Расщепление голосов в смешанных избирательных системах: попытка комплексного исследования

Смешанные избирательные системы в последние три десятилетия получили широкое распространение. Они используются более чем в двадцати странах на общенациональных выборах, часто также используются на субнациональном (Шотландия и Уэльс), региональном (земли Германии, субъекты Российской Федерации) и муниципальном уровнях. Наиболее распространены параллельные системы, где часть депутатов избирается с помощью одного из видов пропорциональной избирательной системы, а другая часть — с помощью одного из видов мажоритарной избирательной системы. В Германии, Новой Зеландии и некоторых других странах применяется связанная смешанная система, при которой результаты выборов по обеим компонентам взаимосвязаны ^{[9, 12, 18-20]}.

Общим для параллельных систем и германского (а также новозеландского) варианта связанной смешанной системы является голосование с помощью двух бюллетеней: один бюллетень подается за кандидата (партийного или непартийного) в одномандатном избирательном округе, другой — за партийный список в многомандатном (возможно, в едином) избирательном округе. Это позволяет избирателю голосовать одновременно за список одной партии и за кандидата от другой партии (или непартийного кандидата). Такое поведение избирателей получило название «расщепление» голосов (splitting, шплиттинг) ^[17-19].

Исследованиям расщепления голосов на выборах в германский бундестаг посвящен ряд публикаций ^{[1, 3, 4]}. Однако в этих публикациях речь шла лишь о трех ведущих партиях. На российских выборах расщепление голосов было затронуто в работе М. В. Григорьевой ^{[10, 11]}, однако оно касалось лишь инкумбентов.

В настоящей работе предпринимается попытка исследовать расщепление голосов более комплексно. Оно будет касаться нескольких стран (Германия, Россия, Украина), большого числа партий и выборов разных лет. Помимо общенациональных выборов будут исследоваться и выборы регионального уровня. Предполагается также ввести несколько новых индексов.

Метод исследования основан на сравнении результатов, полученных списками и кандидатами от одной партии на одних и тех же выборах в одном и том же одномандатном избирательном округе. Результаты выражаются в проценте голосов от числа действительных бюллетеней либо от числа избирателей, принявших участие в голосовании. Это зависит от того, в каком виде проценты голосов официально представляются в той или иной стране. Выборочная проверка показала, что на общую картину и выводы указанное различие не влияет.

На любых выборах анализировалась информация по партиям, от которых баллотировалось не менее трех кандидатов.

Главный показатель, использованный в предшествующих работах, — индекс разрыва голосов (vote gap) ^{[1, 10, 11]}, ИРГ. Он вычисляется как разность между результатом кандидата и результатом партийного списка (для простоты далее будем называть его результатом партии). Этот индекс имеет положительные значения, если результат кандидата выше результата партии в этом же одномандатном округе, и отрицательные — если ниже. Индекс этот первоначально вычисляется отдельно для каждого одномандатного округа. Мы будем использовать средние значения данного индекса — среднее арифметическое по всем одномандатным округам, в которых баллотировались кандидаты от соответствующей партии (ИРГ_ср).

Еще один показатель, использованный ранее ^{[1, 3]}, — доля одномандатных округов, в которых результат кандидата выше результата партии. Будем называть его индексом превосходства кандидатов (ИПК).

Анализ показал, что распределение значений ИРГ по одномандатным округам для разных партий различается. В одних случаях оно достаточно равномерное. В иных случаях мы видим отдельных популярных кандидатов, результаты которых значительно превосходят результат партии, в то время как у большинства других кандидатов разрыв невелик или даже отрицателен. Для того чтобы различать эти случаи мы использовали еще один показатель — асимметрию, который вычисляется как стандартная функция по формуле:

n/[(n–1)(n–2)]*∑[(x_i–x_ср)/s]³,

где n — число округов, в которых баллотировались кандидаты партии, x_i — значение ИРГ в i-м округе, x_ср — ИРГ_ср, s — стандартное отклонение распределения значений ИРГ.

Вычислялись также коэффициент корреляции между результатами кандидатов и партии в разрезе одномандатных округов, а также показатель, отражающий влияние кандидатов, баллотирующихся от партии, на результат этой партии в соответствующих одномандатных округах. Этот показатель, названный нами индексом влияния кандидатов (ИВК), вычислялся как отношение среднего результата партии в округах, где баллотировались ее кандидаты, к среднему результату партии в округах, где у нее не было своих кандидатов.

Данные об итогах голосования на выборах в бундестаг взяты с официального сайта Федерального руководителя по проведению выборов (http://www.bundeswahlleiter.de/). Результаты кандидатов и партий считались в процентах от числа действительных бюллетеней.

Наиболее интересна динамика индексов четырех основных партий — Социал-демократической партии Германии (СДПГ), Христианско-демократического союза (ХДС), Христианско-социального союза (ХСС) и Свободной демократической партии (СвДП). Мы вычисляли индексы, начиная с выборов в бундестаг 1961 г., когда сложилась система, при которой в бундестаге были представлены только эти четыре партии, причем ни одна из них не получала абсолютного большинства голосов и мандатов (система действовала до 1983 г., когда в бундестаг прорвались Зеленые).

Результаты этих партий вплоть до 2005 г. варьировались не сильно: СДПГ от 33,5 до 45,8%, ХДС от 27,8 до 38,0%, ХСС от 6,7 до 10,6%, СвДП от 5,8 до 12,8%. В 2009 г. результат СДПГ упал до 23,0%, результаты ХДС и ХСС снизились соответственно до 27,3% и 6,5%, а результат СвДП поднялся до 14,6%. В 2013 г. результат СДПГ остался на низком уровне (25,7%), результаты ХДС и ХСС поднялись соответственно до 34,1% и 7,1%, а результат СвДП упал до 4,8%.

Динамика изменений ИРГ_ср и ИПК на выборах в бундестаг приведена в таблице 1. Как уже было показано ранее ^{[3, 4]}, СДПГ, ХДС и ХСС неизменно имели положительное значение ИРГ_ср, а СвДП — отрицательное. Это связано в основном со «стратегическим» голосованием части электората СвДП: понимая, что у кандидатов этой партии в одномандатных округах практически нет шансов победить (то есть опередить кандидатов ведущих партий — СДПГ и ХДС или ХСС), они голосовали за кандидатов этих ведущих партий ^{[1, 3, 4]}.

Таблица 1

Динамика изменений индексов разрыва голосов и превосходства кандидатов основных партий на выборах в бундестаг

Аналогично ИПК у СДПГ, ХДС и ХСС обычно превышал 80% (лишь у ХСС он изредка опускался до 50%), достигая иногда 100%, а у СвДП этот показатель лишь дважды достигал 12%, а в остальные годы был ниже 10%, вплоть до 0% в 1980-е гг.

Динамика показателей ИРГ_ср и ИПК весьма неровная, тем не менее, видна тенденция к их повышению у СДПГ, ХДС и ХСС и снижению у СвДП.

Уже было отмечено ^{[3, 4]}, что избиратели СвДП предпочитали голосовать за кандидатов той партии, с которой СвДП планировала вступить в коалицию. В связи с этим интересно сравнить показатели ИРГ_ср у СДПГ и ХДС в разные годы. До 1969 г. СвДП вступала в коалицию с ХДС/ХСС, и в 1961 и 1965 гг. ИРГ_ср у СДПГ ниже, чем у ХДС. В 1969–1980 гг. после выборов формировалась коалиция СДПГ и СвДП, и в 1969, 1972 и 1976 гг. ИРГ_ср у СДПГ выше, чем у ХДС, а в 1980 г. они примерно равны. С 1982 г. СвДП вновь становится партнером ХДС/ХСС, и с 1983 г. ИРГ_ср у СДПГ вновь ниже, чем у ХДС (за исключением 2002 и 2013 гг.).

Асимметрия распределения значений ИРГ у этих четырех партий в большинстве случаев была по модулю менее 0,5. У СДПГ она превышала по модулю единицу только в 1961 и 1965 гг., у ХДС — только в 1961, 1969, 1972 и 1980 гг., у ХСС — только в 1965, 1987 и 2009 гг., у СвДП — только в 1969 г.

Корреляция между результатами кандидатов и партии у СДПГ, ХДС и ХСС была неизменно высокой: у СДПГ от 0,927 до 0,999, у ХДС от 0,937 до 0,998, у ХСС от 0,896 до 0,997. У СвДП в 1961 г. коэффициент корреляции составил 0,985, но затем он стал снижаться и в период 1994–2013 гг. составлял от 0,495 до 0,743.

Показатель ИВК у этих четырех партий отсутствует, поскольку они практически всегда выставляли своих кандидатов по всем округам, где был список партии (СДПГ и СвДП — по всем округам, ХДС — по всем округам, кроме баварских, ХСС — по всем баварским округам).

Из других партий наибольший интерес представляют Зеленые, проходящие в бундестаг с 1983 г., Левые (ранее — Партия демократического социализма, ПДС), представленные в большинстве созывов бундестага после объединения Германии, Национально-демократическая партия (НДП), получавшая на отдельных выборах до 4,3% голосов, Пиратская партия, получившая в 2009 и 2013 гг. около 2% голосов, и «Альтернатива для Германии» (АдГ), недотянувшая в 2013 г. до 5-процентного барьера всего 0,3%.

В таблице 2 представлены показатели этих партий по тем выборам, где они выставляли и списки, и одномандатников.

Таблица 2

Динамика изменений показателей расщепления голосов «средних» партий на выборах в бундестаг

Как видно из таблицы, у НДП в 1965 и 1969 гг. (на пике ее популярности) кандидаты выступали явно хуже партии, в 1972 г. стало немного ровнее, а с 1976 г. неизменно результаты кандидатов лучше результата партии.

У Зеленых только на первых для партии выборах 1980 г. и провальных для нее выборах 1990 г. кандидаты выступали явно лучше партии, а на всех выборах, где партия преодолевала 5-процентный барьер, лучше были результаты партии. В 2000-е гг., после того как Зеленые образовали правительственную коалицию с СДПГ, эффект усилился; очевидно, значительная часть электората Зеленых, как и электората СвДП, в одномандатных округах стала применять «стратегическое» голосование.

У ПДС и Левых значения ИРГ_ср ни разу не превысили по модулю 1% — электорат голосует в основном одинаково по персональному и по партийному бюллетеням (партия идеологизированная и в коалиции не вступает). Тем не менее, в 2005 г., после объединения ПДС с левыми социал-демократами, положительные значения ИРГ_ср сменились отрицательными, а также снизились значения ИПК.

У Пиратской партии в 2009 г. и «Альтернативы для Германии» в 2013 г. кандидаты выступили хуже партии. В 2013 г. кандидаты Пиратской партии уже стали выступать лучше самой партии. Вероятно, здесь играет роль эффект «новичка»: партия успевает завоевать в ходе кампании относительную популярность, а кандидаты от нее отстают.

Высокие значения асимметрии характерны для ПДС и Левых, позиции которых в восточных землях значительно сильнее, чем в западных. Также у ПДС оказались высокие значения ИВК, поскольку эта партия выдвигала кандидатов преимущественно в восточных землях. После объединения с левыми социал-демократами значения этого показателя существенно снизились. У Зеленых асимметрия заметно выросла на выборах 2005 г. и продолжает расти.

Что касается партий-аутсайдеров, то для них характерны положительные значения ИРГ_ср и высокие (часто 100%) значения ИПК. Так, на выборах 2013 г. из 11 партий, получивших 0,3% и менее и выдвинувших более двух одномандатников, 100-процентные значения ИПК имели шесть, остальные пять — от 67 до 98%.

Поскольку в 1990 г. произошло объединение Германии, интересно сравнить, насколько различалось поведение избирателей в 10 западных и 5 восточных землях (Берлин мы не включаем ни в западную, ни в восточную часть). Оказалось, что у ХДС и СвДП модуль значения ИРГ_ср на западе всегда был больше, чем на востоке. У СДПГ, Левых и Зеленых ситуация менее однозначная (см. таблицу 3). У СДПГ в 1998 г. значение ИРГ_ср на западе оказалось меньше, чем на востоке, а на следующих выборах этот показатель на востоке резко снизился до отрицательного значения. У ПДС, напротив, в 2002 г. значение ИРГ_ср на востоке оказалось положительным и довольно высоким. Учитывая, что в 2002 г. ПДС не преодолела 5-процентный барьер, эти цифры свидетельствуют, скорее всего, о «стратегическом» голосовании сторонников ПДС на востоке за список СДПГ. У Зеленых только в 1994 г. значение ИРГ_ср на востоке было положительным.

Таблица 3

Динамика изменений индекса разрыва голосов основных левых партий на выборах в бундестаг в западных и восточных землях

Различия в показателях ИРГ_ср, ИПК, асимметрии и корреляции для большего числа партий показано в таблице 4 на примере выборов 2013 г. Обращает на себе внимание высокая степень асимметрии у СвДП на востоке и у Зеленых на Западе.

Таблица 4

Различия показателей расщепления голосов «крупных» и «средних» партий в западных и восточных землях на выборах в бундестаг 2013 г.

Мы анализировали выборы в Государственную Думу 1995, 1999 и 2003 гг. Данные об итогах голосования взяты из официальных сборников электоральной статистики, издаваемых ЦИК России ^[6-8]. Результаты кандидатов и партий считались в процентах от числа избирателей, принявших участие в голосовании.

В таблице 5 приведены значения показателей ИРГ_ср, ИПК и асимметрии на выборах в Государственную Думу 1995 г. для всех партий и блоков, выдвигавших не менее трех одномандатников.

Таблица 5

Показатели расщепления голосов избирательных объединений и блоков на выборах в Государственную Думу 1995 г.

Сокращения: ДВР-ОД — избирательный блок «Демократический выбор России — Объединенные демократы», КТР—СС — избирательный блок «Коммунисты — Трудовая Россия — За Советский Союз», ПГВЛ — избирательный блок «Памфилова — Гуров — Владимир Лысенко», ПРЕС — Партия российского единства и согласия, ПСТ — Партия самоуправления трудящихся, РОД — Российское общенародное движение, СРЖКХ — Союз работников жилищно-коммунального хозяйства, ФДД — Федерально-демократическое движение, ХДС—ХР — «Христианско-демократический союз — Христиане России».

По показателям ИРГ_ср и ИПК все избирательные объединения и блоки можно разделить на пять категорий. К первой категории мы относим ЛДПР, у которой результаты партии явно лучше результатов кандидатов (ИРГ_ср -4,79%, ИПК 5%). Ко второй категории относятся КПРФ и «Держава», у которых результаты партии также лучше результатов кандидатов, но не столь резко, как у ЛДПР (ИРГ_ср ‑1,99% и -0,49%, ИПК 34% и 40%). Третья категория — партии, результаты которых близки к результатам кандидатов или у которых значения ИРГ_ср и ИПК имеют противоположный характер (положительные значения ИРГ_ср и ИПК менее 50%). В эту категорию попадают «Яблоко», Конгресс русских общин и Партия самоуправления трудящихся. К четвертой категории относятся избирательные объединения и блоки, у которых результаты немного хуже результатов кандидатов, — движение «Наш дом — Россия» и избирательный блок «Коммунисты — Трудовая Россия — За Советский Союз» (ИРГ_ср 2,53% и 1,38%, ИПК 61% и 59%).

Большая часть избирательных объединений и блоков относится к пятой категории: результаты партии явно хуже результатов кандидатов. Среди них — ряд объединений и блоков, получивших средние результаты («Женщины России», блок «Демократический выбор России — Объединенные демократы», Аграрная партия России), и все партии-аутсайдеры. Отметим, что у 18 из них значения ИПК равно 100%, то есть все их кандидаты получили лучший результат, чем партия в соответствующем одномандатном округе.

Высокая степень асимметрии обычно означает, что небольшое число кандидатов (чаще всего один) получили высокие результаты, в то время как основная часть кандидатов довольствовалась результатами, близкими к низким результатам партии. Так, у Блока Ивана Рыбкина А. Н. Чилингаров получил 59,9%, сам И. П. Рыбкин — 29,1%, В. А. Брынцалов — 26,6%, в то время как средний результат кандидатов — 6,6%. Лидер Партии российского единства и согласия С. М. Шахрай получил 28,8% при среднем результате кандидатов этой партии 4,0%.

Похожая ситуация была и на выборах 1999 г. Самое низкое значение ИПК (9%) — у Блока Жириновского. Здесь следует сделать оговорку: в связи с тем, что список ЛДПР получил отказ в регистрации, по единому округу в выборах участвовал Блок Жириновского, в то время как в одномандатных округах баллотировались кандидаты от ЛДПР. Мы, тем не менее, рассматриваем их как представителей одной партии.

Таблица 6

Показатели расщепления голосов избирательных объединений и блоков на выборах в Государственную Думу 1999 г.

Сокращения: БГАНАСФ — «Блок генерала Андрея Николаева, академика Святослава Федорова», КРО и ДЮБ — избирательный блок «Конгресс русских общин и Движение Юрия Болдырева», КТР—СС — избирательный блок «Коммунисты, трудящиеся России — за Советский Союз».

К избирательным объединениям и блокам первой категории (результаты партии явно лучше результатов кандидатов) следует отнести также блок «Медведь» с рекордно низким значением ИРГ_ср (-9,48%) и КПРФ, у которой значения ИРГ_ср и ИПК снизились по сравнению с 1995 г. и составили соответственно -3,34% и 21%.

Единственный список, у которого результаты в среднем близки к результатам кандидатов — список избирательного блока Союз правых сил (ИРГ_ср -0,23%, ИПК 45%).

В группу избирательных объединений и блоков, у которых результаты заметно хуже результатов кандидатов следует отнести «Яблоко», Партию пенсионеров, а также избирательные блоки «Отечество — Вся Россия» и «Коммунисты, трудящиеся России — за Советский Союз» (ИРГ_ср от 2,5 до 3,5%, ИПК от 55 до 71%).

К последней группе (результаты партии сильно хуже результатов кандидатов) относятся «Женщины России», «Наш дом — Россия» и все аутсайдеры. Значения ИПК в этой группе 83% и выше, причем у семи избирательных объединений и блоков оно равно 100%.

Высокая степень асимметрии у некоторых объединений и блоков также свидетельствует об успешном выступлении единичных кандидатов. Так, кандидат от движения «Духовное наследие» В. П. Воротников получил 28,7%, в то время как в среднем кандидаты от этого движения довольствовались 1,9%.

На выборах 2003 г. у ЛДПР по-прежнему результаты партии явно лучше результатов кандидатов: значение ИРГ_ср достигло -8,09%, а значение ИПК снизилось до 1%. В эту же группу попадает Концептуальная партия «Единение», которая получила неожиданно высокий для никому не известной партии результат (1,2%) за счет того, что ее путали с «Единой Россией» (тем более что ей достался первый номер в бюллетене).

Таблица 7

Показатели расщепления голосов партий и блоков на выборах в Государственную Думу 2003 г.

Сокращения: ВР — ЕС — избирательный блок «Великая Россия — Евразийский Союз», НК — АР — избирательный блок «Новый курс — Автомобильная Россия», ПВР — РПЖ — избирательный блок «Партия Возрождения России — Российская партия Жизни», РПП и ПСС — избирательный блок «Российская партия пенсионеров и Партия социальной справедливости».

«Единую Россию», КПРФ, «Родину», «Яблоко», Аграрную партию России, а также избирательный блок «Российская партия пенсионеров и Партия социальной справедливости» можно отнести ко второй группе. У них значение ИПК меньше 50% (от 37 до 49%), значение ИРГ_ср у «Единой России» отрицательное и небольшое -0,80%, а у остальных положительное (от 0,85 до 3,16%).

Третью группу составляют Союз правых сил и избирательный блок «Партия Возрождения России — Российская партия Жизни», у которых результаты заметно хуже результатов кандидатов (ИРГ_ср 3,08% и 3,72%, ИПК 66% и 72%).

И, как обычно, у аутсайдеров результаты партии сильно хуже результатов кандидатов (у пяти значение ИПК равно 100%).

По результатам трех думских кампаний можно сделать вывод, что низкие значения показателей ИРГ_ср и ИПК характерны для лидерских и идеологических партий — избиратели охотнее голосуют за список такой партии, поддерживая соответствующую идею или лидера, чем за кандидатов от нее, которые часто малоизвестны. Партии, которые менее идеологизированы и включают нескольких известных политиков, занимают промежуточное положение. Партии-аутсайдеры имеют высокие значения указанных индексов независимо от своего характера — в этом отношении Россия схожа с Германией.

Показатели корреляции и ИВК наиболее интересны для партий, выдвигавших большое число (более 45) одномандатников. В таблице 8 приведены данные показатели для таких партий по всем трем кампаниям.

Таблица 8

Индекс влияния кандидатов и показатель корреляции на выборах в Государственную Думу 1995, 1999 и 2003 годов

Сокращения: БГАНАСФ — «Блок генерала Андрея Николаева, академика Святослава Федорова», ДВР-ОД — избирательный блок «Демократический выбор России — Объединенные демократы», КРО и ДЮБ — избирательный блок «Конгресс русских общин и Движение Юрия Болдырева», КТР—СС — избирательный блок «Коммунисты — Трудовая Россия — За Советский Союз», ПВР — РПЖ — избирательный блок «Партия Возрождения России — Российская партия Жизни».

Как видно из таблицы, корреляция между результатами партии и кандидатов почти во всех случаях значимая (для 45 точек и 5-процентного уровня критическое значение коэффициента корреляции равно 0,294), но все же невысокая — в основном ниже, чем в Германии. Незначимой можно считать лишь корреляцию для Народной партии РФ и блока «Великая Россия — Евразийский Союз».

Значения ИВК в большинстве случаев выше единицы, то есть средние результаты партии выше в тех округах, где у партии были кандидаты–одномандатники. Исключение — «Наш дом — Россия» в 1995 г. В целом видно, что значения ИВК невысокие у партий с привлекательным брендом — идеологических, лидерских, а также «партий власти» (КПРФ, ЛДПР, «Наш дом — Россия», «Единая Россия», «Коммунисты — Трудовая Россия — За Советский Союз») и более высокий у партий и блоков с аморфной идеологией, но включавших ряд сильных кандидатов (Аграрная партия России, Блок Ивана Рыбкина, «Конгресс русских общин и Движение Юрия Болдырева», Народная партия РФ, «Великая Россия — Евразийский Союз»).

Мы также вычислили отдельно все пять показателей для совокупности краев и областей (157 одномандатных округов) — данная совокупность электорально более однородна, чем Российская Федерация в целом. Результаты для партий, выдвигавших большое число кандидатов, отличаются мало. Наиболее существенные отличия касаются: для выборов 1995 г. — движения «Наш дом — Россия» (по сравнению с Россией в целом асимметрия выросла с 0,80 до 2,12) и КПРФ (асимметрия изменилась с -0,58 на 0,02), для выборов 1999 г. — блок «Отечество — Вся Россия» (корреляция снизилась с 0,672 до 0,320), Блока Жириновского (асимметрия снизилась с 2,26 до 0,50) и Блока генерала Андрея Николаева, академика Святослава Федорова (корреляция снизилась с 0,369 до 0,117), для выборов 2003 г. — блока «Великая Россия — Евразийский Союз» (асимметрия выросла с 1,30 до 3,09, а корреляция с 0,054 до 0,698).

С декабря 2003 г. выборы в законодательные органы субъектов Российской Федерации проводятся с использованием пропорциональной системы (в 2013 г. это требование было отменено для Москвы и Санкт-Петербурга). В большинстве регионов применяется смешанная несвязанная система с равным или примерно равным соотношением мажоритарной и пропорциональной частей и с одномандатными округами в мажоритарной части. За этот период (с декабря 2003 г. по сентябрь 2014 г.) прошли 202 кампании по выборам в региональные парламенты, из них смешанная система с использованием одномандатных округов применялась в 170 ^{[13, 14, 16]}. Таким образом, накоплен огромный массив информации, в том числе и по расщеплению голосов, который может стать предметом анализа.

В данной работе мы решили ограничиться регионами, где выборы по смешанной системе с использованием одномандатных округов успели за данный период пройти трижды. Таких регионов всего 16, однако три из них, где «Единая Россия» имела аномально высокие результаты (республики Мордовия, Татарстан и Тыва), мы исключили из рассмотрения.

Таким образом, мы анализируем здесь 39 кампаний в 13 регионах — республики Алтай, Марий Эл и Хакасия, Алтайский, Забайкальский и Хабаровский края, Архангельская, Брянская, Владимирская, Волгоградская, Иркутская, Ульяновская и Ярославская области. Наша выборка охватывает республики, края и области, регионы, относящиеся к 6 из 8 федеральных округов (кроме Уральского и Северо-Кавказского). Анализируемые кампании проходили практически ежегодно (кроме 2007 и 2012 гг.).

Из всех политических партий в большинстве из указанных кампаний участвовали в выборах по пропорциональной системе и одновременно имели не менее трех кандидатов в одномандатных округах только четыре нынешние парламентские партии — «Единая Россия» (все 39 кампаний), КПРФ (37, не учитывается ее участие в составе избирательных блоков), ЛДПР (37) и «Справедливая Россия» (24; хотя формально эта партия до 2006 г. существовала под именем «Родина», мы учитываем только ее участие в выборах под новым именем). Другие партии участвовали в значительно меньшем числе кампаний: «Патриоты России» в 9; «Яблоко» в 8; Российская экологическая партия «Зеленые», воссозданная в 2012 г., в 7; «Родина», существовавшая в 2004–2006 гг., в 6, а «Родина», созданная в 2012 г., в 9; Аграрная партия России, существовавшая в 2003–2008 гг., в 10; остальные партии — еще меньше.

Данные об итогах голосования взяты с официального портала ЦИК России (http://www.izbirkom.ru/). Результаты кандидатов и партий считались в процентах от числа действительных бюллетеней.

В таблицах 9—12 мы приводим показатели для четырех основных партий, сгруппированные по регионам. В отношении «Единой России» (таблица 9) мы видим, что есть регионы, где во всех трех кампаниях значение ИРГ_ср у этой партии было отрицательным (Республика Алтай, Хабаровский край, Брянская область). Также есть один регион (Республика Марий Эл), где во всех трех кампаниях значение этого индекса положительное. В большинстве же регионов знак данного показателя менялся.

Таблица 9

Показатели «Единой России» на выборах региональных парламентов в 13 регионах
в 2003–2014 гг.

Если же смотреть динамику данного показателя, то можно увидеть, что в первом цикле (2003–2006) положительных и отрицательных значений было примерно поровну (7 положительных и 6 отрицательных), во втором цикле (2008–2010), когда поддержка «Единой России» была максимальной, преобладали отрицательные значения (11 из 13), а в третьем цикле (2011–2014) больше положительных значений (8 из 13), причем большая часть отрицательных значений (4 из 5) получена в 2014 г., когда поддержка «Единой России» вновь выросла.

Стоит также обратить внимание на значения ИВК. Этот показатель нельзя было определить в нескольких кампаниях, где «Единая Россия» выдвигала кандидатов во всех одномандатных округах. Там же, где значение ИВК можно было подсчитать, оно оказалось невысоким (максимум 1,41) и в 10 случаях из 26 меньше единицы; иными словами, наличие кандидата в округе мало способствовало или совсем не способствовало успеху партии. Невысокой в большинстве случаев была и корреляция результатов партии с результатами кандидатов (в 15 случаях из 39 меньше 0,5).

У КПРФ (таблица 10) также есть регионы, где во всех трех кампаниях значение ИРГ_ср было отрицательным (Республика Алтай, Иркутская область) и где оно трижды было положительным (Хабаровский край, Волгоградская и Ярославская области). В большинстве же регионов этот показатель менял знак. Что касается динамики, то она более монотонна, чем у «Единой России»: в первом цикле преобладали отрицательные значения (8 из 11), во втором положительных и отрицательных значений было примерно поровну (6 и 7), а в третьем преобладали положительные значения (10 из 13).

Таблица 10

Показатели КПРФ на выборах региональных парламентов в 13 регионах в 2003–2014 гг.

Значение ИВК у КПРФ, как и у «Единой России», обычно было невысоким (максимум 1,85) и в 8 случаях из 36 оказывалось меньше единицы. В то же время значения коэффициента корреляции отличались большим разнообразием: в одних случаях они оказывались довольно высокими (близкими к 1), в 13 случаях из 37 менее 0,5, а в двух случаях — даже отрицательными.

Гораздо более единообразны показатели расщепления голосов (ИРГ_ср и ИПК) у ЛДПР (таблица 11). Значения ИРГ_ср в большинстве случаев отрицательные (исключений 6 из 37), а значения ИПК — не более 50% (исключение всего одно), при этом ни разу одновременно не было положительного значение ИРГ_ср и значения ИПК выше 50%. Это совпадает с приведенными выше данными по выборам в Государственную Думу — как на федеральных, так и на региональных выборах ЛДПР выступает лучше, чем ее кандидаты.

Таблица 11

Показатели ЛДПР на выборах региональных парламентов в 13 регионах в 2004–2014 гг.

Значение ИВК у ЛДПР как и у «Единой России» и КПРФ, чаще всего было невысоким (максимум 1,80) и в 7 случаях из 36 оказывалось меньше единицы. Значения коэффициента корреляции в одних случаях оказывались довольно высокими (близкими к 1), в 15 случаях из 37 менее 0,5, а в двух случаях — даже отрицательными.

У «Справедливой России» (таблица 12) ситуация в отношении расщепления голосов противоположная: во всех 24 кампаниях значения ИРГ_ср положительные, а значения ИПК лишь в двух случаях были ниже 50% (45 и 48%). Иными словами, кандидаты от «Справедливой России» выступали на региональных выборах лучше, чем сама партия.

Таблица 12

Показатели «Справедливой России» на выборах региональных парламентов в 13 регионах
в 2008–2014 гг.

Значение ИВК у «Справедливой России» лишь в четырех кампаниях из 23 было ниже единицы, а максимальное достигло 2,26. Коэффициент корреляции только в 6 кампаниях из 24 был ниже 0,5. Таким образом, у этой партии наличие одномандатников помогало успеху партии.

Что касается других партий, то у Аграрной партии России, «Патриотов России» и РЭП «Зеленые» все значения ИРГ_ср положительные. У партии «Яблоко» лишь в одном случае (относящемся к 2003 г.) из восьми оно отрицательное. У «старой» партии «Родина» (2004–2006) значение ИРГ_ср отрицательное в трех случаях из шести, а у партии «Родина», созданной в 2012 г., только в одном случае из девяти.

По ИВК рекорд (5,51) принадлежит партии «Демократический выбор» на выборах в Ярославскую областную Думу 2013 года; немного ниже (5,33) был этот показатель у партии «Родина» на выборах в Законодательное Собрание Иркутской области 2013 г.

Мы анализировали выборы в Верховную Раду 2012 и 2014 гг. Сравнение этих выборов интересно тем, что они проходили в одной и той же институциональной среде (основные параметры избирательной системы не изменялись), но в совершенно разных политических условиях и с сильно измененным набором партий ^[5].

Данные об итогах голосования взяты с официального сайта ЦИК Украины (http://www.cvk.gov.ua/). Результаты кандидатов и партий считались в процентах от числа действительных бюллетеней.

В кампании 2012 г. в пяти одномандатных округах результаты мажоритарных выборов были отменены. С другой стороны, в кампании 2014 г. не проводились выборы в Крыму, Севастополе и во многих одномандатных округах Донецкой и Луганской областей, а в остальных одномандатных округах этих областей была крайне низкая явка. В связи с этим, для корректности сравнения двух кампаний, мы по выборам 2012 г. вычисляли показатели как для полного набора из 225 одномандатных округов, так и для сокращенного набора — исключены все округа, входящие в Автономную Республику Крым, Донецкую, Луганскую область, Севастополь, а также пять округов, где результаты выборов одномандатников были отменены (176 округов).

Показатели расщепления голосов для этой совокупности представлены в таблице 13. Сразу отметим, что они в основном не сильно отличаются от показателей, вычисленных для всех 225 округов. Наиболее существенные различия у Русского блока, который выдвигал половину кандидатов в исключенных округах. Из других различий стоит отметить Партию регионов, у которой по всей совокупности значение ИРГ_ср составило 0,50%, а по сокращенной — 1,51%.

Таблица 13

Показатели расщепления голосов партий и блоков на выборах в Верховную Раду 2012 г.
(без Крыма, Севастополя, Донецкой и Луганской областей, а также пяти одномандатных округов, где результаты выборов были отменены)

Как видно из таблицы, картина в целом похожа на российскую. В группу, где результаты партии явно лучше результатов кандидатов, попадают Коммунистическая партия Украины, УДАР и «Батьковщина» (то есть идеологические и лидерские). К группе с близкими результатами партии и кандидатов можно отнести Партию регионов, Радикальную партию Олега Ляшко, партии «Украина — вперед!» и «Наша Украина». У партия «Свобода» и у всех партий, получивших менее 1%, результаты кандидатов явно лучше результатов партии. Высокая асимметрия у партии «Украина — вперед!», где один из кандидатов получил 21,2% при среднем результате кандидатов 2,1%, и у Радикальной партии Олега Ляшко, лидер которой получил 55,8% при среднем результате кандидатов 4,1%.

Для выборов в Верховную Раду 2014 г. (181 одномандатный округ, без Донецкой и Луганской областей) показатели расщепления голосов показаны в таблице 14. В первую очередь обращают на себя внимание показатели двух лидировавших партий. Если у Блока Петра Порошенко результаты кандидатов явно лучше результатов партии, то у Народного фронта — наоборот. По-видимому, значительная часть избирателей голосовала за список Народного фронта и кандидатов Блока Петра Порошенко.

Таблица 14

Показатели расщепления голосов партий и блоков на выборах в Верховную Раду 2014 г.
(без Донецкой и Луганской областей)

В группу партий, у которых результаты явно лучше результатов кандидатов, попадают также Оппозиционный блок, Радикальная партия Олега Ляшко, Коммунистическая партия Украины и «Сильная Украина». А у «Самопомощи», «Батьковщины», «Свободы», «Гражданской позиции», «Заступа» и всех партий, получивших менее 2%, результаты кандидатов лучше.

Самая высокая асимметрия у «Правого сектора», лидер которого получил 30,3% при среднем результате кандидатов 5,3%.

Показатели корреляции и ИВК по обеим кампаниям приведены в таблице 15 для партий, выдвигавших большое число (более 45) одномандатников. Любопытно, что значения ИВК для большинства партий не очень высокие, то есть наличие в округе кандидата мало помогало успеху партии. А у Оппозиционного блока ИВК ниже единицы, то есть может показаться, будто его кандидаты оказались настолько непопулярны (средний их результат 3%), что мешали партии привлекать голоса в поддержку ее списка. На самом деле здесь все сложнее, что станет ясно из дальнейшего анализа.

Таблица 15

Индекс влияния кандидатов и показатель корреляции на выборах в Верховную Раду 2012 и 2014 гг.

Корреляция между результатами кандидатов и партий не слишком высокая, особенно для выборов 2014 г.

Поскольку Украина электорально очень неоднородна, мы вычислили те же показатели для отдельных электорально-географических кластеров. Эти кластеры были выделены на основе результатов выборов 2012 и 2014 гг., исходя из отношения в каждом регионе совокупных результатов двух групп партий, условно «западных» и «восточных». Это те партии, чьи результаты на западе и востоке сильно различались. К западным партиям мы отнесли «Батьковщину» и «Свободу», на выборах 2012 г. также УДАР, а на выборах 2014 г. — Народный фронт. К восточным партиям мы отнесли Коммунистическую партию Украины, на выборах 2012 г. также Партию регионов, а на выборах 2014 г. — Оппозиционный блок и «Сильную Украину».

В первый кластер, «Крым и Донбасс», входят Крым, Севастополь, Донецкая и Луганская области, для него есть данные только по выборам 2012 г. (отношение результатов «западных» и «восточных» партий от 0,1 до 0,3). Второй кластер, «Юг и Восток» — Днепропетровская, Запорожская, Николаевская, Одесская, Харьковская и Херсонская области (62 округа, отношение в 2012 г. от 0,5 до 0,8, в 2014 г. — от 0,5 до 1,3). Третий кластер, «Буфер» — Кировоградская, Полтавская, Сумская и Черниговская области (31 округ, отношение в 2012 г. от 1,3 до 1,8, в 2014 г. от 3,6 до 3,8). Четвертый кластер, «Запад» — Винницкая, Волынская, Житомирская, Закарпатская, Киевская, Ровенская, Хмельницкая, Черкасская, Черновицкая области и Киев (64 округа, отношение в 2012 г. от 1,6 до 3,7, в 2014 г. от 5,3 до 14,3). Пятый кластер, «Галиция» — Ивано-Франковская, Львовская и Тернопольская области (24 округа, отношение в 2012 г. от 10,2 до 13,1, в 2014 г. от 37,9 до 48,4).

В 2012 г. наибольшие географические различия в исследуемых нами показателях зафиксированы для двух основных партий — «Батьковщины» и Партии регионов. В 2014 г. — также для «Батьковщины» и Оппозиционного блока (который можно рассматривать как политического преемника Партии регионов). Эти различия показаны в таблицах 16 и 17.

Таблица 16

Показатели для «Батьковщины» и Партии регионов для разных географических кластеров на выборах 2012 г.

Таблица 17

Показатели для «Батьковщины» и Оппозиционного блока для разных географических кластеров на выборах 2014 г.

Как видно из таблиц, в 2012 г. кандидаты от «Батьковщины» были успешнее партии не только в южных и восточных регионах, где у партии были низкие результаты, но и в Галиции. А в регионах центра и большей части запада, напротив, результаты партии оказались выше. В 2014 г., когда поддержка партии заметно снизилась, она опережала своих кандидатов только в «буферном» кластере. Стоит также отметить отсутствие в 2014 г. корреляции между результатами партии и ее кандидатов в западных регионах.

У Партии регионов в 2012 г. картина по сути противоположная. Кандидаты выступили успешнее партии в большинстве регионов юга, востока и центра, где у партии были хорошие, но не самые высокие результаты. Напротив, партия имела лучшие результаты, чем ее кандидаты, в неблагоприятных для нее западных регионах, а также в тех регионах, где ее поддержка была особенно высока. Отметим также, что в Галиции у нее ИВК ниже единицы, то есть наличие кандидата в округе не повышало результат партии.

У Оппозиционного блока в 2014 г. результаты кандидатов были выше результатов партии только в Галиции. Выше мы уже отмечали, что в целом по стране ИВК партии оказался ниже единицы. Из таблицы 17 мы видим, что такое значение ИВК получается только в кластере «Юг и Восток», где у партии был наибольший успех. Этот странный факт потребовал дополнительного анализа. Оказалось, что из шести областей этого кластера ИВК меньше единицы у Оппозиционного блока в трех — Днепропетровской, Одесской и Харьковской. Именно в этих областях наиболее успешны были самовыдвиженцы — бывшие депутаты от Партии регионов. Поэтому кандидаты от Оппозиционного блока были вынуждены конкурировать со своими бывшими однопартийцами, и это, по-видимому, снижало результат партии — она в округах, где у нее были кандидаты, не воспринималась как главная оппозиционная сила.

Для оценки уровня расщепления голосов мы использовали два показателя. Первый показатель — общий индекс расщепления голосов (ОИРГ), который позволяет оценить общую долю избирателей, голосовавших за список одной партии и за кандидатов от другой партии или непартийных кандидатов. Этот показатель считался следующим образом. В каждом одномандатном округе сравнивались доли голосов за список партии и кандидата от этой партии и выбиралось меньшее из двух чисел. Выбранные числа суммировались и получалась общая доля нерасщепленных голосов в округе. Затем полученные доли нерасщепленных голосов по всем округам усреднялись, и среднее значение вычиталось из 100%.

Полученные таким образом значения ОИРГ, по-видимому, оказываются заниженными, так как не учитывают «перекрестное расщепление», когда одни избиратели голосуют за партию А и кандидата от партии Б, а другие, наоборот, — за партию Б и кандидата от партии А. Однако мы полагаем, что уровень такого «перекрестного расщепления» невысок.

ОИРГ учитывает как избирателей, расщепивших свои голоса вынужденно, поскольку в округе не баллотировался кандидат от выбранной ими партии, так и тех, кто имел возможность проголосовать за кандидата и список одной и той же партии, но по каким-то причинам поступил иначе. Для оценки доли этой второй категории избирателей мы использовали индекс специфического расщепления голосов (ИСРГ). Он вычислялся следующим образом. В каждом одномандатном округе отдельно суммировались положительные и отрицательные значения ИРГ всех партий, у которых в этом округе был и список, и одномандатник. Затем сравнивались модули полученных сумм и из двух чисел выбиралось наибольшее. Полученные значения по всем округам усреднялись.

В таблице 18 приведены значения ОИРГ и ИСРГ для всех выборов в германский бундестаг, начиная с 1983 г., выборов в Государственную Думу 1995, 1999 и 2003 гг., выборов в Верховную Раду 2012 и 2014 гг., а также выборов законодательных органов шести российских регионов в период 2003–2014 гг.

Таблица 18

Показатели расщепления голосов для различных избирательных кампаний

Как видно из таблицы, в Германии оба индекса существенно ниже, чем в России и Украине. При этом в каждой кампании ОИРГ и ИСРГ имели близкие значения. Это связано с отмеченным выше фактом — основные партии выдвигают кандидатов по всем или почти всем одномандатным округам. В 2005 и 2009 гг. индексы заметно выросли, что, вероятно связано с ростом «стратегического» голосования. В 2013 г. они снизились: по-видимому, введение «выравнивающих» мандатов снизило уровень «стратегического» голосования ^[18].

В России на выборах в Государственную Думу значение ИСРГ было довольно высоким, а значение ОИРГ — чрезвычайно высоким. Как показывает анализ, разрыв между этими индексами связан в первую очередь со значительной долей успешно выступавших непартийных кандидатов. Так, в 1999 г. доля таких кандидатов (а также их доля среди избранных депутатов) была выше, чем в 1995 и 2003 гг. ^[15], и это отразилось на повышении значения ОИРГ.

На региональных выборах во всех рассматриваемых субъектах РФ значение ОИРГ в первом цикле (2003–2006) было выше, чем в последующих. При этом в третьем цикле значения ОИРГ и ИСРГ стали близкими (исключение — Республика Алтай). И это также связано со снижением доли непартийных кандидатов, в первую очередь с тем, что большая часть провластных кандидатов, ранее предпочитавших самовыдвижение, стала баллотироваться от «Единой России». Увеличение в 2013–2014 гг. числа участвующих в выборах партий мало повлияло на значение ОИРГ, а значения ИСРГ в третьем цикле в большинстве рассматриваемых регионов выросли по сравнению со вторым циклом (исключением стала лишь Ульяновская область). В отношении этих индексов региональная специфика не просматривается, лишь в Хабаровском крае их значение несколько ниже, чем в других регионах.

Что касается Украины, то значения ИСРГ в двух кампаниях оказались примерно одинаковы, а значение ОИРГ в 2014 г. существенно выросло по сравнению с 2012 г. Это связано с тем, что значительная часть депутатов, избранных в 2012 г. от Партии регионов, в 2014 г. баллотировались как самовыдвиженцы.

Исследование расщепления голосов интересно с двух точек зрения. С одной стороны, его результаты помогают партиям вырабатывать стратегию и тактику предвыборной борьбы, в частности, решать вопрос о целесообразности выдвижения кандидатов по одномандатным округам. С другой стороны, эти результаты могут быть полезны для электоральной инженерии.

Представленные в настоящей работе данные показывают, что для одних партий характерны более высокие результаты партийных списков по сравнению с результатами кандидатов-одномандатников, у других, напротив, кандидаты в основном получают большую поддержку избирателей, чем партийный список. Эти различия в основном устойчивы, они проявляются в разные годы и в разных кампаниях и, очевидно, связаны с определенными характеристиками самих партий.

В то же время заметны существенные различия между ситуацией в Германии, с одной стороны, и в России и Украине, с другой. В Германии основные партии делятся по указанному принципу в основном в зависимости от уровня их поддержи избирателями. У двух наиболее сильных партий (ХДС/ХСС и СДПГ) результаты кандидатов лучше результатов партий, а у двух партий с меньшей поддержкой (СвДП и Зеленые), напротив, результаты кандидатов ниже. Особняком стоят Левые, не вступающие на федеральном уровне в коалиции, у которых различия между результатами партии и кандидатов незначительны. Таким образом, в Германии расщепление голосов связано главным образом со «стратегическим» поведением избирателей.

В России к первой группе (результаты партии лучше результатов кандидатов) относятся в основном лидерские и идеологические партии. Во вторую группу (результаты кандидатов лучше результатов партии) из партий, имеющих заметную поддержку избирателей, попадают партии менее идеологизированные, представляющие скорее избирательные союзы разных представителей элиты. Типичным примером такой партии является «Справедливая Россия», несмотря на заявляемую ею левую идеологию. Ранее подобными партиями были «Женщины России», Аграрная партия Россия, Блок Ивана Рыбкина, Народная партия РФ.

Аналогичные тенденции, но менее ярко выраженные, мы видим в Украине. Очевидно, в России и Украине избиратели в меньшей степени, чем в Германии, привержены определенным партиям, тем более что в обеих странах устойчивая партийная система еще не сформировалась. Все же немалая часть российских и украинских избирателей склонна голосовать одинаково по партийному и кандидатскому бюллетеням — об этом свидетельствуют в том числе относительно высокие значения коэффициента корреляции. Однако также немалая часть, выбирая кандидатов, ориентируется не на их партийную принадлежность, а на их личные качества, агитационные материалы и т.п.

Общим для трех стран оказались показатели партий-аутсайдеров. Для всех них характерны лучшие результаты у кандидатов, чем у партийных списков. Более того, для многих из них оказалось характерно стопроцентное доминирование результатов кандидатов. Это относится в том числе и к сильно идеологизированным партиям, таким как Национал-демократическая партия (с 1972 г., когда ее поддержка упала ниже 2%), Марксистско-Ленинская партия Германии (ИПК в 2005–2013 гг. от 97 до 100%), «Сталинский блок — за СССР», Блок левых сил Украины, Национально-демократическая партия Украины или Конгресс украинских националистов. Объяснение этому феномену может быть в том, что в подавляющем большинстве случаев число кандидатов-одномандатников меньше числа участвующих в выборах партийных списков. Голосование же за списки партий-аутсайдеров и за их кандидатов в основном случайное.

Наличие в округе партийного кандидата чаще всего повышало результат партии в этом округе, о чем свидетельствуют значения ИВК больше единицы. Случаи, когда этот показатель был ниже единицы, довольно редки. Правда, для некоторых партий высокие значения ИВК можно интерпретировать иначе: партия выдвигала кандидатов в основном в тех округах, где у нее наибольшая поддержка. Однако в большей части случаев такое объяснение не срабатывает.

С точки зрения электоральной инженерии проблема расщепления голосов тесно связана со спором о том, какой вариант смешанной системы больше подходит для той или иной страны. В Германии на первых выборах в бундестаг в 1949 г. использовалась система, при которой избиратель голосовал с помощью одного бюллетеня — его голос засчитывался как кандидату, баллотировавшемуся в соответствующем одномандатном округе, так и партии, выдвинувшей данного кандидата. С 1953 г. на выборах в бундестаг используются два бюллетеня, что дает возможность для расщепления голосов. Система с одним голосом у избирателя долгое время использовалась на выборах в ландтаги в ряде земель ФРГ, но постепенно и там ее заменила система с двумя голосами. В настоящее время система с одним голосом осталась лишь в Баден-Вюртемберге ^{[2, 3, 17-19]}.

Исследования расщепления голосов в Германии в 1980-х гг. позволили ряду авторов сделать вывод, что для Германии система с одним голосом предпочтительнее. Они исходили из того, что результаты голосования за кандидатов определяются в основном авторитетом партии и в минимальной степени — личностью кандидата ^{[3, 4, 19]}. В то же время возможность расщепления голосов таит опасности манипуляций, которые в некоторой степени проявились на германских выборах, но в большей степени — в странах, попытавшихся копировать германскую систему ^{[2, 17, 18]}.

В настоящей работе показано, что в России и Украине ситуация другая. Здесь немалая часть избирателей, голосуя за кандидатов, руководствуется не авторитетом партии, а исходит из иных соображений. В таких условиях избирательная система, предусматривающая, что голос, поданный за кандидата, автоматически засчитывается в пользу партии, выдвинувшей этого кандидата, будет не вполне верно отражать волеизъявление значительной доли избирателей.