История развития духовных школ в России в начале XVIII века (проекты духовных школ и влияние схоластики)

Баринова Светлана Геннадьевна кандидат философских наук доцент, кафедра философии, Красноярский государственный аграрный университет 660049, Россия, Красноярский край, г. Красноярск, проспект Мира, 90 Barinova Svetlana Gennad'evna PhD in Philosophy Associate Professor, Department of Philosophy, Krasnoyarsk State Agrarian University 660049, Russia, Krasnoyarskii krai, g. Krasnoyarsk, peace Avenue, 90 svetabar2014@mail.ru Другие публикации этого автора

Открытие духовных школ в России традиционно связано с именем Петра I, его идеями насаждения европейского просвещения и влиянием киевских ученых, латинизировавших процесс обучения. Попытка Петра I перестроить систему духовного образования удалась не сразу, однако уже к 30-ым годам XVIII века в духовных школах был введен полный латинский курс по образцу Киевской академии. На изучение латинского языка и латинской грамматики отводилось много времени и затрачивалось сил, однако это сыграло положительную роль, потому что латинский язык в ту эпоху являлся международным языком европейской богословской и светской науки.

В России в XVIII веке Церковная реформа Петра I олицетворяла властный опыт государственной секуляризации (перенесение с Запада еретичества государственного и бытового). К Западу Московская Русь апеллировала и раньше, но новизна Петровской реформы не столько в западничестве, сколько в секуляризации. Государство отвергает независимость церковных прав и полномочий, в итоге у Церкви не остается самостоятельного и независимого круга дел, так как государство все дела считает «своими». Петр I в России намеревался церковное управление организовать по аналогии с организацией в протестантских странах. А его верный сподвижник в этом деле - Феофан Прокопович, исповедовал характерную доктрину века, следуя идеям Пуффендорфа, Гоббса, Гроция. Реформация оказалась потрясением для Русской Церкви, а духовенство в Петровскую эпоху стало «запуганным сословием». Феофан Прокопович был знаком с философией Нового времени (читал Декарта, Бэкона, Спинозу, Лейбница, Вольфа), но идеологически ближе был к Суарецу, за которым следовало много протестантских продолжателей.

Экономические и военные преобразования Петра I поддерживал первый русский экономист-теоретик той эпохи - Иван Тихонович Посошков. Он переживал об упадке веры православной, о неверии народа и безграмотности духовенства. По его мнению, духовенство не знало основ веры и не могло прочитать проповедь. И. Т. Посошкова волновал вопрос - как отправляется богослужение наугад, а духовенство пребывает в пьянстве и корыстолюбии? Его беспокойство за веру православную объяснимо тем, что она могла расколоться на «погибельные ереси». В ряды священников могли попасть безграмотные мужики из холопов, а высшая церковная иерархия не ведала что творилось на местах. В монастырях исчезала строгость нравов и из прежних центров просвещения они незаметно превращались в приюты лени, невежества. Желая возродить священный чин, И. Т. Посошков подразумевал открытие школ для детей духовенства, а иначе не допускать их к таким должностям. Надежда просвещения духовенства принадлежала не только экономисту И. Т. Посошкову. Эта цель была присуща и лучшим умам эпохи – Феофану Прокоповичу, Стефану Яворскому, Димитрию Ростовскому, Иову Новгородскому, Гавриилу (Бужинский) и другим священникам того времени. Под покровительством Петра I была сформирована общая цель – поднять уровень религиозно-нравственного развития клира. Именно со времен Петра Великого во второй половине XVII века появляются ученые-киевляне. «На первых порах они были приняты в столице неблагосклонно, чему причиною отчасти служили они сами, а отчасти – неразборчивая подозрительность их противников, видевших в южно-русском духовном образовании явные следы католицизма».^[1]

Профессор А. С. Архангельский в своем труде «Духовное образование и духовная литература в России при Петре Великом» выделил три разряда ученых деятелей, заботившихся об устройстве духовных школ. К первым он отнес самоучек с Севера страны, получивших знание путем начитанности и чуждых идей иностранных. Ко второму разряду относил лиц, получивших образование в Киевской коллегии и впитавших любовь к схоластической науке. Третий разряд - деятели, знакомые со схоластикой, но не одобряющие ее главенства. И хотя духовное правительство пыталось установить общие нормы обучения для будущих служителей церкви, прописало предметы для изучения и рекомендации. Тем не менее, представители разных трех направлений учености повлияли на те школы, которые находились под их надзором. Самый простой проект духовной школы и элементарного обучения оставил И. Т. Посошков. Зная духовенство, а также потребности простого народа, он передал свой проект развития духовных школ митрополиту Стефану Яворскому. Стоит отметить, что именно идеи И. Т. Посошкова были понятными и доступными. Он советовал сделать общедоступной грамматику, чтобы каждый смог в ней самостоятельно разобраться. Затем, он советовал ввести должность «духовного учителя», который должен был научить будущих пастырей основам христианской истины посредством толкования Священного Писания, религиозным и нравственным началам. А также знать литургию, развить полемическую способность для отражения еретических лжеучений. Духовный учитель обязан следить за поведением своих учеников, выделять лучших, целенаправленно готовя их к принятию сана. Философию и риторику И. Т. Посошков советовал к изучению только самым выдающимся ученикам школы. Обязательный пункт - наличие библиотеки с книгами духовного содержания. Не менее важным он полагает и практические напутствия в общении с будущей паствой. Автор проекта задумывается даже о быте духовенства. К сожалению, этот понятный проект не нашел поддержки в силу отсутствия оригинальности и новизны. Эпоха Петра I предполагала крутые реформы и нововведения, которым напрямую следовал дух Киевской коллегии, а ее воспитанники привнесли современный идеал образования. Петр Могила преобразовал Киевскую коллегию по примеру западных коллегий, заимствуя схоластический метод преподавания с преобладанием латинского языка. Цель образования состояла в том, чтобы воспитать в учениках отменных диспутантов и полемистов для защиты православия от католицизма. Для этого воспитанники изучили риторику, философию и богословие. До XVIII века Киевская коллегия была единственным образцовым училищем в России, выпускники которой были самыми грамотными представителями духовенства. Ввиду этого Петр I в 1701 году приказал Стефану Яворскому учредить в Москве академию с латинскими учениями. Учителя и подготовленные ученики прибыли из Киева в Москву, а с ними киевская учебная программа и школьная администрация. Однако, введение в духовных школах (Ростов, Рязань, Смоленск, Чернигов) того времени изучения латинского и греческого языков не пошло на пользу, а лишь сократило время для изучения русского языка. Ненужное и излишнее увлечение латынью лишало учеников духовных школ возможности полноценно изучать специальные духовные дисциплины, которые являлись более необходимыми для подготовки церковных служителей. Тем не менее, современные реформаторы жизни духовной, а именно Феофан Прокопович – составитель «Духовного Регламента», настаивал на изучении латыни в духовных школах. Его проект устройства школ опережал как проект И. Т. Посошкова, так и проект киевских коллегий. Удивительно обнаруживается, что наряду с протекцией введения латыни, Прокопович пытался пойти против полностью схоластического обучения. Предполагая восьмилетний курс обучения, в течение которого на третьем году студенты обучаются логике и диалектике (влияние идей аристотелизма), на пятом году обучаются физике с краткой метафизикой, а на седьмом и восьмом годах обучения ученики постигают богословие, все же программа Феофана Прокоповича направлена против схоластичности прежнего образования. Воспитанников киевских коллегий он обличал в софизмах вместо знаний. Феофан Прокопович желал понизить репутацию схоластики, он критиковал недостатки схоластического образования, обнаруживая их в лекциях по риторике и догматическому богословию, читаемых в киевской коллегии.

В своей программе обучения Феофан Прокопович особенное внимание уделял изучению богословия (два года), так как сам обладал огромной богословской эрудицией и знаниями во многих областях. Петр I, признавая Феофана Прокоповича очень образованным человеком, полагался на него в вопросе устройства духовного образования. Его обширная система русского богословия господствовала больше полустолетия. Система Феофана Прокоповича имела целью разрушение авторитета римско-католических богословов, почитавшихся в киевской коллегии. Во главу угла воспитанников он ставил любовь к науке, говорил о важности и доступности большой библиотеки для учеников. В России крайности схоластики в образовании не успели распространиться подобно тому, как на Западе. Феофан Прокопович ощущал необходимость нового идеала образования для русского пастыря. Если в проекте И. Т. Посошкова упор в обучении священника ставился на защиту православия от раскола и протестантизма, то в концепции Феофана роль священника заключалась не только в этом. Основной смысл заключался в воспитании критического взгляда на науку, в развитии самостоятельного мышления, в воспитании разумного ценителя и защитника дел Петра I. Идея Прокоповича была правильной, так как он хотел видеть священника просвещенным, ученым, образованным членом общества. Такой священник смог бы отстоять свои взгляды не с помощью изворотливого ума и приемов софистики, а силою знания. Немалое внимание уделял он и физической форме будущего священника – гимнастические упражнения были обязательными. А также необходимо развитие эстетических способностей.

Однако, проекты эти не нашли полного должного осуществления в реальной жизни. Проект И. Т. Посошкова остался только в книге, ознакомился с ним лишь Стефан Яворский. Программа киевской коллегии нашла свое применение только в московской академии и в новгородской школе. Прочие епархиальные школы придерживались вышеуказанной программы, но это не дало своего положительного эффекта. Предписания «Духовного Регламента» о домах училищных тоже не могли быть исполнимы в полной мере, так как суровая действительность жизни ограничила церковную и гражданскую власть. При Петре I началось профессиональное развитие сословий. В подобных реалиях духовенство теснее замкнулось в своем круге, с преобладанием хлопот о сугубо своих интересах. По выражению историка С. М. Соловьева, Петр I был «революционером на троне».^[2] Будучи приверженцем идей западного камерализма, Петр I фактически создал бюрократическое государство. Однако в указах Петра относительно образования духовенства он не был столь решителен. Начавшиеся в 1705 году солдатские наборы, послужили побуждением для духовенства отдавать детей в школы, в которых следовало воспитываться детям духовенства. Указы 1710-1711 гг. велели обучаться в таких школах в обязательном порядке детям всех священников. В 1718 году для детей духовенства стало не только обязательным обучение, но и окончание всего учебного курса. С 1721 года данные учебные заведения попали под власть священного Синода, действовавшего по правилам «Духовного Регламента». Регламент повествовал и об училищных домах, как образцовой школе с академической программой. Такой проект и пытался осуществить Феофан Прокопович при помощи значительных капиталов и личных знакомств, но и он не подходил под требования Регламента. Издатели Регламента больше приблизились к действительности, когда свели требования к минимуму. В некоторых епархиях не находилось и минимума материальных средств на устройство хотя бы скромной школы, да и число учеников было малочисленным. Указы 1721-1722 гг. освободили детей духовенства от школ цифирных в пользу школ духовных. Чтобы следить за ходом дел учебных Синод в 1721 году создает особую контору, в которую поступает вся отчетность о состоянии епархиальных училищ дважды в год. Проблема была в привлечении хороших учителей. Специфика петровской эпохи с крупными запросами и малыми средствами для их удовлетворения, с лихорадочной торопливостью исправить все в короткое время. Славяно-греко-латинская академия была создана по инициативе Симеона Полоцкого, выпускника Киево-Могилянской академии, а преподавание в ней вначале носило строго схоластический характер.

Процесс латинизации охватил все духовные школы того времени. История развития духовных школ того периода была подвергнута латинизации, влиянию схоластики и формированию нового стандарта "учености".