Социальное управление: воздействие или взаимодействие?

Кремнёв Евгений Владимирович ORCID: 0000-0001-5255-3772 кандидат социологических наук заведующий кафедрой китаеведения, Научно-исследовательский центр трансдисциплинарной регионологии Азиатско-Тихоокеанского региона, Иркутский государственный университет; ассоциированный научный сотрудник Российско-китайского центра междисциплинарных исследований, Социологический институт РАН — филиал Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук. 664025, Россия, Иркутская область, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, каб. 316 Kremnyov Evgeny Vladimirovich PhD in Sociology Head of the Department of Sinology, Research Center for Transdisciplinary Regionology of Asia Pacific, Irkutsk State University; Associate Researcher of the Russian-Chinese Center for Interdisciplinary Studies, Sociological Institute of RAS, a Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences 664025, Russia, Irkutsk region, Irkutsk, Lenin str., 8, office 316 kremnyov2005@mail.ru

Введение

Социальное управление как общественный феномен стал объектом изучения социогуманитарных наук сравнительно недавно. По мнению Ю.Е. Волкова, это стало происходить «по мере того, как общественные системы стали принимать все более демократический и социально ориентированный характер» ^[1]. Объектом социального управления как вида деятельности Л. А. Кривоносова считает качество жизни населения территориальной общности ^[2], что указывает на социально-ориентированный характер этого типа управления.

Одним из родоначальников концепции социальной ориентации управления современные социологи называют Э. Мэйо ^[3], изложившего результаты своих исследований в работах «Демократия и свобода: эссе по социальной логике» ^[4], «Иррациональный фактор в обществе» ^[5], «Человеческие проблемы индустриальной цивилизации» ^[6] и «Социальные проблемы индустриальной цивилизации» ^[7]. Постепенно в рамках социогуманитарных наук выделяется новое научное направление – наука о социальном управлении, в других трактовках – теория социального управления.

Будучи новой концепцией, социальное управление, в особенности в западной научной литературе, нередко противопоставляется стратегическому, поскольку выступает как альтернатива технобюрократическому и монологическому управлению; социальное управление стремится к партиципативным и диалогическим формам, в которых процесс принятия решений осуществляется различными социальными акторами ^[8]. Нередко ставится вопрос о том, какую роль государство может играть в системе социального управления при повышении роли самого общества в управлении социальными процессами ^[9]. Часто указывается на значительные сложности институционализации этой исследовательской области в связи с ее мультидисциплинарностью и мультипарадигмальностью ^[10], а также тем, что вся сфера управленческих исследований претерпевает онтологический и эпистемологический кризис ^[11]. В данной статье предпринимается попытка системного рассмотрения одной из составляющих этого кризиса: трансформации субъект-объектного понимания социального понимания управления к “субъект-субъектному”, предполагающему повышению роли социума в управлении.

Теоретико-методологические подходы

В основу работы положена концепция Э. Мэйо и его последователей о социальной ориентации управления. В русле системного моделирующего подхода через дихотомичные отношения описаны базовые элементы системы социального управления (субъект/объект), типы связей (вертикальные/горизонтальные), типы отношений (воздействие/взаимодействие). На этой теоретико-методологической базе предпринимается попытка выявления стратегий совмещения различных типов связей и отношений в условиях растущего запроса граждан на участие в социальном управлении.

Результаты и обсуждение

В странах соцлагеря социальное управление некоторое время развивалось в марксистском ключе ^{[12, 13, 14]}. Постсоветские же теоретические подходы начинают разработку обновленной исследовательской парадигмы, построенной на соединении западных и собственных подходов. Добрюк К. И., Добрюк Я. К. в рамках принципа континуальности научного знания выделяют несколько этапов развития науки социального управления: досоциологический (с древнейших времен до появления социологии как науки в 30-40-х гг. ХIХ в.); развитие науки социального управления в предметном поле классической социологии (30-40-е гг. XIX-начало XX вв.); развитие теории и практики управления производством и на производстве (конец ХX-начало XX вв.); возникновение и конституирование социологии управления (20-50-е гг. XX в.); современный этап развития науки социального управления (2-я половина XX в.-настоящее время) ^[15].

В современном русскоязычном научном дискурсе социальное управление рассматривается подходами и методами различных наук, но сам объект исследования предполагает выраженную междисциплинарность подходов. Так институциональность социального управления рассматривается, в частности, с экономическо-правовой точки зрения ^[16], вопросы регионального социального управления – на базе социально-политических, социально-экономических и регионологических подходов ^{[17, 18]}, проблема комплексной парадигмы социального управления – на стыке философии, экономики, политологии и других наук ^[19] и т.д.

В постсоветской социологии, в том числе под влиянием мировых тенденций, социальное управление рассматривается в рамках как минимум двух разнонаправленных концепций, которые можно разделить по базовому принципу – с точки зрения субъект-объектных отношений:

1) концепция вертикального воздействия;

2) концепция горизонтального взаимодействия;

В первом случае можно выделить в качестве традиционной, наследующей предыдущие подходы к управлению, концепцию «вертикального воздействия»: она предполагает наличие таких отношений управляющей и управляемой подсистем, при которых идет направленное воздействие «сверху вниз» ^{[20, 21]}.

Ей может быть противопоставлена новая концепция «горизонтального взаимодействия», в рамках которой выдвинута положение о том, что «в социальном управлении объект одновременно выступает и его субъектом, так как и в том и в другом случае речь идет о людях и составляемых ими социальных организациях» ^[22]. Последняя из указанных концепций, в свою очередь, обосновывает «горизонтальность» через различные феномены современного общества. Таковыми выступают, например, присущие обществу самоорганизация и самоуправление, первая в результате саморефлексии социальных объектов порождает второе, в результате чего социальное управление может рассматриваться как «процесс создания условий для самоорганизации и самоуправления социальных субъектов» ^[23]. Другим феноменом выступает повсеместная информатизация, позволяющая выстроить «глобальное социальное управление», производимое совместно и на основе диалога всех со всеми ^[24]. Указывается также влияние на социальное управление нового типа массовости, который характеризуется как возрастающая «общность человечества и кардинальные изменения, происходящие под влиянием массовой социальной мобильности, массовой культуры и массовой коммуникации» ^[25].

Насколько разрешимо противоречие между двумя указанными концепциями? Следует отметить, что наиболее актуальной тенденцией являются попытки совместить эти концепции, исходя из внешних условий, в которых функционирует система социального управления. В качестве базового условия принимается идея о том, что внутри социума повышается количество социально активных граждан, желающих на постоянной основе принимать участие в принятии важных для них управленческих решений. К таковым, в первую очередь, относятся жители города, формирующие свои запросы к системе на основе высокого уровня образования, повышения качества жизни, прозрачности управленческих процессов в силу их информатизации. В связи с этим управленческие системы ищут возможности повысить участие граждан в социальном управлении, для чего разрабатываются стратегии их включения, в том числе с привлечением ученых в областях социологии управления, менеджмента, политологии и других отраслей. Предполагается, что такие стратегии снижают социальную напряженность и способствуют профилактике участия граждан в незаконных формах социальной активности. Однако внешние условия функционирования такого рода новых систем социального управления могут быть очень различны, что влияет на форму и содержание указанных стратегий. Если принять за основу два базовых признака (горизонтальная/вертикальная ориентация и воздействующий/взаимодействующий тип отношений), можно выбрать как минимум три стратегии, которые следует рассматривать в связке в базовым внешним условием (тип социально-политической системы государства, в котором строится система социального управления):

1) горизонтально-взаимодействующие стратегии (либерально-демократические);

2) вертикально-взаимодействующие стратегии (автократические);

3) горизонтально-воздействующие (гибридные).

Четвертый тип - вертикально-воздействующий - мы не принимаем во внимание, поскольку он относится к традиционным, административно-принудительным стратегиям и не рассматривается сегодня как прогрессивный или имеющий реальные перспективы, поскольку не учитывает возрастающий запрос граждан на участие в управлении - именно этот запрос и делает управление социальных.

Что касается стратегий первого типа, горизонтально-взаимодействующего, то исчерпывающее его определение можно найти у Д. Х. С. Оливейры, который понимает под социальным управлением новую область управленческих знаний и практик, ключевые аспектами которой являются социальное участие и коллективное принятие решений на основе принципов этики и солидарности, ориентированных на социальное как результат и как процесс ^[26]. Очевидно, что подобная стратегия может открыто обсуждаться только в рамках относительно выстроенной системы либерально-демократических норм.

Второй тип, вертикально-взаимодействующий, представляет собой результат построения системы социального управления в автократических системах, где государственные органы представляют собой единственного актора принятия решения, однако при это осознают запрос граждан на участие в социальном управлении. Пример внедрения такого рода стратегий является континентальный Китай ^[27], где подобная система активно внедряется через распределения полномочий между “верхом” и “низом” ^[28]: чем выше уровень управления, тем более общими полномочиями обладает соответствующий актор ^[29]. Другими словами, партийно-государственные органы разрабатывают основы политико-экономического курса, руководители региону отвечают за развитие своих территорий, общественные организации занимаются соответствующими сферами социальной жизни, жители городских сообществ определяют материальные, социальные и культурные условия, в которых будет существовать их сообщество и т.д. ^[30] При этом за вышестоящими органами сохраняется право окончательного решения ^[31], что делает эту систему вертикально-взаимодействующей.

Третий тип стратегий, горизонтально-воздействующих, предполагает, что грубое представление о иерархичности управления не дает представления о реальной картине социального управления, представляющего собой вертикальную систему лишь формально, но на самом деле акторы управления на всех уровнях активно воздействуют друг на друга для достижения собственных целей. В таких подходах иерархия не выводится на первое место, а является лишь одним из элементов.

В частности, Н. Л. Захаров полагает, что «конгруэнтность форм управления на «низшем» и «высшем» уровне обеспечивает более успешное (эффективное) развитие социальных систем, их дальнейшее усложнение и увеличение их потенциала... распространение приоритетных методов управления, как правило, идет “снизу”, от первичных общностей, эволюционно трансформируя “верхи”. Попытка внедрения приоритетного управления “сверху” вызывает консервативное сопротивление “низов”. В этом случае идущее “сверху” управление оказывается неспособным интегрировать общество в целом» ^[32].

Одно из методологических решений проблемы сочетания “горизонтальной” и “воздействующей” характеристик управления можно увидеть в работе И. В. Калашниковой и К. В. Филипповой, которые предлагают разделять социальное управление на вид деятельности и на механизм воздействия. В таком случае как вид деятельности – это разновидность «профессиональной управленческой деятельности, направленной на гармонизацию социальных процессов в обществе, больших и малых социальных группах и направленной на достижение целей, предполагающих координацию совместных действий», а как механизм воздействия – это «совокупность технологий, управленческих инструментов, с помощью которых осуществляется сознательное, систематическое, планомерное и целенаправленное воздействие» ^[33].

Другой подход к этой проблеме фиксируется в работе Е. Ю. Русяевой, которая предлагает рассматривать управление социальными системами не через призму “верха/низа” или “субъекта/объекта”, а через учет факторов “общего/частного” характера. К таким факторам она относит:

системообразующие (основные, сформировавшиеся и закрепившиеся в программе);

целефункциональные (указывающие на цели и функции управления);

функционально-структурные (включающие функции и состав, структуру организации, распределение власти по системе управления);

поведенческие (учитывающие психологические особенности индивидов) ^[34].

Таковы три типа зафиксированных нами базовые стратегий сочетания вертикального и горизонтального в социальном управлении.

Заключение

В работе на основе системного моделирующего подхода выявлены три типа ключевых стратегий совмещения различных типов связей и отношений в системе социального управления: горизонтально-взаимодействующие стратегии, вертикально-взаимодействующие и горизонтально-воздействующие. Указанные стратегии в значительной степени привязаны к социально-политическим системам, обусловливающим формирование этих стратегий: первые возникают и осуществляются в условиях либерально-демократических режимов, вторые - автократических, третьи - гибридных. Эффективность каждой из стратегий может и должна оцениваться в рамках этих заданных условий.

Представляется, что социальное управление как концепция обладает высокой жизнеспособностью в обозримом будущем, поскольку направлена на удовлетворение социального запроса на участие в принятии управленческих решений. Дальнейшие исследования в этой сфере могут быть направлены на выявление иных факторов формирования моделей социального управления, обусловленных не только социально-политической системой, но и, в частности, регион-специфичными управленческими практиками.