Межличностное и институциональное доверие как социальный капитал гражданского общества в различных по социально-экономическому развитию регионах Российской Федерации

Статья подготовлена в рамках реализации проекта № Г-29-2/15 от 01.12.2015 г. «Доверие как социальный капитал развития гражданского общества: региональное измерение». При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 01.04.2015 № 79-рп и на основании конкурса, проведенного Фондом ИСЭПИ.

Развитие общества и решение возникающих социальных проблем возможно только в случае объединения усилий индивидов и общностей, основой которого является доверие как инструмент преодоления неопределенности в отношении поведения других людей. Доверие выступает важнейшим условием установления социальных связей, повышения общественного согласия, поддержания плодотворного сотрудничества социальных институтов и групп. Именно на основе доверия происходит поддержание целостности общества, устойчивого социального порядка.

Доверие людей друг к другу, к государственным, правовым и общественным институтам на сегодняшний день признается наиболее слабым компонентом социального капитала российского общества ^[1]. Исследование показателей и факторов формирования доверия может способствовать созданию более отчетливого представления о том, какие из существующих в данной области проблем являются приоритетными, и определению направлений их решения.

Теоретико-методологические предпосылки исследования

В последние десятилетия проблема доверия в социологической науке привлекает все больше внимания и чаще всего анализируется в терминах социального капитала. Концепция социального капитала была впервые разработана П. Бурдье. Социальный капитал П. Бурдье определяет как «совокупность актуальных и потенциальных ресурсов, основанных на родственных отношениях и отношениях в группе членства, совокупность потенциальных или реальных ресурсов, накапливающихся у индивидуума или группы благодаря наличию устойчивой сети более или менее институционализированных связей или отношений взаимного признания» ^[2].

Дальнейшая разработка теории социального капитала велась Дж. Коулмэном. Данное явление ученый рассматривает как ресурс, определяющий возможность формирования взаимного доверия, целенаправленно созданный в форме обязательств и ожиданий, социальных норм и каналов передачи информации. Социальный капитал, согласно его концепции, определяет частоту и продуктивность социальных взаимодействий в обществе ^[3]. Теоретические построения Р. Патнэма, также специализирующегося в данной области, близки к теории Коулмена: он утверждал, что социальный капитал проявляется в социальных сетях, нормах и доверии, создающих основу для согласования социальными субъектами своих действий в целях достижения взаимной выгоды, и является гарантом общественной солидарности. Данный вид капитала Патнэм считал более важным для политической стабильности и экономического прогресса, чем физический или человеческий капитал ^[4]. Воззрения этих двух ученых расходятся относительно определения первичности доверия и социального капитала: Дж. Коулмен утверждает, что повышение уровня доверия ведет к накоплению социального капитала, в то время как в видении Р. Патнэма увеличение социального капитала повышает степень доверия.

В теории социального капитала основой поддержания доверия в обществе является сложная система устойчивых социальных связей, в том числе имеющих неформальный, добровольный характер. Такие горизонтальные связи характерны для гражданского общества, создающего пространство свободного взаимодействия людей в относительной независимости от политических и экономических социальных институтов. Упорядочению этих связей способствуют механизмы солидаризации, посредством совместных усилий взаимодействующих субъектов производящие интеграцию общностей со схожими интересами и согласование противоречащих позиций. Формирующиеся стихийно социальные отношения предоставляют возможности для сотрудничества и взаимопомощи, посредством которых индивиды и социальные группы способны реализовывать свои интересы и потребности с большей продуктивностью. Осмысляя эти особенности гражданского общества, Дж. Александер называет его «местом», в котором создается ощущение взаимозависимости социальных субъектов ^[5].

Значимость доверия для развития общества может быть проиллюстрирована несколькими примерами. В исследовании С. Нака и П. Кифера была выявлена статистическая взаимосвязь между доверием и экономическим успехом. На основе данных по 28 странам был сделан вывод о взаимосвязи экономического роста и уровня доверия. Регрессионный анализ показал, что с повышением уровня доверия в большинстве стран увеличивается и динамичность экономического роста. Еще более высокая взаимосвязь была обнаружена между уровнем доверия и долей инвестиций в валовый внутренний продукт ^[6]. Исследования, организованные Мировым Банком, также показали связь социального капитала с уровнем экономического роста и доходом на душу населения ^[7].

Уровень доверия оказывает воздействие не только на экономические показатели. Ла Порта и его соавторы выяснили, что с повышением уровня доверия на один пункт показатель эффективности судебных решений увеличивается на 0,7 пункта, а показатель уровня коррупции уменьшается на 0,3 пункта ^[8].

Доверие не является однородным явлением и может быть в зависимости от своего объекта разделено на несколько типов или представлено как континуум, построенный в соответствии со степенью представленности определенных признаков. Так, А. Селигман связывает доверие, с одной стороны, с ожиданием ответственности от других социальных субъектов, а с другой стороны, с уверенностью в определенности будущего ^[9]. Первый тип доверия проявляется по отношению к конкретным индивидам или группам, а второй деперсонифицирован и относится к социальным системам и институтам, которые придают членам общества уверенность в завтрашнем дне. В схожей концепции В. Миштала доверие представляется как непрерывный континуум от личного до абстрактного ^[10]. Абстрактное доверие здесь устанавливается не посредством личных отношений или отношений с формальными организациями, а формируется институтами образования и коммуникации. Некоторые ученые, развивая данный подход, наряду с межличностным доверием выделяют обобщенное доверие, которое не связано с конкретной ситуацией взаимодействия, предметом и объектом доверия ^[11].

В отечественной науке чаще всего выделяются два основных уровня доверия: межличностное и институциональное. В данной статье рассмотрены особенности их проявления в шести регионах России.

Организация и методика исследования

Анализ показателей межличностного и институционального доверия был проведен на основе данных социологического исследования «Состояние, проблемы и тенденции развития институционального и межличностного доверия как социального капитала гражданского общества в шести субъектах Российской Федерации (объем выборочной совокупности составил n=2400, возраст респондентов – от 18 до 70 лет). В исследовании были задействованы 6 субъектов Российской Федерации: Алтайский край, Еврейская Автономная область, Забайкальский край, Кемеровская область, Омская область, Оренбургская область.

Для оценки состояния исследуемых явлений были использованы следующие показатели:

- оценка уровней межличностного доверия по шкале от 1 – «с людьми следует быть осторожными» до 10 – «можно доверять полностью»;

- степень доверия к отдельным категориям людей (коллегам по работе, друзьям, близким знакомым, соседям, близким родственникам);

- степень доверия к различным социальным институтам, организациям и группам (средствам массовой информации, политическим партиям, правозащитным и общественным организациям, обществам защиты прав потребителей, благотворительным организациям, религиозным организациям, этническим диаспорам, органам территориального самоуправления, федеральным, региональным и местным органам власти).

Основными эмпирическими методами сбора и анализа данных являются метод анкетирования, традиционный анализ документов, методы математико-статистического анализа с использованием программных пакетов MS Office 20013 и SPSS 17.0 ^{[12, 13]}.

Основные результаты исследования

Для общей оценки уровня межличностного доверия россиян использовались вопросы о том, можно ли доверять большинству людей в целом и большинству людей из социального окружения респондента. В целях получения более детализированных результатов при ответе на эти вопросы предлагалась шкала от 1 (с людьми следует быть осторожными) до 10 (можно доверять полностью). В результате по выборке в целом средний уровень обобщенного межличностного доверия оказался равен 4,57, то есть, россияне скорее склонны быть осторожными в отношениях с людьми. Уровень доверия к окружающим людям несколько выше – в целом по выборке он составил 6,20 из 10.

Между отдельными регионами наблюдаются заметные различия по уровням межличностного доверия. В наибольшей степени по уровню доверия к людям в целом выделяется Еврейская автономная область, в которой среднее значение этого показателя равно 5,34 – только в этом регионе люди в несколько большей степени склонны доверять людям, чем не доверять. Уровни доверия в других субъектах Российской Федерации колеблются от 4,11 в Кемеровской области до 4,83 в Омской области. Полученные данные согласуются с результатами исследования, проведенного Фондом «Общественное мнение» в 2005 году (общероссийский опрос: 1954 населенных пункта, 69 субъектов РФ, 34 500 респондентов). В нем использовалась следующая формулировка вопроса: «Одни считают, что людям можно доверять. Другие считают, что с людьми нужно быть поосторожнее. Какая точка зрения Вам ближе – первая или вторая?». Доли тех, кто склонен скорее доверять людям, среди шести исследуемых нами регионов наибольшими были в Омской области (27%), далее следовали Еврейская автономная область (23%), Читинская область, на данный момент входящая в состав Забайкальского края (23%), Алтайский край (22%), Оренбургская и Кемеровская области (по 19%) ^[14].

Наиболее высокие уровни доверия к окружающим зафиксированы в Оренбургской (6,62) и Омской (6,43) областях, самый низкий уровень – в Забайкальском крае (5,79). Между уровнями обобщенного межличностного доверия и доверия к окружающим людям в исследованных регионах корреляции не наблюдается.

Проанализируем распределение уровней межличностного доверия в зависимости от социально-демографических показателей. Уровни как обобщенного доверия, так и доверия к окружающим ожидаемо более высоки у женщин, чем у мужчин. Среди представителей разных возрастных групп в уровнях обобщенного межличностного доверия существенных различий не выявлено, а уровень доверия к окружающим у молодежи выше, чем у старшего поколения. Более заметные различия наблюдаются в зависимости от рода деятельности респондентов. Наиболее высокие уровни обобщенного межличностного доверия продемонстрировали руководители и учащиеся (соответственно, 4,97 и 4,72), наименее высокие – не занятые трудовой или учебной деятельностью (4,43). Уровень доверия к окружающим людям выше всего у учащихся (6,53), ниже всего – у незанятых (6,00).

Наиболее отчетливая взаимосвязь прослеживается между степенью межличностного доверия и уровнем образования. С повышением уровня образования повышается и уровень доверия – как к людям вообще, так и к окружающим. Несмотря на то, что респонденты с высшим образованием доверяют людям в наибольшей степени, средний уровень обобщенного межличностного доверия среди них все же не превышает 5 баллов, что показывает склонность скорее проявлять осторожность во взаимодействии с людьми.

Для детализированной оценки межличностного доверия были заданы вопросы о доверии к отдельным категориям людей. Наибольшим доверием среди жителей исследуемых регионов пользуются близкие родственники (57,0% полностью доверяют им, 30,1% скорее доверяют), также достаточно велико доверие к друзьям и близким знакомым (22,0% полностью доверяют, 47,3% скорее доверяют). Коллегам по работе и соседям респонденты доверяют в одинаковой степени, при чем доли тех, кто доверяет, и тех, кто не доверяет этим группам людей, примерно равны. Подобные результаты были получены в исследовании межличностного доверия, проведенного в рамках проекта ЖМ-2014. Уровень доверия к различным категориям людей здесь определялся на основе готовности обратиться к ним в затруднительном положении. В качестве основного источника поддержки в трудную минуту 87% россиян указали членов семьи и родных, 59,2% – друзей, 18,4% – коллег по работе. Если уровень доверия к знакомым достаточно высок, то относительно представителей местных органов власти, политических партий, церкви, профсоюзов ситуация противоположная ^[15]. Ориентация преимущественно на ближний круг общения согласовывается с особенностями социальной адаптации в период реформ 90-х годов, когда «микросоциальные сети взаимодействия оставались главными ресурсами выживания, а малые группы – структурами обеспечения защиты от различных опасностей» ^[16].

При анализе данных исследования была обнаружена значимая взаимосвязь между некоторыми социально-демографическими характеристиками респондентов и их доверием к отдельным группам людей (χ2, p<0,01). Так, у людей с более высокими уровнями материального достатка наблюдалось большее доверие к друзьям и близким знакомым: доли полностью доверяющих им возрастают от 15,9% среди тех, кто утверждает, что живет бедно, до 37,5% среди считающих себя живущими богато. Степень доверия соседям несколько больше у представителей старшего поколения, чем у людей среднего возраста и молодежи, а близким родственникам несколько более склонна доверять молодежь.

Теперь обратимся к анализу показателей институционального доверия. Институциональное доверие является важнейшим компонентом социального капитала. Доверие к социальным институтам, регламентирующим возникновение социальных связей и отношений в обществе, является основой доверия к социальной системе в целом. Утверждается, что уровень институционального доверия оказывает влияние на экономическое и политическое развитие общества, уровень жизни его членов, в конечном счете определяя степень стабильности в обществе. Особенностью институционального доверия в России, по мнению исследователей, является его меньшее развитие по сравнению с межличностным, и в определенной мере зависимость от него ^[17]. Согласно данным исследований Edelman Trust Barometer, Россия за последний год спустилась в рейтинге по уровню доверияк основным социальным институтам на четыре позиции и по новым данным занимает в нем предпоследнее место из 28 стран, опережая только Японию ^[18].

Для оценки состояния показателей институционального доверия респондентам был предложен список из 29 социальных институтов, организаций и групп. Среди всех представленных субъектов наибольшим оказалось доверие к Президенту Российской Федерации (в той или иной степени доверяют 69,3%) и Российской армии (доверяют 65,8%). Далее с заметным отрывом следуют Правительство Российской Федерации (47,0%), прокуратура (42,8%), суд (41,8%), а также главы субъектов федерации – губернаторы и главы региональных правительств (39,9%). Ненамного меньшим оказалось доверие к Русской Православной церкви, Пенсионному фонду РФ, Государственной Думе РФ и полиции (от 36,2% до 37,8%). Таким образом, в первую десятку субъектов, пользующихся наибольшим доверием россиян, вошли федеральные органы власти, а также организации, чья деятельность охватывает всю территорию России.

Доверием примерно трети россиян (от 28,2% до 32,8%), согласно полученным данным, пользуются законодательные и исполнительные органы власти регионального и местного уровней, государственные корпорации. На том же уровне находится доверие к Общественной палате Российской Федерации и некоторым институтам гражданского общества: общественным организациям (организациям ветеранов, инвалидов, природоохранным, социальной помощи), благотворительным организациям, обществам защиты прав потребителей. Меньший уровень доверия характеризует банки (25,3%), бизнес (23,3%), страховые компании (20,7%). На том же уровне находится и доверие к правозащитным организациям (20,9%), несмотря на то, что, согласно отчетам форума «Сообщество», правозащитная деятельность является одним из наиболее востребованных направлений работы некоммерческих объединений ^{[19, 20]}.

Наименьшим доверием респондентов среди представленных групп и организаций пользуются средства массовой информации, религиозные объединения (помимо РПЦ), этнические диаспоры, территориальные общественные самоуправления и товарищества собственников жилья. Им в той или иной степени доверяют от 11,8% до 14,0%. Последнее место по уровню доверия со стороны населения занимают политические партии, которым полностью доверяют лишь 1,5% опрошенных, скорее доверяют – 9%. Полученные данные во многом соответствуют результатам недавних опросов российских исследовательских центров ^{[21, 22]}. Единственным существенным отличием является намного более высокий уровень доверия к местным органам власти, зафиксированный в данном исследовании, что, вероятнее всего, связано с ограниченным количеством вошедших в него регионов.

В результате факторного анализа все рассмотренные социальные институты в зависимости от уровней доверия к ним были разделены на 6 групп: федеральные органы власти; региональные, местные органы власти и Общественная палата РФ; судебные, правоохранительные органы и армия; финансовые институты и бизнес; некоммерческие организации, религиозные организации, СМИ и политические партии; национально-культурные объединения и этнические диаспоры. Как видно из полученной типологии, Общественная палата по доверию к ней приравнивается к властным структурам и скорее не воспринимается как часть гражданского общества.

То, что некоммерческие организации оказались в одном ряду с политическими партиями и СМИ, доверие к которым наименее высоко, говорит о настороженном отношении к ним со стороны россиян. Это во многом связано с недостаточной осведомленностью населения о деятельности некоммерческих организаций. Так, по данным Исследовательской группы ЦИРКОН, доля граждан, никогда не слышавших об НКО, составляет 44%. Отмечается небольшой рост осведомленности о деятельности НКО: в 2004 году об их существовании не знало 58% россиян. Однако такое изменение доли информированных в основном связано с увеличением числа тех, кто «что-то слышал» о подобных организациях. Доля граждан, лично сталкивавшихся с деятельностью НКО, за период с 2004 по 2012 год практически не изменилась и составляла 6% на момент последнего опроса. Более того, за 8 лет уменьшились доли респондентов, признававших эффективность НКО в защите прав граждан, решении острых социальных проблем, и в то же время увеличились доли тех, кто считал, что НКО оказывают услуги только членам своей организации, а их деятельность в основном направлена на решение конкретных задач, связанных с личными интересами руководителей ^[23]. Центр политических технологий в 2013 году представил несколько отличные данные, говорящие о еще более слабой информированности населения: согласно результатам опроса, знали о существовании НКО лишь 14,8% россиян, а участвовали в их деятельности 9,0% ^[24].

Между отдельными регионами наблюдаются существенные различия в уровнях доверия к социальным институтам и группам. Так, по уровням доверия к федеральным властям (президенту, правительству, Государственной думе) выделяются два региона – Еврейская автономная область и Кемеровская область: в первой доверие ко всем этим субъектам наибольшее, во второй – наименьшее. По отношению к суду, прокуратуре и полиции наблюдается четкое разделение на субъекты, характеризующиеся большим и меньшим доверием: уровень доверия выше в Алтайском крае, Еврейской автономной области и Забайкальском крае и ниже в Оренбургской, Кемеровской и Омской областях. Так же распределяются и уровни доверия к Общественной палате Российской Федерации. В Омской области также намного ниже, чем в остальных изученных регионах, уровень доверия к некоммерческим организациям: правозащитным, благотворительным, организациям ветеранов, инвалидов, природоохранным, социальной помощи и обществам защиты прав потребителей. Наиболее высокий уровень доверия к этим организациям зафиксирован в Еврейской автономной области. Региональные и местные органы власти (губернаторы и главы региональных правительств, администрации регионов, региональные законодательные собрания, муниципальные органы власти), пользуются достаточно большим доверием среди жителей всех регионов (в той или иной степени им доверяют более 30% опрошенных), кроме Забайкальского края и Омской области. По уровню доверия к национально-культурным объединениям и этническим диаспорам от остальных регионов заметно отстает Алтайский край.

В зависимости от различных социально-демографических характеристик респондентов уровни доверия к отдельным социальным институтам и организациям различаются (χ2, p<0,01). Для женщин в целом характерен более высокий уровень институционального доверия, чем для мужчин. У представителей старшего поколения выше уровень доверия к этническим диаспорам, национально-культурным объединениям, Русской православной церкви, средствам массовой информации, чем у представителей других возрастных групп. Уровень доверия к бизнесу у старшего поколения, напротив, значительно ниже. В зависимости от уровня образования различается отношение к благотворительным организациям и Русской православной церкви: чем выше уровень образования респондентов, тем меньше они доверяют этим объединениям. Верующие в большей степени, чем неверующие, доверяют общественным организациям, благотворительным организациям, Русской православной церкви, средствам массовой информации. Доверие к политическим партиям и Государственной Думе существенно возрастает с ростом уровня дохода. Такая же закономерность наблюдается относительно доверия к правозащитным организациям, суду, полиции Общественной Палате РФ.

Основные выводы исследования

Проведенное исследование показало, что уровень межличностного доверия находится ниже среднего значения: россияне скорее склонны быть осторожными в отношениях с людьми, чем безоговорочно доверять им. Наибольшее доверие россиян среди социальных институтов вызывают институт президентства и Российская армия, наименьшее – политические партии. Большинству некоммерческих организаций (благотворительным, природоохранным, организациям ветеранов, инвалидов, социальной помощи и обществам защиты прав потребителей) доверяют около трети россиян.

Полученные данные позволили оценить взаимосвязи межличностного и институционального доверия с различными характеристиками респондентов. Более высокие уровни межличностного доверия характерны для женщин и людей с высоким уровнем образования. Относительно уровней доверия к социальным институтам установлены значимые различия по полу, возрасту, уровням образования и дохода, отношению к религии.

Результаты исследования позволяют сделать вывод о существенных различиях между отдельными регионами по изученным параметрам. По уровню обобщенного межличностного доверия лидирует Еврейская автономная область, а наиболее низкие значения зафиксированы в Кемеровской области. Различаются в регионах и уровни доверия к социальным институтам. Наиболее благоприятная ситуация среди исследованных субъектов федерации в этом отношении наблюдается в Еврейской автономной области, пониженные уровни доверия ко многим институтам обращают на себя внимание в Забайкальском крае, Кемеровской и Омской областях.