Выраженность черт личности экстремисткой направленности у старшеклассников

Беликова Екатерина Васильевна старший преподаватель, кафедра "Психология труда и организационная психология", Омский государственный технический университет, SPIN-код: 4141-2364 644050, Россия, Омская область, г. Омск, ул. Проспект Мира, 11 Belikova Ekaterina Vasilyevna Senior Educator, the department of Labor Psychology and Organizational Psychology, Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Prospekt Mira, 11 blkvekaterina@rambler.ru Ефремов Евгений Георгиевич кандидат психологических наук доцент, кафедра "Психология труда и организационная психология", Омский государственный технический университет, SPIN-код: 2913-9589 644050, Россия, Омская область, г. Омск, ул. Проспект Мира, 11 Efremov Evgenii Georgievich PhD in Psychology Docent, the department of Labor Psychology and Organizational Psychology, Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Prospekt Mira, 11 EGEfremov@yandex.ru Ефремова Наталья Алексеевна кандидат психологических наук доцент, кафедра "Психология труда и организационная психология", Омский государственный технический университет, SPIN-код: 2713-9589 644050, Россия, Омская область, г. Омск, ул. Проспект Мира, 11 Efremova Nataliy Alekseevna PhD in Psychology Docent, the department of Labor Psychology and Organizational Psychology, Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Prospekt Mira, 11 ENA100@yandex.ru Кубарев Вячеслав Сергеевич ORCID: 0000-0002-2783-8175 кандидат психологических наук доцент, кафедра "Психология труда и организационная психология", Омский государственный технический университет, SPIN-код: 3029-9070 644050, Россия, Омская область, г. Омск, ул. Проспект Мира, 11 Kubarev Vyacheslav Sergeevich PhD in Psychology Docent, the department of Labor Psychology and Organizational Psychology, Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Prospekt Mira, 11 kubikss@yandex.ru Мильчарек Наталья Александровна ORCID: 0000-0001-6913-0936 кандидат психологических наук доцент, кафедра "Психология труда и организационная психология", Омский государственный технический университет, SPIN-код: 3934-5560 644050, Россия, Омская область, г. Омск, ул. Проспект Мира, 11 Milcharek Natalia Aleksandrovna PhD in Psychology Docent, the department of Labor Psychology and Organizational Psychology, Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Prospekt Mira, 11 n_a_milcharek@mail.ru Мильчарек Тадэуш Петрович ORCID: 0000-0002-3894-8118 кандидат философских наук доцент, кафедра "Психология труда и организационная психология", Омский государственный технический университет, SPIN-код: 8023-0567 644050, Россия, Омская область, г. Омск, ул. Проспект Мира, 11 Milcharek Tadeush Petrovich PhD in Philosophy Docent, the department of Labor Psychology and Organizational Psychology, Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Prospekt Mira, 11 milcharek@mail.ru Сенькова Виктория Ивановна старший преподаватель, кафедра "Психология труда и организационная психология", Омский государственный технический университет 644050, Россия, Омская область, г. Омск, ул. Проспект Мира, 11 Senkova Viktoria Ivanovna Senior Educator, the department of Labor Psychology and Organizational Psychology, Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Prospekt Mira, 11 moroz_razvitie@mail.ru Френкель Мария Владимировна старший преподаватель, кафедра "Психология труда и организационная психология", Омский государственный технический университет, SPIN-код: 7527-3432 644050, Россия, Омская область, г. Омск, ул. Проспект Мира, 11 Frenkel Mariya Vladimirovna Senior Educator, the department of Labor Psychology and Organizational Psychology, Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Prospekt Mira, 11 frenkel_m@mail.ru

Цветкова Ольга Алексеевна ORCID: 0000-0001-5985-3006 старший преподаватель, кафедра "Психология труда и организационная психология", Омский государственный технический университет SPIN-код 1244-3547 644050, Россия, Омская область, г. Омск, пр. Мира, 11, оф. 207 Tsvetkova Olga Alekseevna Senior Educator, the department of Labor Psychology and Organizational Psychology, Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, pr. Mira, 11, of. 207 zvetol@mail.ru Другие публикации этого автора

Актуальность. Экстремистская и террористическая деятельность может рассматриваться как крайне опасная форма девиантного деструктивного поведения, поскольку предполагает причинение вреда большому количеству людей организованной преступной группой. По масштабам вредных последствий террористические акты рассматриваются как одни из самых самые жестоких мер воздействия, поскольку касаются нанесения вреда не только физическому здоровью граждан, оказавшихся в эпицентре события, но и длительных психологических последствий травматизации большого количества людей, которые узнают о таких угрозах через средства массовой информации ^[14]. Происходит вторичная и даже третичная травматизация, которая порождает неконтролируемые негативные последствия для физического и психологического здоровья граждан ^[9]. Они имеют сложный комплексный характер, поскольку затрагивают все сферы жизни общества: экономическую, политическую, отношение к обществу и государству, проблемы государственной безопасности и так далее.

Возможность изучения, прогноза и профилактики экстремисткой деятельности позволяет разрабатывать инструменты раннего выявления рисков и предотвращения развития этой формы поведения в основных институтах социализации: школах, колледжах, ВУЗах, обеспечивая безопасность жизнедеятельности не только через деятельность специально обученных служб «быстрого реагирования» и правоохранительные органы, но через психолого-педагогических работников и родителей ^{[8, 19]}.

Особенно важным являются меры ранней диагностики и профилактики, которые позволяют не допустить развитие личности по негативному сценарию формирования экстремисткой направленности. В рамках этой темы большое количество работ указывают на значение правовых, культурных и социальных факторов развития экстремисткой направленности ^[1]. Но мы полагаем, что решающую роль играют социально-психологические факторы. Часть этих факторов формирует общее направление девиантной личности (например, деструктивные стили воспитания, фрустрация базовых потребностей ребенка на разных этапах онтогенеза), а часть факторов представляются в каком-то смысле «уникальными», поскольку касаются сознательного поиска и выбора экстремисткой идеологии, как ответ на какие-то личностные вопросы. Но здесь важным является не только анализ условий формирования экстремистской направленности, но и обнаружение ее разновидностей, вариаций психологических проявлений в контексте индивидуальных различий.

В нашем исследовании предпринята попытка проанализировать основные психологические особенности экстремисткой направленности личности и в этом ключе, типологизировать выраженность этих индивидуальных особенностей у старшеклассников.

Необходимость формирования «портрета личности экстремисткой направленности» обращает нас к основным причинам формирования антисоциальной девиантной личности, тем самым прослеживая появление специфических, характерных для данной категории, черт.

Первичными агентами социализации и формирования правового сознания ребенка является семья и специфика детско-родительских отношений. Безусловно, искажения в формировании личности ребенка могут составлять такие отношения, которые относятся к деструктивным (в настоящее время, их модно называть токсичными). Деструктивность этих стилей проявляется как в насущной ситуации жизни ребенка, так и в тех последствиях, которые проявляются у уже взрослого человека на протяжении всей дальнейшей жизни ^[17].

Однако, более глубокой причиной нарушений является то, что данные детско-родительские отношения не позволяют ребенку адекватно удовлетворять базовые потребности, что приводит к состоянию длительной фрустрированности и неудовлетворенности данных потребностей. Искаженные детско-родительские отношения не дают возможности ребенку обучиться адекватным и социально приемлемым способам разрешения трудных жизненных ситуаций. Базовые потребности – это потребности, которые обеспечивают жизнеспособность живого организма или удовлетворение которых позволяет двигаться по пути роста и развития. Нереализованность этих потребностей – это прямая угроза жизни и здоровью человека.

Базовые потребности меняются на разных этапах онтогенеза. Реализация потребностей позволяет личности формироваться и двигаться по пути развития и самоосуществления. Фрустрация базовых потребностей приводит к травматизации и остановке роста, а если базовая потребность оказывается фрустрирована длительное время без возможности компенсации, то это приводит к формированию негативной идентичности ^[18].

Так, в теории Дж. Боулби, нарушение отношений привязанности на ранних этапах онтогенеза нарушает формирование эмпатии и возможностей адекватно устанавливать эти отношения во взрослом возрасте. Базовой потребностью ребенка является установление отношений надежной привязанности со взрослым (чаще матерью). Привязанность – это генетически закрепленная мотивационная система, которая актуализируется сразу после рождения ребенка. Это программа поведения, которая обеспечивает младенцу выживание и рост, которая биологически целесообразна, и ребенок не может просто отказаться от этих отношений. Д. Боулби исследовал случаи асоциального и делинквентного поведения подростков и во всех этих случаях обнаружил нарушения отношений привязанности. Как показала в своей статье Н. Н. Авдеева ^[2], различные неконструктивные стили воспитания по-разному влияют на отношения привязанности, формируя деформированные типы привязанностей и поведенческие стратегии.

В случае указанных нарушений, ребенок вырабатывает такие отношения, которые в чем-то похожи на привязанность, однако, имеют совершенно другое содержание. Речь идет об отношениях зависимости и чем более неустойчиво и непредсказуемо поведение со стороны родителей, тем сильнее фиксируется зависимость. Во взрослом состоянии это приводит к поиску таких отношений, которые были бы «безопасны» и контролируемы человеком. Эти механизмы лежат в основании отношений насилия или фанатизма. Кроме того, такие личности находятся в активном поиске «авторитетов», «сильных групп» или идей, которые гарантируют понятность и стабильность мира.

Подобный механизм присутствует в другой форме девиантного поведения - интернет – зависимости, где личность создаёт свой устойчивый и контролируемый, но виртуальный мир ^[20]. Таким образом, многие авторы указывают, что человек, подверженный экстремисткой идеологии не удовлетворяет свои базовые потребности в одной или нескольких значимых для него жизненных сферах, испытывает комплекс негативных чувств, связанных с фрустрацией этих потребностей, не обладает адаптивными стратегиями и конструктивными коппинг-механизмами, что приводит к усилению дезадаптации в обществе и формированию антиобщественной и агрессивной направленности.

Несмотря на то, что проблема девиантного поведения достаточно изучена, в том числе асоциального (преступного) и деструктивного поведения, проблема экстремисткой или террористической деятельности стоит особняком ^[21]. Это вызвано не только разнообразием и масштабностью негативных последствий для общества, но и различиями в психологических характеристиках личности, склонной к экстремистской (или террористической) деятельности.

Если при описании механизмов преступного поведения многие юридические психологи отмечают такие черты личности преступника, как низкий самоконтроль и снижение регуляторной функции, определенную «психологическую простоту» и стереотипность механизма запуска преступного поведения и автоматичность выбираемого преступного способа деятельности, а также влияние упрочившегося преступного способа действия на формирование и выбор преступной цели, то в отношении экстремисткой деятельности этот механизм выглядит иначе. Экстремистская деятельность может рассматриваться как деструктивная самореализация ^[14], поскольку предполагает активный выбор и осмысление через эти формы активности ценность своей личности и ценности своей жизни.

Самореализация в гуманистическом понимании - это стремление человека к полному раскрытию своих потенциалов и возможностей. Понимание самореализации как сущностной характеристики динамичной и развивающейся системы, которой является человека позволяет предположить, что она может принимать различные формы. Существенной характеристикой самореализации является осознание своих возможностей, активный поиск смысла жизни и переживание ее осмысленности и полноты. Это позволяет говорить о сознательном выборе жизненного пути, который формирует личность. Именно схожесть в этих характеристиках, но с «отрицательным» знаком, который присущ личности террориста, позволяет помимо позитивных форм самореализации выделять и деструктивные формы самореализации ^[15].

Среди структурных элементов экстремизма выделяют: когнитивный, эмоциональный и поведенческий. Когнитивный компонент включает в себя определенные представления о мире, о себе, сознании, мировоззрении и экстремистской идеологии, эмоциональный - включает как эмоции, так и переживания в связи с ними по отношению к «своим» и «врагам», связанные с чувством принадлежности и идентификацией с экстремистским сообществом и настроениями, которые возникают в ходе экстремистской деятельности, и поведенческий – предполагает допустимость и обоснованность применения различных форм насильственного воздействия, деструктивные действия по распространению экстремистской идеологии [цит. по 22, С. 2610]. В экстремистских идеях личность обнаруживает смысл своего существования и даже «миссию» ради которой она готова пойти не только на смерть других людей («недостойных жизни»), но и осмыслить и принять собственную смерть (террористы – смертники, которые считают себя героями и мессиями).

Старшеклассники и юноши, в силу своих возрастных особенностей, находятся в активном поиске себя и своего места в мире. Выступая уже, пусть пока не в полной мере, субъектами формирования своей личности и имея свой индивидуальный опыт жизни и личной истории, они активно стремятся расширять как свои представления о мире, так и репертуар поведенческих реакций, пробуют новые их формы, проверяя границы «дозволенного». Все это делает эти возрастные категории уязвимыми для различных девиаций, в том числе и экстремизма.

Идеология экстремизма оказывает наибольшее влияние, таким образом, на старшеклассников и студентов, поэтому становится особенно актуальным исследовать и создать типологию личностей, в различной степени склонных к формированию черт личности экстремисткой направленности.

Цели и методы исследования.

Цель исследования: выявление типов личностей экстремисткой направленности у старшеклассников.

Объект исследования: признаки личности экстремисткой направленности.

Предмет исследования: типологизация личностей экстремисткой направленности у старшеклассников.

Научная новизна исследования заключается в том, что феномен экстремизма и терроризма рассмотрен комплексно в проблемном поле психологии личности, в результате чего выделены основные индивидуально-психологические особенности личности экстремиста и типологизирована их выраженность у старшеклассников.

Методология и методыисследования.

Эффективное исследование экстремизма и терроризма, как в общенаучном, так и психологическом плане требует методологического синтеза на принципах относительной совместимости различных исследовательских установок. В частности, полезно сочетать ценный опыт, накопленный отечественной психологией с некоторыми зарубежными направлениями.

В данном исследовании сочетаются принципы культурно-исторического (Л. С. Выготский, Ф. Е. Василюк, А. А. Пузырей, В. Ф Петренко) и деятельностного (А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн, А. А. Бодалев, В. П. Зинченко, А. В. Россохин, В. Е. Клочко, М. Ш. Магомед-Эминов, С. Н. Ениколопов, Л. Ю. Субботина) подходов с установками экзистенциальной (В. Франкл, А. Лэнгле, И. Ялом, В. Н. Ядринкин, В. П. Герасимов), гуманистической (А. Маслоу, К. Роджерс, Э. Фромм, С. Гроф, К. Уилбер, В. В. Козлов) и глубинной (К. Г. Юнг, Р. Ассаджиоли, Э. Берн) психологии.

Известно, что личность и деятельность неразрывны, поэтому, ответы на вопросы о сущности экстремизма (терроризма) следует искать как в личности самого экстремиста, так и в его деятельности. Важно понимать, что он культурно-исторически определен, что на него накладывают отпечаток некоторые особенности его жизнедеятельности, что делает их выделение принципиально важным.

Также важным является рассмотрение внутреннего мира экстремиста (террориста), особенностей его проявления в мире, структуры осознаваемых и неосознаваемых мотивов и установок, базовых ценностей, ментальности, особенностей онтогенеза и жизненного пути личности, защитных психологических механизмов, жизненных стратегий, переживаний и травм. В разработке этих вопросов эффективно использовать накопленный опыт экзистенциальной психологии и психотерапии, ресурсного подхода (А. Г. Караяни), психоанализа (Э. Эриксон, А. Лоуэн), индивидуальной (А. Адлер) и гештальт-психологии (Ф. Перлз, К. Наранхо).

Несмотря на идущие вокруг определений экстремизма и терроризма дискуссий, законодательно эти термины определены. Следовательно, важно сосредоточиться на таких параметрах, которые позволяли бы определять риски формирования данного качества. А это, в первую очередь, психологическая составляющая. Чтобы расширить эвристические возможности изучения личности экстремисткой направленности, методологически необходимо помимо традиционных точек зрения на экстремизм в рамках девиантологии и виктимологии, осуществлять их синтез с другими позициями, что позволит расширить категориально-методологический аппарат исследования экстремизма и терроризма.

Опираясь на вышесказанное, можно составить профиль экстремистской (террористической) направленности личности.

Он характеризуется следующими особенностями: это юноши с личностным и социальным неблагополучием, ориентированные в поведении и деятельности на разрыв социальной коммуникации, нарушение ее общепринятых правил, односторонний отказ от диалога, разрыв социальных связей (нонкоммуникативность). Их склонность к насилию, причинению боли, подавлению, подчинению других (авторитаризм) становится следствием нереализованной культурно-обусловленная агрессии (комплекс воина). Это приводит к высокой склонности к неоправданному риску. Слабая степень свободы личности с экстремистской (террористической) направленностью, выражается в стремлении оправдать свои действия поведением других, возложить вину на окружающих, отказ от принятия на себя ответственности за происходящее. Драматургические формы поведения определяются наличием акцентуаций (заостренных черт) характера, преимущественно демонстративной (склонность к театральности и драматургичности), экзальтированной (резкая смена типов реагирования, большая амплитуда крайних форм поведения) и гипертимной (раздражительный с высокой самооценкой). Сильно выраженна склонность к манипулятивным формам поведения (с позиции скрытого превосходства, завуалированных требований или шантажа, стремления любой ценой получить желаемое, деления на «своих» и «чужих», дистанцированность от других, продающий тип поведения, неискренность в отношениях, двуличность, восприятие других людей как средства достижения целей) ^[4,5].

Для ценностной сферы экстремистской (террористической) направленной личности характерны дегуманизация (обесценивание человеческого) и склонность к обладанию и применению оружия, особое пристрастное отношение к нему. Культ силы и силовых способов решения проблемных ситуаций сочетается с преимущественной мотивацией на избегание неудач. Не выраженность позиции отца и как следствие аномия (нарушение социальных норм) и отсутствие авторитетов в ближайшем окружении, а также отвержение социально одобряемых образцов с героизацией воинственных форм поведения. В целом, деструктивная (разрушительная) мотивация по отношению к миру личности с экстремистской (террористической) направленностью проявляется в негативизме (преимущественно отрицательные характеристики окружающих). Преобладание формальной (внешней) религиозности, связанной с поверхностной включенностью в какие-то ритуальные практики (внешний ритуализм), стремление создавать сверхценности (особо ценные для себя образцы и нормы, или формы поведения, предметы) делают личность экстремистской (террористической) направленности зависимой. Миссионерство еще одна специфическая черта ценностной сферы экстремистской (террористической) направленной личности. Миссионерство - представление о своей особой миссии и роли по отношению к миру и людям, дополненное авантюризмом, созданием персональной героической мифологии (образ рыцаря-одиночки), выражается в легендах и посланиях ^[6].

Для экстремистской (террористической) направленности личности характерна стертая или слабо проявленная идентичность (личностная, гендерная, возрастная, гражданская, политическая, национальная) и как следствие различные формы нетерпимости (интолерантности) по вышеперечисленным признакам и дискриминационным формам отношения к другим, приводит к желанию разрушить идентичность другого, отказать ему в праве на идентичность.

Эмоциональная сфера личности с экстремистской (террористической) направленностью представлена переживаниями чувства неполноценности с характерным компенсирующим стремлением к превосходству над другими. Накопленная ненависть, гнев, обида и озлобленность по отношению к миру. Преимущественно низкий уровень психологической устойчивости в сочетании с высоким уровнем тревожности приводит к высокому уровню конфликтности (или внешней, или (и) внутриличностной). Внутриличностная конфликтность характеризуется вытесненым чувством вины, связанной с неуспешностью предпринятых действий (то есть, человек испытывает вину по причине того, что у него что-то не получилось, в частности реализовать свой разрушительный замысел, и стремиться избавиться от этого чувства, вытеснить его, заместить демонстративными театральными формами поведения) ^[7].

Мышление экстремистской (террористической) направленной личности игровое (геймифицированное), ригидное (негибкое). Ригидность так же проявляется в поведении отказом от неопределенности в форме акцентуированности на достижение поставленной цели. Многие авторы указывают на выраженную религиозность и этническую интоллерантность данных личностей.

В нашем исследовании, этот профиль преобразуется в понятие психологического комплекса экстремиста, который включает в себя такие признаки как нонкоммуникативность и комплекс воина, а также понятие экстремистской (террористической) направленности личности.

Данный профиль лег в основу методик, позволяющих оценить выраженность комплекса экстремиста у отдельных категорий граждан ^[10,13]. Методики использовались в исследованиях личностей, осужденных по статьям «экстремистская» и «террористическая» деятельность, показав высокую предсказательную способность.

Методы и методики: В исследовании использовались авторские методики, измеряющие черты личности экстремисткой направленности: методика «Нонкоммуникативность» (Мильчарек Т. П.)^[12], методика «Комплекс воина» (Мильчарек Т. П., Мильчарек Н. А.)^[13], экспресс-опросник «Индекс толерантности» (.Солдатова Г. У, Кравцова О. А., Хухлаев О. Е., Шайгерова Л. А.)^[16], опросник «Коммуникативная толерантность» Бойко В. В., «Вопросник для измерения толерантности» (Магун В. С., Жамкочьян М. С.,.Магура М. М) ^{[3, С.11]}. Полученные результаты подвергались статистической обработке методом кластерного анализа с помощью программы IBM SPSS STATISTICS Campus Edition.

Методика «Нонкоммуникативность» (Мильчарек Т. П.) включает 18 шкал, на основе которых определяется интегральный показатель нонкоммуникативности. Шкалы опросника:

1. НКТ – 1: Стертая, утраченная или непроявленная идентичность.

2. НКТ- 2: Затрудненный социальный диалог

3. НКТ-3: Отказ от неопределенности

4. НКТ-4: Высокий уровень тревожности

5.НКТ- 5: Высокий уровень агрессии

6. НКТ-6: Низкий уровень психологической устойчивости

7. НКТ-7: Слабовыраженный социальный интерес, неразвитое социальное чувство

8. НКТ-8: Гиперзависимость от сверхценностей

9. НКТ-9: Избегание ответственности и свободы

10. НКТ-10: Сильная выраженность персональной сферы, слаборазвитая самость

11. НКТ-11: Бытие в сфере социальной драматургии

12. НКТ-12: Слабая удовлетворенность базовых социальных потребностей

13. НКТ-13: Недостаток материнской любви, невыраженность позиции отца

14. НКТ-14: Стремление удовлетворить базовые социальные потребности путем поиска «новой семьи»

15. НКТ-15: Апрагматичность и неутилитарность поведения

16. НКТ-16: Стремление к уходу в трансцендентное, надличностное, трансперсональное

17. НКТ-17: Неукорененность, непроявленность, инфантильность, слабая степень осознанности, состояние несвободы, отсутствие открытости и доверия к миру

18. НКТ-18:Сильно выраженная склонность к манипуляциям ^[12].

Методика «Комплекс воина» (Мильчарек Т. П., Мильчарек Н. А.) включает 9 субшкал и на их основе позволяет определить интегральный показатель сформированности «комплекса воина» как компонента экстремистской направленности личности. Субшкалы методики:

1. КВ-1: Возможность применять силу
2. КВ-2: Возможность использовать оружие
3. КВ-3: Возможность подчинять
4. КВ-4: Возможность причинять боль
5. КВ-5: Возможность причинять телесное повреждение
6. КВ-6: Возможность убивать
7. КВ-7: Обязанность претерпевать боль
8. КВ-8: Обязанность претерпевать боль
9. КВ-9: Возможность и обязанность оказывать покровительство, проявлять доблесть, защищать и нападать ^[11].

Выборку исследования составили 140 старшеклассников (10-11 классы), различных школ города Омска.

Результаты исследования и их обсуждение

В ходе исследования не было выявлено сформированного комплекса экстермиста в указанной выборке, однако исследование позволило выявить два типа личности, проявляющих в разной степени черты экстремистской направленности. С помощью кластерного анализа результаты объединились в две группы, описание которых показало, что для каждой из них необходимо формулировать различные профилактические содержания («мишени» профилактики).

Результаты кластерного анализа представлены на диаграмме ниже (рис. 1), где представлены шкалы методик, имеющие статистические различия по двум кластерным группам. Помимо описанных выше шкал методик «Нонкоммуникативность» и «Комплекс воина», статистическое различие получено по шкале С-1 «Этническая толерантность» методики «Индекс толерантности» Солдатовой Г.У. Эти группы мы и представили, как типы личности с различной выраженностью экстремистской направленности.

Рисунок 1. Кластеризация признаков экстремисткой направленности личности

Первый тип характеризуется:

- умеренными затруднениями ведения социального диалога: мотивация к ведению диалога в спорных, неоднозначных, конфликтных ситуациях присутствует, но она не устойчива, отличается ситуативностью, коммуникативная компетентность также умеренна, коммуникативные акты могут легко протекать в привычных ситуациях и знакомом окружении, новые же люди и ситуации могут вызывать коммуникативные затруднения и провоцировать разрыв социального диалога, проявлять нетерпимость, нонконформизм, эгоцентризм, демонстрировать неуважение, отказываться от общепринятых норм коммуникации;

- умеренной тенденцией к отказу от неопределенности: до определенной степени личность способна справляться с неопределенностью, однако, чем выше «число степеней свободы» в ситуации неопределенности, тем более вероятно, что личность будет прибегать к контрпродуктивным ригидным поведенческим стратегиям защиты, демонстрируя отказ от неопределенности;

- высоким уровнем агрессии: любые затруднения провоцируют у людей этого типа активные агрессивные реакции, агрессию часто вызывает непривычное, необычное – иные взгляды, культура, внешность, убеждения;

- слабовыраженным социальным интересом, неразвитым социальным чувством: эти люди менее остальных заинтересованы во включении в те или иные социальные группы, их мало беспокоит, любят ли, принимают ли их в ближайшем окружении;

- гиперзависимостью от свехценностей: такие люди склонны слепо следовать принятым на веру, не осмысленным убеждениям и принципам, ревностно отстаивая их, даже если эти убеждения и принципы противоречат поступающей информации, практике повседневного общения и пр.; относясь к указанным принципам как к священным, человек не допускает возможности их изменения, иного видения, трансформации;

- избеганием ответственности и свободы: личность этого типа склонна возлагать ответственность на других, ссылаться на внешние причины своих действий, называя их объективными, видеть других виноватыми в своих неудачах (экстернальный локус контроля);

- сильной выраженностью персональной сферы, слаборазвитой самостью: для таких людей характерна демонстративность, нередко даже эпатажность поведения, повышенная чувствительность к обстановке, отношению со стороны других, повышенная конфликтность, отсутствие чувства меры, границ, предела; таким людям часто бывает сложно объяснить мотивы своего поведения, дать развернутое определение своего «Я»;

- недостатком материнской любви и невыраженностью позиции отца в анамнезе развития: в результате мы фиксируем эмоциональное недоразвитие личности, таким людям свойственно чувство внутренней пустоты, зависимость и повышенная потребность в заботе, поддержке, поощрении;

- стремлением удовлетворить базовые социальные потребности путем поиска «новой семьи»: человек ищет для себя те общности, которые, на его взгляд, способны восполнить дефицит теплоты, заботы, принятия;

- апрагматичностью и неутилитарностью поведения: действия, деятельность в целом этих людей часто носит контрпродуктивный характер;

- неукорененностью, непроявленностью, инфантильностью, слабой степенью осознанности, состоянием несвободы, отсутствием открытости и доверия к миру; человека сопровождает чувство отсутствия опоры в жизни, переживания тревоги, неуверенности в том, что он может что-то изменить в своей жизни;

- принятием возможности применять силу: такие люди рассматривают как допустимый, разумный, силовом метод решения проблем, урегулирования конфликтов; ценят позицию силы;

- принятием возможности использовать оружие;

- принятием возможности подчинять;

- готовностью причинять боль;

- готовностью причинять телесные повреждения;

- принятием возможности убивать;

- принятием возможности и обязанности оказывать покровительство, проявлять доблесть, защищать и нападать

- умеренным снижением этнической толерантности: люди такого склада в целом относятся к другим этнокультурам и их представителям хуже, чем к собственным, однако в ряде ситуаций способны проявлять терпимость и поверхностное понимание этнокультурных различий.

Таким образом, первый тип можно характеризовать как инфантильную, незрелую личность с острой потребностью в любви и принятии, нуждающуюся в защите, поддержке, склонную к догматизму и силовому мышлению.

Характерными чертами второго типа являются:

- выраженные затруднения ведения социального диалога: субъект не проявляет желание использовать диалог как средство решения проблем, предпочитает диктовать свою позицию, не проявляет уважения к другим, не осознает их роль в диалоге, склонен к ультимативным, директивным, командным формам общения, требует быстрого, немедленного решения вопроса в желательном для себя направлении, проявляет нетерпимость, не желает соблюдать общепринятые правила взаимодействия, стремиться выйти за их рамки, аннулировать их, не может устанавливать свои правила совместно с другими, проявляет негативное отношение к существующим правилам и нормам, не воспринимает их как ценные, отрицает их, стремиться к разрыву диалога, выходу из него в одностороннем порядке;

- ярко выраженный отказ от неопределенности: человек проявляет страх перед неизвестностью, неопределенностью, страх перед различными формами иного, отличного от своего мира (не такой человек, не такая природа, не такие события, не такой язык, не такие взгляды, не такие песни, музыка, танцы, еда, одежда, дома, быт, не такой внешний вид, не такое поведение, не так делает), отличного от своего миропонимания и мироощущения, отрицает эти формы, не видит их ценности, полезности, необходимости, красоты или отрицает ее, стремиться уйти от них, или избавиться, проявляет агрессию и деструктивное отношение к ним;

- ярко выраженную этническую интолерантность: такие люди нетерпимы к этнокультурным отличиям, представители других народов вызывают у них недоверие, страх, пренебрежение, отторжение, оцениваются как «дикие», «опасные», «недоразвитые», «примитивные».

При этом остальные черты экстремистской личности, имеющие яркие проявления у первого типа, у второго проявляются умеренно.

То есть второй тип экстремистской (террористической) направленности личности несет в себе определенные аутистические черты: отсутствие выраженных потребностей в социальных связях, отношениях сочетается с ярко проявляющейся боязнью окружающего мира, любых отклонений от обычного, привычного окружения, хода жизни.

Выводы

Результаты проведенного исследования показали, что в структуре личности экстремистской (террористической) направленности выделяются устойчивые и вариативные типологические признаки.

В качестве устойчивых признаков экстремистской направленности личности были выделены: умеренное принятие обязанности претерпевать боль и обязанности умереть; выраженная склонность к манипуляциям; стремление к уходу в трансцендентное, надличностное, трансперсональное; слабая удовлетворенность базовых социальных потребностей; низкий уровень психологической устойчивости; высокий уровень тревожности; стертая, утраченная или непроявленная идентичность, низкий уровень толерантности к негативным психическом состояниям, низкой социальной и коммуникативной толерантностью.

Кластеризация молодых людей с формирующейся экстремистской направленностью позволила выделить два различных ее типа.

У первого типа экстремистской направленности личности ведущими оказываются личностная незрелость, инфантилизм и сопровождающие их острая потребность в любви, заботе, защите, принятии, при доминирующей склонности к догматизму и силовому мышлению.

Второй тип отличает некоторая аутистичность: низкий уровень потребности в социальных контактах, неприятие окружающего мира, который воспринимается как враждебный, отказ от изменений привычного хода жизни. При этом, подчеркнем, что термин аутистичность мы используем не в его прямом медицинском значении, а лишь для обозначения отдельных личностных черт, имеющих определенное сходство с личностными проявлениями лиц, страдающих аутизмом. В частности, как показывает практика скулшутинга в городах Керчь, Казань и Пермь, фигуранты громких уголовных дел, совершившие вооруженные нападения на образовательные заведения и массовые расстрелы в них, приведшие к гибели множества людей и большому количеству пострадавших, относятся именно к этому, второму типу экстремистской направленности личности.

Анализ их психологического профиля на основании представленного конструкта позволяет выделить в нем такие черты как дистанцированность от других, отношение к другим с позиции превосходства, манипулятивность, нетерпимость к окружающим, стремление оправдать свои действия поведением других, возложить вину на окружающих, отказ от принятия на себя ответственности за происходящее, высокий уровень конфликтности, ненависть, гнев, обида, озлобленность и деструктивная мотивация по отношению к миру, его дегуманизация, негативизм и ориентация в поведении и деятельности на разрыв социальной коммуникации, односторонний отказ от диалога, разрыв социальных связей.

Заключение

Полученные результаты вносят вклад в решение теоретической задачи построения структурированного профиля экстремистской направленности личности, создают основу для составления эффективных программ раннего выявления, профилактики, коррекции данной направленности.

Так, для первого типа выделены характерные неблагоприятные условия развития личности, что обозначило «мишень» профилактической и коррекционной работы с данной группой лиц – нивелирование деструктивного влияния недостатка материнской любви и невыраженности позиции отца. Такого рода деструкции развития могут быть выявлены на ранних этапах развития личности, что позволяет сделать более оптимистичный прогноз относительно возможностей профилактики и коррекции указанных негативных воздействий.

Некоторая схожесть с чертами РАС второго типа экстремистской направленности личности позволяет утверждать, что в профилактической и коррекционной деятельности с представителями этого типа будут эффективны некоторые приемы и методы, используемые при взаимодействии с носителями расстройств аутистического спектра.

Выявление стабильных признаков экстремистской направленности позволяет задуматься о создании на их основе инструмента ее экспресс-диагностики, что позволит более эффективно и с меньшими временными затратами выявлять лиц со сформированными признаками экстремизма и выделить «группу риска», демонстрирующую близкие к выявленным признаки и/или их предикторы.

Также на основании предложенной типологии могут быть разработаны программы тренинговой работы, с целью первичной профилактики экстремизма через формирование основных способов, позволяющих конструктивно разрешать возникающие перед личностью задач, снижая основные факторы риска и тем самым препятствуя развитию экстремисткой направленности личности.