Деятельность движения «Адамон Ныхас» в период этнополитической напряжённости в Грузинской ССР В 1989-1991 гг

Бабаян Мамикон Викторович аспирант кафедры истории стран ближнего зарубежья, Московского Государственного Университета 101000, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, кв. 963 Babayan Mamikon Viktorovich PhD Candidate, Section of History of the Countries of the Near Abroad, History Department, Lomonosov Moscow State University 101000, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, kv. 963 lzabuni@yandex.ru Другие публикации этого автора

История югоосетинского вопроса – одна из противоречивых и спорных страниц в современной политологии и истории стран ближнего зарубежья. В подобных конфликтных ситуациях не малую значимость в процессе урегулирования играют разного рода неправительственные политические организации, стремящиеся, с одной стороны стабилизировать ситуацию в том или ином субъекте государства, с другой защищать этнические группы, чьи национальные интересы, так или иначе, ущемляются. Возникшее в 1989 г., движение «Адамон Ныхас» (в переводе – «Народное собрание», так как именно так с древнейших времен решались все важнейшие вопросы жизни осетинского общества) в кратчайшие сроки стало особо популярным среди осетинского населения югоосетинской автономии. Основателями движения стали видные деятели науки и политики Южной Осети, потеснившие областной Совет народных депутатов ЮОАО, тем самым, бросив тень на авторитет коммунистической партии накануне знакового события в истории Советского Союза – выборов народных депутатов СССР.

В отечественной, а также зарубежной историографии вопросы происхождения «Адамон Ныхас», а также его целей и стремлений остаются мало освещёнными. События 1989 г. сотрясавшие Грузинскую ССР не могли не отзываться во входивших в её состав автономиях. С одной стороны, с приходом к власти националистов в конце 1989-1990 гг. Грузия уверенно встала на путь выхода из состава СССР^{[1, с. 56]}. Это было свзяно с нестабильной внутриполитической обстановкой в стране. Однако, для того, чтобы выйти из состава Советского Союза, ГССР было необходимо провести определенную, достаточно непростую процедуру выхода, согласно советскому законодательству, что де-факто было практически невозможно. Следовательно, если что и пытались сделать руководители Советской Грузии, это пересмотреть устоявшиеся отношения между Союзным центром и Союзными республиками с целью последующего укрепления суверенитета. Это могло предполагать, в том числе, изменение внутриреспубликанского законодательства, при котором общесоюзные законы могли бы перестать быть главенствующими, тем самым их правовая юрисдикция могла быть ограничена на территории Союзной республики. Мог возникнуть вопрос о дальнейшем пребывании национальных автономий в составе Грузинской ССР, существование которых защищало Союзное законодательство. В автономиях это прекрасно понимали органы местного самоуправления, а также представители научной интеллигенции^{[2, с. 73]}. Начавшееся политико-правовое размежевание республики на прямую было связано с политическими, экономическими и культурными интересами субъектов ГССР. Как отметила одна из организаторов движения, известный осетиновед, декан кафедры осетинского языка Зоя Александровна Битарова, именно культурные, и экономические аспекты легли в основу гражданской платформы «Адамон Ныхас». Тем самым, подтверждая, что именно радикальный грузинский национализм, стал в дальнейшем катализатором ответной радикализации требований осетинского населения ЮОАО^[3].

Несмотря на то, что, на момент создания «Адамон Ныхас» в Грузии особую остроту принимал непосредственно политический кризис, в риторике югоосетинского движения не было каких-либо политических требований. Очевидно, начиная свою деятельность с критики политической программы СССР, критики «Перестройки», движение рисковало изначально быть обвинено со стороны Союзной власти в искусственной эскалации напряжённости^{[4, p. 46]}. Именно поэтому внимание уделялось сохранению культурной автономии Южной Осетии, а так же оздоровлению её экономического положения. Члены «Адамон Ныхас» подчёркивали первостепенные проблемы области – отсутствие необходимой инфраструктуры, низкого уровня медицины, бросавшего тень на имидж ЮОАО^[5]. За этими было необходимо пересмотреть устоявшуюся финансовую политику в отношении автономии, при которой финансирование области, а так же формирование её бюджета ввелось непосредственно руководством республики. Но, будучи реалистами, деятели движения понимали, что подобные требования несут в себе стремление изменить всю советскую систему перераспределения финансовых средств, что было невозможно. Очевидно, что лозунги и стремления экономического реформирования носили скорее публичный характер, так как члены движения догадывались, что именно вопросы подобного характера волнуют жителей автономии. Именно поэтому как альтернатива данному требованию предполагалось поставить вопрос о создании необходимой для нужд сельского хозяйства области основы, и передачи земельных участков из государственного фонда непосредственно в частные руки. Но и это могло быть сведено к требованию увеличить финансирование области, что было крайне не популярно.

Вторым приоритетным направлением было культурное. Обострение межобщинных отношений воспринималось деятелями движения, как начало планомерной политики по ассимиляции осетинского населения ГССР. Именно поэтому «Адамон Ныхас» уделяло много внимания культурному воспитанию молодёжи ЮОАО, предлагая издание (возрождение) новых органов печати, – молодежной газеты, литературного альманаха и т.п. Подчеркивалась приверженность сохранения самобытной осетинской культуры. Но эти требования едва ли могли быть воплощены. Реализуя подобные стремления, Союзному руководству пришлось бы создавать либо новый государственный орган, либо правительственную организацию, которой было бы доверено заниматься организацией встреч молодежи на межгосударственном уровне, не только для осетин, но и для всех народов СССР. Более того, вопросами молодёжи занимался Комсомол, и создавать дублирующую организацию, было бы не разумно. Встал бы вопрос о выделение финансовых средств, а к 1989 г. экономические вопросы были для Советского Союза самыми сложными. Поэтому, скорее всего, подобное требование лишь дополняло перечень прочих и носило, скорее всего, рекомендательный характер. Собственно, подобные публичные заявления давали почву для критики ситуации в ЮОАО со стороны руководства республики, отмечая, к примеру, что все решения о созыве сессии областного Совета которое состоялось 9 ноября были приняты под угрозами и под давлением «Адамон Ныхас»^[6].

Культурная составляющая программы движения имела центральное значение. Её первостепенной целью было объяснить сложившуюся ситуацию в различных областях жизни ЮОАО. Именно это консолидировало югоосетинское общество перед лицом нараставшей кризисной ситуации в отношениях как Центра и республики, так республики и её автономий. Иными словами, нужно было объяснить каждому осетину, о чём говорит и чем живёт движение, что оно преследует, и что необходимо сделать, дабы не оказаться в ситуации гражданской войны, в которой грузинская и осетинская общины не были заинтересованы. Тем более что в Южной Осетии был достаточно высокий процент межнациональных браков. Он был одним из наиболее высоких по всему СССР, достигая более 50 %. Отметим, что к 1989 г. в ЮОАО проживало всего около 99 102 тыс. человек^[7]. Провокации на национальной почве были недопустимы. Было необходимо подчеркнуть, как для населения автономии, так и заявить на республиканском уровне, что проживание осетин на территории ЮОАО не являлось и не является ни чьим «культурным проектом». Соответственно, этим «Адамон Ныхас» стремилось отсечь любые возможные точки зрения об искусственном создании осетинского этноса, так как это могло отдалённо послужить основанием пересмотра автономного статуса области. В 1989 г. осетинам было необходимо дать о себе знать, как о людях образованных и теми, чьё мнение необходимо учитывать, дабы в решающий для республики и страны в целом момент не оказаться в стороне. И это в 1989 г. в ЮОАО характеризовало интерес осетин как народа, а именно быть услышанными, не стремясь разжечь межкоммунальную вражду, чего не хотели и грузины, проживавшие в Южной Осетии, так и за её пределами. Важно заметить, что требования о налаживании тесных культурных связей с осетинами живившими за пределами СССР могло навести на мысль о некоем иностранном вмешательстве, но стоит упомянуть, что возникшее в Южной Осетии движение не финансировалось из-за рубежа.

Напряжение вокруг ситуация в Грузинской ССР стремительно нарастало и дабы проблемы осетинской автономии не были оставлены без внимания в Москве, области была нужна поддержка. Поэтому деятели движения целенаправленно стремились в конце 1989 г. соединить потенциал «Адамон Ныхас» с близкими по духу национальными движениями. Первый, в ком видели поддержку, были абхазы^[8]. Действительно, в Советской Абхазии так же встревожено встретили начавшийся процесс размежевания республики и Центра. Сказывались проблемы недофинансирования Абхазии, чем часто абхазы критиковали и обвиняли Верховный Совет Грузинской ССР. Однако в скором времени попытка воссоединить деятельность абхазских и осетинских патриотов не увенчались успехом, виду того, что руководство Абхазской АССР, напрямую занимавшееся в то время вопросом повышения статуса автономной Абхазии, не стремились в 1989 г. идти на сотрудничество с неправительственной организацией. В Сухуми решили не рисковать и идти индивидуальным путём, опираясь исключительно на советские законы, тем более что во внуриполитических отношениях с республиканским правительством ГССР абхазам удавалось договориться.

Тактика проведения политической борьбы была предельно демократичной, так как в соответствии с положениями устава движения насилие принципиально отвергалось. Это были публичные чтения, митинги и демонстрации. Призывов вооружаться не было, даже после того как стало ясно, что со стороны ультранационалистических кругов грузинской молодёжи возможны провокации или же ввод военного контингента внутренних войск СССР в ЮОАО с последующим установлением комендантского часа.

Стоит сказать, что для Союзного руководства страны ситуация в Грузии была достаточно острой и любое усложнения проблемы было не приемлемо. Как это не странно, но «Адамон Ныхас» так или иначе, усложняло ситуацию, в первую очередь тем, что оказывало негативное влияние на сложные отношения между республикой и автономией. Но в тоже время это был реальный исторический шанс для области решить ряд накопившихся проблем, выйдя на принципиально новый уровень и хоть как-то обратить на себя внимание. Именно поэтому уже в 1991 г. движение аккуратно меняет свою риторику, требования носят уже политический характер и к ним прислушивались члены главного управляющего органа осетинской автономии – областного Совета народных депутатов, которые так же были заинтересованы в поддержке со стороны населения автономии, которое в свою очередь всецело поддерживало «Адамон Ныхас». Провозглашение республики, осенью 1990 г., стало возможным благодаря убедительным выступлениям членов «Адамон Ныхас» и во многом личной инициативе видного политического деятеля ЮОАО Тореза Кулумбегова, который, на тот момент не являлся членом движения.

В 1990 г. руководство Советской Грузии решило упразднить автономию в одностороннем порядке, на что областной Совет ЮОАО ответил провозглашением республики, означавшее так же одностороннее изменение статуса автономии. Важно отметить, что, обвиняя автономию в нарушении конституции и требуя немедленно принять необходимые меры для выполнения на территории ЮОАО установленных норм Конституции СССР^[9] и Конституции Грузинской ССР^[10], парламент Грузии сам нарушал пункты вышеназванных документов. Это свидетельствовало о том, что основные контрагенты конфликтной ситуации к 1990 г., фактически игнорировали советские законы, которые, видимо, де-факто не работали. Тем не менее, первоначально «новая» республика была провозглашена в составе Советской Грузии, но вскоре была объявлена её полная независимость. На состоявшихся осенью выборах в областной Совет, почти все места получили члены «Адамон Ныхас»^[11]. Понимая, что Союзное руководство попросту не в состоянии взять ситуацию под свой контроль и размежевать конфликтующие стороны, правительства республики и автономии попросту стали действовать по своему усмотрению, не взирая на то, что их действия попутно могли быть не легитимными. К началу 1991 г. обстановка вокруг Южной Осетии существенно меняется. К этому времени жертвы конфликта были многочисленны, не прекращался поток беженцев как осетинской, так и грузинской, армянской, азербайджанской национальностей^[12]. Город Цхинвали оказался блокирован незаконными вооруженными формированиями и был лишен электроэнергии. К этому времени активность «Адамон Ныхас» существенно сокращается ввиду того, что немалую часть членов руководства автономии занимали сами деятели движения, попутно избиравшиеся на последних выборах. В начале 1991 г. Грузия в целом несёт огромный экономический ущерб ввиду внутриполитического кризиса, а Южная Осетия в довесок ко всему, оказывается в блокаде. Ещё до распада Советского Союза со стороны республиканского правительства была предпринята попытка, упразднить автономию силовым способом, вынуждая осетин уже с оружием в руках защитить себя и свои интересы, а грузины станут одним из тех народов, который будет обвинён в сепаратизме^{[13, с. 356]}. Союзное руководство, в свою очередь, будет искать причины несостоятельности своей политики урегулирования положения в отсутствии достоверной и своевременной информации^{[14, с. 150]}.

Отстаивая интересы осетинского языка и делопроизводства на русском языке (традиционного для Южной Осетии), «Адамон Ныхас» стремилось максимально консолидировать общество, не допуская ситуации информационного вакуума. Было важно показать, что население автономии пристально следит за принимаемыми в Москве и Тбилиси решениями. По средствам многочисленных митингов и манифестаций, движение не допустило игнорирование проблемной ситуации в Южной Осетии, оказав поддержку органам местного самоуправления. В 1991 г. именно областной Совет возьмёт на себя всю полноту ответственности за принятый автономией курс на провозглашение республикой. Движение не предполагало вооружённой борьбы, за что в будущем критиковалось и даже обвинялось в предательстве интересов области. Однако призывы к войне могли лишь усугубить и без того достаточно острую ситуацию, чего члены движения не могли допустить, тем более брать на себя подобную ответственность. Именно поэтому, многие из числа участников неправительственной организации ближе ко времени распада СССР отошли от активной политической деятельности в рамках движения, а само оно стало менее активным.

Тем не менее, активная вне правительственная деятельность руководства «Адамон Ныхас» позволила им прийти к власти. Был получен опыт ведения политической борьбы, который, как окажется в будущем, пригодится в следующем этапе строительства непризнанной республики. Движение не достигло многих поставленных целей, ввиду того что кардинально изменилась ситуация вокруг уже бывшей к тому времени осетинской автономии, прекратил своё существование СССР. Но в тоже время движение так и осталось для одних символом борьбы осетин за свои права, а для других одной из причин этнополитической напряжённости.