Аннотация: Настоящая статья посвящена анализу постмодернистского романа «Ожог» В. П. Аксёнова — представителя русского андеграунда ХХ века. Цель исследования — выявить особенности трансформации мифопоэтического образа «женщина-город». Город в значении «огороженное место» был необходим человеку, чтобы защищаться от опасности. Со временем он стал наполняться символическими смыслами, превращаться в архетип — появляется городской текст. Для В. П. Аксёнова перекрёсток, где сходятся искусство, история, судьбы, дружба, любовь, творчество — Москва, поэтому она становится центром действия многих его произведений. Однако писатель, отступая от традиции Н. М. Карамзина, Н. В. Гоголя, А. С. Пушкина и Л. Н. Толстого, создаёт образ инфернального пространства. Научная новизна исследования видится в том, что автор подробно анализирует центральный образ практически не изученного романа В. П. Аксёнова, выделяет структурообразующие мотивы создания образа города и мифопоэтическую основу, включающую отдельные образы, ситуации, характеристики. В результате в статье доказано, что мифопоэтический образ «женщина-город» в романе «Ожог» складывается из софиологической концепции (архетип), аллегории (лиса), метафоры (вавилонская блудница), мифем (Изида, сирена, Иуда), цветописи (эсхатологичекий миф об экпиросисе) и мифологемы (женщина-город). В романе В. П. Аксёнова Москва представляет собой инфернальное пространство, олицетворением которого выступает обольстительная и опасная женщина — Алиса Фокусова.

Ключевые слова: Аксёнов, Москва, московский текст, архетип, семантическое поле, литературная традиция, миф, мифологема, образ, женщина-город

Abstract: This article is devoted to the analysis of the postmodern novel "The Burn" by V. P. Aksenov, a representative of the Russian underground of the twentieth century. The purpose of the study is to identify the peculiarities of the transformation of the mythopoetic image of the "woman-city". A city in the meaning of "fenced place" was necessary for a person to protect himself from danger. Over time, it began to be filled with symbolic meanings, to turn into an archetype — an urban text appears. For V. P. Aksenov, the crossroads where art, history, destinies, friendship, love, creativity converge is Moscow, so it becomes the center of action of many of his works. However, the writer, departing from the tradition of N. M. Karamzin, N. V. Gogol, A. S. Pushkin and L. N. Tolstoy, creates an image of infernal space.   The scientific novelty of the research is seen in the fact that the author analyzes in detail the central image of the practically unexplored novel by V. P. Aksenov, identifies the structure-forming motives for creating the image of the city and the mythopoetic basis, including individual images, situations, characteristics. As a result, the article proves that the mythopoetic image of the "city woman" in the novel "Burn" consists of a sophiological concept (archetype), allegory (fox), metaphor (the whore of Babylon), mythem (Isis, siren, Judas), color painting (eschatological myth of espyrosis) and mythologems (woman-city). In V. P. Aksenov's novel, Moscow is an infernal space, personified by a seductive and dangerous woman — Alice Fokusova.

Keywords: mythologeme, myth, literary tradition, semantic field, archetype, Moscow text, Moscow, Aksenov, image, city ​​woman

Аннотация: Предметом исследования являются повести французского писателя Андре Жида «Тесные врата» и «Пасторальная симфония». Отмечается специфика выражения авторской мысли в названных повестях через концептуальные антиномии, вследствие чего актуализируется изучение концептов СЛЕПОТА, ЛЮБОВЬ, ДОБРОДЕТЕЛЬ. Анализируется смысловая наполненность заявленных концептов, осуществляющаяся на основе их дефиниций в словарях и библейских текстах. Наблюдаются их репрезентанты, создающие семантическое поле концептов СЛЕПОТА, ЛЮБОВЬ, ДОБРОДЕТЕЛЬ, введённые автором в композицию и фабулу произведений и представляющие собой авторскую интерпретацию. На основе выявленных смыслов и антиномии этих базовых для каждого христианина концептов выявляется их функция в повестях.   Научная новизна исследования заключается в том, что творчество А. Жида с точки зрения употребления концептов недостаточно изучено. Основными выводами проведённого исследования являются следующие. Концепты СЛЕПОТА, ЛЮБОВЬ, ДОБРОДЕТЕЛЬ имеют традиционную смысловую наполненность, сложившуюся в многовековом христианском дискурсе, однако писатель демонстрирует вытеснение их евангельского содержания ввиду возникновений новых интерпретаций, связанных с духовным кризисом общества. С помощью введения в повести названных антиномичных концептов писатель организует художественное пространство произведений: ими обусловлены выбор исповедального жанра, насыщение повестей аллюзиями, реминисценциями и интертекстемами из библейских текстов, использование указанных концептов для организации имплицитности и эксплицитности повествования. Концепты выполняют функции характеристики героев, эпохи и выражения авторской позиции.

Ключевые слова: концепты, антиномия, аксиологические ценности, репрезентанты, аллюзия, интерпретация, интертекстема, исповедь, христианская концепция, ницшеанство

Abstract: The subject of the research is the novels of the French writer Andre Gide "The Narrow Gate" and "The Pastoral Symphony". The specificity of the expression of the author's thought in these stories through conceptual antinomies is noted, as a result of which the study of the concepts of BLINDNESS, LOVE, VIRTUE is actualized. The semantic content of the stated concepts is analyzed, which is carried out on the basis of their definitions in dictionaries and biblical texts. Their representatives are observed, creating a semantic field of the concepts of BLINDNESS, LOVE, VIRTUE, introduced by the author into the composition and plot of works and representing the author's interpretation. On the basis of the revealed meanings and antinomy of these basic concepts for every Christian, their function in the stories is revealed. The scientific novelty of the study lies in the fact that the work of A. Zhid from the point of view of the use of concepts is insufficiently studied. The main conclusions of the study are the following. The concepts of BLINDNESS, LOVE, and VIRTUE have a traditional semantic fullness that has developed in centuries-old Christian discourse, but the writer demonstrates the displacement of their evangelical content due to the emergence of new interpretations associated with the spiritual crisis of society. With the help of the introduction of these antinomic concepts into the story, the writer organizes the artistic space of works: they determine the choice of confessional genre, saturation of stories with allusions, reminiscences and intertexts from biblical texts, the use of these concepts to organize the implicitness and explicitness of the narrative. Concepts perform the functions of characterization of heroes, epochs and expression of the author's position.

Keywords: axiological values, Christian concept, confession, intertexteme, interpretation, allusion, nietzscheanism, representations, antinomy, concepts

Аннотация: Статья исследует экспозиционный дискурс и его нарративную функцию в прозе И.С. Тургенева. Даётся анализ лирического начала, как причины особой тургеневской экспозиции, которая является проявлением кругозора и ценностного сознания автора-повествователя. Подмечается, что именно в лирических описаниях формируется субъективное пространство нарратора. В прозе Тургенева выделяются рассказы, в которых экспозиция строится по сходству со стихотворениями в прозе. В таких текстах экспозиция только косвенно связана с дальнейшим развитием сюжета. Часто она представляет замкнутую систему и функционирует на уровне метатекста и метадискурса. На этом уровне лирическое вступление рассчитано на то, чтобы воздействовать на духовное пространство читателя. Новизну исследованию придают сделанные относительно цикла «Записки охотника» выводы. Согласно им, у И.С. Тургенева встречаются и такие вступления к основному повествованию, которые не укладывается в «канон». В рассказах «Бежин луг», «Свидание» и других экспозиция реализует специфическую стратегию авторского нарратива. Она словно не предусмотрена дальнейшим развитием сюжета и является чистым продуктом лирико-философского созерцания природы, является отражением субъективного восприятия героя-рассказчика. На ее основе формируется представление о мире и пространстве, принадлежащие сокровенной стороне духовной личности писателя. Природные образы в экспозиционной части рассказов художественно осмыслены в категориях «вечности», противостоящей «временному» плану человеческого существования.

Ключевые слова: Тургенев, лиризм, экспозиция, функция, метатекст, дискурс, нарратив, метадискурс, подтекст, семантика

Abstract: The author explores the expositional discourse and its narrative function in the prose of I.S. Turgenev. The analysis of the lyrical beginning is given as the reason for the special Turgenev exposition, which is a manifestation of the horizons and value consciousness of the author-narrator. It is noticed that it is in lyrical descriptions that the subjective space of the narrator is formed. In Turgenev's prose, there are stories in which the exposition is based on similarities with poems in prose. In such texts, the exposition is only indirectly related to the further development of the plot. It often represents a closed system and functions at the level of metatext and meta-discourse. At this level, the lyrical introduction is designed to affect the spiritual space of the reader. The novelty of the study is given by the conclusions made regarding the cycle "Notes of the hunter". According to them, I.S. Turgenev also has such introductions to the main narrative that do not fit into the "canon". In the stories "Bezhin Meadow", "Date" and others, the exposition implements a specific strategy of the author's narrative. It is as if it is not provided for by the further development of the plot and is a pure product of lyrical and philosophical contemplation of nature. It is a reflection of the subjective perception of the hero-narrator. On its basis, an idea of the world and space belonging to the innermost side of the spiritual personality of the writer is formed. The natural images in the exposition part of the stories are artistically comprehended in the categories of "eternity", opposing the "temporary" plan of human existence.

Keywords: subtext, metadiscourse, narrative, discourse, metatext, function, exposition, lyricism, Turgenev, semantics

Аннотация: Данная статья представляет собой анализ особенностей языкового воплощения понятия ПРОЩЕНИЕ в контексте русской и аварской лингвокультур на материале религиозных текстов и паремий. Анализ основан на комплексном методологическом подходе, включающем в себя лингвистические и культурологические методы анализа. Языковое воплощение понятия проявляется в широком спектре лингвистических средств - от слов и выражений до пословиц и крылатых фраз. Специфика концепта ПРОЩЕНИЕ проявляется в параллельной экспликации как реалии религиозной картины мира, так и обыденной. Сходства в репрезентации концептуальных признаков прощения в сопоставляемых языках характерны понятийной составляющей концепта, различия определяются интерпретационной и значимостной сфер. Коммуникативная ситуация прощения тесно связана с другой ситуацией покаяния, извинения. Объектами ситуации прощения могут быть грех, вред, проступок, долг. Понятие ПРОЩЕНИЕ в обеих лингвокультурах носит сугубо положительную коннотацию. И рассматривается как нечто, без чего жизнь невозможна, лишена смысла. Прощение приносит облегчение и тому, кто получает прощение и тому, кто прощение дает. Исследование показало, что концепт ПРОЩЕНИЕ проникает во все сферы жизни людей и заставляет всерьез задуматься о своем отношении к пониманию важнейших духовных составляющих жизни человека. Рассмотрение конкретных примеров языкового использования этих понятий в речи показывает их многогранность и высокую значимость в русской и аварской лингвокультурах.

Ключевые слова: концепт, ПРОЩЕНИЕ, русский язык, аварский язык, лингвокультурология, паремии, религиозный текст, сопоставительная лингвистика, концептосфера, универсалии

Abstract: This article is an analysis of the peculiarities of the linguistic embodiment of the concept of FORGIVENESS in the context of Russian and Avar linguistic cultures based on the material of religious texts and paremias. The analysis is based on a comprehensive methodological approach that includes linguistic and cultural methods of analysis. The linguistic embodiment of the concept manifests itself in a wide range of linguistic means - from words and expressions to proverbs and catch phrases. The specificity of the concept of FORGIVENESS is manifested in a parallel explication of both the reality of the religious picture of the world and the everyday one. The similarities in the representation of the conceptual signs of forgiveness in the compared languages are characteristic of the conceptual component of the concept, the differences are determined by the interpretative and meaningful spheres. The communicative situation of forgiveness is closely related to another situation of repentance, apology. The objects of the situation of forgiveness can be sin, harm, offense, debt. The concept of FORGIVENESS in both linguistic cultures has a purely positive connotation. And it is regarded as something without which life is impossible, meaningless. Forgiveness brings relief both to the one who receives forgiveness and to the one who gives forgiveness. The study showed that the concept of FORGIVENESS penetrates into all spheres of people's lives and makes them seriously think about their attitude to understanding the most important spiritual components of human life. The consideration of concrete examples of the linguistic use of these concepts in speech shows their versatility and high importance in the Russian and Avar linguistic cultures.

Keywords: comparative linguistics, religious text, proverbs, linguoculturology, Avar language, Russian, conceptual sphere, FORGIVENESS, concept, universals

Аннотация: Творчество Венедикта Ерофеева в должной степени изучено, интерпретировано, однако, еще есть ряд текстов, которые практически не исследовались в массе критических источников. Одним из прецедентных конструктов, оригинальным и самодостаточным произведением является «Моя маленькая лениниана» (1988). Следовательно, целесообразность изучения указанного текста мотивирована, востребована и актуальна. В статье осуществлена попытка целостного восприятия «Моей маленькой ленинианы» Вен. Ерофеева с позиций выявления в данном произведении примет прецедентного конструкта. Цитатный характер, на наш взгляд, говорит о стремлении автора не только формально соединить текстовые номинации из сочинений, писем, дневников В.И. Ленина, но достичь эффекта имманентной объективации нового смысла. Основной предмет анализа работы – конструктивные особенности «Моей маленькой ленинианы» Вен. Ерофеева, дешифровка механизма художественного письма, оценка смысловых граней произведения. Прецедентный текст Вен. Ерофеева становится точкой конкретизации основных культурно-исторических догматов, при этом динамика смысловых констант подвижна с течением исторического времени.        Новизна работы заключается в том, что «Моя маленькая лениниана» Венедикта Ерофеева рассматривается как прецедентный текст, сформированный из цитатных конструктов, однако, обладающий иными смысловыми гранями отличными от первоисточника. Симуляция игры, симуляция пространственных и временных ориентиров, симуляция достоверной правды под воздействием уже кем-то сказанного нивелирует образ автора, он фактурно становится скриптором, создавая некий палимпсест. Субъектная организация ерофеевского палимпсеста выстроена так, что переход от временного начала, пространственной точки, цитаты вслед за «автором» осуществляется к более сильным и имманентным пропозициям. Венедикт Ерофеев пророчески обозначил в своей «Маленькой лениниане» контуры изменений конца ХХ века на фактурном, прецедентном материале конца XIX – начала ХХ столетия.

Ключевые слова: Венедикт Ерофеев, прецедентный текст, малая проза, дискурс, интертекст, поэтика, рецептивная критика, интерпретация, читатель, скриптор

Abstract: The work of Venedikt Yerofeyev has been adequately studied and interpreted, however, there are still a number of texts that have not been practically studied in the mass of critical sources. One of the precedent constructs, an original and self-sufficient work is "My Little Leniniana" (1988). Therefore, the expediency of studying this text is motivated, in demand and relevant. The article attempts a holistic perception of "My little Leniniana" Veins. Erofeev from the standpoint of identifying a precedent construct in this work. The citation character, in our opinion, speaks of the author's desire not only to formally combine the text nominations from the writings, letters, diaries of V.I. Lenin, but to achieve the effect of immanent objectification of a new meaning. The main subject of the analysis of the work is the design features of "My little Leniniana" Veins. Erofeev, deciphering the mechanism of artistic writing, evaluation of the semantic facets of the work. The precedent text of the Ven. Erofeev becomes a point of concretization of the main cultural and historical dogmas, while the dynamics of semantic constants is mobile with the passage of historical time. The novelty of the work lies in the fact that "My Little Leniniana" by Venedikt Erofeev is considered as a precedent text formed from quotation constructs, however, having other semantic facets different from the original source. The simulation of the game, the simulation of spatial and temporal landmarks, the simulation of a reliable truth under the influence of what someone has already said levels the image of the author, he becomes a textural scriptwriter, creating a kind of palimpsest. The subjective organization of the Erofeev palimpsest is structured in such a way that the transition from a temporal beginning, a spatial point, a quotation following the "author" is carried out to stronger and immanent propositions. Venedikt Yerofeyev prophetically outlined in his "Little Leniniana" the contours of the changes of the late twentieth century on the textured, precedent material of the late XIX – early XX century.

Keywords: reader, interpretation, receptive criticism, poetics, intertext, discourse, small prose, precedent text, Venedikt Erofeev, scriptwriter