. Особенно продуктивным стало использование ГИС в работе с материалами Генерального межевания XVIII–XIX вв., которые имеют большое значение в изучении социально-экономической истории и исторической географии России не только Нового времени, но и позднего средневековья. Свою продуктивность изучение материалов Генерального межевания показало, прежде всего, в реконструкциях системы сельского расселения.

Основные положения методики локализации населенных пунктов XV–XVII вв. на основе данных источников XVIII–XIX вв. были сформулированы А.М. Андрияшевым ^[4] и М.В. Витовым ^[9]. В этом подходе данные Генерального межевания XVIII в. являются своеобразным «ключом» к локализации данных поземельных описаний XV–XVII вв. на современной географической основе. Внедрение геоинформационных технологий в 2000-х гг. позволило обрабатывать большие массивы историко-географических сведений источников периода позднего средневековья и раннего Нового времени. Помимо ускорения процесса статистической обработки данных поземельных описаний, технологии позволили создавать историко-географические геоинформационные проекты, снабженные набором функций масштабирования, полнотекстового поиска данных, измерений расстояния и площади. Привязка материалов Генерального межевания в таких проектах позволила отразить непосредственные источники географической информации для реконструкций исторического ландшафта XV–XVII вв. В этом методическом поле был выполнен проект А.А. Фролова и Н.В. Пиотух по локализации более 6 тысяч селений древнейшей русской писцовой книги Деревской пятины Новгородской земли конца XV в. ^[31], а позднее – совместные проекты Тверского государственного университета и Института всеобщей истории РАН по исторической географии отдельных районов Верхневолжья: Бежецкого Верха ^[30], Тверского уезда ^[8], Тверской половины Бежецкой пятины ^[7].

Представляется продуктивным применение геоинформационных технологий в изучении динамики границ (прежде всего, международных) и территорий, которые подвергались многократным переделам. В истории России одной из таких территорий является Торопецкая земля. Торопецкие волости составляли Торопецкий повет в составе ВКЛ XIV–XV вв. и Торопецкий уезд в составе Русского государства XVI–XVII вв. Л.А. Бассалыго и В.Л. Янин обратили внимание на различия в составе торопецких волостей по данным грамот второй половины XV в. и писцовой книги уезда 1540 г. ^{[5, с. 192–193]}. В.Н. Темушев проследил хронологию военных столкновений на ржевско-торопецком пограничье в 1480-х – 1490-х гг. и создал карту Торопецкого повета в конце XV в., на которой схематично отразил части повета, включая присоединенные к Бельскому княжеству и Ржевскому уезду ^{[22, карта 5; 23]}. Историко-географические исследования областей соприкосновения Московского княжества, ВКЛ и Новгородской земли принадлежат В.С. Борзаковскому ^[6], Н.Д. Квашнину-Самарину ^[13], Л.В. Алексееву ^[3], В.А. Кучкину ^[14], А.А. Фролову ^{[25; 27; 28]}.

Сплошная локализация топонимии писцовых описаний XVI–XVII вв. с применением геоинформационных технологий позволяет отразить уже известные историкам реалии на современной цифровой картографической основе, а также составить более детальное представление о территории уезда, ее трансформации в XV–ХVII вв. московско-литовском рубеже, который в XV в. образовывали восточные волости Торопецкого повета.

Основными источниками исследования являются писцовые описания XVI–XVII вв. Наиболее ранней является писцовая книга Торопецкого уезда 1540 г. ^{[16; 19; 24]}. Следующим по времени является описание уезда 1626–1629 гг., охватывающее поместные и церковно-монастырские земли ^[18]. Для локализации торопецких волостей, приписанных уже в московское время к Бельскому уезду, использовались данные писцовой книги Бельского уезда 1668 г. ^[17]. Это наиболее раннее описание уезда, охватывающее всю его территорию, составленное вскоре после окончательного вхождения Белой в состав Русского государства. Территория волости Дубна на торопецко-ржевском пограничье отражена в писцовой книге уезда Ржевы Володимеровы 1588/89 г. ^[29]. Ценные сведения по исторической географии торопецко-ржевского пограничья содержатся в выписи из писцового описания дворцовых волостей Ржевского уезда 1678 г., сохранившейся в копии XVIII в. ^[20].

Волости Торопецкого уезда по данным писцовой книги 1540 г. были ранее локализованы авторами настоящей статьи в рамках гис-проекта. В исследовании применялся метод сплошной локализации с использованием материалов генерального межевания второй половины XVIII в. и картографические материалы XIX в. ^[12].

Представление о Торопецкой земле до присоединения Торопца к Московскому государству дает перемирная грамота 1503 г. ^{[21, с. 398–402]}, а также ряд грамот 1480–1490-х гг. К Торопцу тянули волости Данковская, Казаринская, Любутская, Турская, Старцова, Нежелская, Дубна, Рожня, Бибирево, Велижская, Плавецкая, Озерская и Жижецкая. Последние шесть волостей не вошли в наиболее раннее писцовое описание Торопецкого уезда 1540 г. Велиж, предположительно, мог относиться к Торопецкому уезду лишь в 1520–1530-х гг. Жижецкая, Озерская и Плавецкая волости, располагавшиеся к западу и юго-западу от Торопца, по мнению Л.А. Бассалыго и В.Л. Янина, не принадлежали к Торопецкому повету в литовское время ^{[5, с. 190]}.

Соответственно, волости Данковская, Казаринская, Любутская, Турская, Старцова, Нежелская, Дубна, Рожня и Бибирево можно считать собственно торопецкими волостями в последние десятилетия нахождения Торопца в составе ВКЛ. Волости, располагавшиеся к востоку от Торопца, на ржевско-торопецком и бельско-торопецком пограничье – Старцова, Дубна, Рожня и Бибирево, подверглись наиболее заметным трансформациям. Проследить их территориальные изменения позволило привлечение писцовых описаний Бельского и Ржевского уездов, соседствующих с Торопецким.

Территория Старцовой волости, по предположению Л.А. Бассалыго и В.Л. Янина, была разделена между Торопцем и Белой еще в литовское время ^{[5, с. 192–193]}, но когда именно, остается неясным, возможно, во время обострения пограничных конфликтов в 1480-х – 1490-х гг. Писцовая книга Торопецкого уезда 1540 г. дает представление о торопецкой части волости. Ее административный центр находился в пог. Старина (в пространственной близости к г. Западная Двина Тверской области). В составе Бельского уезда в XVII в. сохранялась Старковская волость, очевидно, являвшаяся приписанной к Белой части Старцовой волости. Реконструкция ее территории возможна по данным писцовой книги Бельского уезда 1668 г. В волости описаны 60 пунктов (1 село, 2 сельца, 37 деревень, 20 пустошей), относившихся к шести землевладениям ^{[17, л. 12–25]}. Бельская часть Старцовой волости охватывала течение р. Велесы. Ее восточная граница проходила в болотистом междуречье рек Велесы и Межи. Таким образом, данные описаний двух уездов XVI–XVII вв. позволяют реконструировать местоположение и размеры Старцовой волости до ее разделения (рис. 1).

Рис. 1. Торопецкий повет в XV в. (до конца 1480-х гг).

Можно предполагать, что в таких территориальных границах она существовала до конца XV в. Кроме того, в писцовой книге 1540 г. обнаруживается скопление поселений, отнесенных в Старцовой волости, но окруженных землями Торопецкой. Таким образом, можно предположить, что изначально Старцова волость простиралась на север до Зимецкого озера. Крупные размеры волости до ее разделения сопоставимы с площадью таких образований, как Жижецкая, Озерская волости. В литовское время население Старцовой волости, вероятно, сохраняло относительную самостоятельность по отношению к Торопцу. Это отражают документы канцелярии великого князя литовского Александра Ягеллончика 1490-х гг., адресованные торопецкому наместнику, торопчанам и жителям Старцовой волости, зафиксировавшие самостоятельный сбор пошлин в Старцовой волости и предписывавшие «соцким торопецким и торопчаном в то ся не вступати» ^{[1, с. 179–180, 394]}. В XVI в. торопецкая часть волости оставалась областью расселения черносошного крестьянства.

Волости Рожня и Бибирево числятся среди торопецких волостей в 1503 и 1523 гг. ^{[2, с. 148–151]}, но отсутствуют в писцовой книге 1540 г. Местоположение центров волостей не вызывало сомнений у исследователей, тогда как о их размерах и перемещении между уездами детального представления не было. Л.А. Бассалыго и В.Л. Янин предположили, что волости были, как и половина Старцовой, приписаны к Белой ^{[5, c. 192]}. Однако, это произошло, как видим, уже в московское время, в 1520–1530-х гг. Решить задачу их детальной локализации, как и в случае со Старцовой волостью, помогает текст писцовой книги Бельского уезда 1668 г. В его составе обнаруживается Рожинская волость ^{[17, c. 41об. –49об.]}. Она занимала небольшую территорию, включавшую течение р. Рожни (рис. 2).

Рис. 2. Волости Рожня и Бибирево (Дубровская) в составе Бельского уезда по данным писцовой книги 1668 г.

Территории Бибиревской волости, очевидно, соответствовала Дубровская волость Бельского уезда, охарактеризованная в писцовой книге 1668 г. ^{[17, л. 25об. –41]}. Она охватывала верхнее течение р. Велесы. К ней отнесено 58 топонимов (1 село, 2 сельца, 26 деревень, 2 починка и 27 пустошей). Село Бибирево в книге 1668 г. не упоминается. Писцовые материалы уезда Ржевы Володимеровы XVI–XVII вв. не позволяют выявить части волостей Рожня и Бибирево среди бельских приписей к уезду.

Существенным территориальным трансформациям в XV-XVII вв. подверглась волость Дубна. Впервые она упоминается в 1480 г. как область землевладения витебского боярства ^{[15, с. 373]}. В 1489 г. наместник Вселуцкой волости Ржевской земли Василий Давыдович захватил и отрезал от Торопецкого повета половину волости Дубна. Таким образом, до 1489 г. эта волость имела бóльшую территорию, чем зафиксировано писцовой книгой 1540 г. ^{[5, с. 190]}. В перемирной грамоте 1503 г. Дубна названа волостью, однако в писцовой книге 1540 г. она фигурирует, скорее, как обобщающее название скопления поселений. В.Н. Темушев выполнил реконструкцию отторгнутой от Дубны части, показанной на карте как небольшая область между течением рек Павиница (Пайница) и озерами Большой и Малый Студенец. Исследователю не удалось отождествить только р. Поляницу ^{[22, с. 115–116]}. Между тем, эта река (Поляница, Полянка) впадает в оз. Колпино с севера. Таким образом, отторгнутую территорию можно представить несколько более детально.

Во второй половине XVI в. Дубна была приписана к соседнему уезду Ржевы Володимеровы и стала частью Езжинской волости. Припись могла произойти в период передачи Ржевского уезда в опричнину ^{[27, с. 60–61]}. Езжинская (Язжинская) волость охарактеризована в писцовой книге Ржевского уезда 1588–1589 гг. письма А.Е. Салтыкова ^{[29, л. 389–397]}. Она включала пространство бывшей Дубны и была окружена землями Волговской волости, расположенной между озерами Пено, Сиг и Волго, а также правым берегом Волги от озера Пено до озера Волго (рис. 3).

Рис. 3. Волость Дубна в XVI-XVII вв.

Часть Волговской волости какое-то время находилась в составе Бельского уезда, так как в писцовой книге Ржевского уезда 1588–1589 гг. выделяется ее Бельская припись (на это указывал Ю.В. Готье) ^{[11, с. 396–397]}. Среди населенных пунктов Езжинской волости обнаруживаются топонимы Дубны, известные по предыдущему описанию, включая погосты Дубно и в Лузех.

В дальнейшем анклав «в Дубне» вновь фиксируется в составе Торопецкого уезда в писцовой книге 1626–1629 гг. ^{[18, л. 205–206об.]}, тогда как «в Лузех» остался в составе Ржевского уезда. Вероятно, возвращение Дубны в состав Торопецкого уезда произошло вскоре после Смутного времени. Она стала частью крупной Казаринской волости, занимавшей почти всю северную половину Торопецкого уезда. При этом название скопления поселений «в Дубне» сохранилось.

Восточные границы волостей Дубна, Рожня, Бибирево образовывали торопецкий участок московско-литовского рубежа, неоднократно отраженного в грамотах XV в. Эта граница была детально исследована и локализована В.Н. Темушевым ^{[22, с. 110–116]}. Она простиралась от оз. Орлинца до верховьев р. Осуги (приток р. Вазуза) и проходила по болотистой местности вдоль течения р. Жукопы. В Дубне рубеж проходил, по-видимому, непосредственно по течению Жукопы. Здесь же находился Жукопский ям, который упоминается в «Выписи из новгородских изгонных книг» ^{[10, с. 285]}. Его местонахождение не было установлено ранее. На него косвенно указывает упоминание дороги «что ездят во Ржеву и в Торопец» в выписи из писцовой книги Федора Изъединова и подьячего Федора Бишова 1678 г. ^{[20, л. 109об.]}. В описании характеризуются дворцовые Молодотудская, Жукоповская и Оковецкая волости. Дорога из Торопца в Ржеву Володимерову пересекала р. Жукопу в районе дд. Лаврово, Минькино (существуют в настоящее время), Горки, пуст. Дубасово. Можно предположить, что Жукопский ям на московско-литовском рубеже находился здесь. Несомненно, дорога из Жукопского яма проходила по направлению к погосту Дубно через погост в Лузех. Другие торопецкие участки дороги локализуются на основании упоминаний «большой» дороги в писцовой книге Торопецкого уезда 1626–1629 гг. ^{[18, л. 525–526, 570, 571]}. Она проходила в Кудинской волости к северу от оз. Кудино через территорию бывшей Лаширской перевары. Еще один отрезок находился в Любутской волости в районе рек Бездетка и Лососна. В целом в таком направлении проходит ныне существующая железная дорога, соединяющая города Торопец и Андреаполь.

Применение геоинформационных технологий в работе над сплошной локализацией топонимов писцовых описаний трех уездов позволило получить более детальное, чем ранее, представление о территории Торопецкой земли до ее вхождения в состав Русского государства. Старцова волость простиралась к югу от Торопца до крупного болота Пелецкий мох. Ее юго-восточная часть, лежащая на левобережье Западной Двины, была приписана к Белой еще до присоединения Торопца и Белой к Москве. Рожня и Бибирево в 1520–1530-х гг. тоже отошли Белой. Наконец, Дубна в конце XV в. меняла свои размеры и статус в результате пограничных конфликтов XV в. и земельной политики в России XVI–XVII вв. Восточная граница Торопецкого уезда XV в. образовывала московско-литовский рубеж, достаточно точно локализующийся на современной карте. Проходивший в основном по непроходимой заболоченной местности и мелким рекам, этот рубеж, несомненно, имел точки пересечения дорогами. Одной из таких точек являлся Жукопский ям, расположение которого устанавливается в месте, где граница проходила непосредственно по р. Жукопе. Установленное местонахождение яма позволяет проследить направление торопецкого участка дороги, пересекавшей московско-литовский рубеж. Находящиеся на этом участке поселения требуют дальнейшего исследования, как по письменным. Так и по археологическим источникам, с целью углубления исторического контекста, уточнения хронологии соответствующих поселений на этом пути.