Ономастикон территорий вторичного заселения: методика определения специфики (на примере лингвокультуры Краснодарского края в 1940-е годы)

Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), проект № 18-412-230007 «Ономастикон Кубани: вехи лингвокультурных традиций», и администрации Краснодарского края.

Целью настоящей работы является выявление специфики ономастиконов (фамильеконов) вторичного заселения на значительных по площади и сложных с точки зрения конфигурации территориях. Новизна заключается в выявлении специфики ономастикона края поверх барьеров русскоязычного ономастикона, применении метода антиномий к фамильекону Краснодарского края как территории позднего заселения. Объективность результатов обеспечивается обращением к ономастическим единицам одного временного пласта – фамилиям жителей края, зафиксированным в 1940-е годы. Источниками языкового материала послужили ономастические тексты в форме списков жителей, призванных на военную службу в период Великой Отечественной войны ^[9]. Обработано более 23 000 фамилий.

Фамилии существуют в нескольких системах координат, в первую очередь в сетке координат общефилософских категорий времени и пространства. Понятие территории вторичного (позднего) заселения, актуальное для России, предполагает неоднородность ономастических единиц, составляющих целое (напр., ономастическое пространство края). Вторичность заселения Краснодарского края, помимо археологических, исторических, подтверждается лингвокультурологическими данными. История заселения и миграционные процессы определили социально-этническое своеобразие Краснодарского края. Титульный русский язык представлен здесь, по предположениям специалистов, как макросистема, объединяющая территориальные жаргоны (диалекты) десяти лингвогеографических зон ^{[6, с. 17-18]}. Еще В. А. Никонов связывал ономастические данные с историко-географическими процессами формирования территориальных общностей ^[14]. Поиск связи фамилий и гаплотипов Y-хромосомы проводится учеными Адыгеи ^[18]. Лингвогенетика в лице Е. В. и О. П. Балановских дополнила лингвогеографию фамилий новыми данными, обнаружив, что изменчивость русского генофонда широтна ^[2]. Результаты анализа биометрических измерений жителей различных районов РФ продемонстрировали совпадение сведений с данными об ареалах распространения фамилий, заключая в себе информацию о направлении миграций населения России. Особенностями фамилий жителей Кубани – составляющей одного из трех регионов, окраинных по отношению к «исконному» русскому ареалу, – были названы преобладание профессионально ориентированных фамилий (22%), богатый спектр неповторимых черт и устойчивые связи с общерусским ядром фамилий, не позволяющие рассматривать фамильный фонд казаков в качестве «филиала» Южного региона ^[23].

Краснодарский край сложен как географический феномен, складывающийся из приморских, степных, горных, предгорных зон. При сходных цифрах наибольшей протяженности в меридиональном (370 км) и широтном (375 км) направлениях ареал не имеет четкой формы квадрата или прямоугольника. Крайними точками края являются следующие: на севере – х. Молчановка Щербиновского р-на, на юге – с. Веселое Адлерского района Сочи, на западе − мыс Тузла Темрюкского р-на, на востоке – х. Зеленчук-Мостовой Отрадненского р-на.

Интересы исследования были ык двум классам сущностей – административно-географическим и лингвистическим объектам. Метод антиномий, избранный для достижения целей работы, предполагает сопоставление количества и параметров антропонимических единиц фамильеконов частей Краснодарского края, позволяя оценить языковую ситуацию на Кубани в 1940-е гг. через призму фамильекона. Линии координационной сетки, охватывающей всю территорию Краснодарского края, были сориентированы нами не по основным, а по промежуточным сторонам света, внимание сосредоточено не на точечных географических объектах, но на территориально-периферийных районах края. Были выбраны следующие: на северо-западе – Ейский, на юго-западе – Туапсинский, на северо-востоке − Белоглинский, на юго-востоке – Лабинский районы. Структурно-семантический аспект предоставляет данные для функционального и – далее – этнокультурного анализа. В силу того, что территория обитания группы людей представляет собой культурный ландшафт, а фамилии составляют его элемент, имеет место лингвокультурологический анализ.

Ранее коллективом под руководством зав. отделом этимологии и ономастики ИРЯ РАН А. К. Журавлева (г. Москва) проводилось исследование частотности русскоязычных фамилий на территории РФ в период преимущественно 1980-2000-х гг. На материале телефонных справочников нескольких городов России было выявлено 500 повторяющихся фамилий ^{[8, с. 130]}. Измерения охватывали крупные и исконно русскоязычные города России (Москва, Рязань, Владимир, Красноярск), а также – пророчески – русскоговорящей части Украины (Большая Ялта). Выбранная нами территория анализа компактнее, координационная сетка построена на несколько отличных от вышеприведенной основаниях, позволившим выявить частотность фамилий неславянских народов Кубани в предвоенный период.

Выявлению особенностей ономастикона Краснодарского края предшествовала типизация лингвистических объектов (фамилий) с точки зрения количества повторяющихся фамилий / распространенности; этнической ориентированности морфодеривационной структуры с учетом этномаркирующих аффиксов; семантической специфики производящих. Понятие этномаркирующего аффикса авторское, его содержание раскрыто в работах, посвященных соотношению русского и украинского языков на территориях вторичного заселения [3–5].

Распространенность фамилий

На первом этапе исследования были выявлены фамилии, получившие наибольшее распространение на территориях административно-географических объектов и обозначенные нами как онимы 1-го ранга. Приведём перечни первых десяти онимов (таблица 1); здесь и далее названия районов в таблицах обозначены: Р-н 1 – Ейский, Р-н 2 – Туапсинский, Р-н 3 – Белоглинский, Р-н 4 – Лабинский:

Таблица 1 – Количество и состав фамилий 1-го ранга в территориально-периферийных районах Краснодарского края

Среди фамилий 1-го ранга отсутствуют общие для всех четырёх районов. В трёх районах (1 – Ейский, 2 – Туапсинский, 4 − Лабинский) отмечена фамилия Иванов (1 – №6, 2 – №7, 4 – № 1), в двух (1 – Ейский, 4 − Лабинский) – Бондаренко (1 – №6, 4 – № 3) и Попов (1 – №6, 4 – № 5). Бо'льшее сходство в этой позиции наблюдается между северо-западом и юго-востоком.

Помимо фамилий 1-го ранга, нами были подсчитаны и типизированы фамилии второго десятка с точки зрения частотности – онимов 2-го ранга. Приведём перечни первых десяти онимов (таблица 2).

Таблица 2 – Количество и состав фамилий 2-го ранга в территориально-периферийных районах Краснодарского края

Среди фамилий 2-го ранга также отсутствуют общие для всех четырёх районов. В трёх районах отмечена фамилия Бойко (1 – №2, 3 – №2, 4 – № 7), в двух – Морозов (2 – №6, 4 – № 3). Большее сходство в этой позиции наблюдается между юго-западом и юго-востоком.

Межранговое сравнение (фамилий 1-го ранга и 2-го рангов) дало основания для включения в группу «лидеров» фамилии Бондаренко (1-го ранга, 1 – №6, 4 – № 3; 2-го ранга, 2 – №6).

Выводы. Большее сходство фамилий 1-го ранга наблюдается между северо-западом и юго-востоком (фамилии Иванов, Бондаренко, Попов); 2-го – между юго-западом и юго-востоком (Бойко, Морозов).

Межранговое сравнение фамилий (1-го ранга и 2-го рангов) выявило фамилии наиболее широкого распространения в территориально-периферийных районах; из 80-ти фамилий ими оказались Иванов, Бойко, Бондаренко. Данные ранее упомянутых исследователей об исключительно широтном распространении фамилий по территории России приобретают несколько иной вид, отражающий конкретику заселения Кубани.

Этническая ориентированность морфодеривационной структуры

Признавая российскими все бытующие на соответствующей территории фамилии, мы осознаем, что это не снимает с онимов их исконно этнической отнесенности. Выполняя юридическую функцию, «фамилии этноменьшинств в государстве или сразу создаются на государственном языке, или адаптированы в нем» ^{[10, с. 123]}. Не имея сведений об этнической принадлежности лиц, мы можем опираться исключительно на формальные (морфодеривационные) признаки; аналогичную позицию, хоть и с долей сомнения, занимали В. А. Никонов и А. К. Журавлев ^{[8, с. 128-129]}.

Сравнение формантов наиболее распространенных в зонах обследования фамилий в большинстве случаев демонстрирует борьбу русского и украинского языков. Последний был привнесен на Кубань в конце XVIII века переселенцами с Украины и длительное время господствовал на западе Кубани, о чем свидетельствуют исторические документы ^[15],[16].

Для обработки данных был применена авторская методика определения соотношения индексов русско- и иноязычности при помощи этномаркирующих аффиксов ^{[2, с. 204-216],[4],[5]}. Например, в Ейском р-не количество фамилий 1-го ранга с суффиксами -ов равно 3 (Воробьев, Попов, Иванов) и -енко – 7 (Харченко, Клименко, Коваленко, Сидоренко, Алексеенко, Бондаренко, Ткаченко). Следовательно, индекс украиноязычности составит У : Р =7: 3 = 2,33; русскоязычности – Р : У = 3 : 7 = 0,49. Данные о рассматриваемых районах края представлены в таблицах (см. далее таблицы 3, 4).

Этнический состав Туапсинского р-на (юго-запада края) в анализируемый нами период времени отличался полиэтничностью, языковая ситуация – присутствием не только индоевропейских славянских, но и неславянских, кавказских, тюркских и других языков.

Индекс армяноязычности определяется наличием суффикса -ян с вариантами -ьян / -янц. С данной финалью образованы: Авдожиян, Каспарьян, Татулян, Тахмазян, Терзиян (все с вариантами).

Среди фамилий 1-го и 2-го рангов в Туапсинском р-не отмечено 10 производных от абхазских, адыгских, кабардино-балкарских родовых имен (Кобле, Тлиф ^{[1, с. 17]}), фамилий (адыг. Сизо, Схаляхо ^{[12, с. 37]}). Некоторые имена принадлежат сразу нескольким языкам, напр. Ачемез – адыгскому, кабардино-балкарскому, кабардинскому ^{[17, с. 420]}. Из двадцати распространенных фамилий шапсугов, проживающих сейчас в пределах Большого Сочи, указывают Сизо, Тлиф, Тешевы, Боус, Коблевы, Чачух, Хушт, Шхалаховы, Ачмизовы ^[21]; все они, шире или уже, представлены в материале обследования.

Индексом адыгоязычности считаем суффикс –къо / –ко “сын”, в XIX в. выступавший и как показатель имени мужчины ^{[13, с. 32]}, однако в фамилиях 1-го и 2-го рангов он не обнаружен. Фамилии, снабженные русскоязычными суффиксами (Ачемизовот Ачемиз; Нагучевот Нагу, Нагуа ^{[17, с. 68, 420]}; Коблевот Кобле и др.), занимают первые четыре места по степени распространенности (1 – 4, 6). Присутствие русскоязычных аффиксов указывает на гибридность фамилий, по своим основам принадлежащих к абхазским, адыгским, кабардино-балкарским, а по аффиксам – к онимам, уже освоенным российским фамильеконом.

Таблица 3 – Индексы русско- и иноязычности морфодеривационной структуры фамилий 1-го ранга территориально периферийных регионов Краснодарского края

Примечания: Р – индекс русскоязычности, У – индекс украиноязычности, А – индекс армяноязычности.

Аналогичная схема предлагается для фамилий 2-го ранга (таблица 4):

Таблица 4 – Индексы русско- и иноязычности морфодеривационной структуры фамилий 2-го ранга территориально периферийных регионов

Примечания: Р – индекс русскоязычности, У – индекс украиноязычности, А – индекс армяноязычности.

Выводы. Преобладание украиноязычных фамилий 1-го ранга отмечено в Ейском (2,33) и Лабинском (1,5) р-нах, т. е. на северо-западе и на юго-востоке края; русскоязычных над армяноязычными – в Туапсинском р-не (3). В Белоглинском р-не фамилии представлены в равных пропорциях (1).

Значительное преобладание украиноязычных фамилий 2-го ранга отмечено в Ейском (6) и незначительное – в Лабинском (1,25) р-нах, т. е. на северо-западе и на юго-востоке края; русскоязычных – в Белоглинском р-не (3,5). В Туапсинском р-не русско- и армяноязычные фамилии представлены в равных пропорциях (1).

Характер основ из абхазского, адыгского, кабардино-балкарского языков, соединенных с русскоязычными суффиксами, указывает на гибридность фамилий, которые пополнили российский фамильекон, сформировавшийся до призыва в армию в связи с началом Великой Отечественной войны.

Семантическая специфика производящих

Значителен пласт фамилий, образованных от личных имен. Судить о сходстве территориально периферийных фамильеконов позволяет материал таблицы, где собраны сведения об общем количестве отантропонимических единиц в аспекте их дислокации (таблица 5).

Таблица № 5 – Количество отантропонимических фамилий 1-го и 2-го рангов территориально периферийных регионов Краснодарского края

Сложность в определении производящих для адыгских фамилий объясняется тем, что «некоторые антропонимы полифункциональны (личные и фамильные)» и тем, что около 40 имен адыгского мужского антропонимикона середины XIX в. остались нерасшифрованными ^{[13, с. 34]}. Половина фамилий 1-го и 2-го рангов в Туапсинском р-не в 1940-е гг. образована от личных имен (а), а также генесионимов – имен родов (б): Ачемиз адыг. ‘неуязвимый для боли человек’ // Ащамез от Iащэ‘меч, оружие’, мэз ‘лес, дикий’; Нагучевотабх. Нагу, Нагуа; ; Тлиф адыг. тлиф ‘хороший человек’ (а); Коблев– из рода Кобле, Сизо абх., адыг. из рода Сиз, Тешев – Теш (б); другая версия – отапеллятивная: от названия реки Теш, у которой жил род Тешевых ^{[7, с. 205],[20],[21],[22]}.

От личных имен образованы армяноязычные фамилии 1-го и 2-го рангов: Каспарьян от Каспар ‘идущий освобождать, освободитель’; Татулян от Татул ‘ремесленник’ // ‘рука’; имеется и отантропонимическая версия; см. также Тахмазян от перс. Тахмасп, с древнеиранского ‘сильный конь’.

Отапелятивны фамилии Напсо адыг. нэ ‘глаз’и псэу ‘целый, уцелевший, сохраненный, сохранившийся’; Хушт адыг. хъущт ‘хороший’, ‘пригодный’; Шхалахоадыг. шъхьалахъо ‘мельник’; Терзиян арм. ‘портной’ ^[19].

К русскоязычным отантропонимическим фамилиям с учетом распространенности их в регионах относятся Клименко, Савченко, Сидоренко – 1, 3, 4 р-ны; Иванов – 1, 2, 4; Харченко – 1, 4. Большая часть указанных фамилий сосредоточена в Ейском и Лабинском р-нах, т. е. на северо-западе и на юго-востоке края.

Таблица № 6 – Количество отантропонимических фамилий 1-го ранга в территориально периферийных регионах

Среди наиболее распространенных отапеллятивных фамилий 1-го и 2-го ранга имеются фамилии по профессии (Бондаренко, Попов), этническому признаку (Бойко), характеру (Морозов).

В конкретных р-нах списки частотных отапеллятивных возглавляют разные фамилии. В Ейском р-не это «птичья» фамилия Воробьев, в Белоглинском – Асеев, далее Рыбалко, Переверзев. Впрочем, сложно отнести некоторые из перечисленных онимов к какой-либо группе по значению: фамилию Асеев А. В. Суперанская считает производной не только от сочетания I say из речи иностранцев в России, но и от народной формы личного имени Осия. Фамилия Переверзев, подобно предыдущей, зафиксирована далеко не во всех словарях фамилий; толкуется через глагол верзить для «слишком уж говорливого мужика» ^{[11, с. 365]}; судя же по семантике однокоренных слов (сверзиться, верзило и проч.), может указывать на рост носителя языка.

Отапеллятивные онимы Лабинского р-на в полной мере оправдывают выводы о преобладании на Юге России профессиональных фамилий: 1. Иванов, 2. Колесников, 3. Бондаренко, 4. Коваленко, 5. Попов, Шевченко, 6. Гончаров, 7. Ткаченко, … 9. Ковалев.

В итоге соотношения отапеллятивных профессиональных и отантропонимических фамилий в территориально периферийных регионах Краснодарского края выглядят следующим образом:

Ейский: 1-й ранг – 1,25; 2-й – 0,5. Итого: 1,25 > 0,5;

Туапсинский: 1-й ранг: 3 : 7 = 0,42; 2-й ранг: 6 : 4 = 1,5. Итого: 0,42 > 1,5;

Белоглинский: 1-й ранг – 0,75; 2-й ранг – 0,2. Итого: 0,75 > 0,2;

Лабинский : 1-й ранг – 3,5; 2-й ранг – 0,5. Итого: 3,5 > 0,5.

Выводы. К русскоязычным отантропонимическим фамилиям с учетом распространенности их в регионах относятся Клименко, Савченко, Сидоренко; Иванов; Харченко. Бо'льшая часть указанных отантропонимических фамилий сосредоточена в Ейском и Лабинском р-нах, т. е. на северо-западе и особенно на юго-востоке края.

Списки частотных отапеллятивных фамилий в р-нах возглавляют разные фамилии (Асеев, Рыбалко и др.). Фамильекон переселенцев-славян с преобладанием именований по профессии у первых десяти повторяющихся фамилий противопоставлен фамильекону неславянского населения с его приоритетом отношений родства. В трёх районах с доминированием русско- и украиноязычных моделей наиболее распространены отапеллятивные фамилии по профессиональному признаку, занятию (Бондаренко, Попов), этнические признаку (Бойко), характеру (Морозов). В фамилиях 2-го ранга количество отапеллятивных уменьшается. В Туапсинском районе, напротив, среди фамилий 1-го ранга преобладают отантропонимические адыгские фамилии от генесионимов и личных имен, ближе к периферии их количество уменьшается.

Итоги исследования. Специфика ономастикона (фамильекона) Краснодарского края в 1940-е гг. проявляется в его полиэтничности, численном преобладании адыгских фамилий на юго-западе края, украиноязычных – на северо-западе и юго-востоке, контрастировании преобладания профессиональных фамилий славянского населения с приоритетом отантропонимических адыгских. Данные исследователей-предшественников о широтном распространении фамилий по России приобретают несколько иной вид, отражающий конкретику заселения Кубани.