Противодействие экстремизму и терроризму как проявлениям глобальных конфликтов (опыт Европейского союза)

Тагиров Зуфар Ильдарович консультант, Институт диалектики 119034, Россия, г. Москва, ул. Пречистенка, 24/1-12, кв. 12 Tahirov Zufar Ildarovich Consultant at the Institute of Dialectics 119034, Russia, g. Moscow, ul. Prechistenka, 24/1-12, kv. 12 79778057331@mail.ru Другие публикации этого автора

Практическое изучение институциональных феноменов экстремизма и терроризма, несмотря на неоспоримые различия ^{[1, с.46]}, позволяет выделить в их генезисе определенные общие предпосылки зарождения и внешние черты этих двух явлений, которые конфликтологический взгляд рассматривает с позиции глобальной конкуренции ^{[2, с. 21]}. В связи с этим, предлагаем рассмотреть проблемы терроризма и экстремизма во взаимосвязи с конфликтами интересов и ценностей, предполагающих столкновение различных подходов к разрешению коренных противоречий человеческого развития. Каждому из способов решения таких проблем обычно соответствует определенная ценностная ориентация поведения людей.

По словам выдающегося социолога, экс-директора Института социологии РАН д.ф.н., профессора В.А. Ядова, основу деятельности любой социальной личности образуют базовые ценностные ориентации как продукт воздействия всей совокупности условий жизнедеятельности ^[3]. Индивидуальные и коллективные ценности выступают для каждого человека социальными установками, ориентирующими на характерный тип поведения. Преобладание в личностных установках определенных ценностей формирует типовую модель поведения человека. Типовые подходы к решению межличностных и социально-групповых кризисов и конфликтов формируют глобальный и региональные векторы развития человеческой цивилизации.

В последние десятилетия современный глобальный терроризм в значительной степени ассоциируется с радикальным исламом ^{[4, с.2-9]}. Однако ислам, хотя и молодая, но не новейшая религия. Следовательно, не выглядит очевидной детерминация силы и направленности религиозной связи с современным глобальным терроризмом, который как явление сложился намного позднее времени возникновения ислама. Синтез воинственных установок и вольных интерпретаций Корана (идеология «параллельного ислама») активно используется в социальных конфликтах в качестве инструмента религиозно-политической борьбы.

На фоне расширения и консолидации в мире происламских политических сил в христианской политико-правовой доктрине наблюдается углубляющийся ценностный раскол между Западом и Востоком. Примером может служить суждение современной православной морали о том, что человек, его права и свободы как высшая (статья 2 Конституции РФ) и универсальная ценность, как критерий истины – это глобальная ересь человекопоклонничества, которая, в частности, привила к кризису христианских ценностей в Западной Европе ^[5].

В этой связи вопрос глобальной унификации социальных ценностей имеет коренное значение для нейтрализации угроз, связанных с человеконигилизмом и самоуничтожением человечества, для гармонизации всех сторон общественной жизни. Однако мировое сообщество на сегодняшний день неспособно выработать общепризнанные ценности, которые были бы однозначно и в полном объеме восприняты всем человечеством.

Углубляющиеся социальные противоречия не позволяют современной религиозной морали выполнять свою основную социальную функцию – конфликторегулирующую. В условиях политики «открытых границ», мультикультурных ценностей, традиционные религиозные коммуникации на основе терпимости уже не способны поддерживать приемлемый уровень конфликтов. Препятствуют продвижению гуманистических ценностей войны и вооруженные конфликты, а также распространяющиеся в информационно-бытийном пространстве социальное напряжение, насилие, жестокость и другие стрессогенные факторы ^{[6, с.10]}. В условиях научного прогресса и секуляризации общественной жизни мыслящий человек оказывается в ситуации когнитивного диссонанса между иррационально-религиозными и рационально-социальными ценностями и нормами. Этим пользуются идеологи насильственного экстремизма, запутывая неустойчивые личности и молодежь с несформировавшимся ценностным мировоззрением в свои сети. Развитие взглядов на общественную структуру как совокупность гуманитарных сетей ^[7] позволяет описывать террористические организации в качестве сетевых структур.

Для противодействия крепким террористическим сетям в современном мире необходимы ответные сетевые механизмы и организации, сформированные на основе общих (глобальных) ценностей. Именно глобальный ценностный конфликт в сочетании с использованием религиозно-террористических практик в конфликтах политических интересов, по нашему мнению, не позволяет организовать эффективные сетевые структуры глобальной контртеррористической кооперации. Ввиду наблюдаемой конкуренции и конфликтности социальных ценностей, вероятно, универсальной ценностью должна будет выступить одна единственная и пока очевидно утопическая – ценность самого Человека, абстрагированная от гуманитарных «прав» и «свобод».

Вместе с тем, среди социологов, педагогов и психологов распространен взгляд на конфликт, выполняющий конструктивную функцию в обществе. По мнению современных конфликтологов и медиаторов, социальное противоречие не всегда дисфункционально для отношений внутри социальной системы, поэтому в условиях развития общественной самоорганизации конфликты являются нормой ^[8]. Надежные социальные системы успешно преодолевают (разрешают) конфликты путем управления конфликтными процессами, вырабатывая новые практики и развивая теорию конфликтологии ^{[9, с. 80]}.

Современное международное гуманитарное право и право вооруженных конфликтов почти исчерпали ресурсы своего влияния на вооруженные конфликты международного и немеждународного характера. В современных политических реалиях вооруженные конфликты с применением войсковых типов оружия, техники и регулярных правительственных вооруженных сил обычно маскируются под борьбу с международным терроризмом, сознательно избегая употребления формулировки «война». Международное гуманитарное право и право вооруженных конфликтов для утверждения международных стандартов прав человека в таких ситуациях уже сейчас стоит дополнить третьим видом вооруженных конфликтов – борьбой с международным терроризмом.

В современном международном терроризме идеологической основой для вооруженной борьбы зачастую выступают радикальные течения ислама. Как религия и социально-ценностная система ислам сегодня распространяется не только на Ближнем Востоке, в Азии и Африке, но и в других частях планеты, наиболее активно – в Западной Европе. Выходя далеко за границы очагов вооруженных конфликтов, современный исламский экстремизм является историческим порождением политического вмешательства в балансы сил на Ближнем и Среднем Востоке, Азии и в Африке межгосударственными коалициями и отдельными странами ^{[10, с. 42]}. Глобализуясь из региональных конфликтов интересов, исламский экстремизм на основе искаженных религиозных ценностей и достаточной финансово-сырьевой поддержки формирует трансграничные гуманитарные сетевые структуры и квазигосударственные образования.

Резюмируя, отметим, что международную кооперацию исламских экстремистских сил можно рассматривать как объективную закономерность глобализационных процессов, обусловленную исторической конкурентной политической борьбой в региональных конфликтах интересов. При этом существующие и углубляющиеся глобальные конфликты ценностей в сочетании с экстремисткой религиозной практикой успешно используются в идеологической основе современного международного исламского терроризма.

Последствия конфликтов ценностей и интересов со всей остротой на себе ощущают жители Европейского союза, с 1950-х годов прошлого века столкнувшиеся с притоком «новых граждан» из бывших колоний, мигрантов и беженцев из происламских стран.

На фоне увеличения террористической угрозы в Европе, Азии и Северной Африке, борьба с терроризмом и насильственным экстремизмом должны выступать инициирующим и объединяющим фактором разработки совместных скоординированных действий государств. В этой связи изучение зарубежного национального и наднационального опыта стран Евросоюза в области противодействия терроризму и экстремизму представляется актуальным не только для Российской Федерации, но и для евразийских интеграционных союзов с участием нашей страны.

Ценностной основой Европейского союза, закрепленной, в том числе, в тексте обновленного в 2007 году договора о Евросоюзе, являются уважение человеческого достоинства, свобода, демократия, равенство, верховенство закона и уважение прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам ^[11]. Эти ценности являются общими для всех стран Евросоюза, в котором запрещена дискриминация, доминируют плюрализм, терпимость, справедливость, солидарность и равенство женщин и мужчин. В современном мире эти ценности традиционно именуются «европейскими» (по существу являясь западноевропейскими) и в странах Запада признаются универсальными. Аксиологическая детерминанта является существенным фактором поляризации международного сообщества. В результате неприятия традиционных европейских ценностей новыми жителями Западной Европы в данном регионе наблюдается рост ксенофобии, насильственного экстремизма и увеличение количества террористических актов.

После терактов 11 сентября 2001 года, ознаменовавших начало нового этапа борьбы с глобальным терроризмом, невзирая на масштабные теракты в Мадриде (2004) и Лондоне (2005), до 2015 года исламский фундаментализм не был главным источником терроризма в Европе. До этого периода в странах Запада 80% погибших в результате атак становились жертвами террористов-одиночек, причисляемых к смеси правых экстремистов, националистов, антиправительственных элементов и других видов политического экстремизма ^{[4, с.6]}. Многочисленные терракты, совершенные в Европе, Турции, Египте и в других странах в 2015-2016 гг., не оставляют сомнений в том, что без нейтрализации угроз со стороны радикальных течений ислама противодействовать глобальному терроризму невозможно. Демонстрируемая ответная вооруженная реакция стран международной коалиции по борьбе с терроризмом на территории Сирии, Ливии, Ирака и Афганистана (с распространением конфликта в информационно-пропагандистской плоскости) направлена на физическое уничтожение лиц, причастных к международному терроризму и не направлена на устранение причин глобального конфликта.

Несмотря на серьезный миграционный кризис в странах Европейского союза, европейцы продолжают вести толерантную общую политику по предоставлению убежища на принципах гуманизма. В Евросоюзе продолжают заявлять об отсутствия прямой зависимости миграционного кризиса и терроризма. Очевидно, что ценность личной свободы в Европе преобладает перед ценностью коллективной безопасности. По мнению директора Института Европы РАН Ал.А. Громыко, Европа оказалась не готова к последним терактам, потому что столкнулась с новым для себя явлением – международным сетевым терроризмом ^[12].

Тщательно cпланированные атаки продемонстрировали повышенную угрозу внутренней безопасности Европы со стороны фанатично настроенных последователей ислама, которые объединяются в гуманитарные сети с людьми, родившимися и выросшими в Европе. Среди мигрантов из мусульманских стран проявляют активность исламские радикалы, вербующие молодежь для участия в терроризме и насилии. Процесс радикализации отдельных молодых личностей из числа беженцев настолько скоротечен, что может занимать всего лишь несколько недель. Исламская общность легко формирует сплоченную сетевую структуру, которой пользуются террористы.

По-мнению доктора политических наук А.А. Казанцева, директора Аналитического центра ИМИ МГИМО(У) МИД России, в основе прихода людей в международные террористические сети – духовное и социальное неблагополучие и духовный кризис секулярной культуры. В подтверждение автор приводит данные французского Центра борьбы против исламских сект, согласно которым в деятельность радикальных исламистских организаций во Франции вовлекаются молодые люди, в основном принадлежащие к среднему классу (67%), в том числе выходцы из атеистических семей (80%). По-мнению автора, молодые радикалы обретают в идее джихада «стройную систему ценностей, которую они не смогли найти в своей родной стране» ^[13].

Европейский союз как политико-правовое межгосударственное образование характеризуется своей институциональностью, поэтому оценив современные угрозы социально-экономического развития в области ценностных противоречий, в ЕС были определены компетенции должностных лиц и учреждены институты, ответственные за соблюдение ценностных основ Европейского союза. В 2010 году была введена должность европейского комиссара по вопросам юстиции, фундаментальным правам и гражданству. Во взаимодействии с комиссаром действует Агентство Европейского союза по фундаментальным правам. В общей внутренней политике Европейского союза в сфере противодействия экстремизму и терроризму участвуют многие агентства и институциональные образования, выделить или акцентировать их индивидуальную роль в контексте всей государственной политики в данной области невозможно. Рассмотрим лишь некоторые наиболее яркие проявления европейской политики по регулированию социальных конфликтов, приводящих к эскалации экстремистского и террористического насилия.

Очевидно, что решение проблемы террористической угрозы в Западной Европе невозможно без влияния на ценностные ориентиры «новых европейцев». Но успешной модели реинтеграции в систему социальных ценностей злоумышленников с уже сформировавшимися террористическими умыслами мировая общественность продемонстрировать пока не смогла, хотя подобные попытки в Европе предпринимаются. В одном из городов Дании в 2015 году была внедрена «модель Орхуса» ^[14]. Там был создан центр реабилитации для бывших участников военных конфликтов. Ключевой механизм данной модели – широкая ресоциализация в европейское общество жертвы исламской радикализации.

Следует признать, что в противодействии экстремизму и терроризму на сегодняшний день альтернатива карательным мерам пока не разработана. Традиционные наказания, применяемые к религиозным экстремистам и террористам, крайне неэффективны ввиду сильной идеологической основы террористической борьбы. Рост количества осужденных за насильственный экстремизм в Европе в настоящее время не снижает число терактов в данном регионе. Тюрьмы становятся новой, при этом закрытой, слабо контролируемой и более благоприятной средой исламской радикализации «старых» и «новых» европейцев ^[15]. Поэтому большинство европейских экспертов сходятся во мнении о том, что наиболее эффективным направлением деятельности по противодействию религиозному экстремизму и терроризму являются меры общей социальной профилактики.

В Европейском союзе действуют программы интеграции мигрантов, финансируемые из различных источников. Эти программы предусматривают значительный комплекс мероприятий, охватывающих основные сферы жизни человека – экономику, образование и культуру. Например, эти программы содержат механизмы гражданской интеграции (обучение местному языку, ознакомление с историей и культурой нового общества). При необходимости новым гражданам помогут в социальной адаптации. Первостепенные проблемы, подлежащие разрешению в отношении новых граждан – бытовые. Европейская политика по интеграции «новых граждан» предполагает их совместное соседствующее проживание с коренными жителями, препятствование образованию так называемых «мигрантских гетто». Вторым компонентом интеграции является трудовой: создание или передача рабочих мест, обязательное трудоустройство как условие предоставления временного убежища. Важным направлением адаптации мигрантов является и культурное сближение. Следует отметить многочисленные программы по формированию общеевропейской и национальной культурной идентичности.

Например, с 2011 года в Австрии действует программа интеграции мигрантов «Вместе: Австрия», суть которой – привлечение успешных представителей диаспор для выступлений в школах с самопрезентацией адаптации к новому обществу ^{[13, с. 21]}. Национальный план борьбы с экстремизмом в школах министерства образования Австрии состоит из специальных занятий для школьников, обучения учителей выявлению радикализации среди учеников, сотрудничества педагогических вузом с МВД.

В продолжение образовательного пространства программ по противодействию экстремизму стоит раскрыть опыт Франции как страны, одной из первых (в 1950-х годах) и наиболее серьезно (теракты 2015-2016 годов) столкнувшейся с конфликтом ценностей «новых европейцев». Здесь в 2015 году была принята программа «Большая мобилизация образования в поддержку ценностей Республики», которая предусматривает работу учителей-методистов по формированию общеевропейских ценностей; развитие системы школьных антиэкстремистских СМИ, сотрудничество с иными СМИ; введение в образовательных учреждениях Дня светского государства; патриотические мероприятия; проведение ежегодной Недели борьбы с расизмом, антисемитизмом и радикализмом; проведение исследований по дерадикализации; распространение методических материалов с указанием признаков религиозной радикализации.

В дальнейшем комплекс мероприятии по борьбе с радикализацией молодежи во Франции был дополнен: введением круглосуточной телефонной «горячей» линии по проблемам радикализации и борьбы с ней; распространением среди населения информации (критериев) о признаках радикализации; введением в школах курса критического анализа информации, распространяемой в т.ч. в сети Интернет, с развитием навыков распознавания экстремистских материалов. Предложено поощрять активное использование Интернета для контрпропаганды экстремизма, распространять «французский ислам», светскими учителями вести в школах курсы религиозной культуры, ввести «Клятву учителя» (обязательство образовательными средствами развивать общенациональное единение). Во Франции также проводятся комплексные антиэкстремистские форумы для преподавателей, медиков и социальных работников.

Помимо образовательных программ необходимо отметить также специальные программы правоохранительной направленности, в частности взаимодействия школы и полиции. Например, с середины 90-х годов в Норвегии полиция и родители детей, вовлеченных в радикальные формирования, взаимодействуют в рамках программы «Выход». Она состоит из поддержки желающих покинуть радикальные группировки и поддержки родителей, чьи дети оказались в таких группировках. Основой норвежской программы дерадикализации стали «Доверительные беседы» (собеседования со специалистами-психологами в полиции). В Норвегии выявление потенциально проблемных молодых людей находится в компетенции учителей, религиозных лидеров, молодежных клубов, соседей.

Опыт Европейского союза наглядно свидетельствует, что противодействовать социальной конфликтности необходимо на всех уровнях общественной системы, стремясь к социальному согласию в обществе. Вражда и ненависть между людьми и группами, насилие и беззаконие, уничтожают святые для людей ценности. При всех усилиях по распространению среди «новых европейцев» универсальных светских ценностей и по нейтрализации социальных конфликтов, проявления современного международного терроризма в Европейском союзе, очевидно, в значительной мере детерминированы историческими глобализационными политическими процессами. Исламский экстремизм и терроризм формирует свою идеологическую основу опираясь на глобальные конфликты ценностей. Ценностные и социо-культурные конфликты являются внешним выражением современного международного терроризма, а его сущностью – конфликты интересов. Таким образом, снижение уровня террористической угрозы в Европе невозможно без пересмотра региональных политических стратегий глобальных альянсов стран Запада и Востока.

При этом, вероятно, не существует более эффективного способа управления глобальными противоречиями, как всеобщее признание первостепенной ценностью протагорейского тезиса – Человек есть мерило всех вещей. Поэтому для разрешения всех видов конфликтов важное значение имеет формирование универсальной системы гуманистических ценностей.