Теоретические, правовые и экономические аспекты развития совместного использования собственности в условиях сетевизации

Беликова Ксения Михайловна ORCID: 0000-0001-8068-1616 доктор юридических наук профессор кафедры предпринимательского и корпоративного права, ФГБОУ ВО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)», профессор 125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9 Belikova Ksenia Michailovna Doctor of Law Professor of the Department of Entrepreneurial and Corporate Law, Kutafin Moscow State Law University, Professor 125993, Russia, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya str., 9 BelikovaKsenia@yandex.ru Другие публикации этого автора

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-011-00154 А.
Acknowledgments. The reported study was funded by RFBR according to the research project No 20-011-00154 А

Введение.

Наряду с экономикой, основанной на подписках (subscription economy), о которой мы писали ранее [1. С. 038-048], обороты в современном мире набирает экономика совместного использования (шеринг экономика - sharing economy, от англ. share – делиться, далее – ЭСИ, ШЭ).

С одной стороны, это новая культура потребления, в центре которой новая роль потребителя (в первую очередь физического лица, но не только, так как компании тоже потребляют, например, кибербезопаность по подписке ^[2]; офисные помещения в рамках бизнес-стратегии коворкинга и совместного использования вместо традиционной аренды ^[3] и др.), которая включает в себя сотни онлайн-платформ, позволяющих людям превращать непроизводительные активы в доход с помощью лучшего подхода к управлению, и которую интересно рассмотреть с позиций договорного права, с другой, как следствие, - это переосмысление способов, механизмов, в том числе правовых, в сфере вещного права, с использованием которых физические и юридические лица готовы получать различные блага, которые ранее они готовы были приобретать в собственность (дома, машины), арендовать (квартиры, движимые вещи (велосипеды и т.п.).

Практически идея совместного пользования реализовывалась в нашей стране, например, и ранее в виде действующих и поныне публичных библиотек (РГБ им. В.И. Ленина (URL: https://www.rsl.ru/ (дата обращения: 01.06.2021)) и др., «переехавших» в настоящее время в значительной части в онлайн), пунктов проката, где в аренду сдавались предметы обихода, спортивные и иные товары, однако размах, в том числе экономическую выгодность, и современное понимание этот подход приобрел с распространением современных способов коммуникации, основанных на новых технологиях (напр., сеть Интернет, специализированные онлайн платформы, мобильные приложения, социальные сети и проч.). Пропагандисты этой стратегии отмечают целью ШЭ является не извлечение выгоды, а предоставление людям возможности использовать совместно товары (делиться ими) и услуги. Это представляется сторонникам такой стратегии разумным, эффективным и полезным для людей ^[3].

С точки зрения права уже около 15 лет назад в качестве одной из тенденций развития института права собственности отмечалась [4. С. 358] появившаяся с середины XX в. тенденция к ограничению права собственности жилых, а в некоторых случаях и торговых и иных нежилых помещений, сданных собственником в аренду, в пользу арендаторов, которая прослеживается в законодательстве многих стран, например, континентальной системы права, в котором право арендатора приобретает такие черты, которые характерны для вещного права (напр., право следования и др.).

В связи с обозначенной актуальностью и практической значимостью предметом рассмотрения в настоящей статье станет влияние шеринг экономики на границы и сферу применения института собственности в России и зарубежных странах в контексте права и правоприменения.

Обсуждение.

Отмечается ^{[3; 5]}, что на практике в наибольшей степени трансформации под натиском новых участников рынка подверглись жилье, офисы, гостиницы: с одной стороны, появились сервисы, объединяющие множество собственников и потенциальных клиентов-арендаторов (Zillow, Airbnb и др.), с другой – специализированные объекты, позволяющие совместно их использовать, оборудованные помещения, например, для работы (коворкинги - «Территория» и др.) или для проживания (коливинги - OpenDoor Co-Living и др.). Стремление, готовность жителей различных регионов поучаствовать в ШЭ как со стороны спроса (взять в совместное пользование/арендовать – share/rent from others) или со стороны предложения (передать в совместное пользование/сдать в аренду свои активы - share/rent own assets) отображает «карта» на рис. 1.

Рис. 1. Мировая готовность регионов участвовать в шеринг экономике на стороне спроса и предложения

Источник: ^[6]

Какова рода эти изменения? Отличным примером в секторе недвижимости является деятельность Airbnb (URL: https://www.airbnb.co.uk/ (дата обращения: 01.06.2021)), онлайн-маркетплейс аренды жилья (online marketplace for renting accommodation). Располагая более чем 1,5 млн глобальных предложений в более чем 190 странах, компания, базирующаяся в Сан-Франциско, обслуживает ежегодно более 40 млн гостей, чем произвела революцию в концепции аренды широкого спектра жилья для деловых людей и туристов. Многие потребители считают, что удобнее воспользоваться такой услугой, чем бронировать номера в отелях, так как такой подход дает возможность наслаждаться уникальным индивидуальным опытом проживания, который они могут создать для себя. В результате за 6 лет с момента своего основания Airbnb реализовала управление большим количеством номеров (жилых помещений – rooms) - 650 тыс. против 610 тыс., - чем Hilton Worldwide (URL: https://www.hilton.com/en/corporate/ (дата обращения: 01.06.2021)), которая работает в этом бизнесе уже более 90 лет ^[7].

Еще один прекрасный пример этой новой тенденции «корпоративный коворкинг» (corporate co-working). Например, Google успешно пользуется формулой организации совместного рабочего пространства для внештатных работников. Это пространство включает в себя три этажа офисов, предназначенных для работы и открытых для местных предпринимателей и фрилансеров. Кроме того, другие фирмы, такие как PwC и AT&T, развивают деловое сотрудничество с подобными готовыми к работе офисными помещениями и предлагают своим сотрудникам большую гибкость в работе, включая выбор работы из дома, в офисе или в коворкинге для выполнения своих повседневных задач ^[7].

Есть мнение [8. С. 31-41], что в ШЭ происходит кардинальный пересмотр и переосмысление понятия «собственность». В ретроспективе в основе хозяйственной концепции, например, СССР и КНР лежало противопоставление общественной и частной собственности [9. С. 23-34 и др.]. Однако теоретически возможны различные типы коллективной собственности, например, различные вариации модели рабочего самоуправления в таких странах, как Израиль, Аргентина и др.[10. С. 223-226 и др.] С позиции применения разных форм собственности ШЭ можно рассматривать в качестве одного из проявлений «частной собственности», для которой характерно ее использование не ее собственником, а другими лицами при одновременном наложении на собственника ряда ограничений.

Во время развития цифровой экономики классическое понимание собственности, сформированное в период массового производства предметов и наглядного овеществления труда, не способно адекватно отразить произошедшие перемены, так как для современного уровня экономики, позволяющего тиражировать товары без значительных затрат, приоритетным стало развитие инфраструктурных элементов и инновации. Следствием этого является радикальное изменение отношений, связанных с владением и использованием вещей: их ассортимент увеличился многократно при сокращении срока пользования ими из-за различных видов устаревания (морального и намеренно-физического), обусловленных удешевлением производства при снижении качества. Ориентируясь на модели «классической» собственности, люди продолжают вынужденно приобретать вещи, которые редко используют. Таким образом, при быстром устаревании и периодическом использовании присвоение многих вещей единолично становится невыгодным, поэтому востребовано развиваются отношения совместного пользования типа шеринга [8. С. 31-41].

Это, как видим, попытка объяснить трансформацию понятия собственности в экономическом смысле. С другой точки зрения отмечается ^[11], что понятие «шеринг» является эфемерным, поскольку оно не предусматривает принципиально новые форму владения или использования товаров и услуг. Вся особенность шеринга заключается в применении новых цифровых технологий для интенсификации использования материальных или временных ресурсов. Поэтому признать экономику шеринга как независимый институт возможно будет тогда, когда начнется выпуск специальных более качественных, чем остальные - «шеринговых» товаров ^[11].

Как на самом деле? В результате продолжающего сохраняться социального неравенства (напр., URL: https://inequality.org/facts/income-inequality/ (дата обращения: 01.06.2021)) не у всех жителей самых разных стран в современный период есть возможность иметь недвижимость или даже автомобиль в собственности, даже при распространенной повсеместно системе кредитования, так как дохода может не хватить даже на возврат кредита. В этой ситуации помогает аренда и новые бизнес-стратегии, одна из которых - рассматриваемая стратегия совместного использования, в рамках которой в основе любого такого общего сервиса - любое из названных выше лицо, которое заменяет/будет заменять право собственности максимально краткосрочным владением -short-term rental relations.

В отношении такой ситуации глава Департамента по взаимодействию и связям с общественностью Agoda.com, базирующейся в Азии дочерней компании Booking Holdings Group Питер Л.Аллен высказался в том смысле, что «Вместо того, чтобы покупать или брать в аренду жилые или офисные помещения, люди однажды получат возможность членства в компаниях, которые будут гарантировать им место в любом из своих объектов по всему миру – своего рода таймшеры XXI века» ^[12].

Но это дело будущего, сейчас же в центре шеринг стратегии по-прежнему находится и будет находиться собственник, который обзаводится имуществом и предоставляет доступ к нему всем остальным за плату. В этой части право не изменится и все так же будут давать ему традиционную защиту. Если можно говорить о какой-то трансформации, то только в сторону аккумулирования теми лицами, которые сосредоточили в своих руках на сегодня значительные массивы собственности (земли, здания, строения, сооружения и подобную им материальную недвижимость), будут аккумулировать ее еще больше из-за постоянного крупного дохода, например, которого лишена основная масса других жителей планеты.

В этом смысле нельзя согласиться с мнением, что собственность или ее регулирование будут трансформированы, они продолжат подлежать традиционным, возможно, несколько усиленным ограничениям. В этой связи нужно обратить внимание и на тот факт, что, если в Китае шеринг стал модой, поддержанной и государством, и местным населением, например, теперь можно арендовать не только велосипеды, но и зонты, стиральные и сушильные машины, мячи и пр., то в странах Европы (напр., Германия, Испания) городские власти Берлина и Барселоны запретили кратковременную сдачу жилья, которой занимались, например, сервисы Airbnb и HomeAway [13. С. 95-100].

В этом смысле также, возможно, отличие такого рода отношений от традиционных в том, что сам этот собственник будет точно так же пользоваться за плату тем, что на тех же условиях организуют для него другие, то есть станет таким же элементом хозяйственной системы ШЭ ^[14]. В этом ракурсе, а также учитывая мнение о том, что не следует отождествлять шеринг с арендой, поскольку при аренде, с одной стороны, арендатор выступает потребителем, а не активным агентом; с другой стороны, владелец сдаваемой в аренду собственности (вещей и объектов) обладает ею с целью извлечения выгоды, что не имеет отношения к шерингу [8. С. 31-41], в целом можно продолжить мысль, начатую нами в начале статьи, о том, что границы определения понятия «потребитель» размываются. Формально понятие «потребитель» используется в бизнес-стратегиях, правовых конструкциях, предполагающих отношения «предприниматель-потребитель (B2C) или «потребитель-потребитель» (С2С), тогда как некоторая часть современных людей уже приобрела опыт совместного потребления в виде привычки делиться файлами, постами, местом в автомобиле и т.п., что дает возможность понять, оценить и использовать взаимодействие по пиринговому принципу «peer-to-peer» (от англ. peer – равный, одинаковый, одноранговый) в рамках одноранговой сети, основанной на равноправии участников, - в ней потребитель станет клиентом («peer») и одновременно предпринимателем в широком смысле этого слова ^{[15; 16]} и наоборот. Правда, стоит иметь в виду, что самые ранние предприятия в экономике совместного использования - одноранговые системы обмена файлами (peer-to-peer file sharing systems) - были закрыты из-за нарушений авторских прав. К нынешним аналогичным бизнесам и сейчас остаются вопросы ^[17].

С этой точки зрения стоит понимать экономику совместного использования как «деятельность одноранговых участников (peer-to-peer-based activities) для получения, предоставления или совместного использования доступа к товарам и услугам (for obtaining, giving, or sharing the access to goods and services), координируемую через онлайн-сервисы на базе сообщества (coordinated through community-based online services).» [18. P. 2047-2059], в которой совместное потребление товаров и услуг меняет отношение физических и юридических лиц, желающих воспользоваться теми или иными благами в шеринг экономике, к собственности (property) и правам на нее (ownership) в том смысле, что последние сосредотачиваются на отдельных правах доступа, дающих им возможность использования (utilization) товаров и услуг в течение ограниченного периода времени, когда им требуется (желательно) их использование, а не приобретение права собственности или иных долгосрочных вещных прав на них (rather than acquiring ownership or long-term property rights) ^{[19; 20. P. 919]}. О выраженности такого подхода, основанного на правах доступа, мы писали в нашей предыдущей статье [21. P. 625-632]. Так право собственности (ownership) может быть особенно заменено постоянным доступом (permanent access), если участвующие в шеринг процессах лица лояльны к поставщику объекта совместного использования. Эта тенденция может быть, мы считаем, распространена и на отношения предпринимателей между собой (В2В), поскольку технические усовершенствования позволяют «делиться» производственными мощностями, интегрируя их в шеринг экономику, и, таким образом, интегрировать производственные мощности в системы совместного использования [22. P. 1595–1600]. В этом смысле можно согласиться с тем, что, для высоко мобильных людей очень удобно быть участником сети, предоставляющей ему временное жилье в поездках взамен его собственного, предоставляемого на период его отсутствия другим нуждающимся участникам сети. В отличие от правил рыночных отношений классического вида, когда в подобной ситуации человеку следовало бы заключить договоры о найме и сдаче, оплатить и получить арендную плату, шеринг является наиболее рациональным выбором с позиции снижения финансовых и временных затрат [8. C. 31-41], но это не характеризует права собственности и ее правовое регулирование, а скорее аспект психолого-социологический.

В приведенных и других примеров скорее правильней говорить о том, что краткосрочная аренда составляет конкуренцию долгосрочной, к чему готовы в значительной степени крупные собственники или те, кто уловил эту тенденцию заранее и поймал ветер перемен. Так, экономика совместного использования, вероятно, создаст для участников рынка возможности оптимизировать ставки на площади, сдаваемые в краткосрочную аренду, позволяя арендаторам (tenants) получать помещения, которые более точно отвечают их потребностям, основанным на спросе, на нужный им срок. Лучшие управляющие активами смогут повысить доходность имеющихся (не адаптированных к современным нуждам) зданий за счет агрессивного управления активами, но это будет сопряжено с риском, когда спрос на краткосрочную аренду снизится по сравнению с традиционной инвестиционной моделью долгосрочной аренды, и инвесторы, собственники (owners) и управляющие активами столкнутся со многими проблемами в управлении и использовании существующей недвижимости, поскольку у них может не хватить гибкости для удовлетворения меняющегося спроса арендаторов на пространство и его использование.

Многие существующие гостиничные, офисные и торговые помещения могут потерять полезность, поскольку новые игроки в ШЭ переопределяют использование пространства.

Застройщикам и кредиторам коммерческой недвижимости необходимо уже сейчас пересматривать свои подходы к проектированию, разработке, реконструкции и финансированию новых и существующих помещений, чтобы удовлетворить потребность в динамически настраиваемых пространствах для конечного пользователя.

С финансовой точки зрения оценщикам банков, возможно, потребуется пересмотреть свои методы оценки недвижимости.

Срок аренды на 5, 10, 15 лет, вероятно, станет менее распространенным ^{[7; 3]}.

Что касается собственности (ownership) и прав на нее, то бизнес-модели в экономике совместного использования основаны на том, что предлагают участникам механизмы (структуру) управления, распределяющие ответственность за деятельность, и способствующие совместному производству стоимости (co-producing value). При этом предлагаемая структура управления выходит за рамки простого распределения задач, поскольку она также охватывает права собственности (property rights). Как это происходит?

В традиции общей системы права, например, право собственности – это набор правомочий (bundle of rights) на эксплуатацию и отчуждение ресурса (объекта прав) [23. P. 816-829; 24. P. 347-359]. Они позволяют собственнику генерировать высокую арендную плату и, следовательно, капитальную стоимость [25. P. 541-553], особенно при эффективном использовании механизмов защиты [26. P. 154-161].

Может показаться поразительным, что права собственности образуют важное измерение бизнес-модели ШЭ, поскольку совместное использование означает отказ от собственности и стремление только к доступу к товарам. Однако это верно только с точки зрения клиентов – пользователей объектов права собственности (напр., тех, кто готов взять в совместное пользование/арендовать имущество из рис. 1 выше).

Ведь общие «делимые» блага (shared values) не являются бесхозяйной вещью (res nullius), равно как и не являются коммунальной, общественной или публичной собственностью (public, jointly owned, commune, etc property). Они принадлежат, как правило, частным собственникам на правах частной собственности, и только право использования объекта (товара и др.) является общим (usage, right to use the good is shared), в то время как другие правомочия собственника, например, право получать доход от товара (the right to earn income from the good), право на прекращение владения (the right to ownership cessation) и право на принудительное исполнение прав собственности (the right to enforce property rights), принадлежат конкретным собственникам [27. P. 1-44] в сети (на платформе) совместного использования. Таким образом, названные правомочия никак не могут быть делимыми, передаваемыми или общими ^[19].

Это все очень понимаемо с позиции здравого смысла: шеринг экономика не меняет принадлежности базовых правомочий собственника, онлайн-платформой или на ней (пере)распределяется правомочие общего пользования товаром (объектом права собственности). Это наглядно показывает, кто в реальности (фактически) способен принимать и принимает решения, связанные с собственностью – это тот, кому она принадлежит. Он же может правовыми средствами охранять созданную посредством механизмов ШЭ ценность (прибавочный продукт).

Такая централизация прав собственности, безусловно, имеет серьезные последствия для дизайна, функциональности, организации и обслуживания «делимых» товаров и др. (например, как собственник я хочу построить гостиницу или магазин и т.д.), влияющих на интерес собственника с позиции долгосрочного использования такой собственности.

С другой стороны, на дизайн, функциональность, организацию и обслуживание этой собственности влияют и нефинансовые ценности (социально-эмоциональные пожелания, возможные конфликты и злоупотребления и др.), пересекающиеся и важные для финансовых [28. P. 193-207]. Это также такие разнонаправленные составляющие ШЭ как стандартизация (standardization, как в отношении биржевых товаров, прежде чем они станут приемлемы для торговли в качестве фьючерсного, например, контракта [20. С. 400]) и кастомизация (customization).

По нашему мнению, эти стремления (желания) в головах тех, кто прибегает в sharing-сервисам, определяются психологией пользователей, их прежним опытом жизни, работы, уровнем образования и всем тем, что делает людей индивидуальностями. Так, одни любят груши, другие яблоки и т.д. На практике контент в экономике совместного использования зачастую менее стандартизирован, чем в традиционных бизнес-моделях. Например, в то время как гостиничные номера крупных гостиничных сетей похожи друг на друга, Airbnb (см. сравнение выше), в рамках тенденции к кастомизации, предлагает огромное разнообразие частных «гостиничных номеров», что связано с ориентацией на рынок потребителя и с качеством. Вместе с тем, большое количество товаров остается стандартизованным, поскольку стандартизация все еще следует, как и потребители, логике индустриализации и массового производства, следовательно, экономии за счет масштаба, так как ценовое давление хоть идет на спад в сетевой экономике, но все еще может быть вызвано желанием побеждать в условиях интенсивной конкуренции [30. С. 1-19]. Клиенты, действующие в рамках кастомизации, гедонистически настроены, стремятся к получению уникальных товаров (услуг) и опыта, и одновременно склонны к большему риску - ведь в действительности не знаешь, что получить на выходе, когда стандартизации нет; клиенты, ориентированные на стандартизацию, имеют утилитарные цели и больше заинтересованы в экономии времени и денег [31. P. 16-28]. Обе стратегии, думаем, обкатываются на практике, их плюсы и минусы учитываются, и так, как клиенту на бирже разумно совершить офсетную подстраховывающую сделку [29. С. 406], собственнику разумно диверсифицировать свои объекты собственности так, чтобы они удовлетворяли обоим родам запросов. Если такой возможности нет, «переобуваться» нужно во время полета. Так, бывший Car2Go первоначально предлагал только один стандартизированный автомобиль, который соответствовал ожиданиям средних пользователей и набору конкретных требований к совместному использованию автомобилей с утилитарной точки зрения. Тогда как Airbnbпредлагает апартаменты “boutique-style” на любой вкус – комнаты, квартиры, дома с уникальной планировкой и мебелью, предлагая пользователям эмоциональную вовлеченность, здесь опыт является ключевым ценностным предложением компании ^[19]. Что касается прав собственности, то в случае проката автомобилей таких сервисов, как Europcar, Sixt или Enterprise, последние - полноправные собственники своих стандартизированных продуктов, кастомизация используемых автомобилей возможна только с точки зрения предоставления дополнительных услуг или автомобилей с заранее определенными функциями. Airbnb являет собой пример сети общего доступа, в которой отдельные лица (те, кто готов передать в совместное пользование/сдать в аренду свои активы в рис. 1 выше) предоставляют настраиваемый контент в сеть без передачи сервису своих прав собственности – Airbnb предоставляет технологию, позволяющую участникам сети инициировать контакты и совершать деловые операции, и достигает таким образом позиции, в которой возможна точная настройка контента большого числа пользователей под запросы других пользователей в сети, которая и создает ценность. Подобным образом Zaarly и TaskRabbit предоставляют сети, в которых отдельные лица могут предлагать или направлять запросы на предоставление им продуктов, на который они также не получают права собственности. Поставщики каршеринга BMW и Daimler, а также Flinkster, принадлежащая немецкой железнодорожной компании Deutsche Bahn, делятся своими собственными продуктами, тогда как поставщики платформ совместного использования автомобилей, такие как Turo или Greenwheels не имеют прав собственности на автомобили тех, кто решает встроить себя и свои машины в сеть, - последние должны установить специальное корпоративное программное обеспечение (например, в Getaround программное обеспечение является частью технологии, которая позволяет совершать транзакции в системе сервиса) и платить ежемесячную плату за пользование сервисом ^[19].

В числе достоинств sharing-сервисов то, что они помогают и потенциально способны создавать еще большую экономию за счет снижения потребления и улучшать экологию за счет сокращения объема вещей, выбрасываемых на свалки, и снижения ущерба природе за счет совместного использования жилья [13. С. 95-100.] (за счет оптимизации работы коммунальных служб, например).

При этом начинают подниматься и значимые юридические вопросы, в том числе в отношении прав собственности. Так, мы знаем правило, согласно которому можно передать право собственности только на то, что нам принадлежит, но приложение BetrSpot на Google Play, например, позволяет людям продавать места для сидения (seats) и места в очереди (spots in line). Хотя в ходе данных транзакций передается только заполняемость (transfer occupancy only), а не право собственности (not ownership), места проведения мероприятий нередко утверждают, что таковые не могут служить предметом такого ода транзакций ^[17].

В числе других вопросов такие, приходящие на ум любому, как:

- вопрос защиты прав потребителей: когда кто-то ищет няню или услуги разнорабочего, откуда им знать, что они получат услуги, за которые платит? Существуют вполне понятные опасения, что нерегулируемая сделка создает угрозу безопасности. Например, продукты питания, которыми обмениваются на таких сайтах, как LeftoverSwap и другие подобные, возможно, были приготовлены в антисанитарных условиях и могут ставить под угрозу здоровье населения. Чтобы решить эту проблему, компании внедряют двусторонние рейтинговые системы для поставщиков и клиентов, что обходится дешевле традиционных методов принуждения;

- вопрос страхования: когда кто-то решает предложить свой личный автомобиль для совместного использования, будет ли такое использование покрыто страхованием (личным или имущественным), обоими видами страхования или ни одним? коммерческим страхованием, ни тем, ни другим или обоими? В случае аварии водитель должен воспользоваться своим страховым полисом личного страхования, но страховщик может отказаться выплачивать страховое возмещение, так как транспортное средство использовалось в коммерческих целях. Здесь стоит отметить, что каршеринговые компании обычно предоставляют водителям заранее сведения о своей коммерческой политике в отношении того, что покрывается, а что нет предлагаемой ими страховкой, так, калифорнийские компании предлагают покрытие ответственности в размере 1 млн. долл., что значительно превышает минимальный уровень покрытия для такси во многих штатах., однако, в таких политиках обычно сказано, что они не покрывают ущерб, причиненный транспортным средством, а равно в тех случаях, когда водитель, предлагающий услуги каршеринга, не подключен к соответствующему сервису. При этом различные трагические инциденты высветили необходимость улучшения правил страхования в ШЭ, и некоторые компании внедрили покрытие для любого водителя, который вошел в систему и готов взять плату за проезд;

- вопрос лимита ответственности: например, лыжник-новичок берет горнолыжное снаряжение в шеринг только для того, чтобы пораниться при падении с заснеженного склона. Несет ли компания, предоставившая снаряжение, ответственность за этот инцидент? Проблема, казалось, бы обычная, традиционная, с которой сталкиваются время от времени и другие (не шеринг) компании, но проведение транзакции через цифровую платформу создает совершенно новые проблемы, так, в случае, когда пострадавший утверждает, что поставщик услуг небрежно проверил предоставленное ему снаряжение, компания может утверждать, что является лишь посредником, который выполняет функцию соединения другого бизнеса и пользователей и не несет никакой ответственности, либо ссылаться на закон, который защищает ее, как поставщика онлайн-контента, от ответственности, связанной с контентом ^[17]. И так далее.

Выводы.

1.Установлено, что истоками зарождения идеи совместного использования собственности (шеринга) являются сформировавшиеся в современный период различия в использовании овеществленной собственности по сравнению с предыдущими временами, обусловленные изменением отношений со стороны производителей - к производству товаров (снижению качества тиражирования старых и выпуску усовершенствованных новых товаров аналогичного назначения), со стороны потребителей – к снижению сроков потребления «устаревшими» предметами и замене их новыми.

2. Выявлено, что экономическая эффективность и особенность шеринга заключаются в успешном применении владельцами собственности новых цифровых технологий, способствующем интенсификации использования массива их материальных ресурсов путем передачи последних на максимально короткий срок во владение за плату неограниченному количеству иных лиц. Однако владелец собственности, пользуясь за плату ресурсами иных владельцев, также становится потребительским элементом подобной хозяйственной системы (шеринг экономики), при этом границы определения понятия «потребитель» «размываются».

3. Показано, что с правовой позиции шеринг должен рассматриваться как координированное в цифровой среде через онлайн-сервисы взаимодействие любых физических и юридических лиц на основе принципа пиринга – как равных, одноранговых участников, желающих получить, предоставить или совместно использовать доступ к товарам и услугам, и, что ключевым фактором координации является сосредоточенность на распределении правомочия общего пользования собственностью, то есть на праве доступа к ней, дающем участникам возможность использовать ее в течение ограниченного периода времени при одновременном сохранении базовых правомочий у собственника. Таким образом, по сути, шеринг следует квалифицировать как краткосрочную аренду, имеющую конкурентные преимущества перед долгосрочной, поскольку ее локомотивом и лидерами выступают крупные собственники.

4. Выявлено, что для реализации различных предметов и услуг в условиях шеринга они должны соответствовать таким противоречащим друг другу признакам, как общепризнанные стандарты и индивидуальные пожелания потребителей. Показано, что отсутствие единообразного согласования этих признаков часто приводит к необходимости применения правовой защиты участников шеринг-процесса как со стороны потребителя, так и со стороны собственника или его представителя – онлайн-сервиса.