Конфуцианство и межкультурная интеграция в контексте глобализации

Гэн Бяо аспирант, кафедра культурологии, философии культуры и эстетики, Санкт-Петербургский государственный университет 199034, Россия, Санкт-Петербург область, г. Санкт-Петербург, линия Менделеевская, 5 Geng Biao Postgraduate student, the department of Culturology, Philosophy of Culture and Aesthetics, Saint Petersburg State University 199034, Russia, Sankt-Peterburg oblast', g. Saint Petersburg, liniya Mendeleevskaya, 5 gengbiao1994@mail.ru

С конца XX века, с быстрым развитием науки и техники, глобализация постепенно вошла в жизнь людей. Она включает в себя различные факторы, такие как экономика, политика, культура, наука и техника, вооруженные силы, идеология, образ жизни, ценности и межличностное общение. Среди них культурная глобализация является важной её частью. В этих условиях, экономика, политика, идеи и культура различных стран и наций в мире постепенно двигались в направлении развития коммуникации и интеграции.

Культурная глобализация открыла новую главу в межкультурных обменах по всему миру, но в то же время она также выдвигает на первый план многие вопросы. Такие как культурный плюрализм, культурный суверенитет, культурная интеграция, культурные конфликты и т. д. Этот особый период глобализации, несомненно, является новым вызовом в XXI веке, поэтому конфуцианство, как философское учение Китая и даже восточной культуры, неизбежно принимает в нем участие.

Поскольку само понятие культуры основано на различиях, культурные исследования в контексте глобализации также для начала должны признать ее разнообразие. В настоящее время развитие культуры в основном представляет собой поляризационную тенденцию: из-за влияния расы, языка, пола, региона, возраста, класса, религии и т. д., будь то между странами, между нациями, даже внутри стран существует проблема культурных различий.

Культурное разнообразие является основной чертой культуры и необходимым условием развития человеческого общества ^[5]. Это означает предпосылку и необходимость диалога между различными культурами, и цель диалога состоит в том, чтобы обеспечить взаимное обучение между различными культурами и цивилизациями через равные обмены и общение, одновременно содействуя культурному разнообразию и способствуя общему развитию.

Следует отметить, что в процессе глобализации, культурные отношения между собой не должны быть заменой, а должны быть взаимным обменом и обучением. Но в определенной степени сегодняшняя глобализация поставила под угрозу мировое культурное разнообразие.

Самая серьезная угроза – культурный империализм. Он в основном подчеркивал превосходство культуры стран гегемонов и игнорировал разнообразие мировой культуры. Западные страны, и доминирующие США, применяют свою сильную экономическую и военную мощь на культуру, и продолжают эту глобальную культурную стратегию, которая приводит к тому, что все больше и больше местных культур заменяются сильными западными культурами и утрачивают свое культурное разнообразие в его истинном значении.

В то же время, из-за вестернизации и американизации, некоторые, находящиеся в неблагоприятном положении культуры, начинают конфликтовать, чтобы сохранить уникальность своей собственной культуры.

Это во многом отражается в конфликте между модернизацией и традиционным обществом и вызывает движение культурного и религиозного возрождения. Например, такие течения как индинизация, азиатизация, славянизация, исламизация и т. д. Даже из-за угрозы культурного империализма раскол между цивилизациями чрезвычайно очевиден. С этой точки зрения, исходя из того, что все этнические группы имеют сильное чувство идентичности со своей культурой, культурный империализм может стимулировать его культурному развитию.

Однако нельзя отрицать, что в условиях глобализации культурная идентичность также является кризисом, который необходимо разрешить.

Что касается Китая, то из-за влияния западной культуры и проникновения большого количества западных идей, Китай полон идей вестернизации в различных областях, таких как политика, экономика, образование, культура и жизнь. Одежда европейских образцов почти полностью заменили традиционные китайские костюмы; сериалы и фильмы также заменили традиционные китайские тематики, даже нынешняя система образования в Китае также пришла с Запада. И существует множество примеров такого рода.

Конечно, большое количество китайцев сейчас начинают восстановление и популяризацию традиционной культуры. Однако, долгосрочная вестернизация привела к тому, что все больше и больше людей теряют свою идентификацию с национальной культурой и традициями. Что было похоже на процесс колонизации сто лет назад. Становится все более непонятным, как отвечать на вопросы «Кто я?», «Откуда я?» и на другие вопросы.

Поэтому в этом случае особенно важно уточнить работу субъективности культуры. Субъективность в широком смысле относится к характеристике человечества в процессе трансформации мира. Теоретически, культуры разных национальностей не имеют достоинств и различий между субъектом и объектом. Но на самом деле люди могут назвать основное национально-культурное сознание внутри национальной культуры наряду с развитием истории, единодушно признанным и поддерживаемым представителями своих национальностей. Это включает в себя признание, уважение, защиту, наследование и развитие своей собственной культуры. Только при условии усиления сознания субъекта культуры может быть сформирована независимая культурная система, и диалог и обмены с другими культурами могут вестись на равной основе.

Поэтому для Китая особенно важно прояснить субъективное сознание культуры и рассматривать его как основную концепцию своей собственной культуры. В противном случае любое изменение приведет к тому, что Китай потеряет свою соответствующую культурную ценность и поддержку. Теперь культурное строительство в Китае должно осуществляться на основе глубокого понимания традиций и национальной культуры, а также в процессе текущей современности и попыток интеграции в процесс глобализации.

И в этом случае стоит говорить о конфуцианстве. Конечно, это не значит, что конфуцианство равно субъективности китайской культуры. Просто идеи конфуцианства являются неотъемлемой частью субъективности и имеют чрезвычайно высокую ценность. Конфуцианство возникло более 2500 лет назад, и его идеи оказали глубокое влияние на историю Китая и является сокровищем традиционной китайской культуры.

Как часть китайской и мировой культуры, конфуцианство сохраняет свои культурные особенности, а также взаимодействует и общается с другими культурами. Этот обмен побудил конфуцианскую культуру претерпеть современную трансформацию. Надо сказать, что умение интегрироваться и принимать – также одна из важных причин, по которым конфуцианская культура может развиваться по сей день. Её «гуманность» и учение о «золотой середине» также играют важную роль на различных этапах трансформации и развития конфуцианства и, конечно, также будут играют активную роль в процессе глобализации.

Гуманность является основной идеей конфуцианства. Учение Конфуция о совершенном человеке. Этот идеальный человек, сконструированный Конфуцием, должен обладать двумя фундаментальными характеристиками: гуманностью (жэнь) и чувством долга (и). Гуманность включает в себя такие качества, как скромность, справедливость, сдержанность, достоинство, бескорыстие, любовь к людям. В реальности этот идеал гуманности почти недостижим.

Будучи основателем конфуцианской культуры, Конфуций с самого начала уделял особое внимание предложению «гуманности». Это приводит к идеям «не делай другим того, чего себе не желаешь己所不欲勿施于人». Эта идея совпадает с определенными принципами основных мировых религий и культур и требует общения с другими на основе равенства.

Конфуцианская идея «гуманности» – это моральный кодекс, который регулирует отношения между людьми. В контексте плюрализма современного мира она также может быть использована в качестве культурного кодекса или принципа для работы со странами и странами, национальностями или как принципы культурных связей между народами.

Но внутри нации у конфуцианства разные взгляды. Конфуцианство считает, что «Если зарубежная культура хочет проникнуть в Китай, то она должна быть интегрирована в китайскую культуру». Здесь можно увидеть, что конфуцианство не верит, что иностранные культуры, входящие в Китай, и традиционная китайская культура, имеют равный статус, поэтому в Китае чувство китайского культурного центра долго сформировалось в истории. Но это только для того, чтобы потребовать интеграции и принятия, чтобы быть под руководством китайской традиционной культуры. С этой точки зрения это также согласуется с определением культурной субъективности.

Однако это не повлияло на разностороннее развитие китайской культуры. Хотя в истории Китая существует сильное политическое направление, «почитать только конфуцианство», не получилось, культура Китая по-прежнему является многоинтегрированной структурой, в которой доминирует культура Китая и дополняется культурами различных религиозных меньшинств ^{[8, с. 107-145]}.

Конечно, это состояние культурного развития не полностью зависит от влияния конфуцианских идей, оно также неотделимо от идеологического уровня конфуцианства, которое хорошо интегрируется и поддерживает равновесие для достижения «гуманности». За тысячи лет, когда конфуцианство было доминирующей идеей, разные культуры заняли свою нижу и роль в развитии китайской культуры и постепенно сформировали сосуществующую модель взаимного дополнения и терпимости.

И наоборот, если потребности людей в вере сосредоточены на «единственном» «Боге», то возникают религиозные или культурные конфликты, которые могут привести к войне. Это не соответствует идеи конфуцианства, а также является причиной того, что в давней истории Китая не было войны, вызванной религиозной верой, таких войн, как «крестовые походы».

Идея «золотая середина» упоминается в ранних религиях и философиях крупнейших цивилизаций мира и выражалась в разных формах (мифология, учение, философия и т.д.). Эти мысли занимали важное место в ранней философии каждой цивилизации, формируя почти общий культурный феномен. Но кроме Китая другие цивилизации не выбрали этот путь в последующем развитии и сформировали различные национально-культурные формы. Однако под влиянием конфуцианства китайская культура твердо выбрала «золотую середину» в качестве основного принципа развития.

Конфуций считает, что «золотая середина» – это очень высокое духовное состояние человека. Он содержит идею «гармонии», что означает согласие разнообразия вещей, гармоничное сосуществование вещей различной природы и необходимые условия для выживания и развития. В конфуцианской книге «Чжун юн» написано примерно следующее – «Все вещи не преследуют друг друга и развиваются вместе без конфликта. Вот почему мир такой большой». Можно увидеть, что учение «золотой середине» может не только регулировать поведение человека, но и регулировать все сущее, в котором все вещи живут в гармонии.

В первые дни развития конфуцианства Конфуций интегрировал идеи, которые существовали в истории. И основываясь на этой культурной концепции, конфуцианцы использовали друг друга в борьбе против даосизма, создавая ситуацию общего развития, и интегрировали идеи «учения о сокровенном». В династии Хань, благодаря взаимной интеграции конфуцианства и «учения о сокровенном», экономика и культура были восстановлены. Позже Дун Чжуншу принял большое количество даосских идей для развития конфуцианства, так что интеграция китайской политической культуры была первоначально завершена. Интеграция конфуцианства и буддизма в династии Суй и Тан ослаблена конфликтом между иностранными религиями и китайской культурой. Конфуцианство играет ограничительную и сбалансированную роль среди различных культурных и религиозных идей, основанных на идее «находиться в согласии, имея разные взгляды» на долгом пути развития. И постоянно удовлетворяя потребности общества и интегрируя различные культурные факторы, сформирована огромная культурная система Китая.

В современном Китае все еще придерживаются точки зрения «находиться в согласии, имея разные взгляды», чтобы справляться с проблемами. Например, после основания Китайской Народной Республики, Чжоу Эньлай предложил на первом заседании Министерства иностранных дел дипломатический принцип «стремление к единению при сохранении различий». Позже, когда он принял британскую делегацию в августе 1954 года, Чжоу Эньлай также сказал, что у Китая и Великобритании есть разногласия по определенным вопросам, но они должны постараться отложить в сторону свои разногласия, чтобы Китай и Великобритания смогли достичь соглашения по основным вопросам. Из-за этого, США не были удовлетворены визитом Великобританцев в Китай в то время, как британцы по-прежнему занимали активную позицию в процессе развития китайско-британских отношений. Это также помогло Китаю открыть дверь для улучшения отношений с западными странами. Также на азиатско-африканской конференции в апреле 1955 г. (Бандунгская конференция), Чжоу Эньлай дал понять, что целью китайской делегации было объединение, а не конфликт.

Различия между политическими системами различных стран фактически присутствуют. Спорить о таких предложениях на конференции бессмысленно. Основное внимание на конференции должно было сосредоточенно на мирном сосуществовании и взаимной солидарности ^[9].

Аналогичным образом, в декабре 2003 г. в речи премьер-министра Вэнь Цзябао в Гарвардском университете упоминалась точка зрения «находиться в согласии, имея разные взгляды». Он считает, что невежество и предубеждение иногда могут быть более ужасными, чем война. Он выступил за усилия, направленные на то, чтобы найти общий язык между Китаем и США с точки зрения равенства и терпимости, а также для укрепления взаимопонимания между двумя народами является делом, выгодным для обеих стран.

Президент Си Цзиньпин также одобряет идею «находиться в согласии, имея разные взгляды». В мае 2014 г. во время мероприятия, посвященного 60-летию создания Китайской ассоциации дружбы с зарубежными странами, он подтвердил эту точку зрения и полагал, что Китай должен решительно развиваться в соответствии с идеей «гармонии». Он считает, что люди должны рационально разбираться с различиями между собственной цивилизацией и другими цивилизациями, признавая, что цивилизация каждой страны и нации уникальна, настаивает на поиске взаимопонимания, сохраняя при этом различия, советует учиться на сильных сторонах друг друга и не нападать друг на друга, не умалять культуру и достоинства других цивилизаций.

В целом, идея «находиться в согласии, имея разные взгляды» имеет определенное руководящее значение в поддержании существования и развития мирового мультикультурализма и в разрешении цивилизационных конфликтов. Культуры всех этнических групп в мире имеют независимые характеристики, и общее развитие нескольких культур требует гармоничных отношений между культурами. Среди них культурные различия и плюрализм означают, что при уважении субъективности национальной культуры диалог и обмен с другими культурами основываются на относительном равенстве.

Тем не менее, должно быть ясно, что конфуцианство является основной частью традиционной китайской культуры, конфуцианство высоко ценится в китайской культуре, и это не означает, что другие культурные традиции, даже иностранные, игнорируются в будущем развитии культуры. Точно так же это не означает, что Китай должен навязывать миру «конфуцианство», если это произойдет, это станет еще одной моделью «культурного империализма». На протяжении всей истории Китая китайская нация является мирной и редко инициирует войны.

Поэтому развитие и распространение конфуцианства в контексте глобализации должно также соответствовать принципам «находиться в согласии, имея разные взгляды» и «не делай другим того, чего себе не желаешь». Его распространение должно основываться на потребностях других стран, а не на расширении китайской культуры. В конце концов, у самого конфуцианства есть качества и ценности, которые могут удовлетворить потребности мира. Это также соответствует историческим тенденциям и интересам всех стран.

Конечно, для конфуцианства сама глобализация также является возможностью для развития самого конфуцианства. Восстановление и развитие конфуцианства также является ключом к дальнейшему установлению культурной независимости и субъективности Китая.

В контексте глобализации развитие конфуцианства может должным образом регулировать отношения с другими цивилизациями только тогда, когда оно выражает уважение и понимание других цивилизаций. В то же время конфуцианство должно также самоанализировать свою собственную культуру, чтобы оно могло по-настоящему учиться на сильных сторонах других культур. Конечно, как упоминалось выше, сохранение культурной субъективности будет неизменным условием.

Самоанализ и поддержание культурной субъективности на самом деле не конфликтуют. Это важный способ для культуры поддерживать свою жизнеспособность путем пересмотра и самоанализа в определенный исторический период перед лицом изменений в обществе, истории и потребностях. Только зная свою собственную культуру и понимая свою собственную культуру в различных условиях, можно установить свое положение в сложной и разнообразной культурной среде и затем продолжать развиваться вместе с другими культурами.

В будущем развитии конфуцианства нужно рассмотреть обмен с постмодернистскими идеями. Конечно, этот обмен не должен использовать западную концепцию, чтобы создать современную основу для конфуцианства, но использовать собственный язык, ценности, методологию и логические методы конфуцианства. Говорить о различных проблемах, возникающих при развитии глобализации. По этой причине конфуцианство не может быть ограничено историей и проблемами прошлого. Ценность конфуцианства в будущем должна заключаться в том, чтобы оно по-своему разработало свою сущность для современного дискурса, позволило ему стать доктриной, которая действительно выявляет и решает реальные проблемы и обеспечивает выгодный выбор для развития глобализации.

Таким образом, в современном мире, где глобализация идет полным ходом, различные национальные культуры должны, во-первых, обеспечивать свою собственную культурную субъективность, а во-вторых, они должны активно общаться с другими культурами. Для Китая это больше воплощено в наследстве и развитии конфуцианства. Очевидно, что развитие конфуцианства как символа китайской культуры в контексте глобализации – задача не из легких. Но активная интеграция значительно повысит жизнеспособность конфуцианства в будущем культурном поле. Не остается сомнений в том, что глобальный потенциал конфуцианства - новое поле благодатной встречи культур.