Функции металексем в художественном тексте (на материале произведений мордовских писателей)

Водясова Любовь Петровна доктор филологических наук профессор, ФБГОУ ВО «Мордовский государственный педагогический институт им. М.Е. Евсевьева» 430033, Россия, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Волгоградская, 106 /1 Vodyasova Liubov Petrovna Doctor of Philology professor of the Department of Native Language and Literature at Mordivian State Pedagogical Institute named after Makar Evseviev 430033, Russia, respublika Mordoviya, g. Saransk, ul. Volgogradskaya, 106 /1, kv. 29 LVodjasova@yandex.ru Другие публикации этого автора

Работа выполнена в рамках научно-исследовательского проекта «Эмотивность текста как отражение эмоционального мира человека и способы ее репрезентации в мордовских языках» (проект 15-14-13004).

Первая попытка выделения класса металексики (слов наивысшего уровня обобщения, задающих наиболее общую сеть членения действительности и служащих для классификации других лексических единиц) принадлежит Л.В. Кнориной ^[1]; ^[2]. В ее статьях рассматриваются признаки, которые свойственны этим словам: а) отсутствие родового понятия; б) склонность к квантованию; в) употребление в позиции анафорического заместителя и др. Позднее в лингвистической литературе неоднократно высказывались утверждения о семантической и функциональной близости металексем, с одной стороны, словам-гиперонимам, а с другой, параметрическим именам существительным. В контексте нашего исследования речь, разумеется, может идти о металексемах, которые являются параметрическими по определению: они обозначают такие признаки предметов, действий и процессов, которые принимают определенные количественные или качественные значения.

Металексика – это слова, обозначающие объекты, свойства и отношения, полученные в результате абстрагирования, отвлечения от конкретных объектов, свойств и отношений. Эту группу составляют абстрактные, или отвлеченные, имена существительные, обычно сопровождаемые указательными или притяжательными местоимениями. Термин «метаслова» по отношению к абстрактным именам существительным предложен Г.Д. Фигуровской ^{[3, с. 21]}; ^{[4, с. 5]}. В своих работах мы также оперируем им ^[5]; ^[6]; ^[7]; ^[8].

А. А. Уфимцева выделяет следующие разряды металексем:

- названия мыслительных категорий и категорий, являющихся родовыми по отношению к видовым;

- имена свойств, состояний, качеств;

- метаязыковые понятия, термины ^[9].

Им, как словам-заместителям, свойственны следующие признаки: широкая понятийная основа, позволяющая соотноситься с большим классом денотатов; отсутствие четкого денотативного значения и высокая степень абстракции, обобщения в системе языка; опосредованная номинация и, следовательно, синсемантия. Синсемантичность метаслов сближает их с классом местоимений и создает условия для использования в речи как связующего средства, так как они требуют раскрытия своего содержания при помощи соотнесения с другими единицами текста.

В художественных текстах чаще всего используются лексемы, обозначающие различные абстрактные понятия, такие, как качество, действие, состояние (арсема «мысль», вешема «требование», вий «сила», евтнема «рассказ», кортамо «разговор», «речь», куля «весть, известие», кевкстема «вопрос», ледстнема «воспоминание», мель «желание», «мысль», «забота», тев «дело», толковамо «объяснение, толкование», ули-паро «добро», шка «время», «пора» и др.). Отмеченные слова выступают в роли фразовых скреп и употребляются для более сжатого наименования какого-либо детально описанного факта, явления, целого эпизода для его обобщения, суммирования и подведения под определенную квалификацию.

В художественном произведении метаслова, как правило, отражают авторскую оценку сообщаемого. Такие фразовые скрепы повторяют предыдущую часть текста или какого-либо его компонента, а точнее, смысла, заложенного в ней, на более высоком уровне абстракции (анафорическая замена): Матя кувать янгась прянзо, ков емси эрьва вестэ сынст инжесь. Феликс сыль кудов ашолгадозь, зярдо Матя лисиль скалонь потявтомо. Косо сон ульнесь? Кие марто? Неть кевстематне эзть максо авантень оймамо ютко ^{[10, с. 43]} (Матя (Матрена) долго ломала голову, куда каждую ночь исчезает их гость. Феликс приходил домой на рассвете, когда Матя (Матрена) выходила доить корову. Где он был? С кем? Эти вопросы не давали женщине покоя). Последний компонент фрагмента начинается с фразовой скрепы неть кевкстематне «эти вопросы», в которой сжато квалифицируется предшествующая информация. Повторная номинация целой ситуации подобным образом представляет собой как бы ее резюмирование, краткое обозначение. В пределах самого предложения данное абстрактное имя существительное (в сочетании с указательным местоимением) не раскрывает своего смысла. Поэтому этот компонент текста не самостоятелен, синсемантичен. Он является грамматикализованным средством выражения синтаксических отношений, сближающимся с союзами.

Ср. еще примеры: Сыре атятнень евтнемаст коряс, умок, кезэрень пингень шкасто, Аловелесь аштесь косо-бути Эрлеенть чиресэ. Сестэ, нама, эйсэнзэ ульнесть, паряк, кеменьшка кудот, или мик седеяк аламо. Эрьва кизна, евтнесызь, Эрлеентень ваиль ломань. Ламо ломанень эрямот нильсь домка потмаксозонзо. Ды, нать, аламо тензэ марявсь теяк. Весть сась истямо тундо, зярдо чадыведесь кузсь велень кудотнень видьс ды салынзе пелешкаст. Сеть ломантне, конат кадовсть кудовтомо, одов эзть оза эрямо ташто таркатненень, тусть леенть эйстэ ветешка вайгельбень ютко ды озасть тозонь, косо ней ашти Аловелесь. Сынст ваксс усксизь кудост лиятнеяк. Те евтнеманть Аловелесэ содасы эрьва эйкакш ^{[11, с. 119–120]} (По рассказам стариков, давно, в стародавние времена, Аловеле (букв.: Нижнее село) стояло где-то на берегу Эрлея. Тогда, конечно, в нем было, по всей видимости, домов пятьдесят или даже меньше. Каждое лето, рассказывают, в Эрлее тонул человек. Много человеческих жизней поглотила она на дне. Да, знать, и этого ей показалось мало. Однажды пришла такая весна, когда половодье поднялось до домов и затопило половину из них. Те люди, которые остались без жилья, обратно не вернулись на старые места, ушли от реки километров на пять и сели там, где теперь стоит Аловеле. К ним рядом привезли дома и другие. Этот рассказ в Аловеле (букв.: Нижнем селе) знает каждый ребенок); ... мезть иля арсе, кода иля ладсе, кадовсь вейке: учомс целинасто тейтертнень самост ды Иннань кармавтомс саеме эсензэ валтнэнь мекев. Лиякс меремс, теевтемс прясь а чумокс Верань икеле. Неть мельтне аламодо витизь Володянь апаро ежонть ^{[11, с. 287]} (... о чем ни думай, как ни раскладывай, осталось только одно: дождаться возвращения девушек с целины и заставить Инну взять свои слова обратно. Иными словами, сделать себя невиноватым перед Верой. Эти мысли немного улучшили нехорошее состояние Володи); ... велень эрицятнень икеле ульнесь еще вейке покш тев – модамарень путома. Теде вейкеяк минутас эзь стувтне Тимофей Федорович. Сехте пек сон тагояк мелявтсь видьмекстнэде. Сеть, конат сынст улить – вадря урожай эйстэст иля учне. Но косто саемс вадрятнень? Ды сонзэ мельс ледсь Пичай велесь. Тосонь эрицятнень пирест мелят ульнесть путозь модамарень од сортсо, Смысловской лемезэ. Бути кевкстемс, паряк, знярояк полавтовольть. Неть арсематнень марто председателесь валскестэнть тусь эсензэ лишмесэнть Пичаев ... ^{[12, с. 10]} (... у деревенских жителей оставалось еще одно большое дело – посадка картофеля. Об этом ни на минуту не забывал Тимофей Федорович. Больше всего он снова думал о семенах. От тех, которые у них есть, хорошего урожая не жди. Но где взять хорошие? И он вспомнил о селе Пичае. Огороды его жителей в прошлом году были засеяны новым сортом картофеля, Смысловский называется. Если спросить, может, сколько-нибудь и обменяют. С этими мыслями председатель утром поехал на своей лошади в Пичай …).

Как видим, при анафорической замене метаслова употребляются вместе с распространителями, в роли которых выступают указательные местоимения неть «эти», те «этот, эта, это», с помощью которых связь с предыдущим становится четче, точнее. Словосочетание целиком можно рассматривать как своеобразную авторскую «подсказку», которая дает возможность читателю лучше понять содержание текста. При этом не следует забывать и о том, что отсылочное, дейктическое значение слова-распространителя (определения) актуализируется благодаря воздействию на него метаслова, соотносимого с развернутыми номинациями событий, явлений, качеств. Поэтому такие анафорические структуры, на наш взгляд, следует рассматривать как семантически неделимые. Их особенность и значение состоит в том, что они как бы дважды представляют референт в новом высказывании. Определение представляет его способом кореферентного указания, а метаслово – способом опосредованной номинации. При этом они усиливают информативную значимость предыдущего сообщения, актуализируют наиболее важные для дальнейшего изложения отрезки текста. Благодаря двукратной анафорической соотнесенности метаслова служат средствами коммуникативной целеустремленности ^{[13, с. 96]}; ^{[14, с. 256]}; ^{[15, с. 11]}.

Метаслова могут употребляться и в зачине текста, тем самым они организуют все дальнейшее описание или повествование. В этой позиции их можно рассматривать как одно из средств выражения проспекции: все внимание читателя направлено на ожидаемое, что обещано автором заранее (в зачине) (катафорическая замена). В качестве их распространителей используются указательные местоимения (истямо «такой, такая, такое», истят «такие», те «этот, эта, это», неть «эти») и возвратно-притяжательное местоимение (эсь «свой, своя, свое, свои»): Коень содыця бабинесь тейсь эсь тевензэ. Васняяк, весе сень, мезе явовсь эйкакшонть эйстэ почонть керямсто, сон путызе ташто латякарьс ды кекшизе каськас. Мейле шлизе-нардызе чачтыцянть ды одс чачозенть, лездась тенст куземс каштом лангс. Теде башка, штобу эйкакшонть ванстомс нарфыць ормадо ды сеть ведун-аватнеде, конат, сонзэ койсэ, ливтнесть те шкастонть кудонть перька, сон почонь керямо васоньпеельтнесэ крестынзе вальматнень, кенкшенть, каштом турбанть, каськас совамо варянть ды мейле чакш пелькске лангс кирвастсь ладан, конань эйстэ кудонь стака коштось сувтавсь тантей качамосо ^{[16, с. 4]} (Знающая обычаи бабушка (здесь: повитуха) делала свое дело. Вначале все то, что отделилось от ребенка после отрезания пуповины, она положила в старый лапоть и спрятала в подполе. Потом искупала родильницу и новорожденного, помогла им подняться на печку. Кроме того, чтобы сохранить ребенка от падучей и от тех женщин-ведьм, которые, по ее мнению, в это время летали вокруг дома, она ножницами, которыми отрезала пуповину, перекрестила окна, дверь, печную трубу, дыру, ведущую в подпол, и потом на обломке горшка зажгла ладан, от которого тяжелый воздух дома разрядился вкусно пахнущим дымом). В этом примере слово тевензэ «дело» (аккузатив) выполняет функцию «косвенной (предвосхищающей) номинации» ^{[17, с. 64]}. Его обобщенное значение раскрывается в последующих компонентах сложного целого.

Ср. еще примеры: Инжетнень туртов кудосонть анокстазельть колмо стольть. Сынь вельтязельть викшнезь столешниксэ. Но, главноесь, мезе сынст мазылгавтсь, – те сынст каванявксось. Чувтонь вакансо пангот, салтозь куярт, чапавтозь умарть, велькссэ валнозь кшуманьгак ули. Покш пачалгосо, кодамосо эрзянь аватне вельтнить брагань пидема чакшт, рестазь сывель, калт. Прякатнеде ды панжакайтнеде ульнесть эрьва кодат: и топо марто, и ямкс марто, и капста марто, мик чевге мартояк, весе сынь, нама, мазынь кис вадезельть ал тюжасо или медьсэ. Теде башка, эрьва столенть куншкасо аштесь четверть ашо вина – сон рамазель пельлитрасо, но штобу весе улезэ алкуксонь ладсо, нуртязь ульнесь четвертнес ... ^{[16, с. 19]} (Для гостей в доме было приготовлено три стола. Они были покрыты вышитыми скатертями. Но, главное, что их украшало, – это угощение. В деревянных чашках грибы, соленые огурцы, моченые яблоки, есть политая сметаной редька. В больших сковородах, которыми эрзянские женщины покрывают кувшины с брагой, жареное мясо, рыба. Пироги и ватрушки были всякие: и с творогом, и с кашей, даже с калиной, все, они, конечно, для красоты были помазаны яичным желтком или медом. Кроме того, в центре каждого стола стояла четверть водки – она была куплена в поллитровках, но, чтобы все было как бы по-настоящему, ее перелили в четверти ...); Инечинь васенце чистэ Бугурусланонь буень Сапожкина велесэ (Самарань енкс) ули истямо кой. Велень тейтертне эсь юткстост весемеде паро тейтеренть мазыйстэ оршавтсызь. Те ули «Инечи». Сон туи велеушов чилисема пелев ды козоньгак кекши. Лия тейтертне сыргить велеванть «Инечинть» вастомо. Мартост саить пия ведра. Молемстэ морыть … ^{[18, с. 72]} (В первый день Пасхи в селе Сапожкино Бугурусланского района (Самарская область (букв.: Самарская сторона) существует такой обычай. Деревенские девушки самую хорошую среди них красиво оденут. Это будет "Пасха". Она уходит на околицу в сторону востока и где-нибудь прячется. Остальные девушки пойдут по селу встречать "Пасху". С собой берут ведро пива. Идут с песней …); Пингеде пингес эрясть Бомбинтнэ нужачисэ. Родсост-раськесэст цератне весе ульнесть лавшот симеманть коряс, вечкильть куватьс удомо. Паксясояк, кардазсояк карязт а калавтыльть. Нитнеяк тенст сатокшность истят. Кизэнь куншкат, вант, кудо икеле чувтыне ало сийть вейке-вейкень прясто кундсить-чавныть. Пирест тикше потс ваиль – сынь тень прок а неильтькак. Сюронть эсь наделсэнть, кода свал, урядыльть меельцекс ^{[19, с. 15]} (Из века в век Бомбины жили в нужде. В их роду-племени все мужчины были слабы на выпивку, любили подольше поспать. И в поле, и во дворе хребет не ломали. И жены им доставались такие же. Летом, глядишь, перед домом под деревом вши в головах друг у друга ищут-давят. Огород зарастает травой – они этого словно и не видели. Урожай со своего надела, как обычно, убирали последними).

Интересно отметить, что в художественных текстах мордовских авторов встречаются компоненты, которые начинаются и завершаются метасловами. В таких компонентах мы наблюдаем случаи двусторонней соотнесенности. В подаче материала одновременно принимают участие и предшествующий, и последующий контекст. В этом случае метаслово, стоящее в начале компонента, сжато квалифицирует сказанное автором ранее в предыдущем высказывании, второе же, употребленное в конце, служит средством выражения проспекции: Наво атя мелят, ноябрясто, марясь Столыпинэнь закондонть, кона мерсь эрьва кудазорнэнь модань башка керявтомадо ды велестэ хуторов лисемадо, ды кармась Улыбиннэнь яксеме. Бажи рамамо Кар графонть кедьстэ зярояк мода. Сень вакс арси керявтомо сонсензэ душевой наделэнть, нама, сон бажи лисеме башка хуторс. Те тевенть кепедемскак саты виезэ. Вельть ламо таштась ярмакт, умок ози сюронь рамсемасо-микшнемасо ^{[20, с. 71]} (Старик Наво (Афанасий) в прошлом году, в ноябре, услышал о Столыпинском законе, который всем хозяевам дома разрешал отдельно отрезать землю и выходить из села в хутора, и стал ходить к Улыбину. Хочет купить у графа Кара сколько-нибудь земли. Рядом думает отрезать и собственный душевой надел, естественно, он собирается уйти в отдельный хутор. Это дело поднять у него хватит сил. Очень много накопил денег, давно занимается куплей-продажей зерна). В первых трех предложениях автор, рассказывая о замыслах старика Наво (Афанасия), сообщает, что «сон бажи лисеме башка хуторс» («он собирается выйти в отдельный хутор»). Четвертый компонент начинается с фразовой скрепы те тевенть «это дело» (абстрактное имя существительное, распространенное указательным местоимением). С его помощью суммируется определенная часть информации из предшествующего предложения. Этот же компонент и завершается абстрактным именем существительным – виезэ «сила (его)», смысл которого раскрывается в следующем предложении. Другой пример: ... Евтнесь сон [Канаев] ..., кода Равонь томбале чавсть адмирал Колчаконь, Дононь стептнесэ – Красновонь, Петроградонть маласо – Юденичень, Крымсэ – Врангелень. Ниле иень перть сонензэ савкшнось улемс гражданской войнань весе фронтнэсэ. Войнань ушодомастонть понгсь Чапаевень дивизияс, прядызе – Средней Азиясо ^{[21, с. 68]} (... Рассказывал он [Канаев] ..., как за Волгой бились с адмиралом Колчаком, в донских степях – с Красновым, вблизи Петрограда – с Юденичем, в Крыму – с Врангелем. В течение четырех лет ему пришлось побывать на всех фронтах гражданской войны. В начале войны попал в дивизию Чапаева, закончил – в Средней Азии). В первом (многокомпонентном сложноподчиненном с однородным соподчинением) предложении этого текста автор словами своего героя рассказывает об участии того в гражданской войне. Второй компонент начинается с фразовой скрепы ниле иень перть «в течение четырех лет» (количественно-именное сочетание, в котором главное слово – абстрактное имя существительное). С его помощью обобщается часть информации из предшествующего предложения. Этот же компонент завершается абстрактным именем существительным, распространенным определительным местоимением – весе фронтнэсэ «на всех фронтах», смысл которого раскрывается в следующем предложении.

Как видно из примеров, метаслова сигнализируют о синсемантии предложения, в котором они находятся. Они оформляют скрытый семантический повтор в наиболее обобщенном виде, являясь в то же время средством выражения текстовых категорий ретроспекции и проспекции. Их введение в текст помогает автору в краткой, но более эмоциональной форме, передать сове видение о тех жизненных перипетиях, о которых он рассказывает в произведении.