Биотехнологическое конструирование «солдата будущего»: трансгуманистический вектор военной деятельности

Стрельников Дмитрий Олегович кандидат философских наук старший преподаватель кафедры истории войн и военного искусства Военного учебно-научного центра Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» (г. Воронеж) 394064, Россия, Воронежская область, г. Воронеж, ул. Старых Большевиков, 54 а Strel'nikov Dmitrii Olegovich PhD in Philosophy Senior Educator, the department of History of Wars and Military Art,  Zhukovsky – Gagarin Air Force Academy (Voronezh) 394064, Russia, Voronezhskaya oblast', g. Voronezh, ul. Starykh Bol'shevikov, 54 a strelnikov.article@yandex.ru

Military human enhancement: постановка проблемы

Актуальной задачей военной науки, вне зависимости от исторического этапа ее развития, остается поиск технологий, на основе которых будут разработаны перспективные боевые и обеспечивающие средства вооруженной борьбы.

Во многих технологически развитых странах созданы и успешно функционируют агентства перспективных исследований. Их предназначение заключается в достижении и поддержании военно-технологического превосходства над вероятным противником. Например, DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency) с 1958 г. стремится стать инициатором технологических прорывов в интересах национальной безопасности США и не допустить внезапного появления новых средств вооруженной борьбы в других государствах ^[14].

Фонд перспективных исследований создавался в России в 2012 г. как аналог DARPA. Подобные организации есть в Израиле, Индии, Китае и Франции.

Область научных интересов агентств перспективных исследований не ограничивается сетевыми технологиями, технологиями робототехники, разработкой оружия на новых физических принципах и др. Планомерно проводятся исследования, направленные на биотехнологическое улучшение функциональных возможностей военнослужащих. В англоязычных экспертных текстах встречается, обобщающее эту деятельность, понятие — military human enhancement («улучшение» или «усовершенствование» человека военного назначения).

Современные проекты биотехнологического улучшения человека (human bioenhancement) рассматриваются многими исследователями как первые многообещающие шаги на пути реализации трансгуманистических проектов конструирования постчеловека, совершенного в моральном, физическом и интеллектуальном смысле ^{[6, с. 4]}. Военная деятельность, которая в первом приближении далека от трансгуманистических идеалов, оказалась в поле влияния идей о вытеснении человеческого в пользу нечеловеческого с конкретной прикладной целью — создание идеального «солдата будущего», как суммы различных биотехнологий. Следует уточнить, что военная деятельность в этом направлении ориентируется именно на некоторые трасгуманистические идеи, а не на систему ценностей трансгуманизма в целом.

Ключевая идея трансгуманизма: человек как объект преобразования в эволюционно более совершенное существо ^{[4, с. 135]}. Военная наука таких амбициозных задач перед собой не ставит. Однако, побочные результаты биотехнологического улучшения военнослужащих, ввиду передового характера военных технологий, могут оказать влияние на цивилизационные процессы.

Человеческий фактор считается самым слабым звеном в функционировании сложных военно-технических систем. Поэтому при их обслуживании военнослужащий не должен быть обременен неустойчивым морально-психологическим состоянием, пониженным вниманием, усталостью и физиологически ограничен в ходе выполнения боевой задачи. Проекты по биотехнологическому улучшению призваны нивелировать когнитивные, психологические и физические ограничения военнослужащих. Но при этом возникают острые социальные, антропологические и этические проблемы, сопровождающие структурные изменения в военном деле. В связи с чем необходимо развивать формы и методы превентивного, по возможности упреждающего, гуманитарного анализа технонаучных проектов ^{[12, с. 9]}. Это позволит предотвратить появление таких видов биотехнологий, которые неизбежно трансформируют ценностные установки и моральные критерии «улучшенных» с их помощью военнослужащих. Если биотехнологические улучшения станут необратимыми, то это породит социальное неравенство и наложит отпечаток не только на ход вооруженной борьбы, но и на адаптацию военнослужащих в обществе после завершения военной службы. В таком случае роль философии, биоэтики и международного гуманитарного права в экспертной оценке биотехнологий военного назначения должна неуклонно возрастать.

Скрытое влияние трансгуманизма на военную деятельность

Под военной деятельностью в данном исследовании понимается разновидность социально-политической деятельности по созданию, а при необходимости и использованию средств вооруженной борьбы и других элементов военной мощи государства для достижения определенных государственных или социально-групповых целей ^{[3, с. 126]}. Военная деятельность находится в прямой зависимости от военной организации государства, которая складывается исторически и зависит от типа общественного развития. Современная военно-теоретическая и военно-практическая деятельность отражает динамику развития информационного общества и лидирующих в нем технологий. Особый интерес у разработчиков вооружения, военной и специальной техники вызывают конвергентные (нано-, био-, инфо-, когнитивные (NBIC)) технологии.

Технологической основой формирования новой системы вооружения считается совокупность NBIC-технологий ^{[2, с. 4]}. Так, в научно-исследовательских институтах и организациях создаются профильные отделы и управления, ориентированные на разработку перспективного вооружения с использованием конвергентных технологий.

Фокус исследований военно-научного сообщества, как правило, сосредоточен на следующих ключевых технологических областях: искусственный интеллект, автономные системы и каналы управления вооружением и военной техникой, кибертехнологии, космос и биотехнологии военного назначения ^[21].

Из перечисленных технологий именно биотехнологическое конструирование вызывает наибольшие опасения и сильную эмоциональную реакцию в обществе. В армии США уже разработаны приложения и устройства для мониторинга состояния здоровья военнослужащих (в том числе раннего предупреждения заражением COVID–2019), развита военная фармакология, проектируются экзоскелеты и другое, в том числе имплантируемое, оборудование существенно увеличивающее функциональные возможности человеческого организма.

Так, Соединенные Штаты Америки и их союзники после экспериментов с психостимулирующими препаратами в войне во Вьетнаме 1964–1973 гг. и в более поздних военных конфликтах не отказались от попыток «модернизировать» телесность и сознание военнослужащих, чтобы соответствовать характеру современной войны и доминировать над набирающими боеготовность вооруженными силами Китая и Северной Кореи ^[16].

Трансгуманистический вектор проводимых исследований сложился вследствие удовлетворения потребности командования вооруженными силами США в надежном, «безотказном» звене управления вооружением и военной техникой.

Такие идеалы трансгуманизма, как использование достижений науки в целях восполнения, поддержания и увеличения естественных ресурсов организма человека, замена изношенных, пораженных болезнью органов на искусственные, эксперименты с сознанием и искусственным телом, проявляются в военной деятельности в специфической форме. Прагматизм военных технологий заключается в получении боевых преимуществ над противником в ходе военных конфликтов. Негативные социальные, антропологические и этические последствия биотехнологического улучшения военнослужащих зачастую в расчет не берутся. Исследования проводятся, как правило, в рамках закрытых проектов оборонных ведомств без привлечения специалистов по биоэтике, этике научных исследований и философии техники.

Отсутствие профильных специалистов в военно-научном сообществе не позволяет провести грань между улучшением военнослужащих и их трансмутацией (переходом в принципиально новые границы существования).

Классификация технологий улучшения человека военного назначения

Пользуясь классификацией Б.Г. Юдина ^{[13, с. 23–26]}, технологии улучшения человека военного назначения можно разделить на:

технологии терапевтической направленности, которые ориентированы на восстановление нарушенной нормы, облегчение болей и страданий в результате полученных военнослужащими ранений и травм;

технологии улучшения для преодоления свойственному человеческому организму природных ограничений в ходе выполнения боевой задачи (длительное бодрствование, пребывание в неблагоприятных физико-географических условиях, физические сверхнагрузки и т.п.);

технологии трансгуманистического «улучшения», при которых какие-то свойства «улучшенного» военнослужащего будут столь совершенными, что утратится возможность считать его человеком («агрессивные» инвазивные вмешательства в телесность военнослужащих с использованием различных видов биотехнологий).

Крайняя, трансгуманистическая форма «улучшения» военнослужащих не является какой-то отдаленной во времени пугающей перспективой. Военная «необходимость» выступит драйвером экспоненциального роста подобных проектов в ближайшем будущем в свете усиливающейся NBIC-конвергенции.

Развитие конвергентных технологий еще более проблематизирует границы наших тел — в физическом, физиологическом, экологическом, психосенсорном, экзистенциальном измерении ^{[1, с. 16]}. Несмотря на это интерес военно-научного сообщества к идее биотехнологического расширения возможностей военнослужащих только возрастает.

Облик «солдата будущего»: от технологий улучшения к трансмутации

Содействие проектам по биотехнологическому улучшению человека рассматривается в ряде армий стран НАТО (в первую очередь США), как возможность конструирования «солдата будущего». Реализуя этот замысел, военные исходят из практических соображений о потенциальном влиянии современных технологий на ход боевых действий. Цель военных разработок в области биотехнологического улучшения военнослужащих состоит в том, чтобы получить боевые преимущества над вероятным противником при меньших затратах живой силы.

Биотехнологическое расширение возможностей военнослужащего предполагает такие изменения в организме, которые выходят за пределы нормального (здорового) состояния и улучшают его психические, когнитивные и физиологические способности. Например, появляется возможность противостоять стрессу во время боя в условиях интенсивного огня противника, быть более выносливым, даже при отсутствии необходимых тренировок, сохранять ясность мышления в условиях ограниченного сна и т.п.

Несмотря на очевидные преимущества реализации биотехнологических проектов в военных целях, возникает проблема размывания границ между природным и искусственным. Живые объекты выступают как объект преобразования, т.е. «материя» для производства полезного артефакта ^{[10, с. 40]} — биотехнологической конструкции военного назначения.

Следствием биотехнологических разработок, направленных на улучшение тела и когнитивных функций, продление жизни, изменение мозговой активности, искоренение патогенных состояний, становится видоизменение эмоций (например, отсутствие страха), которые складывались в результате тысячелетий эволюции ^[15]. После «биотехнологического апгрейда» трансгуманистической направленности неизбежно изменятся психические состояния и чувственные переживания, отражающие отношение «солдата будущего» к военной действительности.

Эмоции представляют собой механизм регуляции функционального состояния организма и деятельности человека. Их значение заключается в предупреждении о разрушающем характере недостатка или избытка каких-либо факторов [8. с. 136]. Страх на поле боя за всю военную историю человечества спас огромное количество жизней. С одной стороны, прибегая к военной фармакологии можно исключить состояние аффекта у военнослужащего (наиболее сильной эмоциональной реакции, приводящей к утрате чувства реальности) в ходе боевых действий. С другой, массовое применение подобных препаратов с целью полностью исключить страх у солдат, как это пытались сделать нацисты в годы Второй мировой войны, используя метамфетамины (первитин) и другие наркотические средства ^[17], приведет к нарастанию темпов эскалации военного конфликта.

В армии США и Великобритании подобные препараты использовались десятилетиями ^[19]. Также военной «необходимостью» была оправдана нейростимуляция личного состава армии США с помощью малых доз электрического тока для увеличения производительности и эффективности принимаемых решений в ходе боевого дежурства ^[20].

В авангарде продвижения технологий «улучшения» военнослужащих находится агентство перспективных исследований министерства обороны США (DARPA). Агентство с 2014 г. имеет в своей структуре отдел биотехнологий, реализующий широкий спектр исследовательских программ: от прикладной неврологии до проектирования уникальных живых систем с набором новых, в том числе не существующих в природе функций ^{[5, с. 60–61]}.

По причине закрытого характера исследований не представляется возможным оценить насколько серьезное вмешательство в телесность военнослужащих предполагают эти проекты.

На основании открытой информации можно сделать вывод, что DARPA продвигает технологии трансгуманистического «улучшения» человека, считая его самым слабым звеном в системах обороны. Идеи по объединению человека с биотехнологическими расширениями (например, вживление в мозг микросхемы для прямой передачи информации с внешних устройств и дистанционного управления) из области научной фантастики переквалифицировались в плановые программы научных исследований оборонных ведомств в США и других странах.

Дальнейшее развитие и использование подобных технологий несет в себе риски того, что «солдата будущего» нельзя будет отнести к виду homo sapiens по причине искусственно запрограммированной реакции на внешние раздражители и необратимой трансмутации. Речь идет не просто о локальном изменении отдельных характеристик человека, но о модификации его как целостности, полной перерисовке его образа ^{[7, с. 119]}.

DARPA открыто защищает такое «улучшение» военнослужащих, основываясь на прагматическом расчете в пользу боевой эффективности. На более высоком уровне эти программы — продолжение исторически сложившейся установки на снижение людских потерь в военных конфликтах и достижение военно-технологического превосходства США.

Возникшее противоречие могут разрешить, разработанные при участии специалистов в области философской аксиологии, биоэтики и этики науки, международные стандарты улучшения человека в военных целях. Организовать такое направление работы возможно только при участии международных институтов, отвечающих за коллективную безопасность.

Основатель и исполнительный председатель Всемирного экономического форума Клаус Шваб отмечает, что будущее бросит вызов нашему пониманию самой сущности человека, как с биологической, так и социальной точки зрения. Следовательно управление биотехнологиями должно опираться на общечеловеческие и гуманистические ценности ^{[11, с. 180, 185]}.

Такая задача реализуема только при соблюдении междисциплинарного подхода к оценке биорисков, разъяснении и уточнении культурных и этических норм современного общества и коррекции международного права.

Отправной точкой для начала диалога должно стать понимание того, что под лозунгом военной «необходимости» динамика биотехнологического конструирования может выйти из под контроля и военные технологии нового поколения сначала изменят характер вооруженной борьбы в военных конфликтах, а затем весь жизненный уклад в обществе. Так было с появлением в армии США внутренней сети для обмена данными ARPANET, принципы работы которой легли в основу построения глобальной сети интернет.

Технологические изменения часто являются «подрывным» процессом, который приводит к изменению или разрушению установленных социальных ролей, отношений и ценностей ^{[18, p. 18]}. Биотехнологическое улучшение военнослужащих не является этически и культурно нейтральным, так как затрагивает глубинные цивилизационные процессы. Базовая ценность, которая лежит в основе желания создавать и использовать биотехнологии инхенсмента, — это власть над телесностью человека со всеми его моральными и физическими качествами ^{[9, с. 24]}. Поэтому развитие подобных технологий может перевернуть все представления о физическом, военно-патриотическом и духовном воспитании. Способы формирования у военнослужащих высоких морально-боевых качеств существенно изменятся или вовсе утратят свое значение.

Представленная проблема актуализирует любой формат взаимодействия между представителями философского сообщества и военной науки. К сожалению, военная проблематика не рассматривается академической философией как насущная, а военные недооценивают силу прогностической функции матери всех наук.

В качестве базовых предложений по междисциплинарному взаимодействию отметим возможность создания при Министерстве обороны Российской Федерации комитета по биоэтике; организации круглого стола «Влияние биотехнологий на военную безопасность государства» на Международном военно-техническом форуме «Армия», на котором уже обсуждались проблемы развития конвергентных технологий.

Выводы

1. Агентства перспективных исследований в некоторых странах рассматривают «солдата будущего», как объект преобразования, который прирастает технологическими расширениями и становится полноценным средством вооруженной борьбы в военных конфликтах. Речь уже не о применении человеком вооружения, а отождествлении военнослужащего с ним.

2. Военные технологии неоднократно становились драйвером масштабных изменений в обществе. Реализация проектов по биотехнологическому улучшению военнослужащих может оказать значительное влияние на цивилизационные процессы, в том числе сделать появление постчеловека более осязаемым.

3. Биотехнологическое расширение возможностей военнослужащих может выступить в качестве «подрывной» инновации, способной внести критические, непрогнозируемые изменения в военные системы.

4. В условиях стремительного развития биотехнологий возникает необходимость в выработке механизмов их регулирования внутри оборонных ведомств и разработке международных стандартов улучшения человека в военных целях.