Культура выбора в парадигме культурологического знания

Калайкова Юлия Владимировна ORCID: 0000-0002-2789-306X старший преподаватель, кафедра культурологии и дизайна, Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина 620002, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Мира, 19, оф. 314 Kalaikova Iuliia Vladimirovna Senior Lecturer, Department of Cultural Studies and Design, Ural Federal University 620002, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Mira, 19, of. 314 pictaplasma@gmail.com Другие публикации этого автора

Панкина Марина Владимировна ORCID: 0000-0001-6971-7497 доктор культурологии профессор, кафедра культурологии и дизайна, Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина 620002, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Мира, 19, оф. 314 Pankina Marina Vladimirovna Doctor of Cultural Studies Professor, Department of Cultural Studies and Design, Ural Federal University 620002, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Mira, 19, of. 314 marina.pankina123@gmail.com Другие публикации этого автора

Введение

Рост научного интереса к социокультурным детерминантам выбора прослеживается с начала 2000-х гг. одновременно со взрывом исследовательской активности у представителей поведенческой экономики, изучающих когнитивные искажения и эвристики в аспекте принятия решений. И если внимание экономистов направлено на механизмы, инструменты и принципы, которыми руководствуется человек как рациональный (или ограниченно рациональный) субъект принятия решений, то сквозь призму социокультурного знания выбор предстает в качестве основополагающей характеристики современного общества, а наибольший исследовательский интерес вызывают социокультурные детерминанты совершения выбора. Несмотря на обилие ресурсов, каждый автор схватывает частные аспекты выбора: от метафизики выбора, через социокультурные детерминанты выбора — к частным прагматическим аспектам совершения выбора, характерным для представителей разных социальных групп, а также значимости предметов материальной культуры в процессе совершения выбора.

С целью формирования интегрированного социокультурного знания о выборе мы предлагаем авторский концепт «культура выбора», основанный на зарубежных исследованиях выбора, выполненных в рамках культурологической парадигмы. Для обеспечения важных предварительных установок исследования в статье рассматриваются современные социокультурные исследования выбора, существующие интерпретации понятия «культура выбора», проясняются некоторые ключевые концептуальные различия, касающиеся понятий «выбор» и «принятие решений».

Культурологический подход в формировании современного знания о выборе

Ряд самобытных исследований выбора, выполненных в рамках культурологического подхода, где материальная и духовная культура предстает в качестве ценностно-нормативной системы регулирования выбора индивида, обнаруживается у представителей зарубежной научной мысли. В социологической теории рефлексивной модернизации (reflexive modernization) возможность и необходимость постоянно совершать выбор является основополагающей характеристикой современной западной культуры (Э. Гидденс, У. Бек, С. Лэш, З. Бауман). Тема выбора, связь культуры и выбора, культурные детерминанты выбора нередко рассматриваются современными авторами в контексте идеологии потребления. Выбор выступает как неотъемлемая часть рыночных отношений — инструмент реализации права человека на свободу голосования в демократической системе и покупки товаров, соответствующих индивидуальным предпочтениям. Выбор предстает как основа конструирования персональной идентичности — средство, позволяющее людям утвердить индивидуальность, манифестировать свою уникальность. Опросы людей из разных стран (эмпирические данные World Values Survey) демонстрируют, что представления индивидов о возможностях совершения свободного выбора существенно коррелирует со степенью их удовлетворённости жизнью, когда как культурные нормы, ограничивающие возможности индивидуального выбора, снижают общий уровень удовлетворенности жизнью у представителей данной культуры ^[1]. Действительно, культивирование ситуаций выбора, как правило, воспринимается в качестве символа человеческого стремления к свободе и как инструмент, помогающий субъекту контролировать свою жизнь. Люди склонны иллюзорно предпочитать ситуации, содержащие более широкий спектр возможностей, и избегать обстоятельства, ограничивающие выбор. Научные исследования подтверждают, что даже иллюзорное ощущение наличия выбора способно положительно повлиять на мотивацию человека, усилить уровень его субъективного удовлетворения от процесса выполнения самостоятельно выбранных действий ^{[2, с. 995]}.

Однако культурологи и социологи все чаще подвергают критическому анализу присущий современной западной культуре нарратив, согласно которому выбор предстает как универсальное благо, а разнообразие альтернатив выбора способствует расширению индивидуальной свободы и увеличению возможностей конструирования персональной идентичности. Выбор предстает у современных исследователей как «парадокс» (paradox) ^[3], «взрыв» (explosion) ^[4], «тирания» (tyranny) ^[5] и «миф» (myth) ^[6]. Дж. Огден с соавторами утверждают, что люди больше ценят возможность «иметь выбор» (having choice), отражающую наличие ряда альтернатив выбора, но не возможность «совершать выбор» (making choice), отражающую желание субъекта самостоятельно совершать выбор ^{[7, с. 34]}. Б. Шварц в книге «Парадокс выбора» описывает ситуации, в которых увеличение количества альтернатив вызывает у потребителей ощущение тревоги и подавленности ^[3]. Введенное исследователями понятие «гипервыбор» описывает объективное состояние обществ потребления, при котором «постоянно растущее количество покупок происходит на фоне постоянно растущего количества новых товаров, распространения и экспансии брендов» ^{[8, с. 207]}. Ф. Ларсенё с соавторами рассматривают гипервыбор как ситуативное явление, когда люди сталкиваются со слишком большим количеством разнообразных вариантов, что, в свою очередь, подавляет их способность к совершению выбора ^[9].

Исследователи также предполагают, что удовлетворение от возможности самостоятельного совершения выбора — культурный артефакт. Ш. Айенгар и С. Леппер в компаративном исследовании англо-американских и азиато-американских детей 7–9-летнего возраста показали, что преимущества, заключающиеся в ощущении удовлетворенности субъектов от возможности свободного совершения выбора и предоставления им большого количества вариантов выбора, во многом сконструированы культурой ^[10]. Для англо-американских детей возможность совершать самостоятельный выбор является символом самоопределения и самоутверждения (примат индивидуального Я), когда как для азиато-американских детей выбор, сделанный авторитетными людьми, — символ общности и гармонии (примат коллективного Я, где личные предпочтения формируются на основе предпочтений значимых «других»). Вера человека в связь его предпочтений с предпочтениями других реконструирует выбор как коллективный акт. Таким образом, наличие выбора будет иметь благоприятные последствия (такие как повышение удовлетворения субъектов от выполнения задач и позитивная оценка результатов выполнения задач) исключительно в культурах, в которых даже иллюзорный выбор будет восприниматься как терминальная ценность. Напротив, ситуации предоставления свободного выбора могут снизить мотивацию индивида к совершению выбора, когда культурные пресуппозиции субъекта не предусматривают ценность выбора.

Зарубежных авторов также интересуют конкретные механизмы воздействия культуры на совершаемый индивидами выбор. Так, в исследовании, посвященном раскрытию значительных трансформаций методов выбора партнера в традиционной и современной западной культуре, Е. Иллуз выделяет шесть интериоризированных субъектом механизмов культуры: учет последствий, степень формализации процесса (например, использование алгоритмов, предлагающих персонализированные рекомендации, или подбрасывание монеты), способы внутреннего осмысления (например, рациональный расчет или следование интуиции), уровень доверия к собственным желаниям и потребностям, общепринятые основания совершения выбора и ценность выбора per se ^{[11, с. 20-21]}. М. Ламонт, изучая экспертные комиссии университетов по подбору кандидатов на присуждение стипендий, выделяет следующие компоненты «культуры оценки» (которая является промежуточным звеном процесса принятия решения): культурные программы, вес различных критериев, институциональные правила и ценности, отношение к субъективизму, а также техники определения истинности утверждений ^{[12, с. 4]}.

Под влиянием акторно-сетевой теории (Б. Латур, М. Каллон, Дж. Ло) в социокультурных исследованиях выбора наблюдается поворот к материальному — рассмотрению не-людей в качестве действующих агентов: списков, таблиц, монет, алгоритмов и др. Например, К. А. Оверманн описывает, как список покупок, сформированный субъектом при помощи бумаги и ручки, накладывает ограничения в выборе товаров будущему «я», и как блокноты и электронные таблицы помогают человеку в процессе принятия решений ^{[13, с. 382]}. Возможность совершения выбора также зависит от среды. Среда (пространство), в котором осуществляется выбор, может быть исследована в аспектах того, как люди делают выбор и какие альтернативы им доступны. Так, С. Вулгар и Д. Нейланд обращают внимание на средовые аспекты управления выбором, исследуя аэропорт как пространство конструирования и упорядочивания людей и нематериальных объектов: «это пространство, в пределах которого устанавливаются знаки, барьеры и средства досмотра объектов и их владельцев, а также предпринимаются попытки управления находящимися там объектами» ^{[14, с. 167]}.

Исследователей также интересуют доступные альтернативы выбора и возможность совершения выбора у индивидов, находящихся в разных социальных реалиях ^{[4; 15; 16]}. З. Бауман писал: несмотря на то, что «все мы обречены на жизнь в выборе…, не у всех из нас есть средства для выбора» ^{[17, с. 86]}. В парадигме неолиберализма социальные достижения и неудачи приписываются качеству совершаемого индивидом выбора. Вера в свободный выбор, в свою очередь, легитимирует социальное неравенство и оправдывает упразднение системы социального обеспечения. О. Шварц описывает, как социальные группы, находящиеся в бедственном положении (живущие за чертой бедности, безработные, матери-одиночки, жертвы стихийных бедствий и др.), несут полную ответственность за свой статус, поскольку он является результатом их «неправильного выбора» ^{[18, с. 7]}. «Дискурс низших классов» конструирует «выбранную бедность», где бедные являются жертвами необдуманных решений и неспособности воспользоваться предоставленными возможностями ^[19]. Напротив, вера в детерминизм внешних по отношению к индивиду сил способствует оправданию положения незащищенных социальных групп.

Таким образом, аналитический инструментарий культурологии используется в исследованиях культурного репертуара практик совершения выбора, представляющих выбор как реальное действие, разворачивающееся в пространстве и времени; исторической эволюции практик совершения выбора, закрепленных в культурных нормах и объектах материальной культуры; изучении выбора как дискурсивной категории, границы и значения которой сформированы культурой. Можно сделать вывод, что вырабатывается самостоятельная область исследований, посвященных изучению выбора в рамках культурологического подхода. Однако ввиду сложности исследования (выбор) для таких разработок специфична разрозненность используемых методов и подходов. Для конкретизации и развития социокультурных представлений о выборе далее мы предлагаем специфическую понятийную конструкцию — концепт «культуры выбора», представляющий собой абстрактную теоретическую целостность, сконструированную на основе первичных теоретических допущений.

Культивация выбора, культурность выбора и культура выборов

Поскольку «культура выбора» как определенная форма отражения действительности уже бытует у представителей научного сообщества, необходимо истолковать «культуры выбора» у разных авторов.

Понятие «культура выбора» в отечественном научном дискурсе имеет неоднозначную трактовку. С одной стороны, концепт «культура выбора» употребляется как показатель приверженности позиции авторов к наделению возможностью выбора субъектов, ранее выбор не имевших, в ситуациях, не предполагающих наличие выбора. Таким, например, является призыв обеспечить право учащихся на выбор содержания, темпа, уровня сложности освоения учебной дисциплины, а также степени самостоятельности и форм отчётности в образовательном процессе (например, Назарова Т. Н. «Культура выбора», 2013). Под «культурой выбора» здесь понимается «культивация ситуаций выбора». Иная группа исследований использует понятие «культура выбора» в рамках теории избирательного права, например: культура выбора российского гражданина органов власти как высшее выражение власти народа (см. Неудакин В. А. «Современная культура выбора в россии», 2007). «Культура выбора» в данном случае отождествляется с понятием «культура выборов». В третьей группе под ракурсом деятельностно-аксиологического подхода, где культура рассматривается в качестве основного фактора программирования и детерминации человеческого поведения, исследуется роль культурных норм в процессе совершения выбора (например, Петров О. Е. «Основы и теоретизация культуры выбора профессии», 2022). Истоками данного направления служит, с одной стороны, отечественная традиция исследования культуры, с другой — активно развивающаяся с начала 2000-х гг. линия зарубежных исследований поведенческой экономики, поведенческого маркетинга и поведенческого дизайна, ставящие во главу угла рыночные отношения. Под «культурой выбора» здесь понимается «культурность выбора» — совокупность нормативных характеристик, определяющих правильность, целесообразность выбора в определенных социокультурных контекстах. Следовательно, в едином мысленном образовании «культура выбора» авторы выделяют различные совокупности существенных признаков, ставят акценты на аспектах, соответствующих их научной специфике.

Несмотря на явный интерес к культурным детерминантам выбора, мы не обнаружили общеупотребимого термина «культура выбора» у представителей зарубежной гуманитарной мысли. Имеются схожие позиции: так, Б. Шварц, оперируя понятием «культуры выбора», предлагает авторское видение сравнительной культурологии выбора ^[18], а С. Вайси и Л. Валентино в статье «Культура и выбор» дают свою оценку интеграции языка теории принятия решений в социокультурные исследования выбора ^[20]. Таким образом, опираясь на существующие представления о выборе, мы можем обозначить собственное видение концепта «культура выбора», бытующего в рамках социокультурной парадигмы, способного охватить широту культурологической мысли.

Выбор и принятие решений

Понятие «выбор» — одно из наиболее употребляемых в гуманитарных и общественных науках: философии, культурологии, социологии, психологии, политологии и экономике ^[21].Мы рассматриваем выбор как комплексное, многоуровневое явление, складывающееся в процессе деятельности индивида и формирующееся, главным образом, под воздействием социокультурных факторов. В толковом словаре Ожегова выбор рассматривается как действие и как объект в трёх вариациях: как происходящее действие («выбирать товар»); как объекты действия: то, из чего можно сделать выбор — ассортимент или альтернативы («большой выбор товаров»); как совершённое действие и выбранный объект («одобрить выбор товаров») ^[22]. В английском языке выбор (choice) трактуется многозначно: как акт или возможность выбора («это трудный выбор»); ассортимент вещей, из которых можно сделать выбор («в меню не было большого выбора»); человек или вещь, которые были выбраны или которые могут быть выбраны («Гарвард не стал его окончательным выбором»). В английском языке под выбором (choice) также понимается нечто лучшее: отличный, отборный, высокого качества («a choice dish» — «отборное блюдо») ^[23]. Таким образом, выбор предстает как счетное существительное — акт выбора между двумя или более альтернативами; как несчетное существительное — право или возможность выбирать; как прилагательное, когда подразумевается нечто лучшего качества. Выбор зачастую выступает как глагол (выбирать), и более — рекурсивно определяется через него.

Понятия «выбор» и «принятие решений» в бытовом дискурсе, а также во многих научных исследованиях идентичны и взаимозаменяемы. Однако авторы зачастую интуитивно применяют эти понятия, используют в различных контекстах и распространяют на новые области знания, не оценив их концептуальную или семантическую уместность ^{[24; 25]}. В толковом словаре Ожегова решить означает«обдумав, прийти к какому-нибудь выводу, к необходимости каких-нибудь действий; сделать окончательное заключение, вывод; найти ответ к задаче: предопределить будущее» ^[22]. В Кембриджском словаре английского языка решение (decision) определяется как «выбор, который вы делаете в отношении чего-либо, обдумав несколько возможностей» ^[23].

В такой перспективе принятие решений определяется как один из аспектов выбора. Решение — предмет выбора, когда из многих возможностей выбирается одна, субъективно воспринимаемая индивидом как наилучшая. Выбор связан с контекстом, средой и условиями, в которых принимается решение, тогда как процесс принятия решений сфокусирован на параметрах и закономерностях достижения результата. Утверждение «у него не было выбора» по смыслу подобно утверждениям: «у него не было вариантов для принятия решения», а также «у него не было возможности для принятия решения». В первом случае выбор отождествляется с наличествованием альтернатив выбора. Во втором — определяется как абстрактная способность, родственная праву, а принятие решений как ограниченный во времени процесс и его результат. Таким образом, «выбор» относится как к внешнему контексту ситуации (атрибутам наличествующих альтернатив, а также характеристикам среды, в которой происходит выбор), так и к внутренней реальности субъекта выбирающего (прошлому опыту, видению будущего, а также специфике психических процессов индивида).

Культура выбора в культурологическом контексте

Под культурой в контексте в данного исследования мы понимаем неуниверсальные (следовательно, способные производить культурные различия) общепринятые образцы поведения, структурированные практическим знанием и ментальными схемами классификации и нормативной оценки, организующими представления о реальности и наделяющими их смыслом. Выбор можно определить, с одной стороны, как абстрактную способность (право, привилегию или обязательство), с другой стороны, как характер предоставления вариантов, предлагаемых средой, в которой осуществляется выбор. Мы предлагаем рассматривать культуру выборакак набор правил, шаблонов и норм совершения выбора, которые оказывают на человека управленческое воздействие. Также культура выбора — это общепринятые представления о совершении выбора, которые характеризуют то или иное общество. Культуру выбора составляют специфические для определенной культуры шаблоны совершения выбора, структура и форма общественного знания, а также атрибуты материальной культуры.

Культура накладывает внешние и внутренние ограничения наиндивида, обусловливающие его выбор. Так, альтернативы выбора могут быть недоступны как «физически» — в результате определенного материального или социального положения индивида (это может касаться, например, возможности приобрести какую-либо вещь или приступить к работе, требующей высокой квалификации), так и «ментально» — в результате внутренних самоограничений субъекта выбирающего. Среди внутренних по отношению к субъекту ограничений выбора можно выделить: систему ценностей субъекта, интериоризированные субъектом нормы, правила и принципы, а также представления субъекта о прошлом и видение будущего.

Система ценностей как мировоззренческий ориентирзадает вектор, определяющий желаемый результат выбора и средства достижения этого результата.Ценности являются основными мотиваторами и руководящими субъектом принципами в процессе совершения выбора. Ценности могут влиять на воспринимаемую людьми привлекательность альтернатив выбора, стратегий совершения выбора. Ценности обусловливают предпочтение рационального или интуитивно-чувственного мышления в процессе совершения выбора в разных сферах жизнедеятельности. Так, выбор партнера индивидом может происходить более интуитивно по сравнению с рациональным выбором места работы или учебы. Однако такое дифференцирование усложняется отсутствием метанарратива рациональности в современном научном дискурсе — в рамках постнеклассического социологического подхода рациональность предстаёт как культурно-специфический феномен ^{[26, с. 97]}. Для современных тенденций общественного развития характерны различные варианты включения иррациональных элементов, трактуемых как новые формы рациональности (например, когда испытываемым субъектом эмоциям дается некоторый вес, учитываемый при общей оценке альтернатив выбора), что усложняет установление границ рационального-интуитивного.

Интериоризированныесубъектом нормы, правила и принципы в отношении альтернатив выбора, процесса совершения выбора и текущей ситуации выбора — это культурно-обусловленные установки, определяющие границы действий индивида. Субъект может наложить самоограничение на веер доступных альтернатив, запрещая выбирать себе тот или иной вариант. Это может быть внутреннее убеждение индивида в том, что он «недостоин» занимать некоторую должность, которое ограничит спектр рассматриваемых им предложений при выборе работы. Субъект усваивает справедливые для той или иной ситуации алгоритмы совершения выбора. Культура формирует представления субъекта о том, как следует совершать выбор в той или иной ситуации: какими следует руководствоваться принципами принятия решений, какие использовать инструменты и механизмы. Так, выбор места учебы будет во многом обусловлен мнением значимых людей, например родителей или друзей, когда как основным критерием выбора фильма будет являться рейтинг на значимых для индивида онлайн-площадках. Поскольку субъект редко выбирает механизм совершения выбора — он скорее воспринимается субъектом как должное — здесь важны не столько доступные источники информации, сколько степень доверия к ним субъекта. Субъект имеет некоторые заранее сформированные представления относительно текущей ситуации выбора. Это может быть степень значимости того или иного решения для дальнейшей судьбы индивида, а также оценка соответствия текущей ситуации выбора относительно предыдущего опыта выбора. Например, в современной западной культуре стирается грань между категориями «жизненно значимого» и «повседневного» выбора в процессе выбора партнера.

Несмотря на то, что выбор совершается во временной перспективе «будущее, становящееся настоящим», воздействие на выбор может происходить через информацию, поступающую в настоящий момент, а также в модусах прошлого — через опыт принятия решений и восприятие прошлого, и будущего — текущем представлении о будущем идеальном Я, видении цели и будущей ситуации, как предпочтительной, так и нежелательной. С одной стороны, на выбор значительно влияет культурно-опосредованное восприятие прошлого опыта: конструирование памяти как символического представления о прошлом, встроенного в социальное действие. Память представляет собой практику воспоминания; воспоминание, относясь к модусу прошлого, происходит в настоящем, устанавливая содержание прошлого для субъекта. Культура формирует воспоминания — изменяет представления и отношения индивидов к прошлому, в том числе к прошлым опытам совершения выбора. Так, субъект может изменить свое отношение к совершенному ранее выбору после поступления новой для него информации. С другой стороны, выбор опосредует видение будущего субъектом — конструирование временной перспективы, планирование и оценка жизненных перспектив. Выбор как осмысленное действие выражает внутренние аспекты человека, его предпочтения и одновременно с этим формирует личность субъекта выбирающего. Выбор как акт самовыражения является по своей природе социальным, поскольку встроен в систему общественных представлений и значений ^{[27; 28]}. Культура формирует персональную идентичность — представление человека о себе, идеальный «образ Я» через механизм построения мировоззренческой оппозиции «Я-Другой», а также систематизацию ценностей в категориях: хорошее-плохое, желательное-нежелательное, настоящее-ложное и др. ^[29].

Информация об альтернативах выбора (что доступно для выбора), а также инструментах и механизмах выбора (как субъект может совершить выбор), поступающая в настоящий момент, относится ко внешним ограничениям выбора. Внешние ограничения представляют собой характеристики среды, в которой субъект совершает выбор. Среди внешних ограничений можно выделить факторы социокультурной среды, например неравенство выбора — причины, по которым определенным субъектам недоступны те или иные альтернативы; а также особенности материальной среды, в которой субъект совершает выбор. Так, характеристики альтернатив выбора определяются посредством организации архитектуры выбора, обусловливающей вектор совершения выбора путем оформления его представления. Инструментами и механизмами выбора могут быть как источники информации (различного рода СМИ, экспертные мнения, рекомендации, рейтинги, отзывы, комментарии и др.), а также инструменты поиска, сортировки, фильтрации и классификации информации.

Таким образом, в структуре культуры выбора можно условно выделить два компонента: субъектный и средовой. Под субъектным компонентом понимаются интериоризированные индивидом культурные ценности, нормы, правила, принципы, которыми руководствуется субъект при совершении выбора, а также обусловленные культурой память субъекта о прошлом и предвидение будущего. Средовой компонент представляет собой особенности среды как совокупности материальных и нематериальных объектов — контекст, в котором индивид совершает выбор. Средовой компонент включает в себя поступающую в настоящий момент информацию об альтернативах выбора, а также инструменты и механизмы среды, которые использует субъект при совершении выбора.

Заключение

В российской исследовательской практике обращения к феномену выбора немногочисленны и ограничены сферой экономики, педагогики, политологии, теории управления. Однако, как показывает анализ зарубежных исследований, проблемное поле изучения социокультурной специфики совершения выбора является многообещающей полипредметной научной областью. Поскольку выбор формируется культурными рамками и дискурсами, для конкретизации и развития социокультурных представлений о выборе мы предлагаем специфическую понятийную конструкцию — концепт «культура выбора».

В структуре «культуры выбора» нами были выделены два компонента: субъектный и средовой. Под субъектным компонентом понимаются интериоризированные индивидом культурные ценности, нормы, правила, принципы, которыми руководствуется субъект при совершении выбора, а также обусловленные культурой память субъекта о прошлом и предвидение будущего. Средовой компонент представляет собой особенности среды, в которой индивид совершает выбор, — поступающую в настоящий момент информацию об альтернативах выбора, а также инструменты и механизмы среды, которые использует субъект при совершении выбора.

Совокупность допущений о «культуре выбора», схватывающая зависимости между отдельными компонентами в наличествующих теоретических выводах, позволит обеспечить внутреннюю связность используемых конструктов, обозначить оптику предметных полей исследовательской работы, предложить универсум возможных способов работы с концептом и удержать смысловое единство внутри научного сообщества. Наконец, выделение структурных элементов «культуры выбора» позволит свести разнородные теоретические представления с целью дальнейшего изучения выбора в рамках культурологического подхода.

В качестве перспективных направлений исследований можно выделить: идентифицирование поведенческих шаблоновсовершения выбора, характерных для разных национальных, классовых и исторических культурных контекстов; определение механизмов, инструментов и методов, используемых субъектом для совершения выбора; выявление социокультурных норм, регулирующих выбор, а также убеждений, руководящих субъектами при совершении выбора; обнаружение неравенства доступных альтернатив выбора; установление характера трансформации практики совершения выбора в разных экономических отраслях и сферах жизнедеятельности посредством цифровизации и пр. Полученные результаты могут быть конкретизированы в практико-ориентированных исследованиях в сфере маркетинга, брендинга, дизайна и др.