Сложноподчиненные предложения в русском и турецком языках: сравнительно-сопоставительный аспект (на примере выражения предшествования)

Алпарслан Ахмет Мухаммет аспирант кафедры русского языка филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова 119234, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1 Alparslan Ahmet Muhammet Postgraduate student, the department of Russian Language, M. V. Lomonosov Moscow State University 119234, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1 alparslanahmetmuhammet@gmail.com

В последние годы повышенный интерес исследователей наблюдается к сопоставительному изучению синтаксиса сложного предложения в разноструктурных языках, например, в русском и турецком языках.

В современной филологии основным считается представление о предложении как о способе реализации и выражения мысли. В соответствии с правилами конкретного языка слова и словосочетания соединяются в предложения. Историю любого языка можно проследить исходя из особенностей построения и развития грамматических категорий, так как формы и способы построения предложения – наиболее устойчивые структуры языка.

Предложение – это единица речи, правильная с точки зрения грамматики конкретного языка, она не делится на более мелкие речевые единицы и является основным средством формулирования, выражения и сообщения мысли. При этом в предложении сообщается факт действительности и отношение к нему самого говорящего. С точки зрения грамматического построения все слова и словосочетания обладают внутренним единством. По определению Д. Э. Розенталя, «предложение – минимальная единица человеческой речи, представляющая собой грамматически организованное соединение слов (или отдельное слово), обладающее известной смысловой и интонационной законченностью. Будучи единицей общения, предложение вместе с тем является единицей формирования и выражения мысли» ^{[5, с. 293]}.

Сообразно специфике мыслительных процессов и навыков общения говорящего несколько предложений могут быть объединены в сложные предложения. Однако сложное предложение не представляет собой механическое соседство нескольких простых единиц. Связи, объединяющие простые предложения в составе сложного, весьма многообразны. В «Русской грамматике» под редакцией Н.Ю. Шведовой сложное предложение определяется как «синтаксическая конструкция, тесно связанная с простым предложением, но отличающаяся от него как структурно, так и по характеру сообщения. Поэтому определить сложное предложение – это значит в первую очередь выявить признаки, отличающие его от простого предложения» ^{[6, с. 461]}. Различие соединительных средств сложного предложения является основой формальной систематизации. В ее рамках лингвисты рассматривают придаточные, присоединяемые союзами или союзными словами. А.М. Пешковский выделяет целевые, изъяснительные, причинные и следственные союзы, которые служат для выражения косвенной речи, а также условные, сравнительные, пояснительные, уступительные, временные, которые определяют виды подчинения.

Компоненты сложноподчиненного предложения «неравноправны: один является главным (главное предложение), другой – зависимым (придаточное предложение)» ^{[9, с. 471]}. Традиционно сложноподчиненные предложения в русском языке делят на три группы с придаточными изъяснительными, определительными, обстоятельственными. Виды сложноподчиненных предложений зависят от средств и способов связи входящих в них частей, а также от семантических отношений между главной и придаточной частями. Однако имеются объективные трудности в разграничении указанных отношений и однозначного синтаксического анализа, что, по словам Е.И. Дибровой, обусловливает наличие разных подходов к их систематизации: формального, морфологического, структурно-семантического и функционального ^{[7, с. 459]}.

Однако это не в полной мере можно отнести к турецкому языку: в работах по синтаксису русского и турецкого языка наблюдаются расхождения в понимании как простого, так и сложного предложения.

Как отмечает О.В. Шемшуренко, несмотря на кажущуюся простоту, и в русском, и в турецком языках простое предложение – весьма сложная структура. В нем можно выделить «не только разные формы построения, разные типы, но оно может быть осложнено наличием однородных и обособленных членов» ^{[8, с. 94]}. Характеризующей чертой простого предложения является единство форм выражения категорий времени, лица и модальности. Интонация, разные средства синтаксической связи подчинены внутреннему единству мысли, которое и соединяет все части в одно предложение. Другими словами, сложное предложение – не просто сумма значений его частей, которые по строению подобны простым предложениям. В сложное предложение входят две и более частей, которые внешне, а также по формально-грамматической структуре подобны простым предложениям, но, благодаря единству смысла и интонации, образуют сложное целое. Необходимо особо подчеркнуть, что части, формирующие сложное предложение, подобны простым предложениям, но «не имеют смысловой и интонационной законченности, характерной для категории предложения, и, следовательно, не образуют отдельных предложений» [там же].

Особое место в научных дискуссиях занимает вопрос о сложном предложении как специфической единице синтаксиса, а также о существующей связи между его компонентами. К настоящему времени уже исследованы базовые понятия, изучены структуры предложения, однако до сих пор существуют разногласия относительно квалификации, классификациисоюзов, в особенности подчинительных, в сложном предложении, в определении их синтаксического статуса.

В турецком языке сложное предложение – это «такой вид предложения, который состоит из главного предложения, в котором заключен основной смысл высказывания, и одного или нескольких придаточных предложений со сказуемым, выраженным изменяемой частью речи, по смыслу и функционально дополняющих главное, отличающихся от главного по своему строению» ^{[13, с. 45]}. Е.Л. Дубовик отмечает, что в турецком языке выделяют два типа сложных предложений, которые тесно взаимосвязаны. Первая – это сложные предложения, в которых в роли сказуемых их частей выступают глаголы в спрягаемой форме. Вторая – это сложные предложения, в которых дополнительные предикативные звенья вводятся через инфинитивные и герундиальные, причастные и деепричастные конструкции, формирующие развернутые члены предложения. Распространенным видом связи в сложных предложениях турецкого языка является подчинение, а среди средств связи преобладают не союзы, а грамматические форманты и послелоги в отглагольных именах, причастиях и деепричастиях ^{[2, с. 76]}. Второй тип сложных предложений по сравнению со сложными предложениями русского языка как раз и вызывает многочисленные вопросы.

Энфел Доган особо подчеркивает, что если использовать термин «сложное предложение» как для простых осложненных предложений, так и для сложноподчиненных предложений, то возникает проблема: два разных понятия обозначаются одним термином. Если принять глагольные формы за основы сложноподчиненного предложения, то из терминов к таким предложениям больше подходит не «сложные» и не «сложноподчиненные», а «простые осложненные предложения» ^{[11, с. 973]}, что решает половину проблемы. Что же касается второго понятия, то термин «сложное предложение» применим лишь для сложных предложений, начинающихся с союзов (персидская конструкция) или же для предложений, в которых объединены турецкое придаточное предложение и сложноподчиненное предложение (персидская конструкция). Таким образом, можно избежать споров о правильности терминологии ^{[11, с. 964]}.

Предикативные части в сложноподчиненных предложениях соединяются и передают смысл благодаря богатому набору средств: в русском языке этому служат союзы, союзные слова, интонация и др.; в турецком – аффиксы и послелоги. Благодаря этим средствам и создаются структурысложноподчиненных предложений, различные в русском и турецком языках по причине структурных различий самих языков. Иными словами, одним из главных различий сложноподчиненных предложений русском и турецком языках можно назвать способ передачи смысла, который в турецком языке передается несоюзами, как в русском, а аффиксами.

В турецком же языке сложноподчиненные предложения классифицируются только по функциональным признакам, на основе которых выделяют предложения с изъяснительной, адвербиальной и атрибутивной семантикой.

В турецком языке предложения состоят из основ, в которых сказуемые выражает действие, наличие или состояние. Основы разделяются знаками препинания, объединяются союзами или союзными словами. Несмотря на их смысловую взаимосвязь, с точки зрения синтаксиса считать эти конструкции, каждая часть которой является отдельным предложением, сложноподчиненными предложениями не вполне правомерно.

В принципах построения, в структуре турецких и русских сложных предложений, а также в их функционировании существует и множество различий. Причина их кроется в разном грамматическом строе двух языков. Как известно, русский и турецкий относятся к разным языковым семьям. Одна из главных причин различий между языками – разный порядок слов в предложении. Если же говорить о русском и турецком языках с позиции выражения времени, то, как отмечает З.К. Дербишева, «различие в этих языках сводится к формальной организации внутреннего устройства временной подсистемы, характеру и способу образования членов временной парадигмы, их семантическому наполнению, а также соотношению временных значений с другими глагольными категориями» ^{[1, с. 208]}.

Если в русском языке предшествование в сложноподчиненном предложении обычно выражается с помощью союзов, то в турецком языке, как показано в исследованиях турецких ученых, предшествование в сложноподчиненных предложениях выражается наречиями и послелогами.

Отношения предшествования в русском языке выражаются в рамках как простого, так и сложного предложения, при этом будут использоваться различные средства выражения данного значения. В турецком же языке нельзя провести такой же четкой границы.

По словам Ф.И. Панкова, «придаточные времени с союзами «перед тем как», «прежде чем», «до того как» ввиду разных смысловых оттенков союзов несколько отличаются от турецких аналогичных конструкций. В сложном предложении для выражения отношений предшествования употребляются союзы до того как, прежде чем, перед тем как, пока не, до тех пор пока не, пока, реже – когда. При этом действие главной части предшествует действию, названному в придаточной части, т.е. происходит раньше действия придаточной части. Различаются несколько оттенков значения предшествования: общее (нейтральное) предшествование, непосредственное предшествование, временной предел, ограничительное предшествование» ^{[3, с. 277]}. При передаче на турецкий язык союзов «перед тем как», «прежде чем», «до того как» стирается различие их значений, присущие им в русском языке смысловые нюансы теряются.

Ср.: рус. Пожилая женщина собрала вещи и разбудила детей перед тем, как пойти на рынок. – Пожилая женщина собрала вещи и разбудила детей прежде, чем пойти на рынок. – Пожилая женщина собрала вещи и разбудила детей до того, как пойти на рынок. – тур. Yaşlı kadın ortalığı topladı ve pazara gitmeden önce çocukları uyandırdı.

Ср.: рус. Перед тем как прочесть это у Достоевского, я уже знал это. – Прежде чем прочесть это у Достоевского, я уже знал это. – До того как прочесть это у Достоевского, я уже знал это. – тур. Dostoyevski' den okumadan önce bunu biliyordum.

Как уже замечено выше, несмотря на разные смысловые оттенки в русском, в турецком языке все три союза передаются одинаково. В частности, в первых двух предложениях союзы указывают на более короткий временной промежуток между двумя действиями; в предложениях они взаимозаменяемы. А вот союз «до того как» в третьем предложении указывает на более долгий интервал времени. По словам Ф.И. Панкова, между указанными союзами есть и такое различие: «Предложения с союзами «прежде чем» и «перед тем как» близки по значению, однако имеют и некоторые семантические различия. Предложения с союзом «прежде чем» характеризуются дополнительными семантическими особенностями ^{[3, с. 278]}. В частности, союз «прежде чем» выражает дополнительное значение предотвращения нежелательного действия или события, о котором говорится в придаточной части, аннулированность действия; содержит мотивировку нецелесообразности действия, о котором говорится в придаточной части [там же]. Если описывать оттенки значения в названных предложениях, то следует отметить, что в предложении с союзом перед тем, как (Пожилая женщина собрала вещи и разбудила детей перед тем, как пойти на рынок) важно указание на последовательность действий, возможно, регламентированную определенными условиями (женщине зачем-то это нужно было). Близко к этому значению предложение с союзом до того как, однако мы бы сказали, что это самое нейтральное употребление, практически лишенное дополнительных оттенков. В предложении с союзом прежде, чем дополнительное значение может быть определено как более категоричная обязательность предшествования одного действия другому (женщина обязательно должна была это сделать).

В турецких предложениях, аналогичных по смыслу приведенным выше примерам, используются конструкции «–den önce/evvel». Послелоги önce и evvel, указывающие на предшествование действия, по смыслу равнозначны; в предложениях они взаимозаменяемы. То есть смысловые оттенки не дифференцируются. Послелог önce используется в современном турецком языке чаще, чем устаревшее evvel, заимствованное из арабского.

Однако иногда союз «до того как» может переводиться на турецкий с помощью конструкции «–e kadar», как в примерах ниже.

– До того как я приехал в Москву, мой друг изучил уже все её достопримечательности.

– Ben Moskova'ya gelene kadar, arkadaşım tüm gezilebilecek yerlerini öğrenmişti.

Турецкий лингвист Лейла Карахан отмечает, что у турецких конструкций «–dan önce/–den önce» есть значения времени, места и последовательности действий. По мнению языковеда, эти послелоги выполняют в предложении функции наречия, но в некоторых случаях выступают в качестве служебных слов. Например, «Öyle konuşmadan önce sana yapılanları hatırla» (dan önce – здесьнаречие), в переводе на русский: «Прежде чем так говорить, вспомни, что произошло» ^{[12, с. 45]}.

В русском языке помимо тех трех союзов, о которых мы говорили ранее, есть и другие союзы, указывающие на время действия, например, «пока не» и «до тех пор, пока не». Однако они отличаются от других союзов со значением времени по нескольким аспектам. Различие это заключается не только в смысле, но и в порядке слов. Конструкцию со словами «пока не» / «до тех пор, пока не» в некоторых случаях можно разделить. «До тех пор ты можешь жить в моей квартире, пока я не вернусь с каникул». Как видно из этого примера, одна часть союза находится в главном предложении, вторая в придаточном. В турецком же сделать так не получится: *… . На турецкий язык это предложение можно перевести с помощью конструкции «–e kadar»: «Ben tatilden dönene kadar benim dairemde kalabilirsin». Эти примеры наглядно демонстрируют межъязыковые различия. Они обусловлены агглютинативным строем турецкого языка. Конструкция «–e kadar» со значением времени присоединяется к деепричастию. В русском же языке подчинительный союз является показателем наличия предложения. В союзах «пока не» / «до тех пор, пока не» есть вспомогательная отрицательная частица «не». Однако стоит обратить внимание на один нюанс: в этом союзе отрицательная частица «не» отрицания не выражает. Если перевести на турецкий язык приведенный выше пример с помощью другой конструкции, получится следующее: «Ben tatilden dönmediğim sürece benim dairemde kalabilirsin». Из примера ясно, что эта конструкция точно передает смысл похожей на нее русской. Но турецкая конструкция «–e kadar» для выражения данного смыслаиспользуется чаще: «Ben tatilden dönene kadar benim dairemde kalabilirsin». Это вызвано, прежде всего, синтаксическим влиянием индоевропейских языков.

Приведем другие примеры.

В турецком языке смысл предложения «как только я позвонил, он вышел из дома» может быть выражен с помощью структуры, включающей деепричастие в придаточном предложении. Если рассматривать функциональные особенности деепричастий в турецком языке, то можно увидеть, что деепричастие может означать действие, относящееся не только к субъекту, обозначенному в основной части предложения, но и к другому, второму, субъекту. Иными словами, такая структура более похожа на сложное предложение. Однако у тюркологов, как уже было отмечено, пока нет единого мнения относительно грамматического статуса таких оборотов в турецком языке: одни исследователи атрибутируют их как придаточные предложения, другие – как члены простого осложненного предложения. В русском же языке этот смысл можно выразить только через сложноподчиненное предложение. Использование деепричастной структуры невозможно, потому что в главной и придаточной частях разные субъекты, что недопустимо для русской грамматики. На это указывают исследователи (см., например, ^{[10, с. 1187]}). Однако между русским и турецким языками наблюдается и сходство, связанное со смысловыми оттенками времени, выражаемых деепричастиями. В обоих языках они зависят от временной формы глагола-сказуемого в главном предложении и, как отмечает Л.Ч. Далкылыч, смысловые оттенки времени, которое обозначают деепричастия, могут указывать как на абсолютное время (как у сказуемого в главном предложении), так и на относительное время, что наблюдается в подобных конструкциях чаще всего [там же, с. 1188].

Таким образом, сложноподчиненные предложения в русском и турецком языках различаются по многим характеристикам. Не являются исключением и сложноподчиненные предложения, выражающие предшествование. В русском языке предшествование в сложноподчиненных предложениях выражается в основном союзами, в турецком же – наречиями и предлогами.