Склепы в истории Успенского собора Московского Кремля: обнаружение, происхождение, датировка

Артёмов Николай Сергеевич аспирант, кафедра археологии, МГУ имени М.В. Ломоносова 125475, Россия, Москва область, г. Москва, ул. Клинская, 14к1, кв. 231 Artemov Nikolai Postgraduate student, Department of Archaeology, Lomonosov Moscow State University 125475, Russia, Moscow region, Moscow, Klinskaya str., 14k1, sq. 231 frutsport@yandex.ru Другие публикации этого автора

Введение:

Актуальность исследования заключается в необходимости обобщить и интерпретировать отрывочные данные о погребальных сооружениях, обнаруженных при земляных работах возле Успенского собора Московского Кремля и непосредственно внутри него.

В период с сер. XIX в. по третью четверть XX в. в пространстве под Успенским собором, Патриаршими палатами и церковью Двенадцати апостолов, а также между этими зданиями, московские археологи неоднократно сталкивались со средневековыми захоронениями. Их исследования продемонстрировали наличие на указанной территории многослойного грунтового кладбища XII – нач. XIV вв., неизвестного по синхронным ему письменным источникам ^{[1, с. 9]}.

Изучению данного некрополя были посвящены статьи Д.А. Беленькой «Археологические наблюдения в Успенском соборе в 1966 г.» [Беленькая Д.А., 1971] и Н.С. Шеляпиной (Владимирской): «Археологические наблюдения в Московском Кремле в 1963-1965 гг.» ^[26], «Надгробия XIII-XIV вв. из раскопок в Московском Кремле» ^[27], «К истории изучения Успенского собора Московского Кремля» ^[28], «Археологические исследования в Успенском соборе» ^[29], «Археологическое изучение северной части Соборной площади Московского Кремля» ^[7]. Краткую характеристику некрополя дала Т.Д. Панова в своих работах «Погребальные комплексы на территории Московского Кремля» ^{[15, с. 219-222]} и «Некрополи Московского Кремля» ^{[16, с. 5-6]}. Однако, полной характеристики и анализа эти данные не получили до сих пор. Так, на участке к северу от собора учёные дважды сталкивались со склепами, содержащими человеческие останки. Однако, в первом случае в историческую литературу попало лишь краткое упоминание о находке ^{[22, с. 91]}, а во втором результаты исследований и вовсе не были опубликованы их автором и лишь спустя много лет склеп был кратко упомянут в статье Т.Д. Пановой «Погребальные комплексы на территории Московского Кремля» ^{[15, с. 220]}. Кроме того, в журнале «Светильник» сохранилось упоминание о склепе, обнаруженном внутри собора, под его полами ^{[23, с. 44]}.

В 1873 г. вышел двухтомник историка И.М. Снегирёва «Подробное историческое и археологическое описание города» ^[22]. В этой монументальной работе и содержится первое упоминание о находке погребений близ Успенского собора: «У северных дверей открыт кирпичный склеп и в нём кости человеческие» ^{[22, с. 91]}.

Второй случай обнаружения погребений возле собора произошёл в 1913 г. В связи с подготовкой празднования трёхсотлетия дома Романовых в Кремле развернулись масштабные реставрационные работы, затронувшие и Успенский собор. В ходе земляных работ под наблюдением археолога С.С. Закатова возле собора были выявлены несколько захоронений, в том числе «часть древнего склепа, выложенного из белого известняка» ^{[30, с. 252]}.

С.С. Закатов оставил довольно подробный отчёт о наблюдениях, но эти данные так и не были им опубликованы. Лишь журнал «Светильник» удостоил работы 1913 г. близ Успенского собора небольшой заметкой «Раскопки в Кремле», где было кратко упомянуто, что «В грудах земли, вырытой здесь же, попадаются хорошо сохранившиеся человеческие черепа, кости…» ^{[20, с. 40]}. Эта же заметка годом позже была опубликована в «Известиях Императорской археологической комиссии» ^{[21, с. 113-114]}.

Как выясняется из работы Т.Д. Пановой «Историческая и социальная топография Московского Кремля», данные о работах С.С. Закатова впервые были обнаружены в 1960-е гг. Тогда археолог Р.Л. Розенфельдт нашел в архиве ИА РАН СССР, среди не разобранных материалов, его отчёт ^{[19, с. 36]}.

Позднее исследовательница некрополя Н.С. Шеляпина (Владимирская) очень кратко отметила наблюдения С.С. Закатова в своих статьях «Надгробия XIII-XIV вв. из раскопок в Московском Кремле» ^{[27, с. 288]} и «К истории изучения Успенского собора Московского Кремля» ^{[28, с. 203]}, а отчёт использовала в качестве приложения к своей кандидатской диссертации, которая так и не была опубликована ^[30].

Первое упоминание об обнаруженном С.С. Закатовым склепе было сделано Т.Д. Пановой в статье 1989 г. «Погребальные комплексы на территории Московского Кремля» ^{[15, с. 220]}. Однако, никаких комментариев и анализа находки в статье приведено не было.

Примечательно, что в обоих случаях исследователи упоминали склепы в связи с земляными работами сер. XIX в. возле собора. И.М. Снегирёв привёл информацию о кирпичном склепе сразу после описания работ по устройству обвалившегося «свода» собора (здесь и далее – в данном случае И.М. Снегирёв именовал «сводом» перекрытия подпольной, цокольной части собора) ^{[22, с. 91]}. С.С. Закатов указал, что склеп из известняка, по-видимому, был повреждён при прокладке трубы отопления в собор ^{[30, с. 252]}. Подробности об этих работах приведены в статье В.С. Маркова «Успенский собор в Москве: устройство его отопления» ^[11].

Важно отметить, что относительно понятия «склеп» в отечественной исторической и археологической литературе существует давняя и до сих пор не разрешенная терминологическая дискуссия. Классические склепы, являющие подземными камерами, имеющими иногда надземную часть или даже полностью надземные, предназначающиеся для многоразового использования и посещений, для погребального обряда средневековой Руси и России Нового времени не характерны. Так называемые «склепы» в русской погребальной практике имели, как правило, одноразовый характер. Они, в основном, известны двух типов: подпольные (в редких случаях – напольные) ранние внутрихрамовые кирпичные гробницы из плинфы и более поздние кирпичные же (как исключение – белокаменные) внутримогильные склепы-своды. Склепами также называли и простые кирпичные внутримогильные сооружения, своего рода оградки, не имеющие даже свода. Зачастую их устраивали для формального соблюдения закона (так, например, в Москве в 1722 г. был установлен запрет на погребение в городе без устройства «склепа»).

Со в.п. XV в. известны также кирпичные надгробницы, устанавливаемые над подпольными погребениями в интерьерах статусных усыпальниц (как правило, храмов). Они представляли из себя как просто кирпичный параллелепипед, так и более сложные формы сводчатых псевдо-саркофагов ^{[5, с. 83]}. Непосредственно внутри надгробниц не содержались останки погребённых, так что они имеют к склепам лишь косвенное отношение.

Таким образом, в рассматриваемых случаях, для которых исследователи XIX – нач. XX в. писали слово «склеп», не уточняя при этом конструкции, говорить о конкретном типе данных погребальных сооружений можно только по косвенным признакам.

Типологию погребальных сооружений, таких как склепы, кирпичные гробницы и надгробницы, в своих работах рассматривали Т.Д. Панова и Л.А. Беляев. В работе Т.Д. Пановой «Царство смерти: погребальный обряд средневековой Руси XI-XVI вв.» средневековым кирпичным гробницам и интерьерным намогильным памятникам посвящены отдельные разделы ^{[18, с. 95-99 и с. 129-130, соответственно]}. Интерьерные кирпичные надгробницы на примере некрополя Архангельского собора также рассмотрены Т.Д. Пановой в статье «Средневековый погребальный обряд по материалам некрополя Архангельского собора Московского Кремля» ^[13]. Л.А. Беляевым исследованы надгробницы из родовой усыпальницы князей Пожарских, сопоставленные им с аналогичными из других родовых некрополей знати XVI-XVII вв. ^{[5, с. 70-103]}. Согласно его выводам, все они во многом следуют модели Архангельского собора. Большое количество поздних кирпичных склепов выявлено в некрополе Смоленского собора Новодевичьего монастыря, исследование которого открывает статья Беляева Л.А., Григорян С.Б. и Шуляева С.Г. «Некрополь Смоленского собора Новодевичьего монастыря XVI-XVII вв. Исследования 2017-2018: методы и результаты» ^[6]. В своей работе «Опыт изучения исторических некрополей и персональной идентификации методами археологии» ^[4] Л.А. Беляев приводит характеристику поздних внутримогильных склепов-сводов. Стоит отметить, что эти поздние склепы могли в отдельных случаях не иметь непосредственно свода, представляя из себя просто кирпичную оградку, выполненную внутри могильной ямы ^{[2, с. 18, илл. 7]}.

Интересно, что в статусных усыпальницах могла быть использована комбинация кирпичной надгробницы и внутримогильного кирпичного склепа, в том числе повторяющих друг друга по форме ^{[5, с. 99, рис. 81]}. Также более поздние надгробницы сооружались над более ранними ^{[13, с. 111]}.

Привлечены для исследования и работы Т.Д. Пановой, содержащие подробную информацию об Успенском соборе как месте захоронения глав русской церкви и внутрисоборных погребальных памятниках: «Некрополи Московского Кремля» ^[16] и «Кремлёвские усыпальницы: история, судьба, тайна» ^[17].

В качестве аналогии привлечена ценная заметка А.Г. Мельника «Оссуарий Ростовского Успенского собора» ^[12], в которой рассматривается белокаменное погребальное сооружение, обнаруженное в Успенском соборе Ростова Великого.

Последнее упоминание о средневековом кладбище под Успенским собором, исследованиях С.С. Закатова и обнаруженных склепах содержится в моей статье «Некрополи Московского Кремля: история и этапы полевых археологических исследований» ^[1]. Однако, формат этой публикации не позволил уделить внимание подробностям исследований и отдельным находкам, в частности, погребальным сооружениям, выявленным в глубинной зоне кладбища и в самом соборе. Настоящая статья призвана подробно осветить историю и контекст нахождения склепов, охарактеризовать эти сооружения и предложить их датировку.

Исследование склепов необходимо предварить краткой исторической справкой, так как состояние и перестройки собора на разных этапах его существования имеют к исследуемым погребальным сооружениям самое прямое отношение.

Во второй половине XII – первой четверти XIV в. на территории северной части Соборной площади находился культовый центр Москвы с древнейшим грунтовым кладбищем и, вероятно, деревянной церковью.

Существует версия о том, что в 1280-1290 гг. на её месте была воздвигнута первая каменная постройка Москвы – Дмитровская церковь ^[28], однако данное предположение является дискуссионным ^{[9, с. 194]}.

Первый каменный Успенский собор был сооружен из белого камня при московском князе Иване Калите в 1326 г. Изначально храм задумывался как место упокоения светских и духовных владык, но после постройки в 1333 г. Архангельского собора князей стали хоронить в нём, а Успенский остался некрополем митрополитов и, позднее, патриархов. Единственным князем, погребённым в Успенском соборе, стал Юрий Данилович. Кроме него, в этом первом соборе были погребены также митрополиты Пётр, Феогност, Киприан, Фотий и Иона.

К концу третьей четверти XV в. Успенский собор обветшал. В 1472 г. состоялась торжественная закладка нового Успенского собора митрополитом Филиппом и великим князем Иваном III. Постройку доверили псковским зодчим Кривцову и Мышкину. Однако 20 мая 1474 г. почти завершенное белокаменное здание неожиданно обрушилось. Одной из причин катастрофы летописи называют «трус» – произошедшее в тот день землетрясение.

Нынешний Успенский собор был выстроен буквально на обломках рухнувшего здания, приглашённым в 1475 г. из Венеции итальянским мастером, Аристотелем Фиораванти. Предварительно венецианец демонтировал повреждённый «трусом» белокаменный собор, а на его месте возвёл новый, кирпичный, в том числе частично использовав фундаменты собора Кривцова и Мышкина. В этот собор были перенесены мощи всех погребённых ранее в первом белокаменном храме митрополитов и князя Юрия Даниловича.

Впоследствии в соборе неоднократно перекладывали полы, в середине XIX в. также неоднократно прокладывали в собор трубы отопления, а в начале XX в. провели его реставрацию и очистили заросший за столетия грунтом цоколь храма. Все эти изменения были сопряжены с земляными работами, в ходе которых и были выявлены рассмотренные в статье погребальные сооружения.

Кирпичный склеп

В 1858 г. были начаты работы по устройству отопления Успенского собора, под руководством инженер-капитана Быкова (инициалы его неизвестны). Протоиерей В.С. Марков, в подробностях описавший работы, указывал, что в ходе работ обнаружился земляной провал в алтарной части собора, «под отделением жертвенника» ^{[11, с. 419]}. В связи с этими событиями появляется первое упоминание, ещё гипотетическое, о склепах под Успенским собором. От 22 ноября 1858 г. московский генерал-губернатор, граф Закревский А.А. писал митрополиту Филарету: «архитектурный совет, при освидетельствовании места… оказавшегося под отделением жертвенника Московского Успенского собора земляного провала, нашёл, что оный произошёл, вероятно, от разрушившихся от времени бывших в сем месте склепов» ^{[11, c. 421]}. Было решено «устроить под провалом надлежащий свод» ^{[11, c. 421]}. И в ходе дальнейших работ, действительно, был обнаружен склеп.

Сведения об этом дошли до нас благодаря И.М. Снегирёву. Характеризуя «план, фасад и стиль» Успенского собора, исследователь писал: «Под самым помостом не видно выходов и подвалов, кроме северного предалтария, где существовал до 1858 года выход в рост человеческий без свода и подпор; этот свод обвалился, вместо него сделали другой. У северных дверей открыт кирпичный склеп и в нём кости человеческие» ^{[22, с. 91]}.

Сопоставив данные из письма графа А.А. Закревского и информацию И.М. Снегирёва, можно сделать вывод, что в приведённых отрывках оба автора имеют ввиду одни и те же работы, по ликвидации провала и замене «свода» под алтарной частью собора. А.А. Закревский упоминает отделение жертвенника, а И.М. Снегирёв – северное предалтарие, имея ввиду одну и ту же часть собора – северную апсиду алтарной части, в которой обычно и располагается жертвенник в храмах крестово-купольной системы.

Склеп, во-видимому, был обнаружен в ходе дальнейших земляных работ инженер-капитана Быкова, которому помимо устройства отопления, поручили и укрепление «свода» ^{[11, c. 421]}. Отсутствие каких-либо других данных о склепе затрудняет определение его происхождения и датировку. Известно только то, что он, собственно, кирпичный и «открыт у северных дверей» в 1858 г. в ходе земляных работ Быкова, причём у И.М. Снегирёва не уточнено, с какой стороны дверей – непосредственно под собором или возле него, снаружи. Видимо, И.М. Снегирёв, приводя информацию о склепе в характеристике экстерьеров собора, полагал очевидным для читателя наружное положение погребального сооружения, поэтому не привёл уточняющих фраз (о локализации склепа будет подробнее сказано далее). Как уже было указано, в склепе зафиксированы «кости человеческие». Сооружений по типу склепов, выполненных из кирпича, в отечественной археологии известно немного: это средневековые кирпичные гробницы, устраиваемые под полами храмов и более поздние внутримогильные склепы, выполненные по типу свода, параллелепипеда или же просто оградки, используемые как для погребений под полами статусных усыпальниц, так на приходских кладбищах в городской черте. Кроме того, известны также ранние напольные кирпичные гробницы и более поздние кирпичные надгробницы, однако они устраивались выше уровня пола, у И.М. Снегирёва же речь идёт, очевидно, о склепе, выявленном ниже.

Архитектурной комиссией, вызванной на место для выяснения причин обвала, было высказано предположение, что «свод» храма обвалился из-за того, что разрушились «от времени» бывшие под ним склепы. Кирпичные склепы, устраиваемые из плинфы под полами храмов, известны на территории Руси с XI в. в Киеве, Чернигове, Зарубе ^{[18, с. 96]}. В XII-XIII вв. они встречаются в Киеве, Чернигове, Переяславле-Хмельницком, Полоцке, Смоленске, изредка в Новгороде. Самые поздние погребения подобных типов известны всё в том же Чернигове и датируются XIII-XIV в. ^{[18, с. 97]}. Для территории северо-восточной Руси подобные погребальные сооружения не характерны, найдена только одна кирпичная гробница в Старой Рязани ^{[18, с. 97]}.

Мог ли данный склеп быть сооружен в Успенском соборе, при его строительстве и являться подпольной кирпичной гробницей? Для конца XV века подобный тип сооружений не характерен, как не характерен он и для Северо-Восточной Руси. В тоже время, находка «склепа» под полами собора однажды имела место. Однако, этот случай является уникальным и будет рассмотрен в статье отдельно. Здесь же важно отметить, что Успенский собор является местом упокоения московских митрополитов и русских патриархов, список погребённых в нём лиц известен, как известны и места их захоронения под полами и в интерьере собора. Они расположены преимущественно вдоль стен храма, лишь одно погребение совершено на солее у южных дверей и два, наиболее ранних – в раках, в жертвеннике ^{[15, с. 228; 16, с. 8-9]}. Ещё одно захоронение, совершённое в храме, принадлежало московскому князю Юрию Даниловичу – он был погребён в Дмитровском приделе, в алтарной части ^{[17, с. 12]}. Большая часть погребений отмечена в интерьере собора надгробными памятниками.

Расположение всех этих могил было известно И.М. Снегирёву. В случаях, когда этот автор описывал найденные непосредственно под полами других храмов кости, принадлежащие статусным храмовым захоронениям, он предлагал идентификацию личности погребённых ^{[10, с. 165; 17, с. 100]}. В случае со изучаемым склепом подобного не наблюдается. Это и неудивительно – ведь если предположить, что упомянутый И.М. Снегирёвым склеп являлся внутрихрамовой подпольной кирпичной гробницей, то невозможно даже представить, кто мог бы быть в ней захоронен. История погребений в Успенском соборе документировалась в летописях на протяжении нескольких веков и «лишних» или «случайных» погребений в нём попросту не могло оказаться.

Кроме того, следует отметить, что хотя Успенский собор имеет мощный цоколь и высокий уровень пола, поднятого над уровнем земли на высоту около 2 м, эта архитектурная особенность, унаследованная от здания 1472-1475 гг. ^[9], не привела к образованию подцерковного пространства, используемого для захоронений (как, например, Смоленском соборе Новодевичьего монастыря, где открыто 35 одних только склепов ^{[6, с. 7]}). Погребения в Успенском соборе совершались непосредственно под полами, в земле или кирпичном бое, подстилающем, согласно исследованиям 1960-х гг. уровень первых полов собора ^{[25, с. 3, фото 1]}.

Если же предположить, что указанный склеп мог быть сооружён в первом Успенском соборе 1326 г., его непременно разрушили бы масштабным строительством 1470-х гг. В эти годы последовательно демонтировались и создавались два здания собора и от первого храма (как, впрочем, и от второго) остались только местами части заглублённых фундаментов и опор, слои строительных остатков и подготовок под пол и мощение площади ^{[25, с. 3-5; 26, с. 38-46]}. Также в склепе были обнаружены кости, в то время как известно о переносе всех останков погребённых митрополитов при перестройке собора в 1470-х гг. ^{[8, с. 270; 9, с. 188-189; 17, с. 21]}.

Кроме того, обнаружение склепа с каким-то неизвестным захоронением непосредственно внутри главной святыни государства - Успенского собора, несомненно, вызвало бы определённую реакцию. Причём как у нашедших склеп и архитектурной Комиссии, ведавшей работами, так и у митрополита московского Филарета, принявшего ревностное участие в попытках не допустить никаких работ в соборе. Не говоря уже про И.М. Снегирева, как правило, интерпретировавшего описываемые им статусные погребения. Так, например, в 1913 г. обнаружение склепа под полами собора вызвало моментальную публикацию этого события. Однако ни подобной реакции, ни подробностей о находке 1858 г. не последовало.

Как выяснилось в ходе позднейших исследований XX в., обнаруженный Быковым и описанный И.М. Снегирёвым склеп, видимо, имел отношение не к храмовым захоронениям, а к останкам из могил древнего грунтового кладбища, на месте которого позднее встал Успенский собор ^[1]. Многочисленные шурфы, заложенные внутри Успенского собора исследователями 1960-х гг., выявили белокаменные остатки храмов-предшественников Успенского собора 1475-1479 гг., грунтовые погребения XII - начала XIV в. и могильные плиты. Ни в статьях, ни в отчётах Н.С. Шеляпиной и Д.А. Беленькой нет упоминаний о находках кирпичных гробниц под полами собора ^{[3, 25-30]}. Не описывает внутрихрамовые сооружения подобного типа в Успенском соборе и Т.Д. Панова, посвятившая подробные работы некрополям Московского Кремля. В ряду погребальных памятников Успенского собора сохранились раки и сени, саркофаги, белокаменные плиты и напольные кирпичные надгробницы, но не подземные кирпичные гробницы ^{[16, с. 7-9, 20-50; 17, с. 10-33]}.

Обвал свода же произошёл, по-видимому, не по причине разрушения предполагаемых склепов, высказанной архитектурным советом. Инженер-капитан Быков, непосредственно занимавшийся работами по устройству отопления и обнаруживший провал, отмечал: «я полагаю, что пространство под полом было наполнено органическими веществами, которые, истлев, произвели образовавшуюся пустоту… при выемке земли для теплопроводных труб, пройдя глубину трёх аршин, мне пришлось вынимать целые слои обгорелой ржи» ^[11].

Кроме того, в донесении в Комиссию для построения в Москве храма во имя Христа Спасителя от 15 октября 1858 г., защищая свой проект по отоплению Успенского собора, Быков упоминал: «история Успенского собора показывает, что в прежние времена позволяли себе делать проломы в стенах во многих случаях, между прочим, проломали даже дымовую трубу, предполагая устроить отопление одного из алтарей, но которое не состоялось, вероятно, потому, что не умели взяться за дело» ^{[11, с. 402]}. «Выход в рост человеческий» в цоколе северного предалтария, упомянутый И.М. Снегирёвым, с наибольшей вероятностью, и был одним из указанных Быковым проломов. Когда он мог быть устроен?

Протоиерей В.С. Марков, благодаря которому и дошла до нас история об устройстве отопления Успенского собора, пишет, что «мысль об устранении этого неудобства… в Успенском соборе (отсутствия системы отопления – авт.) явилась только в половине девятнадцатого столетия и принадлежала благочестивейшему Государю Императору Николаю Павловичу» ^{[11, с. 392-393]}. Был составлен проект, главным архитектором комиссии К.А. Тоном, после чего старший помощник К.А. Тона академик А.С. Каминский «донес комиссии, что для верного дознания, есть ли под Успенским собором фундамент и какой глубины, необходимо у одной из наружных стен собора вырыть яму» ^{[11, с. 394]}. 12 сентября 1849 г. комиссия разрешила провести означенную работу. Однако, при жизни Николая I проекту не суждено было завершиться: идея отопления собора и начавшиеся работы встретили сопротивление ревнителя православной старины московского митрополита Филарета. Его стремление оставить собор неприкосновенным возымело действие и 22 августа 1851 г. император повелел «оставить, как есть, навсегда». ^{[11, с. 395]}.

«Как есть» навсегда не осталось и вскоре после смерти Николая I сопротивление Филарета было сломлено. В собор провели тепло, а у северных дверей собора обнаружили склеп с костями.

Таким образом, склеп был открыт в 1858 г. инженер-капитаном Быковым при производстве работ по устройству отопления Успенского собора и ремонту «свода». Быков знал, что устроить отопление в соборе пытались и до него. Протоирей Марков, однако, упоминает, что это идея появилась не ранее середины XIX века, тогда же и была предпринята первая попытка её реализовать, для чего были начаты земляные и иные работы в 1849 г., о которых упоминал Быков в своём донесении. Исходя из этого, можно предположить, что данный склеп мог являться перезахоронением потревоженных земляными работами 1849-1851 гг. останков.

Так называемые кирпичные склепы особенно характерны для устройства погребений в Москве XVIII-XIX вв. Кирпичная оболочка стала обязательной благодаря указу 1722 г. о запрете погребений в городской черте и допущении таковых только при устройстве склепа. В отечественной историографии эти внутримогильные кирпичные сооружения получили название склеп, хотя по типу это скорее кирпичный свод. Он всегда одноразовый, в отличии от классического склепа – подземной камеры, предназначенной для многоразового использования и посещений ^{[4, с. 14]}. Внутри этого типа «склепов» умершие помещались в дополнительных погребальных сооружениях, деревянных гробах или каменных саркофагах ^{[18, с. 98]}. Эти поздние склепы могли в отдельных случаях не иметь свода, являясь своеобразной кирпичной оградой погребенных останков. Подобные кирпичные сооружения встречаются при раскопках московских кладбищ ^{[2, с. 18, илл. 7]}. Наиболее вероятно, что упомянутый И.М. Снегирёвым склеп относится именно к этому типу внутримогильных сооружений.

Подобные погребальные сооружения встречались исследователям и при других храмах Кремля. Так, кирпичные склепы, содержащие нарушенные захоронения, обнаружены при раскопках кремлёвского кладбища при церкви Константина и Елены, функционировавшего до XVIII в. включительно ^{[14, с. 11]}.

В таком случае, перезахороненные в кирпичном склепе останки имеют отношение к средневековому некрополю XII – нач. XIV веков, на месте которого позднее встал Успенский собор. Именно эта находка стала первой в череде последующих открытий при раскопках древнейшего московского грунтового кладбища.

Белокаменный склеп

В 1913 г., к трёхсотлетию дома Романовых, в Кремле развернулись масштабные реставрационные работы, затронувшие в том числе и Успенский собор, цоколь которого со временем зарос грунтом, о чём писал ещё И.М. Снегирёв ^{[22, с. 91]}. При производстве работ по его очистке и выравниванию уровня Соборной площади к северу от собора были зафиксированы древние захоронения. Наблюдения за работами осуществляли археолог С.С. Закатов и архитектор И.П. Машков ^{[28, с. 203]}.

Первоначально при земляных работах, на глубине 89 см, была обнаружена одна из труб отопления, устроенных в середине XIX в. Глубже, на отметке 2,58 м учёные зафиксировали следы строительных работ 1470-х гг. в виде слоя белокаменных отходов. Ниже, на глубине 3,78 м выявился слой строительных остатков от постройки собора в 1326 г. Древние захоронения также были выявлены на глубине более трёх метров ^{[30, с. 248]}.

Найденные С.С. Закатовым останки относились к древнейшему грунтовому кладбищу Москвы ^{[28, с. 203; 1]}. Однако, помимо обычных трупоположений в гробах, внимание исследователя привлёк склеп. Он размещался в 2,58 м от северной его стены и в 4 м от северного портала храма: «…на глубине 3 аршина 9 вершков (2,54 м – авт.) обнаружена часть древнего склепа, выложенного из белого известняка и нарушенного, очевидно, в 1855 году проложенной рядом трубою отопления. В склепе находился ящик с несколькими в беспорядке сложенными скелетами». ^{[30, 252; 15, с. 220]}. Учитывая местонахождение склепа, возникает соблазн соотнести его с обнаруженным в 1858 г. Однако разный материал сооружений однозначно указывает на то, что при работах инженер-капитана Быкова был обнаружен не один, а как минимум два склепа, из которых только кирпичный был упомянут И.М. Снегирёвым (видимо потому, что был связан с работами по ремонту непосредственно здания собора, которое и описывал историк). Этот кирпичный склеп или не сохранился, или попросту не был обнаружен шурфами С.С. Закатова – вскрытия 1913 г. вдоль северного фасада собора не были сплошными ^{[30, с. 195]}.

Стоит отметить, что с датировкой работ по устройству отопления С.С. Закатов, по-видимому, ошибся. Первоначальные работы могли проходить не ранее 1849 г. и не позднее 1851 г. ^{[11, с. 394-395]}. Далее «в марте 1856 года последовало высочайшее повеление сделать Московский Успенский собор тёплым» ^{[11, с. 395]}, а работы Быкова были начаты не ранее осени 1858 г., так как отношением от 1 сентября 1858 г. граф А.А. Закревский уведомлял митрополита Филарета, что «Государь Император 30 августа высочайше соизволил утвердить предположение Комиссии о предоставлении капитану Быкову устройства сего отопления… эти работы должны быть начаты в том же 1858 г.» ^{[11, с. 396]}.

Интересно, что известняковый склеп был обнаружен на одном уровне с белокаменными строительными остатками от собора начала 1470-х гг. Учитывая это, а также явный характер вторичности захоронения останков («ящик с в беспорядке сложенными скелетами»), можно с достаточной уверенностью предположить, что этот склеп был сооружён для перезахоронения костяков, потревоженных при строительстве белокаменного собора в начале 1470-х гг., или же, что наиболее вероятно, при его демонтаже Аристотелем Фиораванти в 1475 г.

Белокаменные погребальные сооружения нетипичны для погребального обряда как средневековой Руси, так и для позднейшего времени. И ранние, внутрихрамовые, гробницы XI-XIV вв., и более поздние так называемые склепы XVI-XIX вв. выкладывались из других материалов - плинфы или кирпича ^{[18, с. 96; 4, с. 14]}. Лишь изредка, как исключение, на городских и монастырских некрополях XVI-XIX вв. встречаются белокаменные внутримогильные склепы-своды ^{[4, с. 14]}. Так, например, в некрополе XVI-XVII вв. в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря открыт всего 1 белокаменный склеп, в то время как кирпичных – 34 ^{[6, с. 7]}. Таким образом, исследуемый склеп – в своём роде уникальное сооружение. Однако, ему можно найти интересную аналогию в другом Успенском соборе, находящемся в Ростове Великом.

В 1954-1956 гг. Н.Н. Ворониным при археологическом исследовании ростовского Успенского собора в его северо-западном углу было обнаружено своеобразное сооружение, квадратное в плане, сложенное из блоков белого камня ^{[12, с. 185]}. Данное сооружение содержало внутри многочисленные человеческие останки – черепа и кости, явно перезахороненные. По мнению исследователя А.Г. Мельника, данное сооружение было создано при возведении собора, в 1508-1512 гг.. для перезахоронения древних погребений, потревоженных при строительстве ^{[12, с. 186]}.

Исследователь отмечает, что специальные сооружения для совершения вторичных захоронений не традиционны для Древней Руси, зато различные варианты подобных сооружений – «оссуариев», были широко распространены в Западной Европе XV-XVIIIвв. ^{[12, с. 186-187]}. А.Г. Мельник объясняет появление в ростовском соборе подобия европейского оссуария участием в строительстве храма итальянского архитектора ^{[12, с. 187]}.

Аристотель Фиораванти так же был итальянцем. Вероятно, именно при его участии и был создан белокаменный склеп для перезахоронения останков, потревоженных при демонтаже повреждённого «трусом» Успенского белокаменного собора. Более не нужный при строительстве известняк (новый собор создавался из кирпича) было логично употребить для постройки импровизированного оссуария. Помещение же этого сооружения у стены храма снаружи, а не внутри, как в Ростове, может быть связано с тем, что в ростовском соборе были перезахоронены кости князей и архиереев, погребённые в старом соборе в предыдущие пять столетий ^{[12, с. 186]}. Эти статусные останки, несомненно, требовали упокоения внутри нового храма. Строители же московского Успенского собора, очевидно, столкнулись с могилами древнего грунтового кладбища, о погребённых на котором, их происхождении и статусе они ничего не знали (кладбище к моменту перестройки собора не функционировало уже более 150 лет ^{[16, с. 5]}) и не сочли эти кости достойными покоиться непосредственно внутри нового храма.

Подпольный склеп

Как уже упоминалось выше, в 1913 г., в Кремле проводились масштабные реставрационные работы, затронувшие в том числе и Успенский собор. Они заключались, конечно, не только в очистке цоколя – работы велись и внутри самого собора. Именно в связи с этими работами и попало в историческую литературу краткое упоминание об обнаруженном под полами собора «склепе».

В первом, мартовском номере журнала «Светильник» за 1913 г., в разделе «Хроника» вышла заметка «Склеп под Успенским собором» следующего содержания: «В марте месяце состоялось экстренное заседание Комитета по реставрации Б. Успенского собора. Заседание это было вызвано тем, что во время работ у придела Дмитрия Солунского был обнаружен двойной пол и под вторым полом – склеп. Что это за склеп – пока не выяснено. Работы были временно прекращены, но теперь комитет постановил продолжать их и всесторонне исследовать найденный склеп» ^{[23, с. 44]}.

О всесторонних исследованиях, правда, ничего не известно – более журнал к этой теме не возвращался. Не упоминает в своём отчёте внутрихрамовый склеп и С.С. Закатов. Однако и имеющихся сведений достаточно для того, чтобы атрибутировать данную уникальную находку.

Как известно, несколько уровней полов в храмах не является чем-то необычным – полы в них неоднократно перестилались и это подтверждено археологически. Так, во время исследования 1967-1969 гг. в Успенском соборе был зафиксирован под полом из чугунных плит конца XIX в. белокаменный пол XVII в. на известковой подготовке, а под ним вымостка из кирпича-половняка – подготовка несохранившегося пола из ромбических каменных плит ^{[25, с. 3]}.

Склеп был обнаружен под вторым полом, то есть под белокаменным, положенным в XVII в. (как было сказано выше, третий пол не сохранился и лишь участки подготовки под него попали в отдельные шурфы 1960-х гг.). После конца XVII столетия в соборе уже не хоронили, последнее погребение патриарха Адриана совершено в 1700 г. ^{[16, с. 9]}. Таким образом, выявленное погребальное сооружение являлось могилой кого-то из известного круга лиц, захороненных в Успенском соборе с последней четверти XV до конца XVII в. Место его нахождения – придел Дмитрия Солунского, или Дмитровский придел, явно указывает на то, что в 1913 г. была обнаружена утраченная могила московского князя Юрия Даниловича.

Юрий Данилович был единственным князем, погребённым в Успенском соборе Московского Кремля, ещё в здании 1326 г. В белокаменном соборе Кривцова и Мышкина его тело было перезахоронено в нише-аркосолии или «комаре», устроенной в стене Дмитровского придела. В храме же 1479 г. его останки поместили в том же приделе, в алтарной части, но уже в могильной яме, под полом, в «землю, с мостом (полом – авт.) ровно», а место могилы отметили в интерьере надгробным памятником: «и надгробницу учиниша над ним» ^{[8, с. 270]}. Позднее «надгробница» была, по-видимому, уничтожена, а память о месте захоронения князя утрачена: в описях Успенского собора XVII в. его могила уже не упоминается ^{[17, с. 13]}. Учитывая, что в XVII в. в соборе перестилали пол, «надгробница» могла быть разобрана именно при этих работах.

Сложно сказать, на что именно натолкнулись реставраторы в 1913 г. – остатки надгробницы между остатками полов конца XV в. и белокаменными полами конца XVII в. (так, С.С. Закатов указывал на расстояние между полами собора до 54 см ^{[30, с. 251]}) или же на кирпичную гробницу, устроенную под первыми, несохранившимися полами, или же просто на некую нишу в земле или, скорее, кирпичном бое, подстилающем, согласно исследованиям 1960-х гг. уровень первых полов собора ^{[25, с. 3, фото 1]}. Как говорилось во введении, склепами и сейчас называют разные конструкции, а в начале XX в. терминологической путаницы было ещё больше. Во всяком случае, летопись, описывая перезахоронение князя, не упоминает никаких сооружений, кроме подпольного пространства – «земли с мостом ровно» и, собственно, некой «надгробницы», по-видимому, кирпичной (для княжеской надгробницы материал не указан, однако для перенесённых в это же время мощей митрополита Феогноста указано, что место его погребения «на врех мосту, окладоша кирпичем») ^{[8, с. 270]}. О находке останков самого погребенного в «склепе» также ничего не упомянуто, однако почти не вызывает сомнения, что указанное сооружение или его остатки, найденные под многослойными полами Дмитровского придела, являлось местом захоронения единственного погребённого в Успенском соборе светского лица – князя Юрия Даниловича.

Заключение

В статье рассмотрены погребальные сооружения, обнаруженные исследователями возле Успенского собора и непосредственно внутри него, и охарактеризованные ими как склепы.

Первый склеп был зафиксирован при работах по устройству отопления Успенского собора в 1858 г. и упомянут И.М. Снегирёвым в труде «Подробное историческое и археологическое описание города», вышедшем в 1873 г. Склеп был открыт возле северных дверей собора, материал сооружения – кирпич, внутри были человеческие кости. Больше никаких сведений о склепе И.М. Снегирёв не оставил.

Второй склеп был зафиксирован при работах по реставрации Успенского собора в 1913 г. С.С. Закатовым и кратко охарактеризован в его отчёте, однако сведения о нём так и не были опубликованы автором исследований. Лишь спустя почти 80 лет упоминание о склепе попало в одну из статей Т.Д. Пановой. Данный склеп был выявлен недалеко от северного портала храма, сложен из белого известняка, внутри него находился ящик с беспорядочно сложенными скелетами. Уровень выявления склепа совпадал с уровнем белокаменных строительных остатков от строительства и демонтажа собора нач. 1470-х гг. Склеп был повреждён при вышеописанном строительстве труб отопления собора. Рисунки и фотографии его не сохранились.

Учитывая вышеизложенные факты, можно было бы предположить, что речь идёт об одном и том же склепе, однако исследователями ясно указан разный материал сооружений. Кирпичный склеп, видимо, или не сохранился после работ 1858 г., или попросту не был обнаружен шурфами С.С. Закатова – археологические вскрытия 1913 г. вдоль северного фасада собора не были сплошными.

Третий склеп был выявлен при тех же работах по реставрации Успенского собора в 1913 г., но в подпольном пространстве самого здания, в приделе Дмитрия Солунского (Дмитровском приделе). О нём известно только то, что он был найден под двойным полом собора. Краткие сведения о склепе опубликовал журнал «Светильник» в марте 1913 г.

В таком случае, наиболее вероятными представляется следующая интерпретация и датировка сооружений:

- первый склеп мог быть кирпичным сводом или, скорее, оградкой, наскоро выполненной для перезахоронения останков, потревоженных при более ранних работах по устройству отопления собора в 1849-1851 гг. Такие склепы особенно характерны для устройства погребений в Москве XVIII-XIX вв., кирпичная оболочка стала обязательной благодаря указу 1722 г. о запрете погребений в городской черте и допущении такового только при устройстве «склепа». Аналогичные кирпичные склепы, содержащие нарушенные захоронения, зафиксированы при раскопках кремлёвского кладбища при церкви Константина и Елены, функционировавшего до XVIII в. включительно.

- второй обнаруженный склеп, по-видимому, являлся своеобразным оссуарием, выполненным из остатков рухнувшего белокаменного Успенского собора, для перезахоронения останков, потревоженных при демонтаже руин и последующем строительстве нового храма в 1475 г. Белокаменные склепы не характерны для Руси, как не характерны для русского погребального обряда и оссуарии-костницы, типичные преимущественно для Западной Европы. Однако в данном случае западноевропейское влияние мог оказать архитектор Успенского собора итальянец Аристотель Фиорованти.

Так или иначе, зафиксированные склепы, очевидно, являлись одноразовыми вместилищами для вторичного захоронения потревоженных останков, принадлежащих древнему грунтовому некрополю XII – нач. XIV вв., на месте которого позднее встал Успенский собор.

Третий склеп, обнаруженный внутри собора, вероятно, имеет отношение к месту перезахоронения в 1479 г. единственного погребённого в Успенском соборе князя, Юрия Даниловича. Реставраторы, работавшие в соборе в 1913 г., могли назвать склепом остатки кирпичной «надгробницы», устроенной в интерьере Дмитровского придела и сохранившейся частично между соборными полами конца XV и конца XVII вв. Подпольные кирпичные гробницы в Успенском соборе неизвестны.