Перевести страницу на:
|
Библиотека
|
ваш профиль |
Статья опубликована с лицензией Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0) – Лицензия «С указанием авторства – Некоммерческая».|
Исторический журнал: научные исследования
Правильная ссылка на статью:
Недомолкин А.Г.
Изменение моделей утилизации нуклеусов на памятниках верхнего палеолита Северо-Западного Кавказа
// Исторический журнал: научные исследования.
2020. № 1.
С. 72-90.
DOI: 10.7256/2454-0609.2020.1.31958 URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=31958
Изменение моделей утилизации нуклеусов на памятниках верхнего палеолита Северо-Западного Кавказа
DOI: 10.7256/2454-0609.2020.1.31958Дата направления статьи в редакцию: 13-01-2020Дата публикации: 10-02-2020Аннотация: Статья посвящена анализу изменения моделей утилизации нуклеусов на разных этапах верхнего палеолита Северо-Западного Кавказа. Широкие хронологические рамки исследования (40 тыс. л.н. - 12 тыс. л.н.) дают возможность проследить изменение предпочитаемых моделей использования нуклеусов. Соотнесение динамики изменений основных моделей утилизации нуклеусов с изменением метрических и морфологических характеристик сколов дает возможность проследить развитие технологии расщепления каменного сырья на протяжении всей эпохи верхнего палеолита Северо-Западного Кавказа. Методы. В основе работы лежит анализ морфологии нуклеусов. Предварительно все нуклеусы из коллекций были разделены на несколько категорий: нуклевидные куски, призматические нуклеусы, торцовые нуклеусы, кареноидные нуклеусы, остаточные, обломки нуклеусов. При анализе морфологии учитывались количество систем скалывания, и их взаимное расположение. На основании анализа морфологии нуклеусов определялись основные модели утилизации. Выявленные модели утилизации нуклеусов соотносились с изменением метрических характеристик сколов-заготовок. Анализ морфологии нуклеусов позволил выявить ряд тенденций. 1. Происходит переход от технологии расщепления, включающей две модели утилизации (скалывание с призматических и торцовых нуклеусов в раннем верхнем палеолите (слой 1С Мезмайской пещеры), и на первом этапе позднего верхнего палеолита) к преимущественному расщеплению призматических нуклеусов на позднем этапе позднего верхнего палеолита и в эпипалеолите. 2. Смена моделей утилизации нуклеусов сопровождается изменением метрических параметров пластинчатых сколов (увеличением среднего значения ширины скола и уменьшением среднего значения относительной толщины скола) Ключевые слова: Технология расщепления, Северо-Западный Кавказ, верхний палеолит, эпипалеолит, нуклеус, призматический нуклеус, торцовый нуклеус, модель утилизации нуклеуса, система снятий, Мезмайская пещераAbstract: The article presents an analysis of the changes in core reduction models at different stages of the Upper Paleolithic in the Northwest Caucasus. The broad chronological framework of this study (40 thousand - 12 thousand years ago) makes it possible to trace the changes in the preferred models for the use of cores. The correlation of the change dynamics in the main core reduction models along with a change in the metric and morphological features of the chips allowed the author to trace the development of stone knepping technology throughout the entire Upper Paleolithic era in the Northwest Caucasus. Methods. The work is based on an analysis of core morphology. All the cores from the collections were divided into several categories: core-shaped pieces, prismatic cores, edge-faceted cores, karenoid cores, and residual core fragments. Upon analyzing the morphology, the author takes into account the number of cleavage systems and their relative position. Based on the analysis of core morphology, the author determined the main reduction models. The identification of core reduction models is correlated with a change in the metric features of preformed chips. The author's analysis of core morphology revealed a number of trends. 1. There was a shift from the knepping technology, which includes two reduction models (knepping from prismatic and edge-faceted cores in the Early Upper Paleolithic (layer 1C of the Mezmay Cave), and in the first stage of the Late Upper Paleolithic) to primary splitting of prismatic cores in the late period of the Late Upper Paleolithic and in the Epipaleolithic. 2. The change in core reduction models was accompanied by a change in the metric features of the plate chips (an increase in the average value of the chip width and a decrease in the average value of the relative chip thickness). Keywords: knepping technology, North-Western Caucasus, upper paleolithic, epipaleolithic, core, prismatic core, edge-faceted core, core reduction model, removal pattern, Mezmaiskaya cave
Одним из важнейших элементов технологического контекста любой каменной индустрии эпохи верхнего палеолита Северного Кавказа являются нуклеусы для скалывания пластин, пластинок и микропластинок. Цель настоящей работы – на основе анализа нуклеусов из коллекций опорных стратифицированных верхнепалеолитических памятников показать изменение моделей их утилизации на протяжении всей эпохи верхнего палеолита (ок. 40 – 12/10 тыс. л.н.). Источники. В настоящее время эпоха верхнего палеолита на Северо-Западном Кавказе наиболее полно отражена в стратиграфической колонке Мезмайской пещеры, включающей 8 слоев эпохи верхнего палеолита [1]. При подготовке публикации были проанализированы каменные изделия из коллекций, полученных при раскопках слоев 1С, 1А2, 1А1/1А2, 1А1 и 1-3 Мезмайской пещеры. Все коллекции происходят с одного участка площадью около 4 м2. Это позволяет корректно сравнивать индустрии и предполагает высокую степень достоверности сделанных выводов. Ранний верхний палеолит. Эпоха раннего верхнего палеолита (40-30 тыс.л.н.) представлена на Северо-Западном Кавказе двумя памятниками: слоем 1С Мезмайской пещеры и слоем 2Б пещеры Короткая (рис. 1) [1],[2]. Коллекция каменных изделий из Короткой пещеры малочисленна и состоит преимущественно из фрагментов ретушированных орудий и пластинчатых сколов. Нуклеусы в коллекции отсутствуют. В Мезмайской пещере к эпохе раннего верхнего палеолита относятся отложения слоя 1С, возраст которых определяется в интервале от 40 до 30 тыс. л.н [1]. Для анализа использованы нуклеусы из коллекции раскопок 2016 года (Раскопки Л.В. Головановой). Рассматривавшийся ранее как памятник раннего верхнего палеолита, комплекс каменных изделий из нижнего культурного слоя Каменномостской пещеры [3.] [4], в настоящее время признан смешанным, т. е. включающим примесь среднепалеолитических материалов [5]. Поздний верхний палеолит. Эпоха позднего верхнего палеолита представлена на территории Северо-Западного Кавказа слоями 1А2, 1А1/1А2, 1А1 Мезмайской пещеры. Возраст этих слоев попадает в интервал от 34-32 (слой 1А2) до 21 тыс. л. н. (слой 1А1)[6]. Кроме культурных слоев Мезмайской пещеры к эпохе позднего верхнего палеолита относится второй верхнепалеолитический слой Губского навеса №1, возраст которого определен на основании анализа стратиграфии памятника, палинологичесских данных и «датирущих признаков каменного инвентаря» в рамках интерстадиала Паудорф (29-26 тыс. л.н.) [4]. Эпипалеолит. Наиболее многочисленную группу верхепалалеолитических стоянок на Северо-Западном Кавказе составляют памятники эпохи эпипалеолита (19-12/10 тыс. л.н.). В статье использованы нуклеусы из коллекции раскопок слоя 1-3 Мезмайской пещеры 2014 года (Раскопки Л.В. Головановой). Этот слой формировался в период от 17 до 12 тыс. л.н [7],[8]. Помимо материалов из слоев 1-3 Мезмайской пещеры использованы нуклеусы из коллекций горизонта 3 Губского навеса №7. Для этого горизонта получены радиоуглеродные даты, которые определяют возраст стоянки ок. 13 тысяч л.н. [7],[9]. Для первого верхнепалеолитического слоя Губского навеса №1 абсолютных дат получено не было, коллекция этого памятника отнесена к эпипалеолиту на основании типологической характеристики каменного инвентаря, анализа стратиграфии и палинологических данных [4],[7]. Еще один стратифицированный памятник эпохи эпипалеолита – Стоянка Баранаха 4. Эта высокогорная стоянка в настоящее время изучена на небольшой площади. Абсолютные даты отсутствуют из-за плохой сохранности кости. Типологический состав коллекции и данные палинологии позволяют предполагать, что возраст этой стоянки близок возрасту слоя 1-3 Мезмайской пещеры [7].
Настоящая публикация основана на анализе морфологии 251 нуклеуса из коллекций 9 стратифицированных стоянок верхнего палеолита Северо-Западного Кавказа, исследованных на разных этапах изучения каменного века этого региона (Таблица 1).
Таблица 1. Распределение нуклеусов по основным категориям на памятниках верхнего палеолита Северо-Западного Кавказа. Методы. В основе работы лежит анализ морфологии нуклеусов. Предварительно все нуклеусы из коллекций были разделены на несколько категорий: нуклевидные куски, призматические нуклеусы, торцовые нуклеусы, кареноидные нуклеусы, остаточные, обломки нуклеусов. Так как из перечисленных групп выраженную морфологию имеют призматические, торцовые и кареноидные нуклеусы в дальнейшем анализировались только эти группы. При анализе морфологии учитывались количество систем скалывания, которые представляют собой «сочетание негативов с ударной площадкой, с которой они были сняты» [10], и их взаимное расположение. На основании анализа морфологии нуклеусов определялись основные модели утилизации. Выявленные модели утилизации нуклеусов соотносились с изменением метрических характеристик сколов-заготовок. Изменение моделей утилизации нуклеусов на памятниках верхнего палеолита Северо-Западного Кавказа Ранний верхний палеолит.На территории Северо-Западного Кавказа только для двух памятников получены радиоуглеродные даты превышающие 30 тыс. л.н.Это слой 1С Мезмайской пещеры [1] и слой 2Б пещеры Короткая [1],[2].В изученной коллекции из слоя 1С Мезмайской пещеры нуклеусы составляют около 0,8% от общего состава (12 экз.). Часть из них сделана на отщепах или плоских кусках кремня. Все ядрища могут быть разделены на три группы: торцовые (Рис.2.1,2,6,8), призматические нуклеусы с широким фронтом скалывания (Рис.2.3,4) и остаточные (рис.2.7). Микропластинки и пластинки скалывались с торцовых нуклеусов, часть которых оформлена на отщепах (Рис.2.6). В коллекциях других лет раскопок присутствуют призматические нуклеусы для скалывания микропластинок [1]. Среди призматических нуклеусов наиболее многочисленны односторонние одно- и двухплощадочные (Рис.2.3,4).Один остаточный нуклеус может быть определен как двухсторонний двухплощадочный . Выделены следующие способы утилизации призматических нуклеусов: - скалывание с одной ударной площадки по одной поверхности: 3 экз. (Рис. 2.4), - скалывание с противолежащих ударных площадок по одной поверхности: 1 экз. (Рис.2.3). Кроме систематического скалывания пластинчатых заготовок вторая ударная площадка могла использоваться для исправления ошибок расщепления (например, для удаления или рассечения заломов), на что указывают характерные сколы (Рис.2.12). Серия технических сколов позволяет предполагать скалывание по той же или смежной поверхности, но после поворота нуклеуса на 900 (Рис.2.10, 11). Для торцовых нуклеусов определены следующие модели утилизации: - скалывание по одной стороне с одной ударной площадки: 4 экз. (Рис.2. 1,6,8), - встречное скалывание по одной поверхности с противолежащих ударных площадок: 1 экз. (Рис.2.2). Переоформление торцовых нуклеусов происходило путем формирования ударной площадки на противолежащей стороне ядрища и скалывании по той же поверхности. Характерной чертой нуклеусов из слоя 1С Мезмайской пещеры является то, что значительная их часть (5 экз.) сделана из местного низкокачественного кремня.
Опубликованная ранее характеристика нуклеусов[11] из коллекций всех лет раскопок (42 экз.) слоя 1С Мезмайской пещеры показывает большее число моделей утилизации. Присутствуют призматические нуклеусы, у которых скалывание велось с противолежащих площадок по противоположным поверхностям нуклеуса. Кроме того, был выделен нуклеус, демонстрирующий переход от скалывания по широкому фронту расщепления к торцовому [11]. Поздний верхний палеолитпредставлен на территории Северо-Западного Кавказаслоями 1А1, 1А1/1А2, 1А2 Мезмайской пещеры и вторым верхнепалеолитическим комплексом Губского навеса №1. В коллекции 2015 года из слоя 1А2 Мезмайской пещеры нуклеусы составляют 0,9% (26 экз.). Часть нуклеусов изготовлена из местного низкокачественного кремня (12 экз.) Все они могут быть разделены на две крупные группы: призматические с широким фронтом скалывания и торцовые. Для призматических нуклеусов определены следующие модели утилизации: - скалывание с одной ударной площадки по одной поверхности: 9 экз. (Рис. 3.1), - поворот нуклеуса на 900 и использование поверхности расщепления в качестве ударной площадки для скалывания по противоположной поверхности: 3 экз. (Рис.3.3). Среди торцовых нуклеусов представлены: - односторонние одноплощадочные: 6 экз. (Рис.3. 4,5), - односторонние двухплощадочные: 2. экз. (Рис. 3.6), - двухсторонние одноплощадочные: 1 экз. (Рис. 3.2). Достаточно четко выделяется группа вторичных торцовых нуклеусов для скалывания пластинок и микропластинок (Рис. 3. 4,5,6). Все они односторонние одноплощадочные с очень узким фронтом скалывания, имеют небольшие размеры, сделаны на отщепах качественного кремня. В слое 1А1/1А2 Мезмайской пещеры в коллекции 2015 года определено 8 нуклеусов (0,7%). Среди нуклеусов определены призматические с широким фронтом скалывания и торцовые. Призматические нуклеусы демонстрируют три модели утилизации: - скалывание с одной площадки по одной поверхности: 3 экз. (Рис. 3. 7, 8), - встречное скалывание по противоположным поверхностям нуклеуса с противолежащих ударных площадок (Рис.3. 10), - скалывание по одной поверхности с противолежащих ударных площадок. Торцовых нуклеусов в коллекции два, один сделан на плоской плитке местного кремня (рис. 3. 9), второй на сколе подправки ударной площадки. Оба могут быть охарактеризованы как односторонние одноплощадочные. В коллекции 2015 года из слоя 1А1 нуклеусы составляют 0,4% (8 экз.). Представлены только призматические и остаточные нуклеусы. Для призматических нуклеусов выделены следующие модели утилизации: - скалывание с одной ударной площадки по одной поверхности нуклеуса (Рис. 3.11), - скалывание с противолежащих ударных площадок по одной поверхности (Рис. 3. 12), - встречное скалывание с противолежащих площадок по двум параллельным поверхностям, ориентированным одна перпендикулярно другой (Рис. 3.13). Остаточный нуклеус демонстрирует скалывание по двум противоположным поверхностям с противолежащих площадок. В качестве площадок использованы поверхности расщепления существовавших ранее систем скалывания (Рис. 3.14). В этом слое только один нуклеус сделан из местного кремня.
Второй верхнепалеолитический слой Губского навеса №1 отличается от слоя 1А2 Мезмайской пещеры в первую очередь большим числом нуклевиных обломков, что может быть объяснено близостью источников сырья [10]. В коллекции этого памятника сочетаются призматические, торцовые, и кареноиные нуклеусы. Призматические нуклеусы демонстрируют две модели утилизации: - скалывание с одной ударной площадки по одной поверхности: 12 экз. (Рис.4. 1), - встречное скалывание с противолежащих ударных площадок: 5 экз. (Рис. 4.2). При этом в коллекции присутствует серия технических сколов (Рис. 4. 6,7), указывающих на то, что часть нуклеусов переоформлялись путем поворота на 900 . Торцовых нуклеусов в коллекции 7 экз. Они использовались для скалывания пластинок и микропластинок. Четыре из них сделаны на отщепах, три на уплощенных обломках кремня. Эти нуклеусы демонстрируют две модели утилизации: - скалывание с одной ударной площадки по одной поверхности: 6 экз. (Рис. 4. 4), - встречное скалывание с противолежащих ударных площадок по одной поверхности: 1 экз. (Рис. 4. 5). Кареноидные нуклеусы в коллекции достаточно многочисленны. Это небольшие односторонние одноплощадочные ядрища с узким, сильноизогнутым, фронтом расщепления (Рис. 4.3). Эпипалеолит.В первом верхнепалеолитическом слое Губского навеса №1 определено 12 нуклеусов и три нуклевидных обломка (1,2% от общего состава коллекции). Преобладают призматические нуклеусы (6 шт.), торцовых нуклеусов в коллекции 4, еще два нуклеуса представлены обломками. При скалывании с призматических нуклеусов осуществлялись следующие модели утилизации: - скалывание с одной площадки по одной поверхности: 2 экз, - встречное скалывание с противолежащих площадок по одной поверхности: 4 экз. (Рис. 4.8,9). Единственный в коллекции технический скол, связанный с переоформлением нуклеуса представляет собой массивный отщеп подправки поверхности скалывания, снятый с противолежащей ударной площадки. Торцовые нуклеусы демонстрируют близкие модели утилизации: - скалывание по одной стороне нуклеуса с одной ударной площадки: 1 экз. (Рис.4. 11), - скалывание с противолежащих ударных площадок по одной стороне нуклеуса: 3 экз (Рис.4.10).
В изученной коллекции 2014 года из слоя 1-3 Мезмайской пещеры нуклеусы составляют 0,14% (8 экз.). Все они происходят из средней и нижней части слоя 1-3 и изготовлены из качественного приносного сырья. Два нуклеуса могут быть определены как остаточные, еще один представлен обломком. Для нуклеусов из этого слоя выделены следующие модели утилизации: - скалывание с одной ударной площадки по одной поверхности: 2 экз. (Рис. 5. 1, 3,) - встречное скалывание по одной поверхности с противолежащих ударных площадок: 1 экз. (Рис.5.2), - скалывание по противоположным поверхностям нуклеуса с ударных площадок, расположенных перпендикулярно одна другой: 1 экз. (Рис. 5.). - использование поверхности расщепления оной системы скалывания в качестве ударной площадки для расщепления по противоположной стороне нуклеуса: 1 экз. Кроме перечисленных выше моделей утилизации нуклеусов, при анализе нуклеусов из коллекций всех лет раскопок (52 экз.) отмечались также: встречное скалывание с противолежащих ударных площадок по противоположным сторонам нуклеуса. Была выделена небольшая группа из торцовых нуклеусов (4 экз.), один из которых демонстрировал встречное скалывание по одной поверхности. В отдельную группу выделен двусторонний двухплощадочный нуклеус у которого одна ударная площадка использовалась для снятия сколов с широкого слабовыпуклого фронта, вторая была оформлена на противоположном конце нуклеуса и служила для торцового скалывания. В слое 1А стоянки Баранаха 4 (коллекция 2011 года) два нуклеуса и один нуклевидный обломок. Нуклеусы призматические, односторонние, одно и двухплащадочные. Технические сколы на этом памятнике представлены реберчатыми пластинами и одним крупным сколом подправки поверхности расщепления. Наиболее представительная выборка нуклеусов происходит из коллекции горизонта 3 Губского навеса № 7 (навес Сатанай). Помимо значительного числа нуклевидных кусков (46 шт.), в коллекции определено 7 пробных нуклеусов, 32 призматических и 12 торцовых. Еще 7 нуклеусов представлено обломками.
Призматические нуклеусы из горизонта 3 Губского навеса №7 демонстрируют четыре модели утилизации: - скалывание по одной поверхности с одной ударной площадки – 27 экз. (Рис.5. 6 ), - встречное скалывание с противолежащих ударных площадок по одной поверхности – 12 экз. (Рис. 5. 7), - скалывание с противолежащих площадок по противоположным сторонам нуклеуса – 3 экз. (Рис. 5. 8). Ортогональное скалывание- 2 экз. Отмечен переход от скалывания с широкого фронта к торцовому скалыванию – 2 экз. (Рис. 5.10). Торцовые нуклеусы изготавливались преимущественно на крупных отщепах (Рис.5.9,11 ). Для этих нуклеусов определены следующие модели утилизации: - скалывание с одной ударной площадки по одной поверхности - 6 экз. (Рис. 5.9 ), - скалывание по одной поверхности с противолежащих ударных площадок - 5 экз., - скалывание с одной ударной площадки по противоположным сторонам нуклеуса - 1 экз. (Рис.5.10).
Выводы Приведенное выше схематичное описание моделей утилизации нуклеусов на разных хронологических этапах верхнего палеолита Северо-Западного Кавказа позволяет обозначить некоторые тенденции в изменении морфологии нуклеусов от памятников раннего верхнего палеолита к стоянкам эпипалеолитического возраста. 1. На протяжении эпохи верхнего палеолита меняются модели утилизации нуклеусов. В раннем верхнепалеолитическом слое 1С важную роль играют торцовые нуклеусы. 2. В индустриях позднего верхнего палеолита (30-20 тыс.л.н.) В слое 1А2 выделяется группа торцовых нуклеусов для получения микропластинок (Рис. 35) и появляются единичные кареноидные формы. Во втором ВП слое Губского навеса №1 кареноидные формы многочисленны и сочетаются с вторичными торцовыми и призматическими нуклеусами. В слоях 1А1/1А2 и 1А1 Мезмайской пещеры преобладают призматические нуклеусы, торцовые ядрища малочисленны, или отсутствуют полностью. 3. Для индустрий существовавших после МПО (19 - 12/10 тыс.л.н.) Для слоя 1-3 характерны призматические нуклеусы, торцовые малочисленны. В коллекциях первого Верхнепалеолитического слоя Губского навеса №1 и в горизонте 3 Губского навеса №7 торцовые нуклеусы присутствуют, но они не являются элементами отдельной технологической цепочки, а использовались для получения таких же заготовок, какие скалывались с призматических нуклеусов. Таким образом, анализ показывает постепенный переход от бимодальной технологии расщепления (сочетание призматического и торцового скалывания) к одномодальной (утилизация призматических нуклеусов). Изменение моделей утилизации нуклеусов достаточно хорошо соотносится с изменением размеров и пропорций пластинчатых сколов, описанным на материалах верхнепалеолитических слоев Мезмайской пещеры [11]. Исчезновение торцовых нуклеусов для скалывания микропластинок сопровождается увеличением средних значений ширины пластинчатых сколов и уменьшается среднее значение относительной толщины скола. Утилизация как торцовых, так и призматических нуклеусов производилась преимущественно путем оформления второй площадки на той же поверхности и встречного скалывания. Анализ нуклеусов из слоев верхнего палеолита Мезмайской пещеры показывает еще одну достаточно четкую тенденцию: меняются требования к качеству сырья для пластинчатого расщепления. На ранних стадиях развития верхнепалеолитической культуры местный низкокачественный кремень использовался достаточно активно. В слоях 1С и 1А2 почти половина нуклеусов сделана из местного сырья. В слоях 1А1 и 1А1/1А2 нуклеусы из местного кремня единичны, а в эпипалеолитическом слое 1-3 они отсутствуют. Обозначенная тенденция справедлива и для сколов-заготовок. Доля пластинчатых сколов и орудий, сделанных из местного сырья, снижается от более ранних слоев к более поздним [13]. Региональный контекст. Выявленные в результате анализа тенденции для нуклеусов Северо-Западного Кавказа не противоречат данным, опубликованным для памятников верхнего палеолита Южного Кавказа. Ранний верхний палеолит. На Южном Кавказе культурные отложения эпохи раннего верхнего палеолита известны в Пещере Дзудзуана (пачка слоев D) [14],[15], в слоях 4C и 4D пещеры Ортвала-Клде [16] и в слое 6 пещеры Бонди [17]. Из которых достаточно подробно опубликован только коллекция пещеры Дзудзуана [15]. Технология расщепления в слоях уровня D пещеры Дзудзуана основана на утилизации призматических, односторонних одно- и двухплощадочных нуклеусов. Скалывание было направлено на получение пластин и пластинок, причем пластинок значительно больше чем пластин [15]. Поздний верхний палеолит представлен на Южном Кавказе уровнем С пещеры Дзузуана, слоем 6 пещеры Самерцхе-Клде, слоями B/II, B/III пещеры Сатцурблия, слоем AH III пещеры Агиту 3 [18], слоями 2/2 и 2/3 Ахштырской пещеры и слоем 2 Навалишенской пещеры. Для комплекса каменных артефактов из уровня С пещеры Дзудзуанна характерны: высокая доля кареноидных нуклеусов, которые составляют около 20% от общего числа ядрищ, преобладание пластинок над пластинами и высокая доля среди орудий пластинок с ретушью, ширина которых не превышает 3 мм [15]. Присутствие кареноидных нуклеусов отмечено так же в комплексе пещеры Самерцхе–Клде [19]. Для слоев B/II, B/III пещеры Сатцурблия отмечено преобладание пластинок на пластинами, а в слое АН III пещеры Агиты, скалывание было направлено на получение пластинок и узких пластин[18]. Эпипалеолит.Для большинства эпипалеолитических индустрий Южного Кавказа опубликованы преимущественно самые общие характеристики каменных индустрий. Для материалов стоянки Калаван I (18 – 16 тыс.л.н.) авторы [20]Montoya et al., 2013] определяют технику расщепления, ориентированную на получение пластинок (ширина меньше 9 мм) и маленьких тонких пластин (преимущественно 9-17 мм шириной). Большинство пластинок и пластин имеют прямой профиль. Преобладают призматические нуклеусы одно- и двуплощадочные. Для индустрии слоя 3 (11,7 – 11,4 ты.л.н.) пещеры Девис Хврели характерны призматические и пирамидальные нуклеусы, многочисленные пластины и пластинки [19]. В материалах слоя A/IIa (16,9 – 16,0 тыс.л.н.) и A/IIb (17,9 – 17,0 тыс.л.н) пещеры Сацурблиа отмечаются сильно утилизированные одно- и двуплощадочные нуклеусы для пластинок. Пластинки существенно преобладают над пластинами [21]. В уровне B (17,0 – 16,5 тыс. л.н.) пещеры Дзудзуана пластин немного больше, чем пластинок. Здесь также преобладают призматические одно- и двуплощадочные нуклеусы [15]. Материалы слоя II (19,6 – 18,0 тыс.л.н.) пещеры Гварджилас клде [22](Д.Тушабрамишвили, 1960), содержат смешанный материал эпипалеолита и более поздних эпох. Но эти материалы отличаются более развитой микропластинчатой техникой расщепления, чем материалы lheb[ памятников данного региона. Отмечается, что преобладают призматические нуклеусы, преимущественно одноплощадочные, двуплощадочные редки. Технические сколы включают реберчатые сколы и сколы-таблетки. Преобладают маленькие пластинки с прямым профилем [22]. В слое III (17,6 – 17,0 тыс.л.н.) пещеры Бонди пластинки более многочисленны, чем пластины. Преобладают одноплощадочные призматические или пирамидальные нуклеусы, двуплощадочные редки, отмечены немногочисленные кареноидные нуклеусы. Индустрия слоя 4 пещеры Сакажиа (13,7 –13,4 тыс.л.н.) также характеризуется наличием кареноидных нуклеусов, хотя преобладают одно- и двуплощадочные нуклеусы [19]. Редкие кареноидные нуклеусы отмечены также в Котиас-клде, слой B1-B3 (13,0 – 10,3 тыс.л.н.). Но они редки, также как призматические двуплощадочные. Абсолютно преобладают призматические одноплощадочные. Авторы отмечают очень низкий индекс пластинчатости (Ilam = 26.4%)[]. Пластин больше, чем пластинок [23]. В целом, можно отметить, что в эпипалеолите Южного Кавказа отсутствуют или единичны торцовые нуклеусы. Преобладают призматические нуклеусы с широким фронтом расщепления. На большинстве памятников высокий индекс пластин и преобладают пластинки. В заключение следует подчеркнуть, что, выявленная на основе анализа коллекций верхнепалеолитических памятников Северо-Западного Кавказа, общая тенденция изменения моделей утилизации нуклеусов подтверждается материалами синхронных памятников Южного Кавказа.
Библиография
1. Golovanova L.V., Doronichev V.B. EUP of the Caucasus: In conteckst of Western Euro-Asian sources // The Aurignacian of Yafteh cave and its context (2005-2008 excavations). Еds. M. Otte, S. Shidrang, D. Flas. Liège. 2012. Etudes et Recherches Archeologiques de l’Universite de Liege 132. Р . 137–160.
2. Блажко А. В. Раскопки верхнепалеолитической стоянки в Короткой пещере на Северо-Западном Кавказе // АО 2006 года. М., 2009. С. 349-350. 3. Формозов А.А. Каменный век и энеолит Прикубанья. М.: Наука, 1965. 160 с. 4. Амирханов Х. А. Верхний палеолит Прикубанья. М.: Наука, 1986. 112 с. 5. Голованова Л.В. Рубеж среднего и позднего палеолита на Северном Кавказе // Stratum plus. 2000. №1. C. 158-177. 6. Голованова Л.В. Поздний верхний палеолит Северо-Западного Кавказа // Шестая международная Кубанская археологическая конференция. / Отв.ред. И.И. Марченко. Краснодар, 2013. С. 84-87. 7. Голованова Л.В., Дороничев В.Б. Имеретинская культура в верхнем палеолите Кавказа: прошлое и настоящее // Первобытные древности Евразии: к 60-летию А.Н. Сорокина. / Отв.ред. С.В. Ошибкина. М.: ИА РАН, 2012. С. 59-102. 8. Golovanova L.V, Doronichev V.B, Cleghorn N.E, Koulkova M.A, Sapelko T.V, Shackley S.M, Spasovskiy Yu.N. The Epipaleolithic of the Caucasus after the Last Glacial Maximum // Quaternary International. 2014. Vol. 337. P. 189–224. 9. Алексанровский, А. А, Александровская Е. И, Беляева Е. В. Голованова Л. В. Отложения культурных слоев пещер Северо-Западного Кавказа// Пещеры. сб. научных трудов. Пермь. 2015. С 35-68. 10. Дороничев В.Б. Анализ технологии расщепления камня в раннем палеолите: проблема метода. // СА. 1991. Вып. 3. С. 130-142. 11. Недомолкин А. Г. Изменение пластинчатых сколов в слоях верхнего палеолита Мезмайской пещеры // Вестник Адыгейского Государственного Университета, серия «Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология». Майкоп, 2019. № 2. С. 54-64. 12. Недомолкин А. Г. Технология расщепления каменного сырья в раннем верхнем палеолите Северо-Западного Кавказа (по материалам Мезмайской пещеры) // Вестник Московского Университета. Серия 8. История. М., 2019. № 2. С. 131-150. 13. Дороничева Е.В., Кулькова М.А., Шекли М. С. Использование каменного сырья в верхнем палеолите Северо-Западного Кавказа. // Археология, этнография и антропология Евразии. 2013. Вып. 2 (54). С. 41-53. 14. Bar-Yosef O., Belfer-Cohen A., Adler D.S. The Implications of the Middle-Upper Paleolithic Chronological Boundary in the Caucasus to Eurasian Prehistory // Anthropologie. XLIV(1). 2006. P. 49–60. 15. Bar-Yosef, O., Belfer-Cohen, A., Mesheviliani T., Jakeli N., Bar-Oz G., Boaretto E., Goldberg P., Kvavadze E., Matskevich Z. Dzudzuana: an Upper Palaeolithic cave site in the Caucasus foothills (Georgia). // Antuquity. 2011. V. 85. P. 331–349. 16. Adler D.S., Bar-Oz G., Belfer-Cohen A., Bar-Yosef O. Ahead of the game: Middle and Upper Palaeolithic hunting behaviors in the southern Caucasus // Current Anthropology. 2006. Vol. 47. P. 89-118. 17. Tushabramishvili N., D. Pleurdeau, M.-H. Moncel, T. Agapishvili, A. Vekua, M. Bukhsianidze, B. Maureille, A. Muskhelishvili, M. Mshvildadze, N. Kapanadze, D. Lordkipanidze Human remains from a new Upper Pleistocene sequence in Bondi Cave (Western Georgia). // Journal of Human Evolution 62. 2012. P. 179-185. 18. Kandel, A.W., B. Gasparyan, E. Allu e, G. Bigga, A.A. Bruch, V.L. Cullen, E. Frahm, R. Ghukasyan, B. Gruwier, F. Jabbour, C.E. Miller, A. Taller, V. Vardazaryan, D. Vasilyan, L. Weissbrod. The earliest evidence for Upper Paleolithic occupation in the Armenian Highlands at Aghitu-3 Cave. // Journal of Human Evolution 110. 2017. P. 37-68. 19. Бадер Н. О. Верхний палеолит Кавказа // Палеолит СССР. Археология СССР. М., 1984. С. 272 – 302. 20. Montoya C., A. Balasescu, S. Joannin, V. Ollivier, J. Liagre, S. Nahapetyan, R. Ghukasyan, D. Colonge, B. Gasparyan, C. Chataigner. The Upper Palaeolithic site of Kalavan 1 (Armenia): An Epigravettian settlement in the Lesser Caucasus. // Journal of Human Evolution 65. 2013. P. 621–640. Nioradze, M.G., Otte M. Paléolithique supérieur de Géorgie, // L’Anthropologie 104. 2000. P. 265–300. 21. Pinhasi1R., T. Meshveliani, Z. Matskevich, G. Bar-Oz, Lior. Weissbrod, C. E. Miller, K. Wilkinson, D. Lordkipanidze, N. Jakel, E. Kvavadze, T. F. G. Higham, A. Belfer-Cohen Satsurblia: New Insights of Human Response and Survival across the Last Glacial Maximum in the Southern Caucasus. // PLOS ONE | www.plosone.org. October 2014 | Vol. 9 | Issue 10 | e111271. 2014. 22. Тушабрамишвили Д.М. Палеолитические остатки в пещере Гварджилас-клде. Тбилиси (на груз.языке с рез. на рус. яз.), 1960. 214 с. 23. Meshveliani, T., G. Bar-Oz, O. Bar-Yosef, A. Belfer-Cohen, E. Boaretto, N. Jakeli, I. Koridze, Z. Matskevich. Mesolithic Hunters at Kotias Klde, Western Georgia: Preliminary results. // Paléorient 33 (2). 2007. P. 47–58. References
1. Golovanova L.V., Doronichev V.B. EUP of the Caucasus: In conteckst of Western Euro-Asian sources // The Aurignacian of Yafteh cave and its context (2005-2008 excavations). Eds. M. Otte, S. Shidrang, D. Flas. Liège. 2012. Etudes et Recherches Archeologiques de l’Universite de Liege 132. R . 137–160.
2. Blazhko A. V. Raskopki verkhnepaleoliticheskoi stoyanki v Korotkoi peshchere na Severo-Zapadnom Kavkaze // AO 2006 goda. M., 2009. S. 349-350. 3. Formozov A.A. Kamennyi vek i eneolit Prikuban'ya. M.: Nauka, 1965. 160 s. 4. Amirkhanov Kh. A. Verkhnii paleolit Prikuban'ya. M.: Nauka, 1986. 112 s. 5. Golovanova L.V. Rubezh srednego i pozdnego paleolita na Severnom Kavkaze // Stratum plus. 2000. №1. C. 158-177. 6. Golovanova L.V. Pozdnii verkhnii paleolit Severo-Zapadnogo Kavkaza // Shestaya mezhdunarodnaya Kubanskaya arkheologicheskaya konferentsiya. / Otv.red. I.I. Marchenko. Krasnodar, 2013. S. 84-87. 7. Golovanova L.V., Doronichev V.B. Imeretinskaya kul'tura v verkhnem paleolite Kavkaza: proshloe i nastoyashchee // Pervobytnye drevnosti Evrazii: k 60-letiyu A.N. Sorokina. / Otv.red. S.V. Oshibkina. M.: IA RAN, 2012. S. 59-102. 8. Golovanova L.V, Doronichev V.B, Cleghorn N.E, Koulkova M.A, Sapelko T.V, Shackley S.M, Spasovskiy Yu.N. The Epipaleolithic of the Caucasus after the Last Glacial Maximum // Quaternary International. 2014. Vol. 337. P. 189–224. 9. Aleksanrovskii, A. A, Aleksandrovskaya E. I, Belyaeva E. V. Golovanova L. V. Otlozheniya kul'turnykh sloev peshcher Severo-Zapadnogo Kavkaza// Peshchery. sb. nauchnykh trudov. Perm'. 2015. S 35-68. 10. Doronichev V.B. Analiz tekhnologii rasshchepleniya kamnya v rannem paleolite: problema metoda. // SA. 1991. Vyp. 3. S. 130-142. 11. Nedomolkin A. G. Izmenenie plastinchatykh skolov v sloyakh verkhnego paleolita Mezmaiskoi peshchery // Vestnik Adygeiskogo Gosudarstvennogo Universiteta, seriya «Regionovedenie: filosofiya, istoriya, sotsiologiya, yurisprudentsiya, politologiya, kul'turologiya». Maikop, 2019. № 2. S. 54-64. 12. Nedomolkin A. G. Tekhnologiya rasshchepleniya kamennogo syr'ya v rannem verkhnem paleolite Severo-Zapadnogo Kavkaza (po materialam Mezmaiskoi peshchery) // Vestnik Moskovskogo Universiteta. Seriya 8. Istoriya. M., 2019. № 2. S. 131-150. 13. Doronicheva E.V., Kul'kova M.A., Shekli M. S. Ispol'zovanie kamennogo syr'ya v verkhnem paleolite Severo-Zapadnogo Kavkaza. // Arkheologiya, etnografiya i antropologiya Evrazii. 2013. Vyp. 2 (54). S. 41-53. 14. Bar-Yosef O., Belfer-Cohen A., Adler D.S. The Implications of the Middle-Upper Paleolithic Chronological Boundary in the Caucasus to Eurasian Prehistory // Anthropologie. XLIV(1). 2006. P. 49–60. 15. Bar-Yosef, O., Belfer-Cohen, A., Mesheviliani T., Jakeli N., Bar-Oz G., Boaretto E., Goldberg P., Kvavadze E., Matskevich Z. Dzudzuana: an Upper Palaeolithic cave site in the Caucasus foothills (Georgia). // Antuquity. 2011. V. 85. P. 331–349. 16. Adler D.S., Bar-Oz G., Belfer-Cohen A., Bar-Yosef O. Ahead of the game: Middle and Upper Palaeolithic hunting behaviors in the southern Caucasus // Current Anthropology. 2006. Vol. 47. P. 89-118. 17. Tushabramishvili N., D. Pleurdeau, M.-H. Moncel, T. Agapishvili, A. Vekua, M. Bukhsianidze, B. Maureille, A. Muskhelishvili, M. Mshvildadze, N. Kapanadze, D. Lordkipanidze Human remains from a new Upper Pleistocene sequence in Bondi Cave (Western Georgia). // Journal of Human Evolution 62. 2012. P. 179-185. 18. Kandel, A.W., B. Gasparyan, E. Allu e, G. Bigga, A.A. Bruch, V.L. Cullen, E. Frahm, R. Ghukasyan, B. Gruwier, F. Jabbour, C.E. Miller, A. Taller, V. Vardazaryan, D. Vasilyan, L. Weissbrod. The earliest evidence for Upper Paleolithic occupation in the Armenian Highlands at Aghitu-3 Cave. // Journal of Human Evolution 110. 2017. P. 37-68. 19. Bader N. O. Verkhnii paleolit Kavkaza // Paleolit SSSR. Arkheologiya SSSR. M., 1984. S. 272 – 302. 20. Montoya C., A. Balasescu, S. Joannin, V. Ollivier, J. Liagre, S. Nahapetyan, R. Ghukasyan, D. Colonge, B. Gasparyan, C. Chataigner. The Upper Palaeolithic site of Kalavan 1 (Armenia): An Epigravettian settlement in the Lesser Caucasus. // Journal of Human Evolution 65. 2013. P. 621–640. Nioradze, M.G., Otte M. Paléolithique supérieur de Géorgie, // L’Anthropologie 104. 2000. P. 265–300. 21. Pinhasi1R., T. Meshveliani, Z. Matskevich, G. Bar-Oz, Lior. Weissbrod, C. E. Miller, K. Wilkinson, D. Lordkipanidze, N. Jakel, E. Kvavadze, T. F. G. Higham, A. Belfer-Cohen Satsurblia: New Insights of Human Response and Survival across the Last Glacial Maximum in the Southern Caucasus. // PLOS ONE | www.plosone.org. October 2014 | Vol. 9 | Issue 10 | e111271. 2014. 22. Tushabramishvili D.M. Paleoliticheskie ostatki v peshchere Gvardzhilas-klde. Tbilisi (na gruz.yazyke s rez. na rus. yaz.), 1960. 214 s. 23. Meshveliani, T., G. Bar-Oz, O. Bar-Yosef, A. Belfer-Cohen, E. Boaretto, N. Jakeli, I. Koridze, Z. Matskevich. Mesolithic Hunters at Kotias Klde, Western Georgia: Preliminary results. // Paléorient 33 (2). 2007. P. 47–58.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Указанные обстоятельства определяют актуальность представленной на рецензирование статьи, предметом которой являются модели утилизации нуклеусов на памятниках верхнего палеолита. Автор ставит своими задачами охарактеризовать имеющиеся источники, раскрыть модели утилизации нуклеусов в раннем верхнем и позднем верхнем палеолите, эпипалеолите, а также сравнить выявленные тенденции для нуклеусов Северо-Западного Кавказа с имеющимися данными по памятникам Южного Кавказа. Работа основана на принципах анализа и синтеза, достоверности и объективности, методологической базой исследования выступают системный подход, в основе которого в основе которого находится рассмотрение объекта как целостного комплекса взаимосвязанных элементов, а также сравнительный метод. Автор применяет метод анализа морфологии нуклеусов. Научная новизна исследования заключается в самой постановке темы: автор стремится «на основе анализа нуклеусов из коллекций опорных стратифицированных верхнепалеолитических памятников показать изменение моделей их утилизации на протяжении всей эпохи верхнего палеолита (ок. 40 – 12/10 тыс. л.н.)». Рассматривая библиографический список статьи, как позитивный момент следует отметить его масштабность и разносторонность: всего список литературы включает свыше в себя 23 различных источника и исследования. Несомненным достоинством рецензируемой статьи является привлечение материалов на английском и грузинском языках. Из привлекаемых автором трудов укажем на работы А.А. Формозова, Х.А. Амирханова, Л.В. Головановой, В.Б. Дороничева, А.Г. Недомолкина и других специалистов, в центре внимания которых различные аспекты палеолитоведения на территории Северо-Западного Кавказа. Важно заметить, что библиография статьи обладает важностью, как с научной, так и с просветительской точки зрения: после знакомства с текстом статьи читатели могут обратиться к другим материалам по ее теме. В целом, на наш взгляд, использование различных источников и исследований позволило автору собрать необходимый материал для дальнейшего анализа и обобщений. Стиль написания работы является научным, однако доступным для понимания не только специалистам, но и тем читателям, кто интересуется как палеолитоведением, в целом, так и эпохой палеолита на Кавказе, в частности. Апелляция к оппонентам представлена в выявлении проблемы на уровне полученной информации, собранной автором в ходе работы над исследованием. Структура работы отличается определенной логичностью и последовательностью, в ней выделяется введение, основная часть, разделенная на ряд параграфов, и заключение. В начале автор определяет актуальность темы и ее цель, отмечает, что «при подготовке публикации были проанализированы каменные изделия из коллекций, полученных при раскопках слоев 1С, 1А2, 1А1/1А2, 1А1 и 1-3 Мезмайской пещеры». Автор особо обращает внимание на то, что все рассматриваемы коллекции происходят с одного участка, площадью около 4 квадратных метров, что «позволяет корректно сравнивать индустрии и предполагает высокую степень достоверности сделанных выводов». Осуществив описание моделей утилизации нуклеусов на разных хронологических этапах верхнего палеолита Северо-Западного Кавказа, автор выявляет «постепенный переход от бимодальной технологии расщепления (сочетание призматического и торцового скалывания) к одномодальной (утилизация призматических нуклеусов)». Примечательно, что как показывается в рецензируемой работе, со временем повышались требования к качеству сырья для пластинчатого расщепления. Главным выводом статьи является то, что «выявленная на основе анализа коллекций верхнепалеолитических памятников Северо-Западного Кавказа, общая тенденция изменения моделей утилизации нуклеусов подтверждается материалами синхронных памятников Южного Кавказа». Представленная на рецензирование статья посвящена актуальной теме, снабжена 5 рисунками и 1 таблицей, вызовет читательский интерес, а ее материалы и выводы могут быть использованы как в курсах лекций по археологии, так и в различных спецкурсах. К статье есть замечания: имеются пунктуационные ошибки, опечатки (например, в библиографии: «Алексанровский, А. А, Александровская Е. И, Беляева Е. В. Голованова Л. В. Отложения культурных слоев пещер Северо-Западного Кавказа») и т.д. Однако, в целом, на наш взгляд, статья может быть рекомендована для публикации в журнале «Исторический журнал: научные исследования». | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
© 1998 – 2024 Nota Bene. Publishing Technologies. NB-Media Ltd.
