Этнокультурные стереотипы степных крымских татар и татар Добруджи на основе пословиц рубежа XIX-XX вв.

Усеинов Тимур Бекирович доктор филологических наук профессор, кафедра крымскотатарской филологии, ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского» 295007, Россия, республика Крым, г. Симферополь, ул. Проспект Академика Вернадского, 4 Useinov Timur Bekirovich Doctor of Philology Professor, the department of Crimean Tatar Philology, V. I. Vernadsky Crimean Federal University   295007, Russia, respublika Krym, g. Simferopol', ul. Prospekt Akademika Vernadskogo, 4 useinovtb@mail.ru Другие публикации этого автора

Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Грант № 19-011-00030.

На сегодняшний день крымскотатарский паремиологический фонд представлен кипчакскими языковыми клише, обнаруженными в среде степных крымских татар, а также татар Добруджи (Румынии). Последние в Средние века входили в состав Крымского ханства, сейчас же являются диаспорой крымскотатарского этноса.

Отмеченный паремиологический фонд остаётся слабо изученным ^{[1, 5, 6, 7]}, вопрос же об крымскотатарских этнокультурных стереотипах вовсе не исследован. Большинство известных на сегодняшний день пословиц рубежа XIX-XX вв. записаны в степном Крыму (Перекоп, Евпатория, Керчь), а также в местности Добруджа (Румыния).

Целью представленной работы является, корректное, толерантное освещение обозначенной темы.

Исследование будет способствовать более полному осмыслению ментальности степных крымских татар и татар Румынии на рубеже XIX-XX вв., нашедшей отражение в кипчакском паремиологическом фонде.

В представленной статье примеры предлагаются по следующей схеме: стандартный литературный крымскотатарский вариант пословицы – диалектный степной крымскотатарский вариант пословицы – смысловой русский перевод пословицы.

Общеизвестным фактом является существование укоренившихся в сознании того или иного народа стереотипов по отношению к собственному и другим этносам. Этот факт имеет право на существование и объясняется противопоставлением собственного образа жизни, мироощущения, шаблонов поведения системе ценностей, выработанных в другой этнической общности, с которой он находится в устойчивых культурных связях.

Самоидентификация народа подразумевает его обособление от других этнических групп, а это в свою очередь достигается “акцентированием внимания” на т.н. отрицательных сторонах соседнего, проживающего бок о бок этноса и превозношением, идеализированием качеств собственного. Как правило, делается упор на характеристиках, лежащих в основе родного этноса и его самосознания (историческая память, самоназвание, язык, культура, традиции и т.д.).

Под этнокультурным стереотипом понимается обобщенное представление о типичных чертах, характеризующих народ в целом, автоматически переносящихся на отдельно взятого его представителя.

Изначально необходимо разделить стереотипы на автостереотипы – взгляд на собственный народ и гетеростереотипы – представление о соседнем этносе.

Автостереотипы, будучи неразрывной составной национального самосознания, как правило, склонны к преувеличению достоинств собственного народа и носят комплиментарный характер. Данный факт мешает максимально реалистично оценить достоинства соседнего этноса, который сравнивается со своим и это делается согласно собственных культурных ценностей. Найденные различия служат “почвой” для гетеростереотипов, как правило, умаляющих положительные стороны другого национального портрета.

На рубеже XIX-XX вв. степные крымские татары ещё используют два эндоэтнонима: “ногъайлар” (“ногайцы”) и “татарлар” (“татары”). Экзоэтноним “къырым татарлары” (“крымские татары”) переходит в ранг самоназвания народа позже – уже в период депортации (после 1944 года), когда люди на чужбине умышленно, искусственно начинают применять географическое уточнение в эндоэтнониме для обособления от многочисленного, разнообразного татарского этноса, проживающего по всей территории России, таким образом, подчеркивая собственные права на возвращение из мест высылки в пределы Крымского полуострова.

Татары же Румынии, не пережившие депортации, так и не приняли экзоэтноним “къырым татарлары” (“крымские татары”) в силу отсутствия необходимости и продолжают сегодня называть себя “татарлар” (“татары”), в то же время связывая себя с Крымом.

Бесспорно, в среде степных крымских татар и татар Добруджи присутствует самокритика на различном уровне. Причём, традиционно порицание от представителя собственного народа, воспринимаются с понимание, а из уст постороннего – изначально отрицательно.

В предложенном ниже примере критикуется легкомыслие и отсутствие прозорливости у степного крымского татарина: Татарны акъылы махкемеден сонъра келир – Татарны акъылы махкемеден сонъра келюр – Ум татарина приходит к нему после суда ^{[1, с. 56]}.

Другой вариант этой же пословицы: Татарны акъылы сонъунда келир – Татарынъ акълы сонъунда келюр – Ум татарина приходит к нему опосля ^{[1, с. 56]}.

Принято считать, что этносы с низким уровнем материальной обеспеченности при определении этнокультурных стереотипов во главе угла ставят морально-нравственные ценности, заведомо замалчивая экономическую сторону жизни. И наоборот этносы с высоким уровнем благосостояния афишируют имущественную категорию, дабы подчеркнуть собственное преимущество над остальными соседними народами.

Татары Крыма и Добруджи осуждают соплеменников за чрезмерное стремление к обогащению, тем самым косвенно подтверждая свой невысокий материальный достаток на рубеже XIX-XX вв.: Аслы татар огълусынъ, мал бергенни къулусынъ – Аслы татар улусынъ, мал бергенни къулусынъ – Происхождением ты татарин, а раб того, кто раздаёт имущество ^{[1, с. 54]}.

ЕВРЕИ. В представленном ниже примере затрагивается вопрос о финансах и кредитах в связке с еврейским народом, испокон веков славящемся своей зажиточностью: Сюмелеген чуфут эски дефтерлерини къыдырыр – Сумелеген чуфут эски дефтерлерини ахтарыр – Обедневший еврей будет искать свои старые книги записей ^{[1, с. 56]}.

Отметим, что в крымскотатарских пословицах какого-либо проявления неприязни по отношению к данному этносу не просматривается, возможно, ощущается недоверие и скептицизм: Еуди имангъа кельмез, мерд-и мульхит тевбекяр олмаз – Джахут инана гельмес, мерд-и мульхит теубегяр олмас – Еврей никогда не примет мусульманство, а безбожник не покается ^{[1, с. 55]}.

НОГАЙЦЫ. За редким исключением мы имеем в наличии текстологический материал, собранный у татар Крыма и Добруджи – людей в той или иной степени генетически причастных к ногайцам – неотъемлемому, автохтонному кипчакскому компоненту этногенеза современных крымских татар. Этим и объясняется положительное, тёплое отношение в паремиях к ногайцам (по сути, к собственному народу): Ногъай – азырджевап – Ногъай – азыр джевап – Ногаец – находчивый ^{[1, с. 55]}.

Другая пословица отражает специфику кочевого образа жизни ногайцев – постоянный поиск ими новых пастбищ для скота: Ногъайнынъ иши онъ кельсе, тегерчиги тогъай келир – Ногъайнынъ иши онъ кельсе, тегерчиги тогъай келир – Если его колёса прибудут на [новые] луга, дела ногайца будут успешны ^{[1, с. 55]}.

ЧЁРНЫЕ НОГАЙЦЫ. До середины XIX века в Крыму, в Северном Причерноморье, а также на Северном Кавказе кочуют “чёрные ногайцы”. “Караногайцы (“чёрные ногайцы”), т. е. непривилегированные ногайцы – “остаток Золотой орды; исповедуют магометанскую религию. Это кочующий народ, живущий в войлочных кибитках, группирующихся в небольшие аулы, которые отстоят друг от друга на несколько верст. Аулы часто перемещаются с места на место, располагаясь вблизи колодцев. Зимой караногайцы для стоянок выбирают балки или пространства между камышами, для защиты от ветров. Занимаются исключительно скотоводством; разводят по преимуществу лошадей, верблюдов и овец. Живут очень бедно; домашняя утварь их крайне простая…” ^[8].

Несмотря на невысокий уровень жизни отношение к ним со стороны крымских татар положительное. Этот небольшой народ живёт собственными заботами, своей жизнью: Файдасыз къара-ногъай – от битмеген бир тогъайдыр – Пайдасыз къара-ногъай – от битмеген бир тогъайдыр – Бесполезный кара-ногаец – это луг, с не заканчивающейся травой ^{[1, с. 56]}.

ТАТЫ. Вторую половину крымскотатарского этногенеза составляет огузский элемент в лице татар-горцев (татов), проживающих на Южном берегу Крыма. Взаимоотношения между этими двумя этническими составными на протяжении всей истории оставались непростыми, что и отразилось в кипчакских крымскотатарских пословицах рубежа XIX-XX вв.

Степные крымские татары и татары Добруджи – потомки кочевников, гордящиеся своей историей, связанной с Крымским ханством и многочисленными средневековыми военными походами, высмеивают татар-горцев – потомков земледельцев. В представленной ниже пословице подчёркивается, что лошадь необходима для “великих дел”, а для бытовых нужд сойдёт и осёл: Ананъ тат, бабанъ тат, не керек санъа балабан ат, мин эшегинъ джоргъалат – Ананъ тат, бабанъ тат, не керек сагъа балабан ат, мин эщегинъ джоргъалат – Мать твоя татка, отец твой тат, зачем тебе большой конь, залезь на своего осла и заставь идти иноходью ^{[9, с. 18]}.

Или же: Талдан агъач олмаз, таттан адам олмаз – Талдан агъач болмас, таттан адам болмас – Из ивы древесины не будет, из тата человека не будет ^{[1, с. 56]}.

КАЗАНСКИЕ ТАТАРЫ. На полуострове в добрососедстве и согласии с автохтонными татарами проживают казанские татары. Вероисповедание (мусульмане-сунниты) и образ жизни двух народов близок, чему свидетельство – многочисленные смешанные браки в начале XX века и общая депортация 1944 года, когда советская власть не стала разделять эти два этноса: Къазан татар баласы, тавукъ сатар баласы – Къазан татар баласы, таукъ сатар баласы – Ребёнок казанского татарина, ребёнок, продающий куриц ^{[1, с. 55]}.

ЛАЗЫ. Представленная нелицеприятная пословица упоминает лазов – народность мегрело-занской (колхидской) группы картвельской языковой семьи, “экзотическую” для Крымского полуострова.

Происхождение приведённой ниже паремии, единственной в своём роде, остаётся не установленным: Айван ашаасы – къаз, инсан ашаасы – лаз, мейванынъ ашаасы – кираз – Айван ашаасы – къас, инсан ашаасы – лас, мейвенинъ ашаасы – кирас – Самая низкая тварь – гусь, самый низкий человек – лаз, самый скверный плод – черешня ^{[1, с. 54]}.

РУССКИЕ (ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ). Прежде, чем перейти к вопросу об этнокультурных стереотипах, связанных с русским народом (точнее – восточными славянами), заметим, что “в XIX веке под влиянием разговорной речи в литературном языке закрепился уже известный этноним “русские”, которым в то время обозначали все три ветви восточных славян” ^[2], т.е. великороссов, малороссов и белорусов.

Это положение подтверждается и Первой всеобщей переписью населения Российской империи 1897 года, в которой национальная принадлежность не учитывалась, а графы “вероисповедание” и “родной язык” должны были дать исчерпывающую информацию об этнической принадлежности опрашиваемого.

Впервые официально этнический признак был выделен среди 14 пунктов с подпунктами в переписи населения СССР 1926 года, где русскими стали называться великорусы (великороссы).

На момент сбора крымскотатарского паремиологического материала (рубеж XIX-XX вв.) информанты не разделяют восточнославянские этносы по современному типу (на русских, украинцев и белорусов) и потому этноним “рус, къазакъ” (т.е. русский) носит условный, собирательный характер.

В некоторых пословицах степных крымских татар просматривается стремление найти точки соприкосновения во взглядах, традициях и обычаях с представителями других народов, проживающих в Крыму, особенно с многочисленными. Однако, все эти намерения сопряжены с религиозной принадлежностью сторон. По мнению степных крымских татар того времени, доверительные отношения у них могут сложиться только с единоверцами: Эски дост душман олмаз, къарт къазакъ мусульман олмаз – Эски дост душман болмас, къарт къазакъ мусульман болмас – Старый друг врагом не станет, старый русский мусульманином не станет ^{[1, с. 55]}.

Татарами Крыма и Добруджи отмечена недостаточная обязательность и лень восточных славян: Къазакъны “завтрасы” битмез – Къазакъны “завтрасы” питмес – “Завтра” русского не закончится ^{[1, с. 55]}.

Иногда наблюдается и некоторое сравнение, а иногда противопоставление этносов (к примеру, восточных славян и евреев).

Христиане используют в пищу свинину и потому татарам нельзя употреблять её будучи в гостях у христиан, а оставаться на ночлег – можно. И, напротив, кошерная еда иудеев позволительна для мусульман, но нельзя ночевать у них дома. Существует поверье (у степных крымских татар), что евреи в своих религиозных обрядах используют кровь иноверца и под разным предлогом добывают эту каплю крови (к примеру, татары издревле не обслуживались у цирюльников-евреев). По этой причине, в целях безопасности, лучше воздержаться от ночлега у еврея: Къазакъны эвинде ят – ашыны ашама; чуфут ашыны аша, эвинде ятма – Къазакъны эвинде ят – ашыны ашама; чуфут ашыны аша, эвинде ятма – У русского дома ночуй, но не ешь его еду; ешь еду еврея, но не ночуй у него дома ^{[1, с. 55]}.

ПЕРСЫ. На протяжении всей истории продолжалось военное противоборство Османской империи и Крымского ханства с Ираном. Неприязнь к персам (казалось бы, к мусульманам, хотя и шиитам) нашло отражение и в указанной ниже пословице. Недвусмысленно заявляется о коварстве цирюльника-перса, который может применить свой профессиональный инструмент не по назначению: Башыны аджеми берберге теслим эткен, джебинде памугъы эксик этмесин – Башы аджеми бербере теслим иден, джебинде памугъы эксик этмесин – У вверяющего голову персидскому цирюльнику, в кармане пусть не будет мало ваты для протирания крови ^{[1, с. 54]}.

ЦЫГАНЕ. Одним из часто упоминаемых этносов являются цыгане. Будучи мусульманами суннитского толка, они, тем не менее, не пользуются у крымских татар симпатией, а скорее вызывают неприязнь. Примечены их беспринципность и коварство: Чингенени падишах этсенъ, башта бабасыны асар – Чингенени патшах этсенъ, башта бабасыны асар – Если цыгана сделаешь падишахом, он сначала повесит своего отца ^{[1, с. 56]}.

Не домовитость и легкомыслие: Март ичери, чингене тышары – Март ищери щингене тышары – Март внутри, цыган снаружи ^{[9, с. 71]}.

Ветреность и изменчивость: Эки ит талашса, чингене ёл тапар – Эки ит талашса, щингене джол табар – Если две собаки будут грызться, дорогу найдёт цыган ^{[9, с. 46]}.

Мелочность и жадность: Чингенени къазанында ашы къалса, козюне юкъу кирмез – Чингенени къазанында ашы къалса, козуне юху кирмес – Если в казане (котле) у цыгана останется еда, в его глазах не будет сна ^{[1, с. 56]}.

АЛБАНЦЫ (АРНАУТЫ). Албанцы прославились у степных крымских татар своей неблагонадёжностью – любого рода отношения с ними непрочны и проблематичны. По всей вероятности, данная пословица бытовала ещё во времена Крымского ханства, так как непосредственный культурный контакт между этносами в более поздний период не отмечен: Тюй шорбасынынъ токълугъы, арнавутнынъ достлугъы – Туй шорбанынъ токълугъу, арнаутунъ достлугъу – Сытность супа из пшена равна дружбе албанца ^{[1, с. 56]}.

УРУМЫ (ГРЕКО-ТАТАРЫ) – православный народ, говорящий на диалекте крымскотатарского языка, в 1778 году вывезенный с полуострова Екатериной II (1729-1796) в Северное Приазовье.

Степные крымские татары отстранённо, равнодушно относятся к урумам, не зло шутя об их пустословии и говорливости: Бир балыкъ башы, бир окъкъа керазы, къыркъ урум яшы – учь кунь, учь гедже къонуштылар, кене де къалды ярысы – Бир балыкъ башы, бир окъкъа кераси, къыркъ урум яшы – уч кун, уч гедже къонуштулар, гене де къалды ярысы – Одна рыбья голова, один окка [араб. османская мера веса равная 400 дирхемам по 3,207 г = 1,2828 кг.] черешни, сорок греческих парней три дня, три ночи говорили и, опять, осталась половина разговора ^{[1, с. 55]}.

Этнокультурные стереотипы крымских татар затрагивают не все народы, проживающие на полострове на рубеже XIX-XX вв. Так, армяне, болгары, греки-эллины, немцы вовсе не упоминаются в известных сборниках пословиц степных крымских татар и татар Добруджи. Причиной видится малочисленность этих диаспор и недостаточное их участие в общественной жизни полуострова.

Караимы и крымчаки же всегда воспринимались крымскими татарами как составная часть еврейского народа. Крымскотатарские пословицы рубежа XIX-XX вв. косвенно подтверждают данное положение – в сборниках отмеченного времени обнаруживаются паремии о евреях, в то же время совершенно отсутствуют о караимах и крымчаках.

Основные выводы. – Выявление и исследование этнокультурных стереотипов способствуют более полному осмыслению ментальности степных крымских татар и татар Добруджи (Румыния), являющихся диаспорой крымскотатарского этноса;

– Паремиологический материал позволил разделить стереотипы на автостереотипы и гетеростереотипы;

– Результаты исследования дали возможность выделить и изучить этнический состав Крымского полуострова на рубеже XIX-XX вв.