Азербайджано-иранские отношения: трансформация внешней политики Азербайджана при президенте И. Г. Алиеве

Алексеев Николай Николаевич ORCID: 0000-0002-5154-7554 Ассистент кафедры истории и политики России, Институт международных отношений и мировой истории, ФГАОУ ВО "Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского" 603005, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, 2 Alekseev Nikolai Nikolaevich Assistant, Department of Russian History and Politics, Institute of International Relations and World History, National Research Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod  603005, Russia, Nizhny Novgorod region, Nizhny Novgorod, Ulyanova str., 2 kseven@mail.ru Другие публикации этого автора

Бабиров Имрин Мехманович аспирант, кафедра зарубежного регионоведения и локальной истории, Институт международных отношений и мировой истории, ФГАОУ ВО "Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского" 603005, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, 2 Babirov Imrin Mekhmanovich Postgraduate student, the department of Area Studies and Local History, Institute of International Relations and World History, National Research Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod 603005, Russia, Nizhegorodskaya oblast', g. Nizhnii Novgorod, ul. Ul'yanova, 2 imrin_999@list.ru

Введение

Азербайджано-иранские отношения всегда отличались особой самобытностью. Следует отметить, что персы и азербайджанцы обладают близкой идентичностью, причиной этому являются религиозные, культурные, исторические и иные факторы ^[1]. Народы исповедуют шиизм джафаритского толка, более того, имеют опыт гармоничного сосуществования в составе одной империи на протяжении нескольких столетий ^[2]. Русско-персидская война 1828 года стала причиной разделения азербайджанцев на две части, расположившиеся по обе стороны русско-персидской границы. Это является основной причиной непрекращающихся попыток после окончания Первой Мировой войны со стороны Ирана присоединить к своей территории Азербайджан, поскольку страна долгое время находилась в их зависимости.

Неоспоримым является тот факт, что в настоящее время в Иране проживает весьма крупная азербайджанская диаспора (более 20 млн. человек - по некоторым данным), что накладывает особый отпечаток на политические процессы в стране ^[3]. Существенное число представителей азербайджанского народа занимают влиятельные посты в сферах политики, экономики, культуры и т.д. Анализируя современное состояние двусторонних отношений государств, важно констатировать крайнюю напряженность в конце XX начале XXI вв. ^[2]. Отношения, исторически начавшиеся как «покровительские» в 1920-1930-е гг., действительно таковыми являлись по причине поддержки азербайджанских лидеров со стороны Ирана ^[4]. С течением времени Иран начал резко осуждать внешнюю политику Азербайджана, особенно в сфере, касающейся сближения последнего с западными странами, в частности с США и Израилем, с которыми Тегеран находился и находится в конфронтации ^[5].

Тем не менее, Тегеран не заинтересован в кардинальном ухудшении связей с Азербайджаном. В то же время имели места определенные «дипломатические казусы». Например, в марте 2012 года во время визита министра обороны Азербайджана Сафара Абиева в Тегеран был вывешен перевернутый азербайджанский флаг. Данный дипломатический акт, при известной приверженности иранцев к символичным знакам, намекам и т.д., был сигналом официальному Баку, что в политике на первое место, по мнению Ирана, следует ставить «исламское начало», а не собственные национальные интересы ^[6].

Анализируя тенденции развития взаимоотношений государств за последние двадцать лет, чаще всего их можно характеризовать, как «негативно-нейтральные», в соответствии с чем эти государства сознательно стремились не провоцировать друг друга. Оба государства шли на политические и дипломатические уступки для поддержания дружественных отношений. Азербайджан немного умерил пыл во взаимодействии с Израилем и не участвовал в критике Иранской ядерной программы, в свою очередь Иран прекратил провоцировать раздражение Азербайджана попытками сотрудничать с Арменией в Нагорном Карабахе и поддержал территориальную целостность Азербайджана и освобождение территорий, оккупированных Арменией ^[7].

Как отмечает М. А. Колесниченко, в последние годы можно наблюдать тенденцию развития сотрудничества между двумя государствами не только в сфере энергетики, но и во многих других отраслях ^[8]. Тем не менее, прослеживается неустойчивость экономических отношений. До 2007 года товарооборот ежегодно возрастал, достигнув 539 млн. долл. Однако, в 2009 году он резко упал до 168 млн. долл., причиной чему стало существенное сокращение экспорта азербайджанской нефти в Иран. Тем не менее, неблагоприятная обстановка вновь наладилась в связи с возросшим экспортом азербайджанского газа. Так в 2011 году товарооборот вновь увеличился, достигнув 304 млн. долл., при этом очевидно, что у двух стран есть хорошие перспективы для более плотного сотрудничества, поскольку товарооборот остается довольно низким для государств-соседей ^[9]. Для сравнения, товарооборот между Турцией и Ираном, равно как и между Турцией и Азербайджаном к тому же 2011 году превышал 2 млрд. долларов ^[10].

Переход власти к И.Г. Алиеву и последующая гармонизация отношений

Анализируя двусторонние отношения государств также важно отметить, что политическая элита, как Ирана, так и Азербайджана, периодически уходила во взаимные обвинения сторон, но позже двусторонние отношения возвращались в привычную колею. Особое значение в истории ирано-азербайджанских отношений имеет Договор о дружбе и сотрудничестве. Следует подчеркнуть, что в договор были включены пункты о взаимном уважении суверенитета и невмешательстве во внутренние дела, что представляло собой явную предпосылку к заключенному позже на два года договору о ненападении. Здесь можно отметить еще одну интересную деталь, а именно, запрет обеим странам размещать на своей территории военные базы стран, враждебных противоположной стороне ^{[6, 11]}. Подписание состоялось в рамках официального визита Президента Азербайджанской Республики Гейдара Алиева в Тегеран в мае 2002 г. Как отмечает И. Абилов, логично было ожидать, что государства продолжат внешнеполитический курс, направленный на укрепление двусторонних отношений, однако постепенная международная изоляция Ирана стал препятствием для дальнейшего сближения, в том числе ввиду постепенной переориентации внешней политики Азербайджана на Запад (в частности США), которая началась уже в последние годы правления Г. Алиева ^[6]. Значительное потепление отношений Азербайджанской республики с Ираном наблюдалось с приходом к власти настоящего президента Азербайджана Ильхама Алиева в 2003 году. Немаловажным является тот факт, что в начале правления И. Г. Алиев столкнулся с крайне нестабильной обстановкой в стране, коррупцией, развалом экономики, недовольными беженцами. Первостепенной целью начала правления Ильхама Алиева являлось удержание власти как таковой, впоследствии к этой задаче были добавлены продвижение и поддержание политического влияния страны в регионе, а также налаживание взаимовыгодных связей с партнерскими государствами.

Важно отметить, что Г. Алиев оставил сыну неразрешёнными несколько ключевых вопросов двусторонних отношений с Ираном, таких как проблема статуса Каспийского моря и производство энергоресурсов. Также, все более заметным в комплексе проблем в двусторонних отношениях Азербайджана и Ирана становится сотрудничество Баку и Вашингтона, не нужное Тегерану. А. С. Юнусов отмечает, что обострение этих вопросов возникло еще в июле 2001 года, причем обе стороны давали поводы для недовольства друг друга. Сначала Иран регулярно препятствовал разработкам нефтяных месторождений в районе общей азербайджано-иранской границы, затем Азербайджан провел совместные азербайджано-американские военно-морские учения по охране от террористов нефтегазовых морских платформ в Каспийском море ^[12]. Существует мнение, что это едва ли не самый опасный период в истории современных азербайджано-иранских отношений. Именно в этот переломный момент страну возглавляет Ильхам Алиев, что поставило его на перепутье между Ираном и США. Азербайджан мог лишиться своего естественного союзника, поэтому главе республики было необходимо в срочном порядке нормализовать отношения.

С самых первых дней власти Ильхам Алиев подвергался давлению со стороны родственников, соратников и однопартийцев своего отца. На формирование политических взглядов начинающего президента повлиял ряд факторов, в том числе место рождения (не традиционная Нахичевань, а современная азербайджанская столица Баку), качественное образование, полученное в МГИМО. Наконец, опыт работы в ПА Совета Европы и общение с президентами Франции, России, США и Турции, а также связи с европейскими, американскими и турецкими политическими и деловыми элитами ^[13]. Эти факты говорят о том, что новый руководитель был гораздо более компетентен в вопросах управления государством в условиях современного мироустройства, нежели многие оппозиционно настроенные противники. По мнению некоторых азербайджанских исследователей, политиков и журналистов Ильхама Алиева подтолкнули к должности, причиной чему является тяга к наслаждению жизнью под покровительством влиятельного отца. Безусловно, в этом деле сыграл свою роль клан отца, в частности, идеолог клана Алиевых – Рамиз Мехтиев (глава администрации президента), который, по мнению экспертов, всю жизнь занимаясь политическими хитросплетениями, в своих целях бросил И. Г. Алиева на передовую политической борьбы ^[13]. Именно поэтому, политические аналитики прогнозировали крайнюю нестабильность в политическом курсе И. Алиева. Выдвигались идеи об ожесточённой борьбе за власть как внутри правящего нахичеванского клана, так и попытками захвата власти иными территориальными кланами, потеснив нахичеванцев. В этом контексте, директор российского Института стратегических исследований Евгений Кожокин подчеркивал важность подтверждения преемственности в политическом курсе в первые сто дней Ильхама Алиева ^[13]. Также, по мнению экономиста, социолога, доктора экономических наук Иосифа Дискина, это время геополитического определения Азербайджана; перемены в правящей верхушке без сомнения повлекут перемены в двусторонних отношениях с Исламской Республикой Иран.

Тем не менее, несмотря на множество внутренних и внешних негативных факторов, в последующие годы мы можем наблюдать улучшение ирано-азербайджанских отношений. Как отмечает М. А. Колесниченко, одним из ключевых факторов заставивших Тегеран возобновить конструктивный диалог с соседом стала возможность размещения американских военных баз в Азербайджане и, как следствие, угроза нападения США ^[8]. Результатом активизации контактов стало, сделанное в феврале 2006 г. заявление министра иностранных дел Азербайджана Э. Мамедъярова о том, что вопрос об использовании страны для возможных военных ударов США по Ирану «даже не обсуждается» ^[8]. Окончательное решение этого вопроса явилось важным шагом для примирения сторон, известных своими критически-настроенными взглядами на дальнейшее развитие взаимодействия государств. Активное подтверждение нормализации отношений можно было наблюдать уже с августа 2004 г., когда Президент Ирана Мохаммад Хатами посетил с визитом Баку, а в январе 2005 г. состоялся ответный визит Ильхама Алиева в Исламскую Республику Иран. В ходе переговоров стороны договорились о взаимном упрощении режима пересечения азербайджано-иранской границы (впрочем, данное правило не распространялось на журналистов), а также связали прямым авиасообщением города Баку и Тебриз. Кроме того, по результатам переговоров Иран предоставил Азербайджану безвозмездный кредит в размере 1 млн. долл. на развитие экономики ^[6]. Представители двух государств пришли к обоюдному согласию по ряду других вопросов. В планах было соединение железнодорожных сетей, сооружении новых высоковольтных ЛЭП в приграничных районах, также строительство ГЭС на пограничной реке Аракс. Данный шаг можно рассматривать, не только с позиции двусторонних, но и региональных международных отношений, поскольку именно по реке Аракс проходит армяно-иранская граница, фактически единственная действующая южная граница для Армении. Разумеется, был заключен ряд традиционных соглашений о сотрудничестве в области здравоохранения, авиации, образования, научных исследований, культуры. Данный визит Ильхама Алиева можно было с полной уверенностью обозначить как «прорывной», потому что в ходе него были обозначены ключевые точки взаимодействия двух стран в долгосрочной перспективе ^[6]. Очевидной заслугой и отдельной вехой в отношениях с Ираном может считаться открытие в апреле 2004 года Генерального консульства Республики Азербайджан в Тебризе, где расположился центр азербайджанской диаспоры.

Опасность азербайджанского сепаратизма и другие вызовы для двусторонних отношений

Очевидно, в Азербайджанских политических кругах нашлись и те, кто решил воспользоваться подобной уступчивостью Ирана. Попытки извлечь выгоду из сближения государств были предприняты участниками Второго всемирного съезда азербайджанцев (Баку, 2006 г.). В рамках съезда прозвучала жесткая критика в адрес иранских властей, в том числе по поводу разделения Азербайджана согласно Туркманчайскому договору 1828 г. ^[6]. Самым противоречивым моментом в данном событии явилось заявление Ильхама Алиева: «Нас – 50 миллионов. Это – большой народ в масштабах мира. У нас у всех одна родина – Азербайджан». Очевидно, что подобная риторика была негативно встречена в Иране.

Безусловно, крайне негативно на и без того напряженных ирано-азербайджанских отношениях сказалось сближение Азербайджана с Израилем. Исламская Республика Иран не могла оставить без внимания столь резкие и провокационные выпады Азербайджана. В целом, внешнеполитический вектор, направленный на развитие азербайджано-израильских двусторонних отношений идет вразрез с позициями Тегерана, поскольку, помимо исторических арабо-израильских противоречий на конкретные азербайджано-иранские связи оказывает воздействие очевидное вовлечение США, фактически, основного внешнеполитического противника Ирана. В одном из своих выступлений в 2011 г. депутат иранского парламента от Урмии Надир Газипур заявил, что если Азербайджан «присоединится к сионистам», то Иран может пересмотреть Туркманчайский договор, согласно которому вероятно и нынешние азербайджанские земли принадлежат Ирану. Ответ последовал уже от депутатов Милли меджлиса (Народное собрание Азербайджана), где предложили что подчеркнуть существующую территориальную раздельность народа и официально переименовать Азербайджанскую Республику в Республику Северный Азербайджан.

Точкой обострения данного конфликта явился визит в Израиль азербайджанского министра иностранных дел Э. Мамедъярова в конце апреля 2013 г. В это же самое время с целью нивелирования жесткой двусторонней конфронтации в Тегеран нанес визит глава Администрации Президента Азербайджанской Республики Рамиз Мехтиев. Попытка смягчить напряженность с помощью красноречивых выражений об общей истории не увенчалась успехом ^[6]. Очевидно, Иран воспринял сближение Азербайджана с Израилем также как историческое предательство, поэтому в дальнейшем Тегеран наглядно демонстрировал стремление Тегерана наладить отношение с «младшим братом» исключительно до уровня приемлемо нейтральных.

Далее отношения развивались в достаточно противоречивом ключе. С одной стороны имело место закрытие Ираном пограничных пунктов (инцидент обстрела трактора на азербайджанской стороне), с другой стороны главы государств периодически традиционно обмениваются визитами. Однако можно заключить, что окончательно на поверхность вышло одно из ключевых противоречий двусторонних отношений – наличие азербайджанского (тюркского) меньшинства в Иране, подкрепленное территориальной раздельностью Азербайджана. В то же время, следует отметить, что Баку и Тегеран объединяет общая для всего региона проблема другого меньшинства - курдов. Также, на двусторонние отношения благотворно влияют общие культурные связи Азербайджана с Исламской Республикой Иран. Это связано с повышением интереса населения к фольклору и национальным мотивам. В последние годы в связи с культурным сотрудничеством и на почве творческих взаимосвязей укрепились дружеские отношения ^[16]. Следует подчеркнуть, что культурный фактор и общность историко-культурного развития Азербайджана и Ирана играют важную роль не только в их двусторонних связях, но и в региональных международных отношениях в целом ^[17]. С тех пор как Азербайджан получил независимость, Тегеран был крайне обеспокоен тем фактом, что Азербайджан сможет использовать «этническую карту» для оказания влияния на Иран. В марте каждого года порядка 40 тысяч граждан Ирана пересекают границу с Азербайджаном, чтобы отпраздновать Новруз в светском государстве. Более того, Тегеран считает азербайджанскую «мягкую силу» (музыку, фильмы и образ жизни) крайне опасной для своей внутриполитической стабильности. Исламская Республика Иран не поддерживает светский характер азербайджанского правящего режима, который представляет собой привлекательную модель развития не только для иранских азербайджанцев, но и для других народностей и стран. Тегеран же в силу проводимого внешнеполитического курса не проявляет особый энтузиазм относительно открытости и широких взглядов современного Азербайджана, который последние полтора десятка лет ориентируется на западную культуру, в частности на Соединенные Штаты.

Многообещающее сближение

С 2014 года можно говорить о новом периоде потепления в отношениях государствами и в позитивном влиянии на это этнических факторов. В частности, вышеупомянутые общие интересы в ослаблении курдского движения способствовали сближению государств. Рост взаимного доверия между Ираном и Азербайджаном создавал положительную обстановку для стратегического экономического сотрудничества и налаживанию ослабленных связей. По словам М. А. Колесниченко, в данный период ирано-азербайджанские отношения развиваются достаточно интенсивно, тем не менее не реализуется их полный потенциал ^[8]. Причина, разумеется, в тесном сотрудничестве Азербайджана с НАТО и, следовательно, угроза размещения на его территории американских военных баз и военных контингентов вооруженных сил США ^[8]. Также, нельзя забывать и о курдском населении, настроенном весьма агрессивно. Не секрет, что курдская проблема выходит за рамки двусторонних отношений Ирана и Азербайджана и представляет собой серьезную угрозу безопасности регионального масштаба. 23 февраля 2016 года состоялся визит азербайджанского президента в Иран, это стало знаковым политическим событием. И. Г. Алиев и Х. Роухани провели первые двусторонние переговоры на высшем уровне после снятия антииранских санкций и достижения компромисса между Ираном и Западом. Во время визита Ильхам Алиев и Хасан Роухани обсуждали перспективы транспортной кооперации. По словам иранского президента, железные дороги двух стран должны были быть соединены уже к концу 2016 года, на этот год был также намечен запуск дороги Баку-Тбилиси-Карс, исходя из чего можно отметить очевидную диверсификацию внешнеэкономической деятельности, как, впрочем, и внешней политики Азербайджана. В свое время этот курс удачно нарекли «политикой качелей». Баку пытался действовать на опережение, чтобы если не снять все проблемы в отношениях с южным соседом, то внести в них мощный заряд прагматики. И укрепление личных отношений Алиева и Роухани – важный элемент такой политики.

Кроме того, Азербайджан и Иран, вместе с другими прикаспийскими государствами связывала проблема правового статуса Каспийского моря. По мнению М. А. Колесниченко, данная проблема усугублялась невозможностью Ирана участвовать в транспортировке углеводородного сырья и товаров. Причина, разумеется, в изолированности или нежелании сотрудничать и идти на сближение в некоторых вопросах, хотя Азербайджан всегда выступал против санкций в отношении Ирана, открыто заявляя об этом на международной арене, что неоднократно подчеркивал действующий президент в своих интервью. Тем не менее, даже находясь за пределами существующих кавказских транспортных и энергетических систем, при И. Алиеве Иран стал высказывать компромиссное мнение по поводу Каспия, придерживаться единой позиции с Азербайджанской республикой в вопросах региональной безопасности и подчеркивать важность взаимного сотрудничества для укрепления дружбы, мира, безопасности и стабильности в этом проблемном регионе. Итогом такого сотрудничества стала Конвенция о правовом статусе Каспийского моря, подписанная 12 августа 2018 года лидерами пяти стран - России, Азербайджана, Ирана, Казахстана и Туркмении. Конвенцией было установлено, что стороны реализуют суверенитет, суверенные и исключительные права, а также осуществляют юрисдикцию на Каспийском море. В соответствии с документом, основная площадь водной поверхности Каспия остается в общем пользовании сторон, а дно и недра делятся соседними государствами на участки по договоренности между ними на основе международного права ^[18]. Урегулирование правового статуса Каспия и подписание отраслевых соглашений создали условия для вывода сотрудничества в рамках «Каспийской пятерки» на качественно новый и более партнерский уровень в целях развития тесных контактов в различных направлениях.

В очередной раз президенты Азербайджана и Ирана встретились на азербайджано-иранском бизнес-форуме в Баку в марте 2018 г. В рамках своего выступления И. Алиев подчеркнул значимость ирано-азербайджанских отношений не только для двух стран, но и для региона и всего мира. В ходе встречи главы государств подтвердили свое сотрудничество в политической, экономической и других сферах. Хорошим показателем сближения являются 11 заседаний между Алиевым и Роухани, проведенные в период с 2014 по 2018 г. По словам президента Ильхама Алиева, в последнее время производился широкий обмен мнениями по вопросам развития торговых отношений двух стран. Президенты подтвердили тот факт, что уровень экономических связей не соответствует уровню двусторонних отношений и рекомендовали бизнесменам - участникам форума интенсифицировать сотрудничество. Стоит также обратить внимание на вопросы взаимного инвестирования, как примеры, совместное предприятие Ирана «Ходро» и азербайджанской компании в Нефтчале, а также грузовой терминал, который был создан в Иране благодаря азербайджанским инвестициям. На примере этих двух проектов можно увидеть полное обеспечение взаимных интересов. Поэтому если и последующая деятельность будет успешной, грузовой терминал сыграет важную роль в развитии транспортного коридора Север-Юг. Транспортный коридор Север-Юг осуществляется благодаря очень серьезным усилиям иранской и азербайджанской сторон. Работа, проведенная за последние несколько лет, создала основную площадку для открытия этого маршрута. В 2016-2017 годах в Азербайджане была построена недостающая часть этой железной дороги, построен мост через реку Астарачай. Также было подписано соглашение в связи со строительством железной дороги Астара-Решт. Оно будет играть особую роль в реализации транспортного коридора Север-Юг. Одновременно Иран и Азербайджан создают новый формат сотрудничества в регионе, активно сотрудничая не только в двустороннем формате, но и в трехстороннем и четырехстороннем форматах. Так в 2016 году в Баку и в 2017 году в Тегеране состоялись встречи президентов Азербайджана, Ирана и России. На встречах обсуждались политические, экономические, транспортные и энергетические вопросы. Трехсторонний формат сотрудничества Азербайджан-Иран-Турция работает уже несколько лет, и недавно в Баку был реализован новый, четырехсторонний формат сотрудничества Азербайджана, Ирана, Грузии и Турции.

Ильхам Алиев неоднократно отмечал, что связи между государствами подкрепляются еще и со стороны туризма. Ежегодно сотни тысяч людей путешествуют из Азербайджана в Иран и из Ирана в Азербайджан. После открытия железной дороги будут перевозиться не только грузы, но и пассажиры. И. Алиев выразил уверенность в том, что инвестиции в туристическую инфраструктуру не пропадут, более того, принесут хорошие доходы.

Заключение

На данный момент, несмотря на значительный прогресс и еще больший потенциал, невозможно определить ирано-азербайджанские отношения, как поистине добрососедские. Несмотря на то, что оба государства исповедуют шиитский ислам, очевидно, что Азербайджан все больше демократизируется и секуляризируется, активно включаясь в мировую экономику (нередко при активной поддержке Запада), тогда, как Иран, напротив, скован комплексом проблем, оказывающих влияние на внешнюю политику Тегерана. Среди них, безусловно, следует выделить конституционно закрепленную политизированную идеологию шиизма, которую некоторые исследователи определяют, как «панисламский неошиизм Хомейни», а также, разумеется, не умолкающие дискуссии вокруг Иранской ядерной программы ^[19]. К последствиям очередного несогласия по данному вопросу, спровоцированному выходом США из «Совместного всеобъемлющего плана действий» в 2018 году, можно отнести инцидент с танкерами в Ормузском проливе, убийство Генерала Сулеймани, обстрел баз США в Ираке и, наконец, катастрофу украинского Боинга. В целом одной из важнейших проблем в ирано-азербайджанских отношениях в рассматриваемый период (наряду с интенсифицирующимся время от времени национализмом Азербайджана) является сотрудничество Баку с НАТО, и, в особенности, с Вашингтоном. В последние годы эти отношения окрепли и упрочились, параллельно с усиливающейся конфронтацией Ирана и США. Как отмечает старший научный сотрудник ИМЭМО РАН И. М. Федоровская, США, в отличие от Западной Европы, мало интересует внутренняя политика азербайджанского руководства и соблюдение гражданских прав в стране ^[20]. Следует добавить, что, как правило, США разыгрывают карту «защиты прав человека», преследуя собственные внешнеполитические цели, а в Азербайджане они видят надежного партнера. По словам И. М. Федоровской, в Азербайджане американские компании имеют энергетические интересы, поскольку Азербайджан реализует трубопроводные проекты, обеспечивающие энергобезопасность Европы (что важно для США, в первую очередь с целью ослабления России) ^[20]. Также, Азербайджан имеет особое значение в рамках миссии НАТО в Афганистане, в частности, открывая свое воздушное пространство для полетов Альянса. В целом, можно быть уверенным, что Вашингтон крайне заинтересован в сохранении и развитии отношений с Азербайджаном. Этому свидетельствуют высказывания американских политических деятелей, нередко посещающих Баку, а также финансовые вливания США в своего кавказского партнера в лице Азербайджана. В частности, приводятся свидетельства о небывалом увеличении поддержки в рамках программы Caspian Guard («Каспийская стража»). Сумма дотаций США с 2016–2017 гг. выросла более, чем в 30 раз, с 3 до 101,5 млн. долл. ^[20]. Несмотря на традиционное «прикрытие» борьбой с терроризмом, наркотрафиком и другими транснациональными угрозами, есть все основания полагать, что Вашингтон, даже не имея такой первостепенной цели, все же хочет повлиять на внешнюю политику Азербайджана в контексте иранского кризиса. Тем не менее, азербайджанская сторона многократно заявляла о том, что не будет поддерживать создание и содействие антииранской коалиции. Кроме того, вряд ли следует ожидать, что Азербайджан решится агрессивные действия по отношению к Ирану, ввиду наличия в Иране крупной азербайджанской диаспоры. В свою очередь Иран, несмотря на некоторые противоречия, к такой внешнеполитической деятельности Азербайджана относится с пониманием. Так, президент Ирана Хасан Роухани перед рабочим визитом в Баку, где 25 октября 2019 года открылся саммит Движения неприсоединения, отметил самый тесный характер ирано-азербайджанских связей, заявив, что отношения двух соседних стран движутся в направлении стратегического партнёрства. Что касается проблемы Южного Азербайджана, Азербайджанского меньшинства в Иране и перспективы развития Азербайджанского сепаратизма, то, по мнению ряда исследователей, данный вопрос безусловно останется на повестке дня, поскольку угроза, которую представляет агрессивно настроенная азербайджанская диаспора в Иране значительно выше курдской, ввиду большего числа представителей. Более того, можно утверждать, что ключевым фактором препятствующим переходу данной угрозы в активную фазу является недостаточная распространенность сепаратистских настроений среди консервативно настроенных старших представителей Азербайджанской общины. Согласно исследованию Объединенного трансатлантического центра исследований и политики, идентичность взрослого населения во многом зиждется на шиитском исламе и исторических связях с Ираном, тогда как молодое население уже ориентировано на светский образ жизни, пропагандируемый западными партнерами, а также на связи с Турцией. Именно среди молодежи наиболее распространены сепаратистские, пантюркистские и националистические идеи, связанные с объединением Азербайджана. Таким образом, Азербайджану и Ирану рано или поздно придется решать данную проблему.

Сложившаяся в начале 2020 года в Иране нестабильная политическая обстановка, так или иначе, способствовала усилению контактов. 4 января министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров и министр иностранных дел Исламской Республики Иран Мохаммад Джавад Зариф по телефону обсудили вопросы нарастающей напряженности в свете последних событий в регионе. «Азербайджанская сторона призывает все вовлеченные стороны воздержаться от насилия и быть приверженными обязательствам по укреплению региональной безопасности. Министр Мамедъяров выразил глубокие соболезнования руководству и народу Исламской Республики Иран в связи с гибелью генерала Сулеймани», — прокомментировали в МИД. Что касается реакции Азербайджана на события, происходящие в Иране и Ираке в январе 2020 г., власти призывали к мирному решению всех конфликтов, так как в случае начала военных действий в регионе, Азербайджан первым будет подвержен их последствиям. В Азербайджане понимают, что участие в подобном затяжном конфликте разрушит всю инфраструктуру и достижения страны. Именно поэтому официальный Баку практически первым выступил с предложением посреднической роли миротворца в конфликте США и Ирана. Также, в марте 2020 года Азербайджан объявил о предоставлении Исламской Республике Иран финансовой помощи в размере 5 млн. долл. в целях борьбы с COVID-19.

В заключение, следует отметить, что ирано-азербайджанские отношения превратились в важный фактор региональной безопасности, стабильности и сотрудничества. Однако на данном этапе вряд ли следует ожидать решения всех двусторонних проблем, поскольку они носят исключительно глубокий, системный характер. Баку и Тегеран, как уже отмечалось выше, имеют значительный потенциал для сотрудничества. Этот потенциал зиждется на исторической и культурной близости наций, что зачастую способствует развитию максимально тесных связей (достаточно вспомнить пример государств Европейского Союза) ^[21]. Однако, Иран и Азербайджан вряд ли смогут использовать данный фундамент для выстраивания добрососедских отношений, учитывая наличие таких сдерживающих факторов как неразрешенный территориальный спор, серьезное представительство азербайджанцев в Иране и присутствие США, углубляющих партнерство с Азербайджаном и одновременно усиливающих конфронтацию с Ираном. Следует также помножить все это на комплекс «побочных» или косвенных проблем: явные различия в отношении позиций Ирана и Азербайджана к Израилю, неразрешенный Нагорно-Карабахский конфликт. Таким образом, можно заключить, что окончательная нормализация азербайджано-иранских отношений зависит от множества недвусторонних факторов, и, как следствие, других заинтересованных акторов как региональных, так и глобальных международных отношений. К сожалению, история не дает большого числа примеров, когда разногласия двух государств по поводу территории решаются быстро и без излишнего кровопролития, скорее наоборот. Столь же невысока вероятность скорого разрешения противоречий между США и Ираном. Остается надеяться, что Иран и Азербайджан смогут гармонизировать позиции по спорным вопросам на базе имеющихся достижений (например договоренность по Каспийскому морю) и в рамках многосторонних встреч, поскольку добрососедские отношения между Ираном и Азербайджаном один из ключевых факторов безопасности всего региона ^[22].