Китай на Ближнем Востоке: противостояние с США

Бребдани Аммар ORCID: 0000-0002-0808-7521 аспирант, кафедра Теории и истории международных отношений, Российский университет дружбы народов 117198, Россия, г. Москва, ул. Улица миклухо-Маклая,117198, 17 Brebdane Ammar Postgraduate student, Department of Theory and History of International Relations, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, Moscow, miklukho-Maklaya str.,117198, 17 ammarbre1@gmail.com

Введение

Китай является своего рода «новичком» в регионе MENA (Middle East and North Africa). Ввиду географического фактора его значение для Пекина долгое время было невысоким, однако ситуация стала меняться в начале 2000-х гг. Благодаря бурному экономическому развитию, отмеченному вступлением во Всемирную торговую организацию в 2001 г., темпы роста потребления энергии в Китае резко возросли, выросла и значимость данного региона для энергетической безопасности Китая. Дестабилизация стран Ближнего Востока и Северной Африки, вызванная такими событиями, как глобальная война против терроризма, объявленная США в результате теракта 11 сентября, американское вторжение в Ирак и Афганистан, а также события «арабской весны» - поставили интересы Китая под угрозу.

Самым весомым изменением в регионе после окончания «холодной войны» стал крах выстроенной ранее архитектуры безопасности^[1]. По мнению ряда экспертов, еще до арабских восстаний 2011 г. отношение американцев к присутствию на Ближнем Востоке значительно изменилось^[2], и Вашингтон перестал быть гарантом региональной безопасности и стабильности^[3]. Поскольку «мягкая сила» США на Ближнем Востоке пришла в упадок, регион стал особенно уязвимым для новой конкуренции великих держав, и Пекин готов воспользоваться растущим вакуумом, оставленным Соединенными Штатами^[4].

В стратегическом отношении регион MENA стал даже более важным для Пекина, нежели для Вашингтона; именно здесь Китай может сотрудничать и/или конкурировать с другими великими державами, здесь же обозначены стратегические приоритеты и возможности Пекина^[5]. Китайские эксперты считают Ближний Восток сложной политической реальностью, где на протяжении истории рухнули многие великие империи и где при определенных условиях политика и стратегия Китая может потерпеть провал^[6]. Соответственно, вызов, который стоит перед Китаем сегодня, заключается в той роли, которую он может сыграть в столь нестабильном регионе.

Китайское присутствие на Ближнем Востоке как стратегическая необходимость в противостоянии США

Растущий интерес Китая к Ближнему Востоку стал своего рода китайским ответом на стратегию окружения, которой придерживаются США в Восточной Азии^[7]. Один из самых влиятельных китайских ученых-международников Ван Цзиси (Wang Jisi) впервые заговорил о стратегии «Марш на Запад» (March Westward) в статье, опубликованной 17 октября 2012 г. в китайской версии Global Times (Huanqiu Shibao环球时报[Global Times]. Для Вана «Марш на Запад», т.е. особое сосредоточение внимания на Евразии, явилось «стратегической необходимостью» в результате «поворота к Азии» администрации Обамы в период «ребалансировки». Это потенциально может превратить китайско-американское взаимодействие в Восточной Азии в «игру с нулевой суммой». Если Китай «двинется на запад», «потенциал американо-китайского сотрудничества» в различных областях увеличится, и «риск военной конфронтации между ними будет минимизирован»^[8].

С геополитической точки зрения китайская инициатива «Один пояс, один путь» представляет собой стратегическую контрмеру стратегии Б. Обамы «разворот к Восточной Азии» от 2012 г., которую Пекин интерпретировал как попытку США сдержать Китай^[9]. В контексте внешней политики президента Дональда Трампа «Америка прежде всего» китайский «Марш на Запад» рассматривается как стратегический императив^[10]. Прослеживается тенденция роста значимости Ближневосточного региона для Китая и необходимость усиления здесь позиций Пекина в свете растущего американского присутствия в Восточной Азии. Соответственно, поведение Китая на Ближнем Востоке не только связано с ситуацией в Восточной Азии, но и находится под ее влиянием^[11]. По-видимому, Китай готов еще больше усиливать свое экономическое и дипломатическое влияние в регионе, однако он заинтересован в сохранении «ровных отношений» с США^[12].

Китайский прагматизм отчетливо проявляется в позиции в отношении иракской проблемы. Китай достаточно решительно выступил против интервенции США в Ирак в 2003 г., но затем поддержал присутствие американских войск в Ираке в качестве стабилизирующей силы^[13]. В период 2005 - 2010 гг. Китай инвестировал в Ирак 8,58 млрд долларов^[14]. Хотя Китай выступает против внешнего вмешательства в регион, он не разработал своей стратегии для его предотвращения и молчаливо принимает роль Вашингтона в содействии региональной стабильности, извлекая из этого собственную выгоду^[15]. Это, безусловно, свидетельствует о прагматизме Пекина, который фактически избавлен от трудностей и проблем, связанных с обеспечением собственного военного присутствия^[16] и который имеет финансовые возможности в рамках инициативы «Один пояс, один путь» развивать инфраструктуру в странах региона, вкладываясь в строительство портов, дорог, сети 5G. В связи с этим официальные лица США предостерегают страны Персидского залива от приобретения китайских технологий для своего оборудования 5G^[17]. Кроме того, успехи Китая в развитии и эксплуатации нескольких объектов портовой инфраструктуры на Ближнем Востоке, таких как порт Халифа (Абу-Даби, ОАЭ), Дукм (Оман), Джизан (Саудовская Аравия), Айн-Сухна (Суэц, Египет), Хайфа (Израиль), также не были оставлены без внимания со стороны Вашингтона.

Некоторые американские политики и эксперты выразили обеспокоенность тем, что возникновение эскалации между Китаем и Соединенными Штатами может повлиять на способность последних поддерживать надежные объемы международной торговли, а Пекин может использовать свой контроль над этими и другими портами, чтобы препятствовать торговому доступу в другие страны, в том числе в США^[18]. Звучали тревожные высказывания и по поводу возможного двойного использования некоторых портов в гражданских и военных целях. Выступая в Палате представителей США в феврале 2018 г. генерал Джозеф Вотел, глава Центрального командования, выразил обеспокоенность стратегией Китая по укреплению своих глобальных военных позиций за счет доступа к инфраструктуре между Гвадаром и Джибути^[19]. В этом свете Вашингтон недавно оказал давление на ОАЭ, чтобы те остановили строительные работы, проводимые китайцами, на военном объекте в коммерческом порту Халифа^[20]. Подобного рода действия действительно могут иметь далеко идущие последствия для стабильности региона Ближнего Востока и Северной Африки^[21].

С другой стороны, обеспокоенность в связи с угрозой национальным интересам звучит и из Пекина. Китайские торговые суда, в том числе нефтяные танкеры, направляющиеся в китайские порты, должны проходить через воды, где США и Индия имеют значительное морское присутствие со всеми вытекающими отсюда последствиями. Кроме того, важную роль в американской стратегии по сдерживанию Китая играет энергетический фактор^[22]. Совсем не случайно первая китайская военно-морская база за пределами государства открылась в Джибути, недалеко от мировых транспортных путей и Суэцкого канала. Китай также использовал свои контакты со странами региона, враждебными США, для ограничения американского влияния и политики глобальной гегемонии.

Китай рассматривает Иран как партнера, который не только обеспечивает наземный доступ к энергоносителям в регионе, но и является единственной страной в зоне Персидского залива, не связанной отношениями безопасности с Вашингтоном. Пекин поддерживает минимальные поставки нефти, несмотря на санкции США, как «спасательный круг» для Тегерана, тем самым демонстрируя нежелание подчиняться американскому диктату^[23]. В то же время Китай очень осторожен, чтобы не перейти «красную линию» и не вызвать слишком сильное раздражение Вашингтона из-за Ирана.^[24]. Пекин тщательно взвешивает политические аспекты своего присутствия на Ближнем Востоке, с точки зрения своих отношений с Соединенными Штатами Америки. Вместе с тем, в то время, как Вашингтон по-прежнему привержен военным альянсам с нулевой суммой, партнерские отношения Пекина со странами региона цу34служат подрыву и вытеснению американского влияния и демонстрируют альтернативную концепцию двусторонних отношений^[25].

По мнению Майкла Сингха (Micheal Singh) из Вашингтонского института, совпадающие интересы США и Китая на Ближнем Востоке могут привести не только к конфликту, но и к двустороннему сотрудничеству. Ни одна из сторон не заинтересована нести бремя обеспечения региональной безопасности в одиночку или в превращении региона в арену конфликта между крупными державами. И если Вашингтон и Пекин подойдут к стратегическому соперничеству с нулевой суммой, то общие интересы США и Китая на Ближнем Востоке смогут стать фактором ослабления двусторонней напряженности в Азии, нежели ее продолжением^[26]. Китай не намерен и не готов брать на себя роль основного гаранта безопасности в регионе, которую играет Вашингтон. ^[27]. Как нам представляется, в вопросах безопасности Пекин сосредоточен более всего на своих соседях и не стремится заменить США на Ближнем Востоке или где-либо еще, кроме Восточной Азии^[28]. Однако, учитывая его экономический и демографический потенциал, Китай, скорее всего, станет реальной угрозой влиянию США в регионе в ближайшие годы.

Заключение

Приоритетное внимание, с точки зрения обеспечения безопасности, устойчивости экономики и политической системы, а также защиты территории и вод Китая в пределах его морских границ, Китай по-прежнему уделяет странам-соседям. На Ближнем Востоке Китай, по-видимому, «ищет способы конкурировать, не становясь конкурентом» США. Несмотря на это, совершенно очевидно, что Китай будет играть более важную роль в ближневосточных делах в ближайшие десятилетия. Хотя Китай по-прежнему не желает глубоко вмешиваться в дела региона и стремится сохранять позицию нейтральной экономической державы, он должен реагировать на текущую ситуацию по мере того, как растет его авторитет и расширяются интересы. Следует принять во внимание и внутрикитайский, и внешние факторы, оказывающие существенное влияние на позиции и роль Пекина на региональном и международном уровнях в столь быстро и неожиданно меняющемся мире.

^[1] Michael Singh. Chinese Policy in the Middle East in the Wake of the Arab Uprisings.// Toward Well-Oiled Relations? Сhina’s Presence in the Middle East Following the Arab Spring / Edited by Niv Horesh. The Nottingham China Policy Institute series. 2016. P. 166-167. https://link.springer.com/content/pdf/10.1057%2F9781137539793.pdf

^[2] Bruce Drake. Obama Charts a New Foreign Policy Course for a Public that Wants the Focus to be at Home.// Pew Research Center.2014. https://www.pewresearch.org/fact-tank/2014/05/28/obama-charts-a-new-foreign-policy-course-for-a-public-that-wants-the-focus-to-be-at-home/

^[3] Jordi Quero & Andrea Dessì. Unpredictability in US Foreign Policy and the Regional Order in the Middle East: Reacting Vis-à-Vis a Volatile External Security-Provider // British Journal of Middle Eastern Studies.2021. 48:2, 311-330 - https://doi.org/10.1080/13530194.2019.1580185, DOI: 10.1080/13530194.2019.1580185

^[4] Lars Erslev Andersen, Camille Lons, Tamás Peragovics, Erzsébet N. Rózsa, Katarzyna W. Sidło. China-MENA: Relations in the Context of Chinese Global Strategy.// The Role of China in the Middle East and North Africa: beyond Economic Interests? /Edited by Katarzyna W. Sidło. Barcelona: European Institute of the Mediterranean, July 2020 P.17. - https://www.euromesco.net/wp-content/uploads/2020/05/JPS_The-Role-of-China-in-the-MENA.pdf

^[5] James M. Dorsey. China and the Middle East: Venturing into the Maelstrom // RSIS Working Paper. S. S. Rajaratnam School of International Studies (Singapore) No. 29618. March.2016.

https://www.rsis.edu.sg/wp-content/uploads/2016/03/WP296.pdf

^[6] Ibid.

^[7] Andrew Scobell, Alireza Nade. China in the Middle East The Wary Dragon // RAND. 2016. P. 10 -

https://www.rand.org/content/dam/rand/pubs/research_reports/RR1200/RR1229/RAND_RR1229.pdf

^[8] Wang Jisi. “Marching Westwards”: the Rebalancing of China’s Geostrategy’ // International and Strategic Studies Report. Peking University: Center for International and Strategic Studiesю October 2012. P. 7–8; Wang Jisi “Marching Westwards”: The Rebalancing of China’s Geostrategy.//The World in 2020 According to China . 01 Jan 2014. P. 129–136. - https://doi.org/10.1163/9789004273917_008.

^[9] Michael Clarke. Beijing’s Pivot West: The Convergence of Innenpolitikand Aussenpolitikon China’s ‘Belt and Road’? // Journal of Contemporary China. Volume 29, 2020 - Issue 123. Pages 336-353. https://doi.org/10.1080/10670564.2019.1645485

^[10] Erzsébet N. Rózsa, Tamás Peragovics. China’s Political, Military and Cultural Engagement in the MENA Region// The Role of China in the Middle East and North Africa (MENA). Beyond Economic Interests?/ Edited by Katarzyna W. Sidło. Barcelona: European Institute of the Mediterranean, July 2020. P .59.

https://www.euromesco.net/wp-content/uploads/2020/05/JPS_The-Role-of-China-in-the-MENA.pdf

^[11] Yitzhak Shichor. Connected Vessels: West Asia and East Asia in China’s Geopolitics.// Araucaria 2016. 18(35):319-339.

https://www.researchgate.net/profile/Yitzhak-Shichor/publication/304895088_Connected_Vessels_West_Asia_and_East_Asia_in_China's_Geopolitics/links/587517c908aebf17d3b3f338/Connected-Vessels-West-Asia-and-East-Asia-in-Chinas-Geopolitics.pdf

^[12] Niv Horesh and Ruike Xu. China’s Growing Presence in the Middle East. //Toward Well-Oiled Relations? Сhina’s Presence in the Middle East Following the Arab Spring ./ Edited by Niv Horesh. The Nottingham China Policy Institute series.2016. P. 216 . https://link.springer.com/content/pdf/10.1057%2F9781137539793.pdf

^[13] Pan Zhenqiang. China and the Middle East // China’s Growing Role in the Middle East: Implications for the Region and Beyond, (Washington DC: Nixon Center, 2010), pp. 73–95. - http://www.cftni.org/full-monograph-chinas-growing-role-in-me.pdf

^[14] China Global Investment Tracker. https://www.aei.org/china-global-investment-tracker/

^[15] Michael Singh. Chinese Policy in the Middle East in the Wake of the Arab Uprisings. // Toward Well-Oiled Relations? China’s presence in the middle east following the Arab spring. /Edited by Niv Horesh. The Nottingham China Policy Institute series.2016. P. 166. https://link.springer.com/content/pdf/10.1057%2F9781137539793.pdf

^[16] Exclusive Interview: Obama on the World // The New York Times, 10 August 2014.

https://www.nytimes.com/2014/08/09/opinion/president-obama-thomas-l-friedman-iraq-and-world-affairs.html

^[17] CORNWELL, A.(2019, September). U.S. flags Huawei 5g network security concerns to Gulf allies. Reuters. Retrieved from https://www.reuters.com/article/us-huawei-security usa-gulf/u-s-flags-huawei-5g-network-security-concerns-to-gulf-allies-idUSKCN1VX241

^[18] United States House of Representatives. (2019, October 17). Hearing: China’s Maritime Silk Road Initiative: Implications for the Global maritime supply chain. - https://docs.house.gov/Committee/Calendar/ByEvent.aspx?EventID=109805

^[19] United States Central Command. (2018, February 27). House Armed Services Committee Hearing on Terrorism and Iran. // CENTCOM CCCI. - https://www.centcom.mil/MEDIA/TRANSCRIPTS/Votel-HASC-Testimony-27-FEB-2018/

^[20] Katie Bo Lillis, Natasha Bertrand and Kylie Atwood (November 19, 2021). Construction halted on secret project at Chinese port in UAE after pressure from US, officials say, CNN. https://edition.cnn.com/2021/11/19/politics/china-uae-us-construction-port/index.html

^[21]Lars Erslev Andersen, Camille Lons. The Geopolitical Implications of China's presence in the MENA region // The Role of China in the Middle East and North Africa (MENA). Beyond Economic Interests? /Edited by Katarzyna W. Sidło. Barcelona: European Institute of the Mediterranean, July 2020. P .95.-

https://www.euromesco.net/wp-content/uploads/2020/05/JPS_The-Role-of-China-in-the-MENA.pdf

^[22] Исраилов А.Х., Шириязданова И.Ф., Гатамова М.М., Экажева Е.Б. Энергетический фактор стран Персидского залива в американской стратегии сдерживания КНР // Мировая политика. 2020.– № 3. С. 1 - 13. DOI: 10.25136/2409-8671.2020.3.33779 URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=33779

^[23] Lars Erslev Andersen, Camille Lons. The Geopolitical Implications of China's Presence in the MENA Region//The Role of China in the Middle East and North Africa (MENA). Beyond Economic Interests? Barcelona: European Institute of the Mediterranean, 2020. P.99. https://www.euromesco.net/wp-content/uploads/2020/05/JPS_The-Role-of-China-in-the-MENA.pdf

^[24] Jonathan Fulton. China between Iran and the Gulf Monarchies//. Middle East Policy. Volume28, Issue3-4 Fall-Winter 2021. Pages 203-216.

https://doi.org/10.1111/mepo.12589

^[25] Lars Erslev Andersen, Camille Lons, Tamás Peragovics, Erzsébet N. Rózsa, Katarzyna W. Sidło. China-MENA Relations in the Context Of Chinese Global Strategy//The Role of China in the Middle East and North Africa (MENA). Beyond Economic Interests. Barcelona, European Institute of the Mediterranean. 2020. P.19. https://www.euromesco.net/wp-content/uploads/2020/05/JPS_The-Role-of-China-in-the-MENA.pdf

^[26] Michael Singh. China in the Middle East: Following in American Footsteps? The Washington Institute for Near East Policy. (Junе 1, 2018).

https://www.washingtoninstitute.org/policy-analysis/china-middle-east-following-american-footsteps

^[27] Fulton, J. China’s changing role in the Middle East. Atlantic Council Rafic Hariri Center for the Middle East. (2019, June).

https://www.atlanticcouncil.org/in-depth-research-reports/report/china-s-changing-role-in-the-middle-east-2/

^[28] Yitzhak Shichor. Connected Vessels: West Asia and East Asia in China’s Geopolitics.// Araucaria.2016. 18(35):319-339. https://www.researchgate.net/profile/YitzhakShichor/publication/304895088_Connected_Vessels_West_Asia_and_East_Asia_in_China's_Geopolitics/links/587517c908aebf17d3b3f338/Connected-Vessels-West-Asia-and-East-Asia-in-Chinas-Geopolitics.pdf