Франсишку Са де Миранда: две традиции восприятия

Чернов Антон Владимирович преподаватель кафедры иностранных языков Института общественных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. 119571, Россия, Москва, г. Москва, ул. Пр.вернадского, 82, Корп.2, 82, корп.2 Chernov Anton Vladimirovich Lecturer of the Department of Foreign Languages at Institute of Social Studies under Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration 119571, Russia, Moskva, g. Moscow, ul. Pr.vernadskogo, 82, Korp.2, 82, korp.2 antoniocernini@yandex.ru

Начать эту статью следовало бы с уточнения ее названия, которое, в свою очередь, позволит нам обобщенно обозначить основной предмет данной работы.

Предметом в данном случае является восприятие творчества поэта эпохи Возрождения Франсишку Са де Миранды, а также представление о его месте и значении в истории португальской литературы. Что побуждает в данном случае говорить о двух традициях и как определить эти традиции? Естественным образом, как и в случае большинства других фигур, оказавших существенное влияние на современный и последующий литературный процесс, Са де Миранды, его образ и творчество, стали предметом рефлексии и интерпретации еще при жизни поэта. Следующим этапом рефлексии, опять же, как и во многих других случаях, стал период младших современников и ближайших последователей поэта, которые обращались к его образу и творчеству в первые десятилетия после смерти Франсишку Са де Миранды. В дальнейшем, начиная с первых десятилетий XVII в. внимание к фигуре Миранды становится все менее интенсивным, чему в значительной степени способствовала все более возраставшая слава Камоэнса, который к XIX веку стал олицетворением португальской литературы как таковой.

Однако на новом этапе развития науки о литературе фигура Са де Миранды, чья роль в становлении новой литературной парадигмы в Португалии эпохи перехода от Средних веков к Новому времени была объективно весьма существенной, не могла не привлечь внимания исследователей.

Такое положение вещей: широкая популярность при жизни и в первые десятилетия после смерти, затем продолжительное полузабвение и, наконец, новый интерес в рамках качественно иной – научной – парадигмы восприятия предмета подразумевал и породил определенное смещение перспективы, следствием которой и стали расхождения, дающие нам основания говорить о двух традициях.

Первой традицией (определим ее как «ренессансная») мы называем тенденцию и характер восприятия образа и творчества Франсишку Са де Мирнады, которые сложились при жизни поэта и были актуальны для первых десятилетий после его смерти. В данном случае, что можно назвать исключительной редкостью, у нас есть немало материала, который позволяет определить характер данной традиции и понять основные элементы ее содержания. Названный материал сосредоточен в произведениях современников и ближайших последователей Са де Миранды, которые эксплицитно охарактеризовали его образ и его творчество.

Вторая традиция (назовем ее «современной») начала формироваться вместе с появлением первых собственно научных исследований в области истории португальской литературы – во второй половине XIX в. Уже в первых трудах, как обобщающего ^[1], так и более частного и специального характера ^[2] была намечена тенденция, согласно которой Франсишку Са де Миранда занимал исключительно важное место в истории португальской литературы, прежде всего – потому, что был новатором в области поэтических жанров и форм. С тех пор за Са де Мирандой закрепилось устойчивое определение «родоначальник португальского сонета», которое (не имея одного конкретного автора) с некоторыми модификациями сопровождает поэта вплоть до настоящего времени.

Таким образом, мы видим две исторических зоны, разделенные весьма протяженным временным интервалом, в каждой из которых сформировалось собственное представление о роли Са де Миранды в истории португальской литературы. Попробуем определить, чем отличаются друг от друга эти представления и чем обусловлены данные отличия.

Один из первых исследователей творчества Франсишку Са де Миранды – Каролина Микаэлиш де Вашкунселуш – в подготовленном ею критическом издании произведений поэта ^[3] сформировала особый раздел, в котором поместила произведения современников, посвященных Са де Миранде. Для исследования выбранной нами темы это издание, таким образом, представляется чрезвычайно ценным, и мы неоднократно будем обращаться к нему в дальнейшем.

Образ Са де Миранды и его поэзия в произведениях современников нашли выражение в целом ряде характеристик, сформулированных в стихах, обращенных к поэту или ему посвященных. Данные характеристики вполне отчетливо и обоснованно можно разделить на два основных типа. К первому типу характеристик относятся те, которые имеют отношение к образу поэта, и, как правило, подчеркивают высокие этические свойства его личности. Второй тип характеристик относится к творчеству поэта, выражает отношение современников и ближайших последователей Са де Миранды к его литературному наследию. С точки зрения собственно исторической, разумеется, для нас наибольший интерес представляют характеристики второго типа, однако в случае Са де Миранды, многие современники которого видели в нем идеальное сочетание нравственных и творческих качеств, характеристики личности приобретают чрезвычайно важное значение наряду с характеристиками творчества.

Теперь обратимся более подробно к материалу, который позволит нам описать содержание ренессансной традиции восприятия творчества и личности Са де Миранды. Прежде всего, в данном случае нам необходимо очертить круг авторов, посвятивших свои произведения Франсишку Са де Миранде. Для того чтобы сделать это, как было сказано выше, мы обратимся к соответствующему разделу ^{[3, c. 601-676]} первого критического издания стихотворных произведений Са де Миранды, подготовленного Каролиной Микаэлиш де Вашкунселуш. В данный раздел включены произведения следующих авторов: Бернардин Рибейру (ок.1482 – ок. 1552), Дон Мануэл Португальский (1516 – 1606), Диогу Бернардеш (ок.1530 – ок. 1605), Антониу Феррейра (1528 – 1569), Хорхе Монтемайор (ок. 1520 – ок. 1561), Педру де Андраде Каминья (ок. 1520 – 1589), Андре Фалкан де Резенде (1527 – 1599), Мануэл Машаду де Азеведу (ок. 1495 – ок. 1545), Себаштиан д’Алфар (? - ?), Мартин Гонсалвеш да Камара (ок. 1545 – 1578).

Круг авторов, посвящавших свои произведения Франсишку Са де Миранде, охватывает два поколения: современников-ровесников поэта (Бернардин Рибейру, Мануэл Машаду де Азеведу), и младших современников Са де Миранды, дата рождения которых располагается в диапазоне трех первых десятилетий XVI в. Исключением здесь является лишь Мартин Гонсалвеш да Камара (ок. 1545 – 1578), но так как точная дата его рождения неизвестна, ее, на наш взгляд, можно и не учитывать. Таким образом, если учесть, что жизнь некоторых из рассматриваемых нами авторов была, особенно по меркам той эпохи, довольно продолжительной, хронологические границы их творчества приблизительно совпадают с границами XVI века, из чего можно заключить, что мы имеем достаточно оснований для формулировки, согласно которой хронологические границы произведений, посвященных Са де Миранде, совпадают с хронологическими границами португальского Возрождения. Что представляется нам показательным.

Итак, каким же видели младшие современники Франсишку Са де Миранду? Следуя порядку авторов, предлагаемому Каролиной Микаэлиш де Вашкунселлуш, первой мы приведем характеристику Дона Мануэла Португальского, который в своем сонете, посвященном Са де Миранде, называет поэта «счастливой душой, украшенной благочестием (достоинством, благородством)» («A alma felize, a nos alto decoro / De virtude… » ^{[3, c. 628]} Такое определение представляется довольно условным и абстрактным, однако, в произведениях, посвященных Миранде, есть и более индивидуализированные и конкретные характеристики. Такой характеристикой, среди прочих, можно считать фрагмент эклоги Диогу Бернардеша, посвященной Са де Миранде: «Миранда, ты понял / Безумие мира, тиранию / И от них среди этих гор укрылся» («O nosso Sâ de Miranda que entendeu / A semrazão do mundo, a tirania, /Aqui antre estes montes s`escondeu» ^{[3, c. 631]}). В этом фрагменте, помимо характеристики Са де Мирнады, содержится ссылка на реальный факт его биографии, что придает дополнительную ценность и убедительность высказыванию Диогу Бернардеша. В другом произведении Бернардеша, посвященном Франсишку Са де Миранде, содержится характеристика, которую можно считать обобщающей для целого ряда высказываний в отношении поэта со стороны его современников. Речь идет о первых строках стихотворения «Мудрость пилигрима, редкий песни дар…» / «Um saber peregrino, um canto raro...» ^{[3, c. 634]} Подтверждение этому мы находим в Послании и Эклоге Антониу Феррейры, посвященных Са де Миранде (помимо названных произведений Антониу Феррейра посвятил Франсишку Са де Миранде «Элегию», в которой, однако, Миранда не характеризуется.): «Mestre das musas, mestre da virtude» («Властитель муз, искусный в добродетели»), «Oh Francisco sô livre e sô ditoso» («О, Франсишку, столь же свободный, сколь знаменитый») ^{[3, c. 642]}; «Ah ja aquela inocencia santa e boa/ Do bom velho, aquela alta e sã doutrina/ Nos deixou! Quam de pressa o melhor voa!”; “Oh santo velho...» («О, святая и добрая невинность, / Доброго старца святая и высокая мудрость / Оставила нас! Как скоро преходит всё лучшее…./ О, святой старец…»^{[3, c. 651]})

Характеристики и определения, во многом схожие с приведенными выше, мы встречаем и в произведениях Педру де Андраде Каминьи: «Francisco claro e puro... » («Франсишку, ясный и чистый…»), «glorioso…» («прославленный…») ^{[3, c. 665]}, «...douto juizo puro, livre e claro...» («... ученый, свободный, чистый и ясный разум…»), «Prudente Francisco…» («Благоразумный Франсишку…»). ^{[3, c. 667]}

Наконец, близкая по значению характеристика встречается в сонете Андре Фалкана де Резенде, посвященном Са де Миранде: «Ilustre Sâ d`alto sangue e engenho» («Прославленный Са, высокого рода и дара») ^{[3, 669]}.

Некоторые из приведенных выше характеристик, определений и эпитетов могут показаться несколько условными и стереотипными (например, «душа, украшенная благочестием» из сонета дона Мануэла Португальского), однако, значительная их часть сформулирована предельно индивидуально, из чего можно заключить, что эти характеристики обусловлены конкретными обстоятельствами жизни Франсишку Са де Миранды, которые делали его в глазах младших современников «мудрецом» и «святым». Интересно отметить, что эти два определения обозначают высшую форму этического и духовного совершенства в рамках светского и религиозного миропонимания – соответственно, из чего можно заключить, что Са де Миранда представлялся младшим современникам несомненным этическим авторитетом, независимо от того, какой из видов миропонимания был свойствен тому или иному автору, писавшему о Миранде.

Таким видели Франсишку Са де Миранду его современники и ближайшие последователи, и в этом отношении расхождений с последующей, современной, традицией у них нет. Никто из позднейших исследователей не предложил пересмотреть этические качества личности Миранды, напротив, начиная с Десиу Карнейру ^{[2, c. 58]}, и в дальнейшем историки португальской литературы были в этом вопросе солидарны с современниками Са де Миранды.

Разногласия, побуждающие нас говорить о двух традициях, возникают в области восприятия творчества Са де Миранды. Для того, чтобы их описать, снова обратимся к произведениями современников поэта, а именно к характеристикам второго типа, встречающихся в этих произведениях.

Интересно заметить, что стиль Миранды характеризуют тем или иным образом те же авторы, которые дают высокую оценку этических качеств поэта.

Первый среди этих авторов (если следовать порядку установленному Каролиной Микаэлиш де Вашкунселлуш) – Диогу Бернардеш: «…Canto brando de Sâ» («… нежная песня Са») ^{[3,c. 629]}. У этого же автора мы встречаем не только характеристику поэзии Миранды, но, кроме того, указание на желание следовать и подражать ей: «O doce estilo teu tomo por guia» («Твой нежный стиль беру себе в проводники» ^{[3, c. 634]}). Интересно заметить, что определение, выбранное в данном случае Диогу Бернардешем полностью совпадает с первой частью наименования литературного направления, стоявшего у истоков европейского Ренессанса (Dolce stil nuovo), что позволяет увидеть в одной краткой фразе целый комплекс смыслов, в котором есть указание и на «генеалогию» новаторства Миранды и на то, что творчество «мудреца» стало отправной точкой для следующего поколения португальских поэтов.

Теми же эпитетами, что и Диогу Бернарнеш, определяет стиль Са де Миранды один из наиболее верных последователей его новаторства Антониу Феррейра, добавляя к ним еще один, расширяющий палитру характеристики: «Ao som da lira doce e grave e branda» («Звучанье лиры, нежное, глубокое и мягкое» ^{[3, c.643]}). Причем определения «нежный» и «мягкий» («doce» и «brando» ^{[3, c. 650]}) встречаются в еще одном стихотворении Феррейры, посвященном Са де Миранде, что, очевидно, свидетельствует о том, что, по мнению первого, именно эти характерные черты были наиболее существенными особенностями стиля его предшественника.

Интересным и нетипичным материалом представляется характеристика стиля Миранды из «Послания» Хорхе де Монтемайора. С точки зрения самого определения эта характеристика почти ничем не отличается от предыдущих – «En tus escritos dulces...» («В твоих нежных строках…» ^{[3, c. 629]}), особый же интерес этой характеристики в том, что стихотворение, в котором она заключена, написано на испанском языке, что выделяет его из числа других – написанных на португальском.

Список цитат, которые свидетельствуют о высокой оценке стиля Са де Миранды его современниками можно было бы продолжить, однако, уже приведенных выше строк вполне достаточно для того, чтобы понять, какова была эта оценка. Именно в этом пункте и находится точка расхождения «ренессансной» и «современной» традиций восприятия творчества Франсишку Са де Мирнады.

Возникновение этого расхождение относится к моменту появления первой биографии Са де Миранды на новом, собственно научном, этапе истории португальской литературы.

Первый современный биограф Миранды – Десиу Карнейру – с очевидной благосклонностью интерпретировавший весь материал, который находился в его распоряжении, в пользу поэта, тем не менее, счел необходимым заметить, что «искренность Са де Миранды служит оправданием всего того, что в его творениях представляется несовершенным» ^{[2, c. 29]}. И хотя контекст этого высказывания имеет отношение, прежде всего, к особенностями «творческой мастерской» поэта, а именно к его непрерывному стремлению переписать, исправить, отредактировать свои тексты, в дальнейшем именно такое видение стало традиционным, когда речь заходила о стиле Са де Миранды. Подтверждения этому мы можем найти на протяжении всей последующей истории изучения наследия поэта, как в обобщающих трудах, так в и научных текстах более узкой тематики. В качестве примера здесь достаточно будет привести характеристику Андре Карлуша Ашсенсу, который в своей рецензии на книгу о буколическом жанре в португальской литературе ^[4] называет поэзию Миранды «тяжеловесной» ^{[5, c. 346]}, вскользь признавая за ней другие достоинства, не имеющие отношения к стилю и слогу.

Еще более содержательным и показательным примером контраста между «современной» и «ренессансной» традицией восприятия поэзии Са де Миранды мы находим в статье Жоржи А. Озориу «Между традицией и новаторством. Са де Миранда как последователь Гарсиласо. Поэтические дебаты об эклоге “Алежу”» ^[6]. В данном случае автор не только игнорирует приведенные выше свидетельства того, как воспринимали стиль Са де Мирнады современники и ближайшие последователи, но, помимо этого, утверждает, что авторы XVII века видели в Са де Миранде, прежде всего, новатора в области поэтической техники и моралиста ^{[6, c. 47]}. Такое замечание, если учесть, что речь идет об эпохе, непосредственно примыкающей к хронологическому ареалу процитированных нами младших современников Миранды, представляется, по меньшей мере, неточным и излишне категоричным. К этому замечанию автор добавляет и собственную характеристику стиля Са де Миранды, который, по его мнению, был «прозаичным» ^{[6, c. 47]}, чем еще более подчеркивает расхождение рассматриваемых нами традиций.

В более поздних работах, посвященных Франсишку Са де Миранде, также не снимается рассматриваемое нами расхождение традиций восприятия его стиля. И если в XX в. основным мотивом в данном случае было, своего рода, снисходительное оправдания стилистического несовершенства поэзии Са де Миранды другими заслугами поэта, то в XXI в. его стихи просто перестали рассматривать с точки зрения стиля, даже не упоминая последний. И если в некоторых работах, как в случае диссертации М. Ф. Малдонаду Баэны да Силвы ^[7], это можно считать объективно обусловленным, например, темой работы, не имеющей прямого соприкосновения со стилистическим аспектом творчества Миранды, то в других – подобное умолчание представляется именно следствием устойчивых представлений, в рамках которых стиль Са де Миранды не считается предметом, достойным внимательного рассмотрения.

Самым показательным примером в данном случае, на наш взгляд, является статья крупного исследователя португальской литературы XVI века Марсии Марии де Аруда Франку «Еще не открытый в XX веке Са де Миранда: Карлиту Азеведу и Алешандре О`Нилл» ^[8]. В этой статье, несмотря на то, что ее тема, связанная с восприятием и переосмыслением поэзии Са де Миранды португалоязычными авторами XX века, подразумевает анализ стиля поэта или хотя бы краткую его характеристику, ни того, ни другого мы не находим. Такое положение вещей со всей очевидностью подтверждает, что стиль Миранды, даже когда его анализ обусловлен темой работы, не удостаивается внимания исследователей новейшего времени.

Завершая рассмотрение примеров, показывающих, как воспринимают и интерпретируют стиль Франсишку Са де Миранды современные исследователи, заметим, что российское литературоведение в данном случае следует за португальской мыслью и существенных расхождений в данном вопросе с последней не обнаруживает (более подробно о восприятии наследия Франсишку Са де Миранды в рамках советского и российского литературоведении см. – ^[9]).

Между приведенными нами примерами восприятия «современной» традицией стиля Франсишку Са де Миранды располагается временной интервал приблизительно равный веку. Упоминая это, мы намеренно хотели подчеркнуть аналогию с тем временным интервалом, который охватывает тексты младших современников, посвященных поэту. В обоих случаях речь идет о периоде, равном столетию. Компактная и логически отчетливая хронологическая конструкция в данном случае подчеркивает и оттеняет различие характеристик, которые даются стилю Са де Миранды в рамках каждой из описанных нами традиций. В случае «ренессансной» традиции эти характеристики исключительно положительные, в рамках традиции «современной», преимущественно, снисходительные.

Подобное противоречие представляется, по меньшей мере, странным, и обусловлено оно, на наш взгляд, тем, что современные исследователи по какой-то причине игнорируют материал, собранный Каролиной Микаэлиш де Вашкунселуш, и, давая обобщенные характеристики творчества Миранды, не обращают внимания на то, как произведения поэта воспринимались его ближайшими последователями. Такое положение вещей существенно искажает понимание значения Са де Миранды для истории португальской литературы, поскольку замещает существенный первичный материал (произведения современников) позднейшими представлениями о том, какие стилистические особенности поэзии следует считать положительными. Основная задача данной статьи – обратить внимание на данное противоречие и аргументировать необходимость переосмысления стилистических характеристик поэзии Франсишку Са де Мирнады в рамках современной научной традиции.