Культура и право в теоретико-методологических основаниях изучения социального прогресса отечественными марксистами в XXI в.

Федин Александр Николаевич ORCID: 0000-0002-0267-4127 кандидат философских наук доцент, кафедра государственно-правовых дисциплин, Саранский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации 430027, Россия, республика Мордовия, г. Саранск, ул. Транспортная, 17 Fedin Aleksandr Nikolaevich PhD in Philosophy Associate Professor, Department of State and Legal Disciplines, Saransk Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation 430027, Russia, Republic of Mordovia, Saransk, Transportnaya str., 17 alexfedi@yandex.ru Другие публикации этого автора

Кечайкина Елена Михайловна ORCID: 0000-0003-2439-2160 кандидат исторических наук доцент, кафедра государственно-правовых дисциплин, Саранский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации 430027, Россия, республика Мордовия, г. Саранск, ул. Транспортная, 17 Kechaikina Elena Mikhailovna PhD in History Associate Professor, Department of State and Legal Disciplines, Saransk Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation 430027, Russia, Republic of Mordovia, Saransk, Transportnaya str., 17 ekechaykina@ruc.su

К 205-летию Карла Маркса его идеи вновь выступают предметом широких споров среди ученых, политиков, представителей культуры. Современный экономический кризис, охвативший глобальную капиталистическую систему, логично привел к популяризации философии марксизма. Для нашего общества марксизм является своеобразной разделительной линией: часть социума прочно отождествляет его с эпохой СССР и сложившейся догматической идеологией, другая часть видит в нем выход из затянувшейся полосы антинародной политики государства. Априори в этих спорах поднимается проблема социального прогресса, которая за последнее десятилетие все активнее возвращается в научный дискурс. Нет сомнений в том, что краеугольным камнем работ К. Маркса было рассмотрения общества с точки зрения его постоянного совершенствования в культурном и правовом поле. Основа разделения общества по Марксу лежит в проблеме отношения человека к труду и закреплению этого в правовом поле права собственности. В силу множественных обстоятельств в отечественном социогуманитарном знании модель социальной динамики в марксизме была излишне экономизирована и сведена к схеме перехода от формации к формации при усовершенствовании производительных сил. Поэтому в нашей статье мы попытаемся проанализировать ряд проблем, которые имеют место быть, как в отношении абстрактно-всеобщих категорий для описания общественного прогресса, так и развитии марксистской теории в отношении конкретных практик социума.

Следует отметить, что корни современного отечественного марксизма при исследовании проблемы социального прогресса неразрывно связаны с процессом развития теории в 50-60-ые годы XX в. и в западной философии, и советском социогуманитарном знании. Отечественных мыслителей можно разделить на группы исследователей, которые независимо друг от друга повлияли на сегодняшнее понимание прогресса в марксизме. К первой группе следует отнести работы историков Л. С. Васильева, И. А. Стучевского ^[5], Ю. М. Кобищанова ^[7]. Все выше перечисленные авторы пытались указать на ошибочность понимания того, что любое общество последовательно проходит по пути общественно-экономических формаций. Идея единой докапиталистической формации в трудах советских историков доказывалась не только в отношении развития производительных сил, но последовательном развитии культуры и права.

Вторая группа состоит из философов Э. В. Ильенкова, М. А. Лившица и сильно повлиявшего на них Д. Лукача. Спор Э. В. Ильенкова и А. А. Зиновьева в середине 50-ых годов XX в. породил различные взгляды не только в отношении логики восхождения от абстрактного к конкретному, но и самом философском осмыслении марксизма. Названные выше авторы сходились в необходимости единой трактовки работ Маркса, ставя во главу угла принцип историзма и свободу человека в качестве главного критерия прогресса общества. Как отмечал сам Э. В. Ильенков, в таком подходе к социальному прогрессу не было цели «гуманизировать марксизм», а лишь стремление к соединению теории построения коммунистического общества и насущной практикой воспитания всесторонне развитого индивида, склонного к самоуправлению и к кооперации ^[6]. Таким образом, можно сказать, что в середине XX в. в отечественном марксизме в отношении социального прогресса возникли идеи пересмотра абстрактно-всеобщей категории «общественного-экономическая формация» среди историков и необходимости конкретизации теории отчуждения среди философов.

В марксистской теории социального прогресса абстрактно-всеобщая категория «общественно-экономическая формация» остается необходим элементом для трактовки перехода общества с одного уровня уклада жизни к другому. Так в работе Ю. М. Кобищанова показано, что крестьянский труд, характерный для различных народов феодальной эпохи, культурно разносторонен, так как содержит особенные взаимоотношения рабочей силы, средств производства и объектами производства. В правовом аспекте в отношении временного измерения развертывания социального прогресса это приводит к закреплению особых правил жизнедеятельности социума и его способности перехода к более совершенной общественно-экономической формации ^{[7, с.178-179]}. В пространственном отношении культура и право влияют на внеэкономические формы принуждения через общинные системы различного типа (каста, цех, религиозная община, племя).

Ю. И. Семенов в своей «Философии истории» на основе прежней марксисткой модели предлагает более совершенный глобально-стадиальный подход, с учетом нового категориального аппарата: «социор», «параформация», «проформация ^{[12, с.732]}. По мнению историка, традиционный марксистский подход к социальной трансформации общества учитывает лишь качественные изменения, затронутые во временной шкале, игнорируя пространственные взаимодействия социоров, то есть базовых субъектов исторического процесса, формирующих производственные отношения, правовые формы их регламентации и культуру взаимодействия в самом социуме и за его пределами.

Ю. И. Семенов видит развитие марксисткой теории в необходимости трансформации стадиальной модели в глобально-формационную ^{[12, с.730-731]}, для констатации пространственно-временных изменений в социуме. Фактически автор предлагает синтезировать классические европейские теории социального прогресса и методы цивилизационного подхода. Исходя из этого социальный прогресс в концепции Ю. И. Семенова можно рассмотреть по временной шкале – от предклассового общества до коммунистического или же по пространственной. Что касается последней, то подход автора отрицает возможность прохождения социором более двух общественно-экономических формаций. Поэтому прогресс в пространственном измерении логично определять по тем культурным достижениям социора, которые легли в основу перехода человечества на более высокую стадию. К примеру, при существовании большого количества социоров, использующих производительные силы соответствующие эпохи феодализма, прогрессивным следует признать социор распространивший более совершенный способ производства, даже если физически он перестает существовать. Добавим к этом, что социор перешедший к более высокому культурному уровню людей в процессе труда, создаст и правовое поле для нового отношения социума к собственности и средствам производства.

Выделяя культуру в качестве главного критерия развития общества, В. М. Межуев в отличие от Ю. И. Семенова склонен считать, что для исследования социального прогресса следует различать лишь две формации: а) первичная (архаическая) и экономическая (общественно-экономическая формация). Таким образом, у В. М. Межуева категория «общественно-экономическая формация» логически выполняет роль не абстрактно-всеобщего, а лишь особенного и включает себя и рабовладение, и феодализм, и капитализм ^{[10, с.68]}. Социальная трансформация от архаической формации к экономической происходит за счет развития производительных сил и развития общественных отношений. По мере становления государства, религии, товарной экономики, как продуктов культуры в общественно-экономической формации, человек отчуждается от произведенных им материальных благ. Постепенно эти формы отчуждения закрепляются в правовом поле.

По мнению, В. М. Межуева все работы К. Маркса культуроцентричны, так как в основе любой культуры лежит труд. Отсюда мы логично можем предположить, что социальный прогресс общества должен определяться способом производства и отношением человека к труду и результатам этого труда, соответственно. Это соотносится с основными идеями Э. В. Ильенкова, для которого любой труд, при наличии в правовой культуре закрепленных условий существования частной собственности, превращает человека в функцию, лишенную творческого начала ^[6]. По мере развития частной собственности и совершенствования производительных сил, труд человека свелся к абстрактной функции производства товара, лишив людей всеобщих конкретных связей между ними.

Диалектика развития производительных сил и общественных отношений в процессе человеческого творчества лежит в основе работ современных обществоведов, которые уделяют внимание проблеме социального прогресса в рамках традиции критического марксизма. Если в первой части статьи проблема социального прогресса рассматривалась нами преимущественно через категорию «общественно-экономическая формация», то вторая будет посвящена категории «отчуждение». Критический марксизм XXI в. продолжает изучать эволюцию позднего капитализма или эпоху глобализма через призму социального овеществления человека. Однако, есть и еще один немаловажный элемент анализа процесса социального прогресса, а именно, рассмотрение отчуждения на примере советского общества в сравнении с современным социумом. К. Х. Момджян методологически предлагает рассуждать о социальном прогрессе лишь при анализе эффективности (объеме) производительных сил в удовлетворении материальных и духовных потребностей человека. Такой подход, по словам самого автора, не позволяет научным образом оценить субстанциональное различие между обществом Древней Греции и феодальной Англией ^{[11, с.55-56]}. Диалектика развития рассматривается К. Х Момджяном в отношении общества СССР 50-ых годов XX в., где прогресс производительных сил и культурное совершенствование совпадали с лишением человека базовых конституционных прав и свобод, то есть новой формой отчуждения.

Здесь мы вступаем на поле еще одной методологической проблемы в работах современных марксистов – социализм и прогресс общества должны рассматриваться, как теоретические положения, или же социализм имел свое реальное воплощение и породил новые формы кооперации людей, а вместе с этим и новые формы отчуждения? Ярким примером различия методологических подходов выступает спор В. М. Межуева и Б. Ф. Славина. Методологически Межуев анализирует социализм, его культуру и правовые аспекты, отношение человека к труду, переход на новую стадию развития общественных отношений лишь в качестве теоретических положений ^{[10, с. 164-168]}. Если рассматривать историческую действительность с точки зрения этой методологической установки, то нам придется зафиксировать справедливость выводов неомарксистов Т. Адорно ^[1] и Г. Маркузе ^[9] об одномерном, автоматизированном человеке и его отчужденности в капиталистическом мире. Но уже Ильенков в своей статье «Маркс и западный мир» показал, что такая форма отчуждения порождается частной собственностью и в полной мере к советскому обществу (обществу «реального» социализма) не может быть применима в силу различия на экономическом, культурном и правовом уровнях ^{[6, с. 140-145]}. Для Славина социализм является установленным историческим фактом, следовательно, более совершенной формой устройства жизни социума, а отказ от этого вектора развития привел к общественной деградации в форме становления глобального мира капитала ^[13]. Если мы принимаем для анализа социального прогресса этот теоретико-методологический базис, то мы, во-первых, должны зафиксировать преодоление конкретно-исторических форм отчуждения описанных западными неомарксистами. Во-вторых, нам следует констатировать факт правового перехода общественной собственности в «личную» для каждого индивида, как части целого, так как этот принцип выступает культурной основой в теории К. Маркса для перехода к социализму (коммунизму).

Поэтому наиболее продуктивным в качестве изучения проблемы социального прогресса в современном марксизме следует признать принцип анализа конкретно-исторической формы формального правового обобществления собственности, которая не получила всеобщего культурного воплощения. Выраженный, в уже упоминавшийся статье Ильенкова принцип, нашел свое развитие в работах Е. В. Мареевой, С. Н. Мареева ^[8], А. В. Бузгалина ^[2], Л. А. Булавки-Бузгалиной ^[4], А. И. Колганова ^[3]. На наш взгляд, следуя логики единства логического и исторического этот принцип должен рассматриваться в совокупности с позицией В. М. Межуева о наличии единой общественно-экономической формации, в которой общество глобального капитала представляет вершину ее развития. Тогда трехуровневая схема социального отчуждения, представленная А. В. Бузгалиным, в которой добуржуазные формы подчинения человека, наемный, частный, абстрактный труд и ускоряющееся потребление, прекрасно показывают эволюцию и синтез различных граней экономической формации ^{[2, с. 159-160]}. В противовес такому обществу и преодолению перечисленных уровней отчуждения человека выступает анализ конкретно-исторического вида социализма Л. А. Булавкой-Бузгалиной. Предложенная ею категория «разотчуждение» ^{[4, с. 77-78]} может быть рассмотрена с нескольких позиций: а) снятие отчуждения в целом; б) освобождение личности от негативных форм подчинения, то есть социальный прогресс; в) процесс в обществе «реального» социализма.

Исходя из этого мы можем сказать, что разотчуждение в обществе переходящего от частной собственности к формально обобществленной, высвободило творческий потенциал человека в конкретно взятых исторических условиях. Тем самым были порождены новые общественные отношения, которые не могут быть описаны в рамках неомарксистской теории Т. Адорно и Г. Маркузе. Нет никаких сомнений в том, что и западноевропейская школа марксизма в середине 60-ых годов XXв., и современные отечественные марксисты исходят из базисного принципа возникновения новых общественных отношений в процессе социального высвобождения человека в рамках прогресса социума. Неомарксисты рассуждали о социальном прогрессе и отчуждении в обществе, где отношение человека к труду можно выразить цепочкой «экономика-право-политика-культура». Признавая общество «реального» социализма формально более прогрессивным, исходя из новых форм отношений человека к труду и собственности, следует трансформировать цепочку в следующем порядке – «культура-экономика-политика-право».

Как отмечает Булавка-Бузгалина, творческий процесс разотчуждения диалектически приведет к иным формам отчуждения, порождаемым новыми конкретно-историческими условиями. К этому исследователь добавляет, что особенность разотчуждения советского общества не только в создании новых форм отчуждения, но и их синтезе с прежними формами отчуждения, и как следствие противоборство деятельного исторического субъекта и нарастающих форм бессубъектности в обществе реального социализма ^{[4, с.79-80]}. Современными отечественными марксистами синтез разотчуждения и новых форм отчуждения приписывается эпохе сталинизма, и тогда социальный прогресс диалектически порождает экономику дефицита ^{[4, с.80]}, элиминацию общественного субъекта ^{[2, с.162]} или подмену деятельного субъекта государственно-организованным обществом, лишающим индивида даже права на жизнь [11. с.57].

Суммируя все вышесказанное, мы можем констатировать, что культура и право в идеи социального прогресса в теории современных отечественных марксистов развиваются на двух уровнях. Для первого уровня характерно теоретическое переосмысления категории общественно экономическая формация и констатация социального прогресса при анализе больших исторических эпох. Второй уровень сосредоточен на развитии гуманистических идей Маркса, во основу которых положен принцип отождествления социального прогресса с приобретением человеком всей полноты свободы. В рамках этого методологического принципа категория «отчуждение» применяется отечественными учеными при анализе общества «реального» социализма. Завершая краткое рассмотрение проблемы общественного прогресса подчеркнем, что несмотря на теоретико-методологические расхождения, критический марксизм XXIв. в России содержит ряд общих постулатов: а) социальных прогресс невозможен без преодоления прежних видов отчуждения и создания качественно новых условий существования творческого субъекта (человека); б) в основе любого преодоления отчуждения лежит культурный труд человека, превращение его самого за счет труда из трудовой функции во всестороннюю развитую личность; в) общество «реального» социализма представляло собой качественно иную ступень в процессе развития творческого человека, которое породило новые формы отчуждения, а при своем уничтожении синтезировало их с прежними видами отчуждения капиталистического общества.