Трансформация принципов оплаты труда рабочих и служащих в советской металлургии в 1922 – 1928 гг. (на основе коллективных договоров и тарифных соглашений завода «Серп и Молот»)

Чудинов Александр Александрович аспирант, кафедра социальной и экономической истории России, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС) 119571, Россия, г. Москва, пр. Вернадского, 82 Chudinov Aleksandr Aleksandrovich Postgraduate student, Department of Social and Economic History of Russia, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration 82 Vernadsky Ave., Moscow, 119571, Russia achudinov2023@mail.ru

В период новой экономической политики металлургическая промышленность играла огромную роль в экономике Советской России. В условиях капиталистического окружения производство собственных станков было основой национальной независимости советского государства и функционирования советской экономической системы. Однако, для обеспечения эффективности производства, помимо других факторов, необходима грамотная политика в вопросах заработной платы, которая являлась основным звеном в системе трудовой мотивации советских работников. И период нэпа стал важным этапом, когда закладывались основы новой системы трудовых отношений, велись поиски наиболее эффективных форм оплаты труда.

Коллективные договоры имеют достаточно продолжительную историю: еще в дореволюционной России предприниматели стали оформлять их под давлением стачечного движения. Основы регулирования трудовых отношений в советской системе заложили профсоюзы. В частности, именно они приняли ключевое участие в создании и реализации КЗОТА 1922 г., который впервые законодательно зафиксировал коллективные договоры. Идея подобного регулирования трудовых отношений органично вписывалась в логику децентрализации управления, распространенную в начальный период нэпа. При этом государство, конечно, стремилось сохранить контроль за предприятиями, особенно в отраслях тяжелой промышленности. Архивные материалы, характеризующие ситуацию в сфере трудовых отношений и заработной платы на уровне отдельных предприятий (в частности, завода «Серп и Молот»), позволяют проследить, как эти идеи реализовывались на практике.

Среди историков нет единого представления о направленности и результатах процессов государственного регулирования зарплаты рабочих и служащих, занятых в металлургической отрасли, что придает актуальность данной статье. Исследование проводится на основе материалов завода «Серп и Молот», а основой источниковой базы стали коллективные договоры и тарифные соглашения c 1921 г. по 1928 г., сохранившиеся в фондах Центрального государственного архива города Москва (ЦГА Москвы). Коллективные договоры заключались между Московским отделением Союза рабочих металлистов и правлением Московского машиностроительного треста. В них содержится информация о размере заработной платы отдельных профессий, порядок исчисления сдельных расценок, тарифные сетки, тарифные ставки, порядок оплаты брака и простоя, сроки выплаты заработной платы. Это позволяет нам на основе данного источника рассмотреть, как менялись принципы оплаты труда в период нэпа.

Выбор предприятия объясняется, прежде всего тем, что завод «Серп и Молот» в рассматриваемый период являлся экспериментальным, на нем отрабатывались новые формы оплаты труда, и, как следствие, именно это предприятие должно было продемонстрировать эффективность зарплатной политики государства. Об остроте проблемы и актуальности вопроса формирования принципов оплаты труда на заводе «Серп и Молот» говорят материалы заседаний расценочно-конфликтной комиссии и протоколы, посвященные переговорам между правлением треста и профсоюзом металлистов, приложенные к коллективным договорам. В них вопросы оплаты труда занимают ключевое место.

Целью настоящего исследования является изучение трансформации принципов оплаты труда в металлургии в период новой экономической политики на микроуровне, на примере завода «Серп и молот». Основные задачи работы: 1) охарактеризовать влияние зарплатной политики государства и экономической конъюнктуры нэпа на принципы оплаты труда на основе коллективных договоров и тарифных сеток; 2) выявить изменения принципов оплаты труда в контексте их влияния на дифференциацию зарплаты рабочих и служащих; 3) проанализировать трансформацию различных типов и форм оплаты труда (сдельная, повременная, премиальная, сверхурочная, натуральная и др.) и их влияние на дифференциацию заработков работников выбранного для рассмотрения предприятия.

В историографии присутствуют исследовательские работы, где в центре внимания авторов находят вопросы оплаты труда в советской промышленности периода нэпа. К первой группе можно отнести публикации, изучающие непосредственно юридические особенности коллективных договоров, их происхождение и функционирование в рамках советской системы. Так, работы А. Б. Иванова ^[1], С. А. Уразова и Г. В. Гарбуз ^[2] посвященны трудовым договорам и непосредственно КЗОТУ 1922 г., который законодательно закрепил их как правовую норму. Другим распространенным способом анализа коллективных договоров являлось их рассмотрение в контексте изучения деятельности советских профсоюзов. Именно этот орган отвечал за создание проекта коллективных договоров и принимал участие в его реализации на местах. Здесь следует выделить работы Н. А. Кобрина ^[3], Д. В. Лобока ^[4] и Л. В. Борисовой ^[5]. В данной группе работ коллективные договоры рассматриваются в контексте различных исследовательских задач, однако они содержат важную информацию об источнике, лежащем в основе нашего исследования, и демонстрируют его исследовательский потенциал.

Вторая группа работ посвящена вопросам труда, заработной платы и дифференциации оплаты труда в Советской России в период нэпа. В первую очередь, здесь необходимо отметить монографию А. А. Ильюхова ^[6], в которой автор анализирует мероприятия советской власти 1920-х гг. в сфере оплаты труда и их реализацию, а также приводит большой объем статистических данных. Также для анализа коллективных договоров важны работы, посвященные трудовым конфликтам, поскольку причиной последних чаще всего становилось недовольство принципами оплаты труда, размером заработка, сроками его выдачи и т.п. Среди исследований, рассматривающих данную тему, необходимо обратить внимание на монографии Ю. И. Кирьянова и Л. В. Борисовой ^[7,8]. Отметим и более общие монографии, дающие обзор истории рабочих протестов в России ^[9,10]. Особого внимания заслуживает статья А. К. Соколова, посвященная в целом вопросам мотивации труда на советских предприятиях в 1917-­1930-х гг. ^[11]. Понимание настроений рабочих и их мировосприятия дает работа С. П. Постникова и М. А. Фельдмана, построенная на материалах промышленных предприятий Урала ^[12]. Кроме того, крайне важной для нашего исследования темой является изучение методов стимулирования ^[13] и организации труда. Например, в кандидатской диссертации А. К. Чистяковой (Чистякова К. А. Движение за научную организацию труда 1920-х-1930-х годов в Советской России: К истории формирования российской школы «человеческих отношений». Дисс. канд. истор. наук. М., 2004) рассматривается научная школа организации труда, которая представляла из себя использование и адаптацию идей Тейлора по организации рабочего процесса. С. Б. Ульянова в своей работе «То на скаку, то на боку» ^[14] анализирует метод развертывания политических кампаний для стимулирования труда. Эта практика, получившая наибольшее распространение в период советской индустриализации, начала складываться еще в годы новой экономической политики.

Третья группа работ содержит анализ системы трудовых стимулов на конкретных предприятиях. Это представляет для нас интерес не только с точки зрения сделанных авторами выводов, но и для изучения методики микроанализа, проведенного на материалах крупных советских предприятий в период НЭПа и советской индустриализации ^[15]. В первую очередь, стоит отметить работы Л. И. Бородкина ^[16,17] и Е. И. Сафоновой ^[18], в которых проблемы мотивации и организации труда рассматриваются на примере текстильной промышленности и конкретно Прохоровской Трехгорной мануфактуры. Особый интерес для нас представляют работы, посвященные заводу «Серп и молот». Это монография А. М. Маркевича и А. К. Соколова «Магнитка близ Садового кольца» ^[19], а также книга И. Л. Корнаковского «От Гужона к “Серпу и молоту”» ^[20]. Однако принципы оплаты труда на этом заводе в 1920-х гг., а также дифференциация заработной платы не входили в число приоритетных вопросов.

Таким образом, поставленные в данной статье вопросы не решались ранее исследователями, в том числе и на основе привлеченной нами источниковой базы, что обусловливает научную новизну данного исследования.

***

Завод «Серп и Молот», основанный в 1883 г. Ю.П. Гужоном, был одним из крупнейших металлургических и металлообрабатывающих предприятий Российской империи. Если поначалу продукцией завода являлись преимущественно гвозди, болты, железные канаты, цепи, проволока, то с 1895 г. на нем стали производить металлоконструкции для мостов и зданий. В 1918 г. предприятие было национализировано, а затем в ходе хозяйственных реформ включено в объединение «Машинотрест». В этот крайне сложный для завода период продукция предприятия ориентировалась на массового потребителя или на какой-то случайный крупный заказ. «В итоге к 1923/1924 хозяйственному году уровень производства составлял 40% от довоенного, 42% по тоннажу и 37% по стоимости» ^{[19, с.107]}. Полностью вернуться к довоенным показателям заводу удалось только к 1928 г.

Тарифные соглашения и коллективные договоры заключались между районным отделением Всероссийского союза рабочих-металлистов, представляющим интересы рабочих и служащих целого ряда московских металлургических предприятий, и правлением государственного Московского машиностроительного треста. Данный трест являлся объединением предприятий, включавших в себя крупнейшие московские заводы «Cерп и Молот», «Красный пролетарий», «Борец», «Гидрофиль», «Красная пресня», «Котлоаппарат», «Пресс», «Парострой», «Климовский» и др. Коллективные договоры заключались на три месяца, и в случае отсутствия нового соглашения подлежали автоматическому продлению. Наблюдается постепенная тенденция к росту срока действия коллективного договора, в 1925 г. он заключался уже на 10 месяцев, в 1927 г. на целый операционный год. В рамках коллективных договоров отсутствуют пункты или условия, которые бы говорили о возможности их полного пересмотра, однако, отдельные пункты договора могли быть пересмотрены в рамках работы расчетно-тарифной комиссии или, в особо трудных случаях, арбитражным судом. Это подтверждают приложенные документы арбитражных прений с участием представителей «Машинотреста» и районного отделения профсоюза рабочих-металлистов.

Формы и сроки выплат заработной платы. Выдача заработной платы в период нэпа осуществлялась посредством разных валют. Экономика данного периода была очень нестабильна и подвержена инфляции. Покупательная способность денежных единиц менялась крайне быстрыми темпами. Как следствие, особенно в начальный период нэпа, очень большое значение имели даты выплат и пересчет заработной платы в стабильной валюте. В коллективном договоре от марта 1923 г. указывается, что подсчет заработной платы производился в товарных рублях, а затем происходил пересчет в дензнаки 1923 г. В дальнейшем оплата производилась в «червонцах». Постепенно меняется процедура выдачи заработной платы. Например, в 1924 г. «Выдача зарплаты происходит в рабочее время 2 раза в месяц. Не позже 22-го числа расчетного месяца и 7-го следующего месяца» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.250. Л.21). Важно заметить, что борьба за пересмотр дат выплат является одним из ключевых сюжетов, проходящих через все коллективные договоры. Рабочие продолжали настаивать на более ранних выплатах не только когда заработная плата выдавалась в подверженных инфляции дензнаках, но и когда выплаты стали производиться в «червонцах». Это привело к установлению помесячного расписания выдачи заработка, которое заранее фиксировало даты выплат. В некоторых случаях требования рабочих в отношении изменения дат выплат были исполнены, а в других были реализованы варианты, предложенные администрацией.

Натуральные выплаты. Особой формой оплаты труда, характерной в первую очередь для начального этапа нэпа, стали натуральные выплаты. Однако спецификой металлургической промышленности являлось достаточно долгое сохранение подобных выплат и льгот, которые упоминались в том числе и в рассматриваемых коллективных договорах. Условно можно выделить два периода существования натуральных выплат. Во-первых, это период 1921-­1923 гг., в рамках которого практиковались натуральные выдачи дефицитных продуктов и товаров, и во-вторых, это период после 1923 г. и практически до конца 1920-х гг., когда натуральные выплаты трансформируются в предоставление рабочему некоторых предметов личной гигиены и специализированной формы для безопасной работы в цеху. Далее будет более конкретно рассмотрено, какие могли выдаваться товары в рамках распределения натурального фонда и по каким принципам это распределение происходило.

В материалах тарифной комиссии завода «Серп и Молот» сохранилась информация о распределении натурального фонда за 1921 г. В него входили следующие категории распределяемых товаров: продукты заводского производства, спецодежда, выдача продовольственного пайка. Распределение первой и третьей категории товаров происходило на основе тарифных разрядов, причем особо оговаривались размер пайка рабочих и служащих начиная с 6-ого разряда. При отсутствии данных выплат производилась компенсация товаров при помощи денежной суммы, эквивалентной их стоимости. Существовала практика бесплатного проезда в общественном транспорте для рабочих завода «Серп и молот», которая, однако, была отменена уже в 1922 г. Что касается спецодежды, ее конкретные типы и объемы выдачи не упоминались, но есть информация, что 45% работников завода в 1921 г. получали спецодежду в качестве натуральных выплат (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.117. Л.12).

После 1923 г. происходит постепенный отход от постоянных натуральных выплат в пользу обеспечения рабочих и служащих формой, быстрым доступом к месту работы, предметами гигиены, и другими средствами необходимыми для эффективной работы в условиях металлургических цехов. В рамках коллективного договора от марта 1923 г. указывается необходимость обеспечить рабочих спецодеждой и «предохранительными приспособлениями для работ» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.170. Л.30). Особое внимание обращалось на выдачу натуральных выплат рабочим цехов с вредным производством. Завод обеспечивал рабочих горячих цехов молоком или заменяющим его маслом, а также мылом. Во избежание распространения эпидемий рабочим и служащим завода предоставлялась бесплатная медицинская помощь. Интересно, что к 1928 г. в коллективный договор постепенно начинают возвращаться некоторые отмененные привилегии рабочих, например, право на льготный проезд в общественном транспорте. Вероятно, это связанно с тем, что в 1922 г. заработная плата была настолько низкой, что рабочие хотели получить максимум заработка в натуральных товарах или в валюте и требовали отмены льготного проезда, частичная стоимость которого вычиталась из их заработных плат. К 1928 г. заработная плата стала выше, а относительная величина вычетов небольшой, что, соответственно, позволяло рабочим сэкономить на использовании льготных билетов.

Распределение материальных выплат в период после 1923 г. происходило по цеховому принципу. В частности, замена или выдача новой спецодежды производилась по требованию рабочих цеха (при должном обосновании) и выносилась на заседание тарифно-расценочной комиссии. На основании проанализированных нами протоколов заседаний можно заключить, что чаще всего выполнялись требования рабочих, задействованных на горячих работах и трудных производствах. Это говорит о том, что в плане натуральных выплат рабочие и, особенно, рабочие трудных производств имели явное преимущество по сравнению другими категориями работников.

Принцип коллективной оплаты. В 1922 г. завод «Серп и Молот» был включен в группу промышленных предприятий разных отраслей, на которых запустили эксперимент в сфере оплаты труда: размер фонда зарплаты теперь зависел от объема произведенной продукции, а не от количества работников. Вот как фондовая система оплаты труда охарактеризована в документах треста, к которому относился завод «Серп и молот»: «“Машинострой” за исполнение 100% производственной программы выдает коллективам заводов общий фонд зарплаты, начисляемый следующим образом. Часовая тарифная ставка I-го разряда умножается на 192 часа, на среднее тарифное отношение по квалификации работников завода и на фиксированное число работников и увеличивается на 35%. Составленный таким образом фонд уменьшается или увеличивается прямо пропорционально выполнению производственной программы. Эти 35 % идут в распоряжение заводоуправления на приработок и приплату рабочих и служащих коллектива» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.170. Л.25). В рамках подобной системы оплаты труда крайне важную роль играют два показателя: часовая тарифная ставка I-го разряда (и тарифная сетка) и процент выполнения производственной программы. Таким образом, динамика данных показателей и методов их формирования может демонстрировать нам общие тенденции изменения заработной платы и ее дифференциации между различными категориями работников.

Таблица 1 позволяет проследить изменения размера ставки I-го разряда для разных групп работников завода «Серп и Молот» в 1923­-1928 гг.

Таблица 1. Ставка I-го разряда на заводе «Серп и Молот» в 1923­­-­1928 гг.

Источники: ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.170. Л.10, 23.; Д.250. Л.21; Д.718. Л.15; Д.811. Л.6; Д.386. Л.32.

Данные Таблицы 1 демонстрируют достаточно резкий рост почасовой зарплаты рабочих в 1925-1927 гг. Однако, необходимо учитывать, что, как уже упоминалось, заработная плата конкретного работника определялась также изменениями тарифной сетки и норм выработки, к рассмотрению которых мы и перейдем далее.

Изменения тарифной сетки в коллективных договорах. Переходя к анализу изменений тарифных сеток на заводе «Серп и Молот», в первую очередь, стоит обратить внимание, что они использовались как для установления минимума оплаты труда, так и для регулирования уровня дифференциации заработной платы между различными категориями работников. Необходимо дополнительно отметить важность тарифных сеток в контексте стимулирования работника к повышению квалификации и росту производительности труда.

В 1922 г. на промышленных предприятиях Советской Росси была введена типовая 17-разрядная тарифная сетка, на основе которой зарплата формировалась вплоть до 1926 г. Первые три разряда соответствовали неквалифицированным рабочим и ученикам, разряды с 4-го по 6-й – квалифицированным рабочим, прошедшим период обучения не менее полугода, разряды с 7-го по 9-й соответствовали квалифицированным рабочим с обучением не менее трех лет. Разряды с 10-го по 17-й охватывали уже не рабочих, а административно-технический персонал ^{[6, с.73-74]}.

В Таблице 2 представлены тарифные коэффициенты, которые действовали на заводе «Серп и Молот» в 1922­ - 1924 гг.

Таблица 2. Коэффициенты 17-разрядной тарифной сетки на заводе «Серп и Молот». 1922­-1924 гг.

Источники: ЦГА Москвы. Ф. Р-176. Оп.2. Д. 170. Л.10, 21; Д. 250. Л. 21; Д. 386. Л. 31.

Анализируя данные Таблицы 2, можно заметить, что на заводе «Серп и Молот» в 1922 – начале 1923 гг. разрыв между ставками высшего и низшего разрядов являлся пятикратным. Но уже в тарифном соглашении от мая 1923 г., где использовалась та же 17-разрядная сетка, этот разрыв становится восьмикратным. И это максимальная разница в тарифных коэффициентах низшего и высшего разрядов на данном предприятии в 1923-1928 гг. Показательно, что это соответствовало дореволюционной практике, когда максимальная зарплата превышала минимальную в восемь раз ^{[6, с.74]}.

Начиная с 1927 г., как на заводе «Серп и Молот», так и на других предприятиях начали применяться дифференцированные тарифные сетки для разных категорий работников. Подобная система начисления заработной платы позволяла упразднить привязку заработков всех групп работников к единой минимальной ставке. В Таблице 3 приведена дифференцированная тарифная сетка, действовавшая на заводе «Серп и Молот» в 1927 г.

Таблица 3. Дифференцированная тарифная сетка на заводе «Серп и молот». 1927 г.

Источник: ЦГА Москвы. Ф. Р-176. Оп. 2. Д. 718. Л. 13-14.

В промышленности Советской России в годы нэпа ощущался острый дефицит квалифицированных кадров, и руководство предприятий вынуждено было искать способы привлечения и закрепления работников. Материальные стимулы оставались основными, и дифференциация в оплате труда должна была подталкивать рабочих к повышению квалификации. Данные Таблицы 2 демонстрируют рост уровня дифференциации внутри различных групп работников. Различие между максимальной и минимальной зарплатой учеников и неквалифицированных рабочих в 1922-1923 гг. составляло 1,4 раза, в 1924 г. разрыв несколько увеличился – до 1,5 раза. По раздельной тарифной сетке 1927 г. разница между максимальной и минимальной заработной платой учеников уже составляла 2,5 раза. Аналогичная ситуация наблюдается у счетно-конторских служащих и административно-технического персонала. В январе 1923 г. разница между минимальным и максимальным окладом административно-технического персонала составляла 1,2 раза, а в 1927 г. разрыв в заработных платах уже мог быть в 4 раза. Еще значительнее увеличилась разница в минимальном и максимальном окладе счетно-конторских работников. Если в 1923 г. разница между их минимальной и максимальной заработными платами составляла 1,5 раза, то в 1927 г. она могла различаться в 8 раз.

Проанализировав тарифные сетки (Таблицы 2 и 3), можно выявить следующие тенденции динамики дифференциации оплаты труда на заводе «Серп и молот». Во-первых, дифференциация внутри различных групп работников (таких, как ученики, рабочие, административно технический персонал, счётно-конторских служащих и т.д.) росла в течение всего рассматриваемого периода. Можно зафиксировать рост дифференциации между этими группами в период существования 17-разрядной тарифной системы (1923­ – 1926 гг.). Важно отметить, что в 1924­-1925 гг. примерно 30% работников завода были переведены в более высокие тарифные разряды ^{[19, с.113]}, что привело к параллельному общему росту уровня заработной платы и сокращению числа низкооплачиваемых работников. Однако, учитывая то, что число работников в этот период значительно росло, и, как следует из текста коллективных договоров, разряд рабочего фактически зависел от типа выполняемой работы, повышение разряда такого большого числа работников могло быть связанно с реконструкцией завода и появлением новых производственных заданий, выполнение которых требовало более высококвалифицированных работников. В тексте коллективного договора упоминаются трансформации, произошедшие в профессиональном и тарифном распределении. Были изменены распределения работ и разрядов в соответствии с новым тарифным справочником Всероссийского союза металлистов.

В 1927-­1928 гг. на заводе проводилась политика по повышению заработной платы низкооплачиваемых категорий работников. Профсоюзы стремились к дальнейшему росту минимальной ставки. К коллективному договору 1927 г. прилагается список спорных вопросов между управлением треста и профсоюзом металлистов. Первые три вопроса данного списка непосредственно посвящены увеличению минимальной заработной платы, а также распределению фонда, выделенного правительством для этих целей (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.718. Л.3). Отдельно упоминается необходимость отказаться от повышения за счет данного фонда зарплаты административно-технических сотрудников, путем увеличения заданий для получения премий и т.д.

Очевидной тенденции к росту дифференциации в оплате труда работников завода «Серп и Молот» в годы нэпа препятствовала начавшаяся политика правительства на выравнивание заработных плат. Важно, что инициатива снижения уровня дифференциации оплаты труда принадлежала профсоюзам и правительству, а не администрации предприятий. Последняя, кстати, могла использовать раздельную разрядную тарифную сетку, в том числе и для манипуляций с заработной платой с целью повышения показателей завода, а значит собственных премиальных. Это демонстрируют материалы расценочно-конфликтной комиссии и арбитражных прений с участием представителей «Машинотреста» и районного отделения профсоюза рабочих-металлистов. В рамках данных дискуссий представители треста, чаще всего выступали за снижение повременной и сдельной оплаты труда и рост премиальных выплат.

***

В коллективном договоре от марта 1924 г. указывается существование следующих типов оплаты труда на заводе «Серп и молот»: «1) основной оклад по тарифу; 2) доплата ответственных работников; 3) спецнадбавка; 4) приработок; 5) сверхурочные; 6) праздничные; 7) компенсация за неиспользованный отпуск; 8) за увольнение; 9) сдельные работы; 10) на прочет служащим при выдаче заработной платы рабочим; 11) доплата за исполнение работы не по занимаемой должности; 12) доплата за время нахождения в отпуске» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.250. Л.23). В рамках анализа данных видов оплаты труда можно выделить три наиболее распространенных, которые максимально подробно описываются в коллективных договорах. Это повременная заработная плата, сдельная заработная и премиальная заработная плата. Далее необходимо проанализировать их изменение и влияние на дифференциацию оплаты труда.

Сдельная оплата труда. Ставка на неограниченную сдельщину была сделана советским правительством еще в апреле 1921 г., когда были отменены ограничения на сдельную работу. Далее необходимо рассмотреть, как формировалась заработная плата рабочего-сдельщика, и как она трансформировалась со временем в коллективных договорах на заводе «Серп и молот».

В коллективном договоре от марта 1923 г. указывалось: «Сдельные и поштучные расценки определяются путем деления тарифной ставки сдельщиков на количество предметов, установленных в качестве нормы выработки его же разряда» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.170. Л.23.). Заработная плата рабочего-сдельщика состояла из двух частей: сдельной заработной платы и приработка. Если результаты труда находились в пределах нормы выработки, то рабочий получал сдельную оплату в соответствии со сдельными (поштучными) расценками. Если же норма выработки перевыполнялась, то он претендовал на приработок, выплачиваемый из фонда коллективной оплаты. За каждую единицу товара сверх нормы выплачивалась сумма, полагающаяся по сдельным расценкам, а общий размер оплаты зависел от количества произведенного товара. Причем важно, что одну и ту же работу могли выполнять рабочие, имеющие разный тарифный коэффициент, и тариф, по которому эти работы оплачивались, при этом не менялся. Таким образом, сдельная оплата производилась по квалификации работ, а не работника. Подобная система, как уже было упомянуто, зависит от норм выработки и тарифной сетки. Поскольку тарифной сетке завода «Серп и Молот» и ее трансформациям было уделено достаточно внимания выше, обратимся к вопросу о нормах выработки.

В 1924 г. норма выработки определялась как наилучшая месячная средняя индивидуальная сдельщина, однако, в дальнейшем нормы выработки продолжали неуклонно расти, а принципы их определения менялись. Так, уже в 1925 г. максимальные нормы выработки стали определяться посредством учета работы станков при максимальной загрузке. Следствием роста норм выработки могло стать снижение приработка и основного заработка рабочих. Одним из дополнительным факторов, влиявших на размер приработка, являлся тип работ, на которых был занят сдельный рабочий. Так, приработок на холодных работах был ограничен 75%, а для горячих работ – 100% от ставки (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.170. Л.23). Важно обратить внимание, что не только сдельные рабочие получали приработок в случае выполнения установленных производственных норм. В 1923 г. «подсобные рабочие, от интенсивности работы которых непосредственно зависит работа сдельщиков», оплачивались «по среднему приработку цеха или завода» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.170. Л.24). Остальные рабочие и служащие получали приработок в пределах сумм общего фонда коллектива, но не выше размера среднего общезаводского приработка. Это означает, что распределение приработка происходило не только среди непосредственно выполняющих план рабочих-сдельщиков, но и среди остальных работников предприятия.

В период существования единой 17-разрядной тарифной сетки минимальный размер приработка исчислялся исключительно в зависимости от среднего приработка сдельных рабочих. Однако, начиная с 1926 г. он также стал зависеть от тарифного разряда рабочего или служащего, получающего данную выплату. Подобная система стимулировала рабочих и служащих к повышению квалификации, и в то же время приводила к росту дифференциации заработков в пределах тарифной сетки. Приработок высококвалифицированных рабочих, трудившихся повременно, составлял порядка 90-100% от среднего приработка сдельных рабочих аналогичной квалификации.

Важным фактором, влиявшим на размер заработка сдельщиков, являлся порядок оплаты брака. В данном вопросе на заводе «Серп и Молот» в 1923 г. политика руководства была достаточно мягкой, но постепенно она трансформировалась в сторону ужесточения. В 1923 г. брак оплачивался в зависимости от того, по чьей вине он был произведен. При этом показательно, что даже в случае вины рабочего в выпуске бракованной продукции он получал 2/3 от своей тарифной ставки. В случае же, если причиной брака становились какие-либо иные причины, то оплата производилась «по среднему окладу рабочего» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.170. Л.24).

Подобная система объяснялась, видимо, тем, что основной целью руководства завода в начале 1920-х гг. было наращивание количественных показателей, а общий дефицит товаров металлургической и металлообрабатывающей отраслей на фоне слабого регулирования отношений между производителями и заказчиками позволял поставлять последним в том числе и некачественную продукцию. Однако по мере восстановления промышленности и введения новых мер регулирования со стороны государства, появился механизм возврата заводу-производителю некачественной партии товаров. Подобная ситуация грозила серьезными финансовыми потерями, и администрация завода «Серп и Молот» начала борьбу за качество, в первую очередь посредством регулирования оплаты бракованной продукции. Уже в 1924 г. брак, произошедший по вине рабочего, перестает оплачиваться, в случае если заработок превышает его тарифную ставку. Такие меры представляются обоснованными в отношении тех рабочих, которые пытались, пользуясь неограниченной сдельщиной, увеличить объем выпуска, сдавая неготовую продукцию в погоне за перевыполнением норм выработки. В коллективном договоре 1925 г. условия оплаты бракованной продукции вновь ужесточились. Выплата за брак теперь не производилась при зарплате рабочего в размере 75% от тарифной ставки. Даже в случае, если брак произошел не по вине рабочего, изделие оплачивалось не полностью, а лишь в той степени, в которой работа над ним была завершена.

Возросшее внимание руководства завода «Серп и Молот» к проблеме качества продукции подтверждается и увеличением количества пунктов, регулирующих вопросы оплаты за выпуск брака, в коллективных договорах 1927 г. и 1928 г. Последнее обстоятельство вызывало недовольство рабочих (что отражалось в дискуссиях между профсоюзами и правлением Машинотреста), поскольку негативно влияло на размер зарплаты сдельщиков и оплату приработков всех остальных связанных с ними работников. Однако, повышение качества продукции должно было оказать положительный эффект на общие производственные показатели завода, а значит, и на премиальные выплаты высокооплачиваемым повременным работникам. О борьбе за повышение качества продукции и ее позитивных результатах в этот период, пишет И.Л. Корнаковский, приводя примеры успешного выполнения заводом «Серп и Молот» крупных заказов, в том числе опор для линии электропередач Шатурской ГРЭС и моста через реку Парху, получившие высокую оценку заказчиков ^[20].

Повременная оплата труда. Когда большинство рабочих завода трудились на условиях неограниченной сдельщины, на повременной оплате оставались, прежде всего, служащие и высококвалифицированные рабочие (на которых возлагались контролирующие и руководящие функции), а также наиболее низкооплачиваемые рабочие, выполнявшие вспомогательные основному производству задачи.

В 1923 г. повременная оплата служащих на заводе «Серп и Молот» определялась следующим образом: «Для определения оклада служащих почасовая ставка соответствующего разряда умножается на 192 ч[аса]» (ЦГА Москвы. Ф. Р-176. Оп.2. Д.170. Л.22). Интересно, что в это время длительность рабочего дня служащих составляла шесть часов, но при этом их оклад определялся исходя из 8-часового рабочего дня. Для сравнения отметим, что рабочие вредных производств, которые так же имели сокращенный рабочий день длительностью 6-7 часов, получали оплату исходя из почасового тарифа. На практике получалось, что заработная плата рабочих рассчитывалась исходя из количества проработанных часов (и объёма произведенной продукции), а в случае со служащими учитывалось количество рабочих дней. Подобная мера позволяла уравнять почасовые заработки рабочих и служащих, поскольку последние не могли работать сдельно. Отметим, что данный пункт сохранялся в тексте коллективного договора даже после 1924 г., когда часть служащих была переведена на 8-часовой рабочий день, а их штат существенно сокращен.

Повременные работники (служащие, административно технический персонал, рабочие высокой квалификации, подсобные рабочие) имели право на получение приработка, размер которого зависел от среднего приработка сдельщиков их цеха, а впоследствии так же от их разряда. Если сравнить приработки сдельных рабочих и находившихся на повременной оплате рабочих и служащих, то можно заметить, что эти надбавки влияли на дифференциацию зарплат разнонаправленно: они уменьшали дифференциацию между сдельными рабочими и низкооплачиваемыми повременными рабочими и служащими, а также увеличивали дифференциацию между повременными работниками высоких разрядов и сдельными работниками, давая первым дополнительный «бонус» к заработной плате.

Премиальные выплаты. В условиях перехода к неограниченной сдельщине, премиальные формы вознаграждения за труд рабочих завода «Серп и Молот» сокращались. В коллективном договоре от марта 1924 г. вскользь упоминаются несколько форм выплат, которые можно отнести к премиальным (доплата ответственным работникам, спецнадбавка). В дальнейшем упоминания премий возникают только применительно к оплате труда административно-технических работников. Премии им выдавались в случае выполнения общезаводских показателей, причем наряду с приработком. Например, в коллективном договоре от 1924 г. указывается, что «административно технический персонал заводоуправления оплачивается по тарифной ставке плюс премия от 40 до 100% в зависимости от производственных достижений завода» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.250. Л.22). В условиях роста дифференциации тарифной сетки после 1926 г. это могло означать значительное повышение уровня заработных плат административно-технического персонала, однако, параллельная политика правительства на сближение уровня заработных плат в директивной форме требовала снижения зарплат административно-технических работников путем увеличения уровня общезаводских достижений (необходимых для премий) или снижения приработка.

Оплата сверхурочных работ. Порядок определения и оплаты сверхурочных работ являлся одним из наиболее важных вопросов, рассматриваемых в коллективных договорах. В документах фигурируют два типа сверхурочных работ — сдельные и повременные. Первое обнаруженное нами упоминание регулирования сверхурочных работ на заводе «Серп и Молот» относится к коллективному договору, заключенному в марте 1924 г. Особенность данного коллективного договора заключалась в том, что под сверхурочными работами понималась сдельная или повременная работа в сверхурочное время. При этом каждое использование сверхурочных работ было необходимо согласовывать с ячейкой РКК (Расценочно-конфликтной комиссии) и инспектором по труду, что сильно ограничивало их использование. «В случае сдельной работы в сверхурочное время компенсация производится путем доплаты к основному заработку за первые 2 часа по 0.5 тарифной ставки, а за последующие часы по 1 тарифной ставке» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.250. Л.22). Значительные изменения происходят в коллективном договоре 1925 г. Теперь сдельная работа в сверхурочное время является фактически работой сверх установленной нормы сдельщины. При сдельной работе по максимально возможным нормам «доплата в холодных работах составляла 1,5 от тарифной ставки, а в горячих работах 1,75» (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.386. Л.33).

В коллективном договоре 1927 г. происходит возврат к повременному типу определения сверхурочных работ, причем полностью устраняется различие между сдельной и повременной сверхурочной работой. При сверхурочной работе, вне зависимости от формы оплаты труда, доплачивается 50% в первые 2 часа и 100% в последующие часы (ЦГА Москвы. Ф. 176. Оп.2. Д.386. Л.33). При этом о проведении сверхурочных работ больше не требуется ставить в известность никого, кроме администрации завода. Подобное упрощение процедуры сверхурочных работ стало возможным благодаря стабилизации работы завода. Дополнительные административные меры по контролю за использованием сверхурочных работ явно были вызваны необходимостью снизить уровень чрезмерного использования труда квалифицированных рабочих в условиях недостатка рабочей силы. Однако, в условиях 1927 г., когда необходимость в использовании сверхурочных работ стала не столь высока, процедура их проведения была упрощена. Произошел отказ от особой сдельной сверхурочной работы по причине большого роста норм выработки. В контексте анализа дифференциации, развитие оплаты сверхурочных работ привело к отсутствию каких-либо различий в этом отношении между разными категориями работников. Стоит, однако, заметить, что вознаграждение за сверхурочный труд зависело от размера тарифных ставок, и более высококвалифицированные работники претендовали на больший объём выплат.

***

Подводя итоги проведенного исследования, остановимся на основных полученных выводах.

Новая экономическая политика привела к значительным изменениям принципов оплаты труда работников промышленных предприятий. Прежде всего, отметим возврат к практике коллективных договоров, которые стали регулировать большинство аспектов трудовой деятельности. Постепенно росла продолжительность действия коллективных договоров, они стали регулировать большее количество спорных вопросов в сфере оплаты труда. В связи с высокой инфляцией были стандартизированы сроки и формы выплат заработной платы. Проводившиеся хозяйственные реформы повлияли на организацию материальных выплат и на предоставление социальных благ. Первоначально многие материальные выплаты и социальные блага были отменены в пользу роста денежного вознаграждения рабочих. Однако, по мере восстановления работы завода и стабилизации экономических процессов, самые необходимые материальные выплаты и льготы восстанавливались (например, льготы на общественный транспорт, спецовка, материалы для сохранения здоровья на горячих работах, медицинские услуги). Таким образом, по мере отхода от принципов военного коммунизма, трансформация натуральных выплат представляла собой попытку найти баланс между нехваткой рабочих рук на предприятии и необходимостью сокращения расходов. При этом огромное количество споров по поводу сохранившихся материальных выплат, их распределения и того, кто должен предоставлять необходимые товары и средства, говорит о трудностях в их реализации. «Серп и молот» являлся экспериментальным заводом, в котором тестировалась фондовая форма оплаты труда, однако, принятая на государственном уровне ставка на неограниченную сдельщину со временем начала превалировать, а это, в свою очередь, потребовало ужесточения регулирования оплаты бракованной продукции и норм выработки, что и зафиксировали коллективные договоры.

В период нэпа на заводе «Серп и Молот» происходил рост дифференциации оплаты труда, как между различными группами работников, так и внутри них. Однако, эта тенденция компенсировалась действиями профсоюзов и правительства, которые стремились избежать механического повышения заработных плат высокооплачиваемых категорий работников в условиях изменения тарифных ставок и появления у предприятий большей свободы в формировании системы оплаты труда. Политика выравнивания заработной платы скорее сдерживала рост дифференциации оплаты труда, нежели стремилась ее уменьшить. Для низкооплачиваемых работников делалось исключение, их заработная плата повышалась, однако это явление длилось исключительно до тех пор, пока предприятие не израсходовало выделенный правительством соответствующий фонд. В условиях раздельных тарифных сеток, увеличивших дифференциацию оплаты труда внутри каждой категории работников (по сравнению с 17-разрядной тарифной системой), рост зарплаты низкооплачиваемых групп не мог привести к их «подтягиванию» к высокооплачиваемым без снижения приработка последних, а снижение приработка в металлургической отрасли происходило крайне медленными темпами. Как следствие, в 1922-1928 гг. на рассматриваемом нами предприятии сохранялась общая тенденция к увеличению дифференциации в оплате труда рабочих и служащих.

Исследование трансформации в коллективных договорах сдельных, повременных и премиальных форм выплат показали следующее. Сдельная заработная плата в период 1923-1928 гг. снижалась, поскольку рабочие сталкивались с ужесточением и систематизацией требований к бракованной продукции и ее оплате, с увеличением производственного плана. Безусловно были и положительные сдвиги, например, рост максимальной дифференциации тарифных ставок и размера минимальной тарифной ставки в 1927 г., однако эти явления в равной мере положительно влияли и на заработную плату повременных работников. Эффективность сдельщины как системы оплаты труда для металлургии и государственная политика в этой сфере позволили несколько замедлить рост уровня дифференциации, как среди рабочих, так и между рабочими и другими категориями работников. Тенденции в повременной оплате определяются в основном разницей между тарифными ставками и минимальными заработками, которые росли в период нэпа у всех категорий работников. Однако, важно заметить, что у повременных работников применялась дневная оплата, а у сдельных работников почасовая, что давало преимущество повременным работникам. Премиальные выплаты характеризовали наиболее высокооплачиваемую группу работников завода —служащих высокого разряда. Уровень их заработка формировался при помощи премий, приработка и тарифной ставки, что делало их заработную плату стабильно высокой. Единственным периодом, когда их доходы пытались административным способом ограничить, был 1927 г. Однако, указанные в коллективном договоре минимальные и максимальные размеры премиальных и приработка не были изменены, а разница между максимальной и минимальной ставкой внутри этой группы работников лишь возросла.