Аннотация: Предметом исследования в статье являются локации мифологического пространства в сказах П. П. Бажова и языковые способы их экспликации в тексте. Объектом исследования выступает категория мифологического пространства в сказах П. П. Бажова. Автором на теоретическом уровне рассматриваются понятия мифологического пространства и локации в современной гуманитарной науке. В статье систематизируются основные мифологические локации в сказах П. П. Бажова, связанные с такими мифологическими персонажами, как Медной горы Хозяйка, бабка Синюшка, Девка-Азовка и другие. Особое внимание уделяется языковым средствам экспликации сказов П. П. Бажова. На основе выявленных средств отмечаются основные особенности мифологического пространства в бажовских сказах – большие размеры, драгоценные камни как основной материал, холод или наоборот тепло. Основу методологии исследования составляет метод категориально-текстового анализа уральской школы лингвокультурологии (Т. В. Матвеева, Т. В. Ицкович и другие), при помощи которого были выявлены основные языковые средства экспликации локаций мифологического пространства в бажовских сказах. Новизна исследования заключается в выявлении и систематизации отраженных в сказах П. П. Бажова локаций мифологического пространства, а также в систематизации основных языковых средств экспликации этих локаций. Мифологическое пространство сказов П. П. Бажова ранее редко становилось объектом лингвистических исследований, поэтому статья направлена на раскрытие нового аспекта бажовского творчества. Мифологическое пространство или фантастический мир сказов П. П. Бажова косвенно затрагивается в современных исследованиях по литературоведению и лингвистике, отражен в работах Л. И. Степановой, А. И. Щукиной, Е. В. Харитоновой. Мифологическое пространство в сказах П. П. Бажова обычно изучается в контексте мифологических персонажей сказов, через уральскую мифологию, что характерно для трудов Е. Л. Березович, Е. Э. Ивановой и других исследователей.

Ключевые слова: Павел Петрович Бажов, сказ, фольклор, Урал, Малахитовая шкатулка, пространство, мифологическое пространство, мифологические персонажи, Медной горы Хозяйка, уральская мифология

Abstract: The subject of the research is the locations of mythological space in the tales of P. P. Bazhov and the linguistic means of their explication in the text. The object of the study is the category of mythological space in the tales of P. P. Bazhov. The author examines the concepts of mythological space and location in contemporary humanities at a theoretical level. The article systematizes the main mythological locations in the tales of P. P. Bazhov, related to mythological characters such as the Mistress of the Copper Mountain, Babka Sinyushka, Devka-Azovka, and others. Special attention is paid to the linguistic means of explication in the tales of P. P. Bazhov. Based on the identified means, the main features of the mythological space in Bazhov's tales are noted – vast sizes, precious stones as the main material, cold or, conversely, warmth. The foundation of the research methodology is the method of categorial-textual analysis from the Ural school of linguoculturology (T. V. Matveeva, T. V. Itskovich, and others), which was used to uncover the main linguistic means of explication of mythological space locations in Bazhov's tales. The novelty of the research lies in the identification and systematization of the mythological space locations reflected in the tales of P. P. Bazhov, as well as in the systematization of the main linguistic means of explication of these locations. The mythological space of P. P. Bazhov's tales has rarely been the subject of linguistic studies before, thus the article aims to reveal a new aspect of Bazhov's creativity. The mythological space or fantastic world of P. P. Bazhov's tales is indirectly addressed in contemporary studies in literary criticism and linguistics, reflected in the works of L. I. Stepanova, A. I. Shchukina, E. V. Kharitonova. The mythological space in the tales of P. P. Bazhov is usually studied in the context of the mythological characters of the tales, through Ural mythology, which is characteristic of the works of E. L. Berezovich, E. E. Ivanova, and other researchers.

Keywords: Mistress of the Copper Mountain, mythological characters, mythological space, space, Malachite box, Ural, tale, folklore, Pavel Petrovich Bazhov, Ural mythology

Аннотация: При изучении современной эпохи все чаще поднимается тема конструирования социальной реальности. В этой связи представляется необходимым обратиться к значимому периоду развития России, когда после слома старого строя пришлось решать грандиозную задачу по созданию нового государства и формированию нового ментального пространства. Использование искусства не только как эстетической практики, но и как структуры, служащей идеологическому конструированию социальной реальности, стало определяющим элементом культурной стратегии Советского государства. Не последнюю роль в этом сыграли мифологемы – преобразующие реальность универсальные мифологические темы и образы, ставшие основой формирования нового коллективного сознания. В статье показано, как новое советское пространство освещалось, кодировалось и формировалось как идеологический продукт, а также как создатели различных форм искусства использовали культурное пространство для выражения того, что Катерина Кларк называет «картографией власти» – идеологическим ландшафтом. При написании данной статьи авторы опирались на принцип историзма, который в сочетании с атропоцентрическим подходом и культурологическим анализом позволил выявить особенности функционирования мифологем в советском социокультурном пространстве 20-х – 30-х гг. Для систематизации информации была составлена таблица. Основной задачей данного исследования является изучение особенностей использования мифологем в различных видах искусства. В переходные эпохи взаимоотношения старой и новой, находящейся в процессе становления, культуры, наиболее напряжены и развиваются в диалектическом диалоге. Воплощение идей и слова, сложные отношения между социальными идеями, их трансформация в представления о будущем мире и будущем человеке не только в послереволюционной искусстве и литературе, но и более широком историко-культурном контексте является крайне важной темой для всей революционной культуры. Авторы приходят к выводу, что во времена революционных преобразований, когда происходит разрушение социальных структур, традиций и отвергаются прежние этические нормы и ценности, мифическая рациональность помогает власти легитимизировать новый политический режим и, интерпретируя реальность, способствует объединению людей.

Ключевые слова: социалистический реализм, идеология, искусство, Ленин, мифологемы, ментальное пространство, Сталин, советский человек, советская женщина, счастливое советское детство

Abstract: When studying the modern era, the topic of constructing social reality is increasingly raised. In this regard, it seems necessary to address a significant period in the development of Russia, when, after the collapse of the old order, a monumental task arose to create a new state and form a new mental space. The use of art not only as an aesthetic practice but also as a structure serving the ideological construction of social reality became a defining element of the cultural strategy of the Soviet state. Mythologemes – transformative universal mythological themes and images – played no small role in this, becoming the basis for the formation of a new collective consciousness. The article shows how the new Soviet space was illuminated, coded, and formed as an ideological product, as well as how creators of various forms of art used cultural space to express what Catherine Clark calls the "cartography of power" – the ideological landscape. In writing this article, the authors relied on the principle of historicism, which, combined with an anthropocentric approach and cultural analysis, allowed them to reveal the peculiarities of the functioning of mythologemes in the Soviet socio-cultural space of the 1920s and 1930s. A table was compiled to systematize the information. The main task of this research is to study the features of the use of mythologemes in various forms of art. In transitional epochs, the relationships between the old and the new, which is in the process of formation, are most tense and develop in a dialectical dialogue. The embodiment of ideas and words, the complex relationships between social ideas, their transformation into representations of the future world and the future person, not only in post-revolutionary art and literature but also in a broader historical and cultural context, is an extremely important topic for the entire revolutionary culture. The authors conclude that during times of revolutionary transformations, when social structures are being destroyed, traditions are rejected, and previous ethical norms and values are overturned, mythical rationality assists power in legitimizing the new political regime and, by interpreting reality, contributes to the unification of people.

Keywords: soviet woman, soviet man, Stalin, mental space, mythologems, Lenin, art, ideology, socialist realism, happy soviet childhood

Аннотация: Статья посвящена мифопоэтике образов в якутском героическом эпосе олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» – архаического варианта сказителя К. Г. Оросина и авторского варианта олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» якутского писателя, поэта П. А. Ойунского. Сравнительный анализ архаического и авторского текстов олонхо не предполагает рассмотрение объемов олонхо, которые сильно отличаются стилем изложения и детализацией в них; нет цели определить алгоритм сравнительной характеристики, так как у текстов разные хронологические, исторические условия создания.Цель исследования – определить роль и значение мифопоэтики образов в олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» К. Г. Оросина и П. А. Ойунского. Особое внимание уделяется интерпретации традиционных образов в олонхо. Научная новизна представленного исследования заключается в попытке анализа и сравнения образов в олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» К. Г. Оросина и П. А. Ойунского с определением их значения в концептуальной картине мира, отражающего этико-эстетические представления народа, его этнокультурное сознание. Известно, что в эпосоведческой науке одноименные олонхо К. Оросина и П. Ойунского отнесены к группе центральной локальной традиции Якутии. Вместе с тем, проведенное исследование показало, что олонхо имеет сложное историческое происхождение, о чем свидетельствуют выявленные различия в создании мифологических образов-персонажей.

Ключевые слова: олонхо, поэтика, мифологический образ, персонажи, мифы, картина мира, писатель, якутская литература, история, исследование

Abstract: The article is devoted to the mythopoetics of images in the Yakut heroic epic olonkho "Nyurgun Bootur the Impetuous" – an archaic version of the storyteller K. G. Orosin and the author's version of olonkho "Nyurgun Bootur the Impetuous" by the Yakut writer, poet P. A. Oyunsky. Comparative analysis of archaic and author's olonkho texts does not involve consideration of the volumes of olonkho, which differ greatly in the style of presentation and detail in them; there is no goal to determine the algorithm of comparative characteristics, since the texts have different chronological, historical conditions of creation.The purpose of the study is to determine the role and significance of the mythopoetics of images in the olonkho "Nyurgun Bootur the Swift" by K. G. Orosin and P. A. Oyunsky. Special attention is paid to the interpretation of traditional images in Olonkho. The scientific novelty of the presented research consists in an attempt to analyze and compare the images in the olonkho "Nyurgun Bootur the Impetuous" by K. G. Orosin and P. A. Oyunsky with the definition of their significance in the conceptual picture of the world reflecting the ethical and aesthetic representations of the people, their ethno-cultural consciousness. It is known that in the epic science of the same name olonkho K. Orosin and P. Oyunsky are assigned to the group of the central local tradition of Yakutia. At the same time, the conducted research has shown that olonkho has a complex historical origin, as evidenced by the revealed differences in the creation of mythological images-characters.

Keywords: history, writer, Yakut literature, the picture of the world, myths, characters, mythological image, research, poetics, olonkho

Аннотация: Предметом исследования данной статьи является изучение польских национальных авто- и гетеростереотипов. Стереотипы являются существенным составляющим элементом культурного кода коммуникативной группы в определенный период времени и представляют собой основу ментальной картины мира. Осмысление самоидентичности неизбежно приводит к противопоставлению себя «чужим»: представителям других языковых коллективов, национальностей и рас. Именно поэтому во фразеологии зачастую вербализуются стереотипы о других народах. Основой возникновения подобных устойчивых представлений послужили особенности культуры, традиций, вероисповедания, социальной и хозяйственной жизни определенной этнической группы. В исследовании проводится сопоставление зафиксированных во фразеологии устойчивых представлений и полученных в ходе социологических исследований данных о авто- и гетеростереотипах, существующих в современном польском обществе. Научная новизна данной статьи заключается в определении сходств и различий национальных стереотипов, зафиксированных в польских фразеологических единицах (ФЕ), содержащих хоронимы и этнонимы, и выявленных в ходе недавних польских социологических опросов. В ходе исследования было установлено, что устойчивые представления, отраженные во фразеологии, зачастую не совпадают с современными стереотипами. Последние же со временем могут претерпевать изменения, терять актуальность и замещаться новыми.

Ключевые слова: фразеология, этноним, хороним, автостереотип, гетеростереотип, стереотип, языковая картина мира, паремия, польский язык, социологический опрос

Abstract: The subject of this research article is the analysis of Polish national auto- and heterostereotypes. Stereotypes are an essential element of the cultural code used by a group at a certain time and represent a mental picture of the world. Self-identification inevitably makes one oppose himself or herself to 'aliens', i.e. representatives of other language groups, nationalities and races. This is the reason why phraseological units often verbalize stereotypes about other nations. As stable beliefs, stereotypes are based on cultural specific features, traditions, religion, social and economic life of a certain ethnic group. In this research Spalek compares stable beliefs conveyed by phraseological units and obtained in the course of surveys of auto- and heterostereotypes in a modern Polish society. The scientific novelty of the research is caused by the fact that the author describes similarities and differences of national stereotypes conveyed by Polish phraseological units containing horonyms and ethnonyms and discovered as a result of recent Polish researches. As a result of this research, the author discovers that stable beliefs conveyed by phraseological units often do not conform to modern stereotypes. The latter may change over the time, lose their importance and be replaced with new ones. 

Keywords: linguistic view of the world, stereotype, heterostereotype, autostereotype, horonym, ethnonym, phraseology, paroemia, Polish, sociological survey

Аннотация: Объектом исследования данной статьи является философия религии В.С Соловьева, представленная в общем контексте его философии. Особое внимание уделено концепции религиозного сознания, разработанной им в труде "Чтения о Богочеловечестве" и ряде других работ. Исследуется базовая предпосылка построения его философии религии, состоящая в предположении, что религиозная вера и религиозный опыт требуют необходимого дополнения в виде религиозного мышления. Причем данное мышление призвано стать частью культурного опыта как верующих, так и неверующих людей. Используя феноменологический и историко-аналитический метод, автор исследует центральную проблему принципиальной возможности философского постижения религиозных феноменов. Основными выводами проведенного исследования являются положения о непрерывном процессе религиозного откровения в человечестве, теория "религиозных ветвей", совпадение исторического и логического порядка в деле раскрытия религиозной истины, избегание крайностей рационализма в философском осмыслении религии, выделение трех основных элементов: природы, божественного начала и человеческой личности и раскрытие трех ступеней религиозного развития.

Ключевые слова: философия религии, Владимир Соловьев, метафизика, всеединство, софиология, русская философия, православие, христианство, христианская философия, религиозная культура

Abstract: The object of this research is Vladimir Solovyev's philosophy of religion described in general terms of his philosophy. In his research Klimkov pays special attention to the concept of religious mind developed by Solovyov in his writing 'Readings about God-Like Humanity' as well as a number of other works. Klimkov analyzes the basic prerequisite for Solovyov's philosophy of religion, in particular, the idea that religious belief and religious experience need to be completed with religious mind (or religious way of thinking). Noteworthy that this kind of thinking may become part of cultural experience of both believers and atheists. Using phenomenological and historical analysis methods, the author of the article analyzes the main question whether it is possible at all to understand religious phenomena from the point of view of philosophy. The main conclusions of the reserach are the author's statement that relevations of religious experience are a continuous process in our life, the author's theory of 'religious branches' and ideas about coincidence of historical and logical orders in the process of religious insights and that it is necessary to try to avoid rationalism extremes in philosophical interpretation of religion. The author also defines three main elements, nature, God's beginning and human personality, and describes three stages of religious development. 

Keywords: orthodoxy, russian philosophy, sophiology, vseedinstvo, metaphisics, Vladimir Solovjov, philosophy of religion, christianity, christian philosophy, religious culture

Аннотация: В статье говорится о наличии в романах Достоевского мифологических сквозных сюжетов. Выявляется специфика персональных мифов в позднем романном творчестве Достоевского, обусловленная характером идей, выдвигаемых как автором, так и его героями. Прослеживается миф о жертве, центральный для таких романов «пятикнижия», как «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы». В большинстве из указанных романов жертвенный миф встречается сразу в нескольких сюжетных вариантах: оказывается, что спасение мира через жертву мыслят как герои – носители идеи богочеловечества, так и носители идеи человекобожества. Методами исследования, использованными в данной работе, являются историко-культурный, герменевтический, сравнительно-исторический и сравнительно-типологический, с привлечением данных мифопоэтики. Основными итогами исследования является определение специфики мифотворчества в поздних романах Ф.М. Достоевского при задействовании ведущих современных концепций мифа, с итоговой формулировкой мифа в "пятикнижии" Достоевского. Также целью работы стало детальное рассмотрение мифа о жертве в романах "пятикнижия". Прослеживается его амбивалентность философского смысла жертвенного мифологического сюжета, обуславливающая, в свою очередь, многоплановость поэтики и идейно-художественной системы каждого романа в целом.

Ключевые слова: романы Достоевского, идея, сюжет, миф, жертва, Лосев А.Ф., мифологическое мышление, преступление, христианство, романтизм

Abstract: In his research Krinitskin analyzes mythological motives in Dostoevsky’s novels suggesting their precise definition based on folklore studies and traditions of scientific literary criticism. The specificity of personal myths determined by Dostoevsky’s and the character’s ideas in Dostoevsky’s later novels is described. The researcher describes the myth about sacrifice, the central topic in such novels of as “Crime and Punishment”, “The Idiot”, “The Demons” and “The Brothers Karamazov”. The majority of the above mentioned novels shows this myth in several variants of the plot revealing its contradictory and ambivalent nature: it turns out that both categories of characters, those preaching the ideas of theanthropism and those preaching the ideas of God as the outward projection of a human's inward nature, think about saving the world via sacrifice. The research methods used in this work include historical and cultural, hermeneutical, comparative-historical and comparative and typological analysis of mythopoetics data. The main results of the research is the determination of specifics of myths development in late novels of Fedor Dostoyevsky based on the leading modern concepts of the myth, with the final definition of the myth in Dostoyevsky's five books. The purpose of the research was also to examine the myth about sacrifice in novels "Pentateuch" in the aforesaid figve books. The researcher underlines the ambivalent nature of the philosophical meaning of sacrifice as a mythological theme which, in its turn, determine diversity of poetics and ideological and artistical system of each novel in general.

Keywords: Christianity, punishment, mythological thinking, Aleksey Losev, sacrifice, myth, plot, idea, Dostoevsky’s novels, romanticism

Аннотация: Предметом исследования является изучение эволюции течения романтизма в германской литературе и философии, показаны основные особенности и характеристики романтизма, которые проявились в ходе развития романтизма. Особое внимание уделяется специфике типично германского романтизма как выразителя основных черт германского менталитета и национального духа. Автор подробно рассматривает такие аспекты темы, как влияние романтизма в литературе и искусстве на политическую мысль Германии, а также романтизм в практической политике, повлиявший на развитие течения консерватизма. Методологией исследования является обращение к наследию германского романтизма - автор имел возможность долгое время работать в различных университетах и библиотеках в Германии. Основными выводами проведенного исследования является мысль о том, что использование понятий национализма и политической мифологии вкупе с такими «метафизическими» понятиями как дух, почва, раса, судьба, история, возрождение раскрывают теоретическую сущность и практический потенциал течения романтизма в Германии, прошедшего эволюцию от литературы к политике.

Ключевые слова: романтизм, литература, искусство, философия, политика, дух, миф, нация, Германия, государство

Abstract: The subject of research is the evolution of romanticism in the German literature and philosophy, the main features and characteristics of romanticism were shown in process of romanticism are shown. The special attention is paid to specifics of typically German romanticism as spokesman of the main lines of the German mentality and national spirit. The author in detail considers such aspects of a subject as influence of romanticism in literature and art on political thought of Germany, and also the romanticism in practical policy which influenced development of a course of conservatism. Methodology of research is the appeal to heritage of the German romanticism - the author had opportunity long time to work at various universities and libraries in Germany. The main conclusions of the conducted research is the thought that use of concepts of nationalism and political mythology together with such "metaphysical" concepts as spirit, the soil, race, destiny, history, revival open theoretical essence and practical capacity of the current of the romanticism in Germany which passed evolution from literature to policy.

Keywords: nation, myth, spirit, politics, philosophy, art, literature, romanticism, Germany, state

Аннотация: Творчество Даниила Леонидовича Андреева - уникальный феномен русской, да и не только русской культуры ХХ века. В настоящее время его исследование, как правило, либо ограничивается филологической стороной вопроса, либо же служит предметом изучения как одна из форм религиозного творчества в духе «New Age». Однако только философский анализ может обеспечить целостное и содержательное рассмотрение «Розы мира» как проекта, который включает в себя одновременно и литературный, и профестический, и социально-политический аспекты. Философия практически не располагает методологией исследования мистического (или псевдомистического) опыта, однако, в статье применяется рациональныйи герменевтический подход к изучению "Розы мира". Творчество Даниила Андреева вполне способно выступать предметом разнопланового философского анализа. Сама идея «Розы мира» как грядущей интеррелигии способна предстать перед современным исследователем как самоопровергающееся пророчество, как подробное описание такого пути коэволюции мира и человека, которому ещё полстолетия назад был предпочтён путь альтернативный. Поэтическое увлечение автора несбывшимися социально-утопическими проектами должно служить не поводом для дискредитации его мистического опыта, какой несовершенной бы ни была предпринятая им вербализация этого опыта, но побуждением как для серьёзного философского исследования трансфизических и метаисторических идей Д. Л. Андреева, так и вообще – для изучения сущности мистицизма, путей концептуализации теодицеи и обретения ответа на потребность осуществления оптимального обустройства общества ХХІ века.

Ключевые слова: Даниил Андреев, Роза мира, мистицизм, социальный утопизм, русская религиозная философия, эсхатология, оккультизм, сектантство, пророчества нашего времени, Третья мировая война

Abstract: Daniil Leonidovich Andreyev's creative work is a unique phenomenon of the Russian and not only the Russian culture of the XX century. Now its research, as a rule, or is limited to the philological party of a question, or serves as a studying subject as one of forms of religious creativity in the spirit of "New Age". However only the philosophical analysis can provide complete and substantial consideration of "A world rose" as project which includes at the same time both literary, and profestichesky, and socio-political aspects. The philosophy practically has no methodology of research mystical (or pseudo-mystical) experience, however, in article is applied рациональныйи germenevtichesky approach to studying of "A world rose". Daniil Andreyev's creativity is quite capable to act as a subject of the versatile philosophical analysis. The idea of "A world rose" as future interreligiya is capable to appear before the modern researcher as a being self-disproved prophecy, as the detailed description of such way of a koevolyution of the world and the person to whom the way alternative was preferred more than half-century ago. The poetic hobby of the author for unfulfilled social and utopian projects has to be not the cause for discredit of its mystical experience, imperfect the verbalization of this experience undertaken by it, but motivation as for serious philosophical research of transphysical and metahistorical ideas of D. L. Andreyev, and in general for studying of essence of mysticism, conceptualization ways теодицеи and findings of the answer to requirement of implementation of optimum arrangement of society of the XXI century. 

Keywords: Daniil Andreev, Roza Mira (The Rose of the World) , mysticism, social utopism, Russian religious philosophy, eschatology, occultism, sectionalism, prophesies of our time, the Third World War

Аннотация: Что ждет мистицизм в будущем? Как сложатся его судьбы? Эти вопросы активно обсуждаются в современной литературе. Дискуссии охватывают широкий круг проблем – о преображении науки, об изменении облика культуры, о перспективах человечества. Некоторые исследователи, их не так много, полагают, что мода на мистицизм преходяща, она уже идет на спад. Другие, напротив, убеждены в том, что мистическая волна будет крепнуть, расширяться. Есть и такие теоретики, которые считают, что в хаосе современных мистических брожений вызревает новое мировоззрение, сознание будущего. Прежде чем осветить эти аспекты, попытаемся суммарно изложить основные направления современного мистицизма. Какие психологические потребности он обслуживает? Чем прельщает людей? Автор использует метод феноменологического анализа, который позволяет выявить исторические предпосылки и психологические корни мистики в современном мире. Новизна постановки проблемы состоит в рассмотрении вопроса какова будущность мистики. Автор размышляет о том, в каких формах мистицизм сохраняет себя в современном мире, показывая, что данный феномен в XXI веке вовсе не ослабевает. Достижения науки не устраняют мистицизм автоматически. Напротив, они нередко провоцируют те или иные поветрия.

Ключевые слова: мистика, мистицизм, культура, литература, духовная мода, психика, безумие, Шамбала, духовность, вера

Abstract: What awaits mysticism in the future? What the fortune of mysticism will be like? These are the questions being actively discussed in modern literature. Discussions touch upon a wide range of problems from transformation of science, changing face of culture and human prospects. Some researchers (there are not so many of them) assume that the fashion for mysticism is ephemeral and it is already starting to decline. Other researchers, on the contrary, seem to be quite sure that the mystical trend will be only growing and expanding. There are also researchers who believe that in the chaos of modern mystical teachings, a new way to perceive the world and a new image of the future are being created. Before answering these questions, the author of the article tries to summarize the main directions of modern mysticism. What psychological needs does it satisfy? What is so charming about it? The author uses the method of phenomenological analysis which allows to define historical grounds and psychological roots of mysticism in the modern world. The novelty of the problem is the discussion of the future of mysticism. The author touches upon the forms of mysticism in the modern world and shows that this phenomenon is still rather strong int he XXI century. Scientific achievements do not automatically eliminate mysticism. Quite on the contrary, they often lead to creation of these or those new teachings. 

Keywords: Mystique, mysticism, culture, literature, spiritual fashion, psyche, insanity, Shambhala, spirituality, faith

Аннотация: Огромные перемены, происходящие в мире, казалось бы, ведут к еще большей рациональности всех аспектов общественной жизни. Современные политики и технократы пытаются развивать социум на основе сплоченности разума. Господствующие элиты пытаются использовать единую систему мышления. Однако вместе с тем в общественном сознании все чаще укореняется такой феномен, как социальный миф. В нашем веке к мифу как феномену духа и сознания обратились не только философы и историки, но также социологи и филологи. В современной литературе понятие «миф» обладает разными смыслами. Огромную роль приобретает миф в современной художественной литературе. Достаточно указать, например, на литературу латиноамериканских стран. Во многих произведениях писателей миф выражает судьбический смысл. Герой или героиня романа зачастую проживает не собственную, сугубо индивидуальную жизнь. Жизнь персонажей воспроизводит некий архетип вечной возобновляющейся приговоренности. Мы сталкиваемся с кружением времен, с круговой логикой событий. В то же время заметен поиск универсального мифа, который воплотил не частные надежды, а чаяния многих людей.

Ключевые слова: литература, миф, жизнь, судьба, первообраз жизни, история, общество, мифология, вымысел, мистика

Abstract: Great changes happening in the world seem to rationilize all aspects of social life. Modern politicians and technocrats have been trying to develop the society based on the concept of universal reasoning. Ruling elites tend to use the common system of thought. However, the phenomenon of social myth is becoming a significant element of public consciousness. In this day and age not only philosophers and historians but also sociologists and philologists are interested in myth as the phenomenon of spirits and consiousness. In modern literature the term 'myth' has different meanings and interpretations. Moreover, myth is gaining a very important role in modern fiction. A good example is the literature of Latin America. Many writers associate myth with fate and destiny. The main character of a novel often leads his life as some kind of archetype of eternal fate. We deal with the whirl of time and events. At the same time, there is also a tendency towards seeking for a universal myth which would express desires of many people but not just individual hopes. 

Keywords: literature, myth, life, fate, prototype of life, history, society, mythology, fiction, mysticism