Изменение положения помещичьих крестьян Калужской губернии в период 1859-1862-х гг. в контексте реализации Манифеста об отмене крепостного права

В 1861 г. в Российской империи была проведена одна из важнейших реформ за всю историю нашего государства. Провозглашенный Манифест не только отменял крепостное право, но означал коренную ломку самого государственного устройства и начало ускоренной модернизации. С одной стороны, это было прогрессивное событие, давшее мощный импульс социальному и экономическому развитию страны, с другой, реформа отличалась непродуманностью во многих важных аспектах, что стало причиной сохранения многих пережитков крепостничества и причиной аграрного кризиса начала ХХ в. Единые для всей страны положения Манифеста имели различную специфику реализации в регионах. Установление новых земельных отношений в Калужской губернии тесно связано с деятельностью лояльного по отношению к крестьянам губернатора В. А. Арцимовича. Именно благодаря его стараниям в Калужской губернии реализация реформы прошла мирным путем. Основная масса проводимых губернатором мероприятий была направлена на предупреждение недовольства помещиков и им принадлежавших крестьян, разъяснение последним сути нововведений понятным языком. Однако, непосредственно особенности положения помещичьих крестьян в Калужской губернии накануне и в первые годы после проведения реформы на данный момент изучены недостаточно, что и обусловливает актуальность темы.

Множество научных работ посвящены исследованиям различных аспектов проведения реформы 1861 г., как оценки ее в целом по империи, так и по различным регионам. Работ, касающихся заявленной темы по Калужской губернии, немного. Наиболее значимой является монография современника реформы А. А. Корнилова: «Крестьянская реформа в Калужской губернии при В. А. Арцимовиче» ^[1]. Автор дает характеристику крестьянским хозяйствам накануне реформы, уделяя значительное внимание положению помещичьих крестьян в выполнении ими различных видов повинностей, акцентируется особое внимание на деятельности в этот период губернатора Калужской губернии В. А. Арцимовича, который предпринимал попытку компромисса при проведении реформы между сословиями. Вопросы быта помещичьих крестьян в некоторых уездах (Жиздринском, Мосальском, Козельском и др.) Калужской губернии рассмотрены в книге «Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы: материалы "Этнографического бюро" князя В. Н. Тенишева» под редакцией кандидатов исторических наук Д. А. Баранова и А. В. Коновалова ^[2]. Исследования Ю. В. Харитоновой и Д. А. Щербакова «Крестьянское движение в Калужской губернии: (1861-1917 гг.)» позволяют делать выводы о социальной напряженности в период перед реформой, царившей в среде помещичьих крестьян ^[3]. В статье О. В. Мосина и С. А. Мосиной: «Крестьянская реформа 1861 г. в Калужской губернии» отмечается тот факт, что помещики после реформы долго продолжали держать крестьян в зависимости, применяя барщину и другие повинности ^[4]. Авторы статьи приводят вывод о том, что лишь богатые крестьянские хозяйства могли брать землю в аренду, малоземельные крестьяне и безлошадные были вынуждены становиться отходниками.

Новизна исследования в рамках изучения вопроса о положении помещичьих крестьян в Калужской губернии до и после реформы 1861 г. состоит в рассмотрении и анализе ранее не использованных в историографических материалах других авторов данных, полученных из документов Государственного архива Калужской области (ГАКО). Цель данной статьи – на основании данных имеющихся исследований и материалов Государственного архива Калужской области выявить и проанализировать изменение положения помещичьих крестьян в Калужской губернии в связи с реализацией Манифеста 1861 г.

В Калужской губернии перед самой реформой насчитывалось 622 616 помещичьих крестьян, которыми владели 2 418 помещиков. Что касается земельных угодий, то более 77% (2 233 908 из 2 885 000) их находилось также в собственности помещиков. Крепостные в Калужской губернии, как и в других, облагались рядом повинностей. По данным, собранным губернатором накануне реформы, помещичьих душ мужского пола было 281 545, находившихся преимущественно на чистом оброке, а также на издольной повинности и на смешанной – оброчно-издольной ^{[3, с.5-7]}. Однако в графе примечаний к «Общему своду статистических сведений о помещичьих имениях калужской губернии», составленному дворянским комитетом по крестьянскому делу в 1859 г., сказано: «общий характер калужских хозяйств смешанный, т.е. доходы взимаются частью оброком, частью обработкой запашек» ^{[1, c.4]}.

О таком порядке свидетельствуют и архивные данные. К примеру, зависимые крестьяне помещицы Радищевой в Медынском имении отрабатывали барщину и выплачивали оброк по 15 рублей 75 копеек с тягла. Такая же ситуация была в Мещовском уезде в имении князя Кропоткина (однако оброк здесь составлял 13 рублей с тягла) и в имении князя Трубецкого (оброк равнялся 18 рублям с тягла) ^[5].

Согласно данным источников, размер оброка не был единым, напротив, он различался в разных хозяйствах и составлял от 7 до 35 рублей, что зависело от того, имелись ли у крестьян возможности дополнительных заработков. Часто оброк сочетался с различными натуральными повинностями или видами барщинных работ. Так, в Медынском уезде помещицы Чернышовой крестьяне, помимо 15 рублей оброка, должны были обрабатывать 1/10 земли в поле, убирать хлеба, принимать участие в сенокосе. Помещик Полтев наложил на своих зависимых оброк в размере 25 рублей и обязал предоставлять по 3 подводы для перевозки барского хлеба.

Что касается непосредственно барщины, то это самая тяжелая разновидность повинностей. Права барщинных крестьян постоянно ущемлялись: вопреки установленных законом трем дням барщины в неделю большинство крепостных проводили на господских полях все дни, особенно в теплую пору года. Такая ситуация приводила к невозможности поддержания порядка в самих крестьянских хозяйствах, что порождало народное недовольство. В качестве примера стоит привести ситуацию в имении Тарусской помещицы Поливановой. Архивные документы свидетельствуют: «За две недели до Петрова дня по одному брату были высланы на пустошь убирать луга, а с Петрова дня на ту же пустошь как мужики, так и бабы без исключения. Пробыв там на пустоши 4 недели, поступили на Телятинские луга, не убрав этих лугов, поголовно были высланы жать рожь» ^[6].

Положение крестьян, кроме повинностей, отягощалось малоземельем и плохим качеством имеющихся в их распоряжении почв. Земли в Медынском, Мосальском, Жиздринском уездах, в совокупности занимающих более трети территории губернии, отличались крайне плохим качеством и относились к неплодородным ^{[1, c.1-2]}. Такая ситуация требовала применения удобрения, для чего нужно было большое количество скота, однако развитию животноводства препятствовало недостаточное количество и низкое качество лугов ^{[1, c.3]}.

Отношение помещиков к крестьянам по большей части было пренебрежительным и потребительским. Понимая, что их благосостояние зависит не столько от владения землей, сколько от обладания крепостным трудом, помещики, тем не менее, не заботились об условиях жизни зависимых от них крестьян. Об этом, в частности, свидетельствуют статьи «Калужских Губернских Ведомостей», поднимавших вопросы не только непосильной барщины и оброка, но и антисанитарных условий жизни крестьян ^{[1, c.71]}.

Восприятие помещиками крестьян как залога стабильного дохода стало основной причиной длительного обсуждения условий освобождения крестьян в Калужском губернском комитете по крестьянскому вопросу. Большинство выражало желание получить выкуп, который позволил бы приобрести и содержать «живой и мертвый инвентарь», а также нанять рабочих ^{[1, c.82]}.

В результате работы Комитета в среднем по губернии был установлен размер наделов, выделяемых крестьянам, равный 2 ¼ дес. на душу, в т.ч. усадебной на тягло до 750 саж. Размер же устанавливаемых повинностей был практически не соизмерим с количеством и качеством земли, которая переходила в пользование крестьян ^{[1, c.103]}. Помимо этого было выделено покосной земли не более ½ десятины на тягло. Однако прогрессивные деятели того времени отмечали, что такое разделение крайне недостаточно даже для плодородных губерний ^{[1, c.101]}.

Действующий калужский губернатор В. А. Арцимович понимал, что подобные условия освобождения не придутся крестьянам по душе. Также было очевидно, что реализация реформы может усложниться враждебным отношением к ней большинства помещиков, их недопониманием сущности и значимости грядущих преобразований, а значит невозможностью правильно донести информацию до народа. В связи с этим Арцимович принял решение о разработке плана по оперативному, одновременному и повсеместному объявлению содержания Манифеста через специально командированных лиц ^{[1, c.137-138]}. Именно такой подход позволил избежать народных волнений в губернии, более того, есть данные, что раздача и прочтение положений произвели в «некоторых местах… благоприятное впечатление» ^{[1, c.140]}.

Что же конкретно изменилось с провозглашением реформы 1861 г.? Начнем со статуса крестьян. Согласно основным положениям реформы, между крестьянами и помещиками наступали новые поземельные отношения, в рамках которых прежние крепостные получали статус временно-обязанных. Это значило, что крестьяне, выйдя из крепостной зависимости, получили права свободных сельских обывателей (что не относилось к их особым правам и обязанностям), однако основной фактор производства – земля – по-прежнему оставался в собственности помещиков. Реформой предусматривалось следующее: помещики должны были выделять крестьянам в пользование «усадебную оседлость» и «полевой надел», а крестьяне за это должны были отрабатывать повинности (барщину или оброк) без права отказа в течение 9 лет ^[7].

Подобные взаимоотношения предполагались как временные, облегчающие процесс перехода к новым реалиям, однако точных сроков прописано не было. Результатом отсутствия конкретики в этом вопросе стало то, что в начале ХХ в. более 40% крестьян в России оставались в статусе временно-обязанных, или иначе – полукрепостными. Документом, подтверждающим переход в новое состояние, являлась уставная грамота, в которой четко прописывались размер надела, повинности, право пользования сельскохозяйственными угодьями и давались предписания по иным нуждам в этой области. Ответственным лицом за грамотное составление документов назначался мировой посредник ^[8]. Однако, даже соблюдение всех правовых норм и документальная их фиксация не могли предотвратить множественных конфликтных ситуаций, которые были логичным следствием выше упомянутых условий освобождения крестьян из зависимости.

Также крестьянам предоставлялись личные права, в частности, создавать семью и выбирать спутника жизни по своему усмотрению ^{[1, c.143]}.

В правовом отношении произошли следующие изменения: помещики утратили право сечь и наказывать иными способами провинившихся крестьян. Теперь предписывалось нарушителей порядка из числа крестьян передавать полиции, а затем мировым посредникам и судить ^{[1, c.143]}. Более того, неисполнение крестьянами повинностей в пользу помещиков отныне должно было классифицироваться как гражданское преступление, а не уголовное, как это было раньше. Одним из важнейших свидетельств изменения правового статуса крестьян стало наделение их правом подавать жалобы. Наделение временно-обязанных правом подавать жалобы позволило избежать массовых волнений, поскольку свое недовольство новым порядком крестьяне теперь излагали на бумаге в надежде на последующее справедливое разбирательство ^{[1, c.173]}.

Несмотря на установленный порядок освобождения крестьян, помещики на практике часто его нарушали, ущемляли права и интересы временно-обязанных. О повсеместном возникновении конфликтных ситуациях и их причинах свидетельствуют многочисленные документы. Так, в Жиздринском уезде Мильевской волости Павловского общества помещика Шаблыкина временно-обязанные крестьяне обратились в Калужское Губернское по крестьянским делам Присутствие с прошением об ускорении сроков оформления выкупного договора по выкупной сделке либо признанием ее незаконной. Уполномоченный помещика Шаблыкина Виноградов обещал заключить сделку в течение двух месяцев с получением от правительства только по 120 руб. серебром за каждую ревизскую душу, не взимая дополнительной платы (30 руб. серебром). На основании полученного обещания крестьяне подписали грамоту, составленную на с. Павловку. Однако по истечении установленного срока выкупной договор составлен не был. Виноградов заявил о том, что помещик Шаблыкин так и не передал своего решения. Такая ситуация стала основанием для обращения крестьян в Губернское по Крестьянским делам Присутствие ^[9].

30 марта 1862 г. было начато рассмотрение жалобы крестьян с. Былей Медынского уезда. Они указали, что помещики Гончаровы выделили им крайне неудобные земли (урочище по р. Воробьевке). Мировой судья не отправил дело на пересмотр, поскольку соглашение о передаче наделов в пользование прошло по всем правилам и было подписано крестьянами ^[10].

30 апреля 1862 г. была получена жалоба временно-обязанных крестьян д. Трубициной Малоярославецкого уезда. Причина подачи претензии крылась в недовольстве крестьян качеством полученной в распоряжение земли. Проведя обследование, мировой посредник установил, что порядок составления грамоты не был нарушен, более того, крестьянам было выделено помещицей Сотниковой помимо оговоренного надела еще 7 дес. 1200 саженей земли. Помимо этого Сотникова уполномочила своего поверенного уменьшить размер взимаемого оброка на 33 коп. с души, что, однако, не повлекло согласия крестьян. Изучив все обстоятельства дела, мировой посредник не удовлетворил прошения крестьян, поскольку на то не было согласия помещицы Сотниковой, а любые коррективы, по его мнению, могли навредить самим крестьянам, лишив их первоначальных выгод ^[11].

Из села Ратьково Мещовского уезда крестьяне помещицы Гагариной подали жалобу на ошибки при нарезании наделов и штрафы за пойманных на помещичьих землях домашних животных. В результате обследования было установлено, что временно-обязанные крестьяне облагались издольщиной, что соответствовало порядку. Однако по вопросу передела возникли разногласия: крестьяне утверждали, что передел был произведен вопреки их несогласию, и указывали на произвол супруга княжны Гагариной полковника Шибловского, который присвоил себе землю, возделываемую крестьянами возле их хозяйств, а уставную грамоту составил единолично. Однако никаких нарушений губернским присутствием выявлено не было, а потому обращение крестьян не повлекло каких бы то ни было качественных изменений в их положении ^[12].

Нередки были случаи, когда, не найдя поддержки на местах, крестьяне шли со своими жалобами выше, в том числе писали императору. Примером подобной ситуации является обращение крестьян с. Терентьева Малоярославецкого уезда к Александру II: «…Ныне же помещик Облеухов бывшую в пользовании нашем землю отрезал от нас в свою пользу и вместо оной в надел предоставил нам другую, отдаленную от сельца, землю гористую и с кустарниками, неудобную к пашне и посеву… а также отнят им луговой сенной покос в большом количестве против составленной уставной грамоты, мы обращались с просьбой к мировому посреднику Ланскому, вместо оказания нам защиты и правосудия крестьянина Петра Карпова посадил в острог. Неоднократно подавали жалобы в Калужское губернское по крестьянским делам присутствие, но до сего времени никакого законного удовлетворения и распоряжения не получаем согласно ст. 77 Общего положения о крестьянских бытах» ^[4].

Однако не всегда крестьянские обращения оставались неудовлетворенными. Так, возникший летом 1862 г. конфликт в с. Горенское расследовал посредник Лаврентьев и смог установить, что крестьяне в хозяйстве помещицы Егоровой в праве просить об уменьшении повинностей, поскольку качество земли и пользуемых угодий очень плохое. В результате долгого изучения всех обстоятельств жалоба крестьян была удовлетворена, а размер оброка сокращен ^[13].

Еще одним направлением деятельности В. А. Арцимовича было урегулирование вопроса об облегчении крестьянских повинностей. В этом вопросе прослеживалась заметная динамика (таблица 1) ^{[1, c.197]}.

Таблица 1. Количество душ, несших крестьянские повинности в Калужской губернии в начале 1861-1862-х гг.

Одновременно шел процесс подписания уставных грамот, на что правительством было отведено два года. В апреле 1862 года калужское по крестьянским делам присутствие запросило от мировых посредников ведомости о движении уставных грамот. Таковые сведения предоставили 21 посредник из 37. При изучении предоставленной отчетности выяснилось, что из 2 420 грамот в 21 участок составлено уже 1674 (в т.ч. 413 возвращены на доработку), а по 707 имениям грамоты не поступили вовсе ^[14].

До конца 1862 года по всем 11 уездам Калужской губернии в губернское присутствие поступило 2009 утвержденных и введенных уставных грамот на 144 480 крестьянских душ, из них по соглашению с крестьянами составлены 1160 грамот, без соглашения 849 ^[15]. В деле подписания уставных грамот прослеживалась следующая тенденция: до 1 апреля 1862 г. по добровольному соглашению с крестьянами были подписаны 85% грамот, а в период с августа по декабрь 1862 г. уже только 44% ^{[1, c. 249]}.

Прогрессивная деятельность по решению крестьянского вопроса связана с пребыванием на посту генерал-губернатора Калужской губернии В. А. Арцимовича и ограничивается декабрем 1862 г., когда он был переведен в Москву. ^{[1, c.255]}. После него в Калужской губернии к власти пришли силы, негативно настроенные к реформе. Новые власти начали оказывать давление на мировых посредников что сильно тормозило и всячески препятствовало решению крестьянского вопроса ^{[1, с.266-267]}.

Таким образом, помещичьи крестьяне в Калужской губернии к моменту оглашения Манифеста 19 февраля 1861 г. исполняли три вида повинностей: барщину, оброк или смешанные, по мере реализации положений реформы шел процесс переведения временно-обязанных на выплату чистого оброка. Изменение положения помещичьих крестьян в регионе в период 1859-1862-х гг., касающегося вопроса пользования землей оказалось незначительным. Причинами явились малое количество выделенных наделов в пользование, в результате реализации положений Манифеста 1861 г., которые были недостаточны для удовлетворения, как личных нужд крестьян, так и выплат повинностей, а также низкое качество почв и сельскохозяйственных угодий Калужской губернии. Такая ситуация вкупе с произволом помещиков породила недовольство крестьян, которое выразилось в массовой подаче жалоб мировым посредникам. Более значимые перемены произошли в гражданско-правовом и социальном статусах бывших помещичьих крестьян согласно реформе 1861 г.: праве подавать жалобы, праве на законный суд, отнесении неповиновения помещикам в гражданское судопроизводство и личном праве. Все изменения относительно положения помещичьих крестьян Калужской губернии в рассматриваемом периоде происходили при генерал-губернаторе В. А. Арцимовиче, который уделил особое внимание оперативному и одновременному разъяснению крестьянам сущности вводимых преобразований, вследствие чего в Калужской губернии реформа была воспринята лояльно.