Специфика лексики политической тематики в английском языке

Насибуллаева Элина Расимовна аспирант, кафедра русской филологии, Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Республики Крым "Крымский инженерно-педагогический университет" 295022, Россия, республика Крым, г. Симферополь, ул. Приветная, 31 Nasibullaeva Elina Rasimovna post-graduate student of the Department of Russian Philology at Crimean University of Engineering and Teaching 295022, Russia, respublika Krym, g. Simferopol', ul. Privetnaya, 31 elina14@mail.ru Другие публикации этого автора

Специфика лексики политической тематики в английском языке.

Важным вопросом в определении политической лексики является вопрос об определении критериев выделения данного пласта лексики. При этом исследователи, определяя термин «политическая лексика», придерживаются двух основных подходов. Одна группа ученых (И. Ф. Протченко, Е. С. Якубовская и др.) определяют данный термин посредством перечисления входящих в эту подсистему тематических групп.

Например, по мнению Т. Б. Крючковой, в группу политической лексики включают: «общественно-политическую терминологию, наименования разнообразных партийных, государственных, общественных организаций и учреждений, социальные реалии и явления жизни различных стран, а также политические идиомы языка массовой коммуникации и политические жаргонизмы» ^{[1, с. 16;]}.

Вторая же группа исследователей предоставляют более формализованные дефиниции выделенного термина, опираясь на некоторые общие семантические признаки, характеризующие входящие в политическую лексику единицы, и тем самым определяют границы этой подсистемы (Г. А. Заварзипа, Л. А. Мурадова, Л. А. Жданова и др.). Так, в частности, В. М. Лейчик определяет политическую лексику достаточно узко как «сугубо научные термины (термины общественных и политических наук), профессионализмы и общелитературные слова и выражения, номенклатурные единицы, собственные имена, эмоционально окрашенные лексические единицы» ^{[2, c. 43]}.

Иного мнения придерживается И. О. Ткачева, которая в своем диссертационном исследовании под политической лексикой понимает «совокупность слов и словосочетаний, содержащих семантический компонент «имеющий отношение к государственной и международной политике и политической жизни общества». Соответственно, политику исследователь определяет как «деятельность государственных органов, общественных сил и отдельных лиц, связанная со стремлением к власти, ее завоеванием, удержанием и использованием, а также с влиянием на власть» ^{[3, с. 19]}.

Таким образом, политическая лексика воспринимается исследователями в узком и широком понимании. В рамках данного исследования склоняемся к широкому пониманию термина «политическая лексика», которое позволяет выделить для анализа значительно большее количество тематических групп. Соответственно, под выделенным термином понимаем совокупность слов и словосочетаний, в которых особенно наглядно отражены социальная структура общества, политическое устройство, способы организации общественно-политической жизни страны, в которой функционирует язык, а также других стран.

Еще одним важным вопросом при рассмотрении политической лексики является вопрос о ее взаимоотношении с политической (общественно-политической) терминологией. В данном случае можем выделить три основных подхода. В частности, представители первого подхода (Е. В. Розен, А. Л. Голованевский и др.) отождествляют понятия политической лексики и политической терминологии. Другая же группа исследователей (например, Л. А. Мурадова, Т. Т. Крючкова и др.), разграничивают данные понятия, при этом, исключая политическую терминологию из состава общественно-политической лексики. Так, Т. Б. Крючкова отмечает, что политическая терминология является частью терминологии общественных наук, как результат, она и политическая лексика представляют две самостоятельные подсистемы, «включающие определенное число лексических единиц, совпадающих в плане выражения, но существенно отличающихся друг от друга, как в семантике, так и функционально. Кроме того, каждая из этих подсистем содержит большое число лексических единиц, не совпадающих ни в плане выражения, ни в плане содержания» ^[1].

Кроме того, существует и третий подход, согласно которому политическая терминология представляется частью политической лексики. Представители данного подхода склоняются к мнению, что политическая лексика характеризуется не только общедоступностью, многозначностью, обусловленностью экстралингвистическими факторами, эмоциональной окрашенностью многих единиц, наличием у многих единиц синонимов / антонимов, развитой лексической сочетаемостью, но и терминологичностью, системностью, соотнесенностью с определенным социальным понятием, однозначностью многих лексем ^{[6, с. 109]}. Это позволяет поставить политическую лексику в «пограничное положение между общелитературной лексикой и терминологией» ^{[6, с. 109]}.

По мнению А. Ю. Куткиной, политическая терминология представляет собой «особые лексические единицы, обозначающие отдельные специфические понятия в общепринятой системе политических понятий». К тому же, исследователь отмечает отсутствие устойчивости политической терминологии, поскольку некоторая ее часть вовлекается в процесс детерминологизации. Соответственно, она делает вывод, что политические термины не воспринимаются более как чужеродные, а наоборот, взаимопроникая в общелитературную лексику, становятся общедоступными единицами языка ^{[7, с. 42]}. Это, зачастую, объясняется широким распространением политической терминологии в современных СМИ.

Таким образом, в рамках данного исследования склоняемся к мнению последней группы и полагаем, что политическая терминология является частью политической лексики. Кроме того, вслед за А. Ю. Куткиной определяем политические термины как особые лексические единицы, обозначающие отдельные специфические понятия в общепринятой системе политических понятий.

Кроме наиболее употребительной части политической терминологии, политическая лексика включает ряд других лексических единиц. Их количество зависит от подхода, который при этом используется. Например, некоторые исследователи анализируют политическую лексику с точки зрения семантических полей. Соответственно, они выделяют ядро данного пласта лексики. Например, по мнению Р. М. Королевой, к ядерным компонентам политической лексики необходимо относить общественно-политическую терминологию и книжную лексику. Л. А. Мурадова, в свою очередь, относит к ядру слова или словосочетания, в значение которых входит компонент «политический», «социальный, общественный», наличие которого определяется с помощью словарных дефиниций ^{[8; 9]}.

Что же касается периферии поля политической лексики, то, например, Л. А. Мурадова достаточно широко рассматривает ее состав, включая туда лексические единицы из областей дипломатии, экономики, культуры, которые используются для характеристики политики государства в той или иной сфере. Политику государства можно применить к большому количеству сфер социальной жизни общества, т.к. она затрагивает все области человеческой деятельности ^[8].

С. В. Трофимова, в свою очередь, к политической лексике относит:

1. общеупотребительные политические лексические единицы;

2. политические термины – «слова или словосочетания, точно и однозначно именующие понятие и его соотношение с другими понятиями в пределах специальной сферы» ^[9];

3. окказионально используемые политические термины;

4. прецизионную лексику, включающую имена собственные, географические названия и числительные;

5. разнообразные политические клише и штампы, которые характерны как для публицистического, так и для официально-делового функциональных стилей ^[9].

Л. А. Жданова выделяет четыре вида лексических единиц в составе политической лексики:

1. собственно политическая лексика, употребляемая в узком смысле;

2. идеологическая лексика, служащая маркером политической позиции отправителя сообщения;

3. тематическая лексика, в рамках которой осуществляется обозначение сферы политической жизни общества;

4. несобственно политическая лексика, отражающая политические реалии, но не содержащая прямого значения слов и выражений ^[10].

И. О. Ткачева в своем диссертационном исследовании к ядру политической лексики относит: наименования политического строя, органов власти, политических партий, общественно-политических течений, политических организаций и т.п.. Что же касается периферии, то, по мнению исследователя, она включает:

- слова и словосочетания, которые часто используются в текстах политического содержания, однако имеют более широкое значение, связанное с несколькими различными сферами деятельности (голосовать, аналитик, спичрайтер);

- слова и словосочетания, которые обозначают смежные с политикой области: финансы, экономика, юриспруденция, государственная безопасность и государственная оборона и т.п. (юстиция, бюджет, депортация) .

Проанализировав отобранный материал, И. О. Ткачева предлагает разделить политическую лексику на две большие группы: лексику сферы внутренней политики и лексику сферы внешней и международной политики ^{[3, с. 15]}.

Кроме того, автор приводит разработанную тематическую классификацию на примере политической лексики современного русского языка, отмечая, что одно и то же слово может быть отнесено к нескольким рубрикам ввиду своей многозначности. Так, исследователь выделяет 6 тематических групп (наименования лиц; наименования, отражающие устройство государства, структуру власти и политической системы; наименования групп и совокупностей лиц; наименования, отражающие функционирование органов власти и политическую жизнь общества; наименования научных дисциплин; наименования свойств, качеств, характеристик), каждая из которых подразделяется на подгруппы.

Данная классификация, на наш взгляд, является наиболее точной и охватывает все основные тематические группы политической лексики.

Несколько уже представлена классификация политической лексики у А. А. Пряниковой, которая выделяет следующие тематические группы:

- дипломатия (exequatur);

- мировые политические реалии (Benelux, политическая социализация);

- формы правления и государственного устройства (monarchy);

- гражданско-правовая терминология (nation);

- политическая экономика (securities issuer, эмбарго);

- военно-политическая лексика (disarmament);

- социальные статусы и должности (MP, омбудсмен);

- международная документация и организации (Worldwatch Institute, Всеобщая декларация прав человека) ^[4].

В рамках данного исследования интересен подход Л. Л. Бантышевой, которая к политической лексике относит следующие группы:

1. слова собственно политического дискурса, в группу которых включаются:

- номенклатурные наименования – лиц (чиновников), органов, ведомств и т.п.;

- наименования территорий;

- терминологию электоральных и смежных технологий;

- названия политических течений, движений, политических партий и их членов;

- политический жаргон;

- правовые термины, которые используются в общественно-политическом дискурсе;

2. СМИ, в группу которых относятся:

- правовой жаргон;

- собственно термины;

- религиозные термины, используемые в общественно-политическом дискурсе СМИ;

- экономические термины, которые используются в общественно-политическом дискурсе СМИ;

- этнографические термины, употребляемые в общественно-политическом дискурсе СМИ;

- технические термины, служащие на обозначение реалий, имеющих большую общественную значимость;

- культурологические, философские, социологические, психологические и лингвистические термины, служащие для обозначения реалий, имеющих большую общественную значимость ^[5].

Таким образом, автор выделяет сферы функционирования политической лексики и приводит общественно-политические материалы, в которых данный пласт лексики используется. В общих чертах эти материалы можно подразделить на:

- документально-деловые материалы (конституция, законы и законодательные акты);

- информационно-описательные материалы (справочные материалы, информационные заметки, исторические описания и обзоры);

- публицистические материалы в узком смысле слова (статьи, речи) .

Исследователь также отмечает, что каждая из этих групп характеризуется использованием особой лексики. Например, в документально-деловых материалах применяется много клише, реалий и специальной терминологии; в информационно-описательных материалах – исторические реалии, много терминов, собственные имена и т.д.; в публицистике – эмоционально окрашенные элементы, синтаксические фигуры, образные выражения, цитаты и т.п. ^[5].

Как видим из приведенных классификаций, границы политической лексики достаточно размыты, поскольку язык является живой, движущейся материей, а политическая лексика быстрее всего реагирует на происходящие в мире изменения. Именно поэтому, на наш взгляд, для анализа политической лексики целесообразнее использовать анализ тематических групп, который позволит выделить слова и словосочетания политической лексики в полном объеме.

Перейдем к анализу особенностей лексики политической тематики в английском языке.

В последние десятилетия словарный состав общественно-политической сферы английского языка подвергается значительным количественным и качественным изменениям, которые вызваны бурным развитием общества. Эти изменения вызывают огромный интерес у современных лингвистов, что приводит к росту исследований, посвященных способам и средствам обогащения лексики политической тематики в английском языке. В связи с этим, Л. Л. Бантышева отмечает, что «изучение современных тенденций различия лексико-семантической системы общественно-политической сферы английского языка» указывает на то, что развитие политического языка за последнее время происходит на фоне постепенного усложнения компонентов и форм социальной общественной среды и отражает усложнение актов познания мира ^[5].

Таким образом, обогащение политической лексики английского языка осуществляется за счет разнообразных ресурсов языка. Так, В. Н. Бутов, анализируя пути и способы обогащения политической лексики и фразеологии английского языка, отмечает те изменения, которые характеризуют современное развитие политической лексики в английском языке. Прежде всего, исследователи отмечают формирование новых аффиксов, что приводит к раскрытию взаимозависимости различных способов словообразования, и подтверждению его комплексно-системной природы. При этом формирование новых словообразовательных элементов происходит за счет аффиксализации полнозначных слов и «морфемизации "псевдоморфем", которые могут быть "омоформами" существующих лексических единиц или их частями вследствие произвольного расчленения лексем в связи с определенными ассоциациями, а также результатом фрагментации таких лексем в связи с их участием в словообразовательных процессах (телескопия, сокращение)» ^{[11, c. 18]}.

Некоторые исследователи к основополагающим механизмам создания новых аффиксов относят словообразование по аналогии, при котором осуществляется замена в лексической единице-модели реального или мысленного компонента на новый. При этом происходит изменение в семантике исходной лексической единицы: сужение, специализация и перенос значения полнозначного слова, которое поддается аффиксации. Например:

Atlantism – атлантизм (политика тесного сотрудничества между странами Западной Европы и США);

Atlantist – Атлантист (сторонник такого сотрудничества).

Еще одной особенностью английской политической лексики является дальнейший рост сложных слов (композитов), которые состоят из нескольких элементов. Исследователи объясняют данное явление тем, что в последнее время в английском языке наблюдается увеличение количества композитов, которые образуются посредством интеграции словосочетаний, что является результатом дальнейшего усиления действия аналитизма в английском языке. Например:

hate-group, battle-bus, mob-summit, skin-trade, viewdata, spin-crey, workfare;

barnburner – радикал, сторонник крайних мер.

Что касается частеречной принадлежности композитов, то они могут относиться к существительным (viewdata), атрибутам (open-arm (policy), глаголам и т.д.

Широкое распространение аббревиатур также свойственно политической лексике английского языка. Подобный прием зачастую используется в документации и публицистике, позволяя компактно изложить информацию. Например:

A.A.P.S.S. – американская академия политических и социальных наук;

ACDA – Управление (США) по контролю над вооружениями и разоружением.

Тенденция к образованию фразеологизмов также является особенной чертой современного развития политической лексики английского языка. При этом создание политических фразеологизмов осуществляется на основе лексических и семантических неологизмов, или же с помощью фразеологизации свободных словосочетаний, обобщение значения которых происходит как в процессе перенесения таких словосочетаний из узкой сферы в общий язык, так и наоборот ^[12]. Соответственно, повторную метафоризацию можно считать как механизмом образования нового фразеологизма, так и его семантического развития. Например:

the canary in the mine – обозначает нечто, что сигнализирует об опасности.

Что же касается самих словосочетаний, то в современной английской политической лексике наблюдается расширение их компонентного состава и широкое использование многокомпонентных словосочетаний. Например:

button problem (question) – проблема ответственности за начало ядерной войны;

Bank Credit Regulation Committee – комитет по регулированию банковских кредитов.

Из всех многокомпонентных словосочетаний, которые используются в политической лексике, субстантивные представляют наибольшую трудность при сопоставлении английского и русского языков, поскольку с целью передачи идентичных семантических отношений между их компонентами в сопоставляемых языках используется структурно-семантические модели разных типов. Важно также учитывать, что отношения между определением и определяемым в субстантивных группах могут быть весьма разнообразными. Например, Д. Р. Ханаху выделяет следующие отношения между компонентами субстантивных групп:

- отношения части и целого;

- местоположение;

- темпоральные отношения;

- компаративные отношения;

- предназначение;

- принадлежность;

- характеристика;

- источник;

- субъектные;

- объектные;

- идентифицирующие;

- специфирующие ^{[12, с. 60]}.

В английской политической лексике наблюдается также снижение количества заимствований в составе ввиду использования внутренних ресурсов языка для создания политических неологизмов. В то же время, заимствования распространены при описывании новых политических понятий других стран, при заимствовании безэквивалентной лексики, а также интернациональных понятий.

Таким образом, обострение разнообразных социальных проблем (терроризма, наркомании, преступности) и борьба с ними находят свое отражение в значительном количестве инноваций, в том числе и в английской политической лексике. Ее широкое распространение в повседневном языке зачастую обусловлено развитием СМИ и широким использованием данной лексики для освещения информационного материала. Таким образом, в современном мире именно «медиа» является сферой «первоначального контекста» политической лексики и основным каналом распространения политических неологизмов, фразеологизмов, жаргона и т.д.

Перевод же данных материалов приводит к возникновению определенных трудностей, возникающих при передаче политических неологизмов, фразеологизмов, клише, а также многокомпонентных словосочетаний и аббревиатур. И, соответственно, для правильного перевода необходим не дословный перевод, а подбор соответствия в переводящем языке.