Аннотация: В настоящей работе автор продолжает изучение и осмысление авторской трактовки Дж. Ноймайером образов главных героев балета «Сон в летнюю ночь». Проводится содержательное истолкование хореографического воплощения Ипполиты и Тезея – одной из двух ипостасей главных героев балета, с целью выявления их особенностей в контексте спектакля и творчества хореографа. Основываясь на методах балетоведческого анализа, утвержденных историками и теоретиками балета Добровольской, Красовской, Суриц, автор применял сравнительно-исторический, идейно-художественный и аналитический методы, а также метод включенного наблюдения (основанный на личном опыте работы с Ноймайером). В ходе источниковедческого анализа автором были использованы видеоматериалы из архивов гамбургского «Ballettzentrum» и московского Большого театра. Проведенный детальный анализ хореографической партитуры партий Ипполиты и Тезея позволяет сделать вывод, что основными фрагментами, характеризующими этих героев, Ноймайер делает два развернутых дуэта, отличных между собой. В первом из них хореограф использует насыщенную дуэтную технику: верхние поддержки без подходов (часто начинаемые с позиций на коленях), нестандартные комбинации парных вращений – элементы, определяющие дальнейшую линию развития его хореографического стиля. Композиция и средства хореографической выразительности второго дуэта скорее нетипичны для творчества Ноймайера. Здесь балетмейстер позами и техничными сольными фрагментами танцовщиков намекает на схожесть с балетами классического наследия, с помощью чего подчеркивает парадность и церемонную торжественность этого дуэта. Также в нем используется такой дополнительный атрибут, как шлейф, придающий движениям балерины еще большую весомость и царственность. Таким образом, хореографическая разработка образов Ипполиты и Тезея занимает одну из ключевых позиций (наряду с Титанией и Обероном) в спектакле «Сон в летнюю ночь», а также становится важным этапом в эволюции авторского стиля Дж. Ноймайера.

Ключевые слова: Джон Ноймайер, Сон летнюю ночь, Многоактный балет, Уильям Шекспир, Хореографическая интерпретация, Литературный сюжет, Ипполита, Тезей, Феликс Мендельсон, Дьёрдь Лигети

Abstract: In this paper, the author continues to study and comprehend the author's interpretation of J. Neumeier images of the main characters of the ballet "A Midsummer Night's Dream". A meaningful interpretation of the choreographic embodiment of Hippolyta and Theseus, one of the two hypostases of the main characters of the ballet, is carried out in order to identify their features in the context of the performance and the choreographer's creativity. Based on the methods of ballet studies analysis approved by historians and ballet theorists Dobrovolskaya, Krasovskaya, Surits, the author used comparative-historical, ideological-artistic and analytical methods, as well as the method of included observation (based on personal experience with Neumeier). In the course of the source analysis, the author used video materials from the archives of the Hamburg "Ballettzentrum" and the Moscow Bolshoi Theater. A detailed analysis of the choreographic score of the roles of Hippolyta and Theseus allows us to conclude that Neumeier makes two detailed duets that differ from each other as the main fragments characterizing these characters. In the first of them, the choreographer uses a rich duet technique: upper supports without approaches (often starting from kneeling positions), non–standard combinations of paired rotations - elements that determine the further line of development of his choreographic style. The composition and means of choreographic expressiveness of the second duet are rather atypical for Neumeier's work. Here, the choreographer, with poses and technical solo fragments of the dancers, hints at the similarity with the ballets of the classical heritage, with the help of which he emphasizes the ceremonial and ceremonious solemnity of this duet. It also uses such an additional attribute as a train, which gives the ballerina's movements even more weight and royalty. Thus, the choreographic development of the images of Hippolyta and Theseus occupies one of the key positions (along with Titania and Oberon) in the play "A Midsummer Night's Dream", and also becomes an important stage in the evolution of the author's style of J. Neumeier.

Keywords: Gyorgy Ligeti, Felix Mendelssohn, Literary plot, Hippolyta, Theseus, Choreographic interpretation, William Shakespeare, Multi - act ballet, A midsummer night's dream, John Neumeier

Аннотация: Объектом исследования являются радикальные изменения в гендерных отношениях во Франции в первой половины XVII века, повышение социальной роли женщин. Процесс превращения рыцарского сословия в придворное на фоне усиления королевского двора приводит к тому, что мужчины покидают исторически обжитый и привычный идеал рыцарской доблести, вступая в пространство салонов и двора. В этом пространстве они вынуждены постигать новое для них искусство светского общения и искусство нравиться участникам этого общения. То искусство, которым, по мнению современников, в совершенстве владели женщины. Посредством языка, воспитания, литературы, женщины принимают участие в рождении и утверждении публичного пространства, построенного вокруг новых гендерных норм, новой практики художественной литературы. Признание женщины в моралистической литературе первой половины XVII века равной мужчине в достоинствах и благородстве, делает ее равноправным участником светского общения. Женский авторитет со временем начинает определять направление критики, женщины выступают арбитрами хорошего вкуса в литературе и искусстве. В это время формируется современный взгляд на взаимоотношения полов. Все эти явления характерны для европейской культуры в целом и во многом определяют современную европейскую ментальность. Анализ исторических предпосылок возрастания социальной активности и роли женщин необычайно важен и актуален как для понимания многих исторических реалий, в том числе формирования европейской гендерной традиции, так и для изучения влияния этих процессов на формирование новых эстетических идеалов. Галантная эстетика складывается с участием и под влиянием женщин, поскольку галантная культура - это культура, пронизанная идеей любви.

Ключевые слова: моралистическая литература, культура повседневности, феминизм, французская литература, галантность, этикет, придворное общество, галантный человек, светское общество, галантный идеал

Abstract: The object of the study is radical changes in gender relations in France in the first half of the XVII century, increasing the social role of women.The process of turning the knightly estate into a courtier against the background of the strengthening of the royal court leads to the fact that men leave the historically habitual and habitual ideal of knightly valor, entering the space of salons and the court. In this space, they are forced to comprehend the art of secular communication that is new to them and the art of liking the participants of this communication. That art, which, according to contemporaries, was perfectly mastered by women. Through language, education, literature, women take part in the birth and establishment of a public space built around new gender norms, a new practice of fiction. The recognition of a woman in the moralistic literature of the first half of the XVII century as equal to a man in dignity and nobility makes her an equal participant in secular communication. Women's authority eventually begins to determine the direction of criticism, women act as arbiters of good taste in literature and art. At this time, a modern view of the relationship between the sexes is being formed. All these phenomena are characteristic of European culture as a whole and largely determine the modern European mentality. The analysis of the historical prerequisites for the increase in social activity and the role of women is extremely important and relevant both for understanding many historical realities, including the formation of the European gender tradition, and for studying the influence of these processes on the formation of new aesthetic ideals. Gallant aesthetics develops with the participation and under the influence of women, since gallant culture is a culture permeated with the idea of love.

Keywords: court society, etiquette, gallantry, french literature, feminism, culture of everyday life, moralistic literature, a gallant man, secular society, the gallant ideal

Аннотация: Объектом исследования данной статьи является экзистенциальный опыт пребывания человека в виртуальном пространстве, реализующийся в феномене одиночества. Предметом исследования является преломление метафоры пустыни применительно к виртуальному миру. Как известно, развитие современных информационных технологий привело к изменению экзистенциальных координат человека, поэтому погружение в виртуальное пространство для нынешнего поколения становится всё более актуальным, а порой и подменяющим многие реальные события. Вопрос о взаимодействии человека и техники обретает противоречивые грани, ведь угроза тотального сближения виртуальности и реальности уже не кажется столь мифической. Именно эти положения заставляют вновь пересмотреть положение человека в современном мире и попытаться дать этому оценку. В работе делается попытка проанализировать экзистенциальное пространство виртуального мира человека через метафору пустыни. В итоге были получены некоторые результаты. В первую очередь, естественное стремление индивида быть в социуме прекрасно может быть реализовано в виртуальном мире, однако оно превращается в усиленное внимание индивида к самому себе (потребность к удовлетворению своих виртуальных запросов), что и приводит его к чувству одиночества. И во вторую очередь, применяя метафору пустыни к виртуальному пространству, мы видим, что в ней сокрыт контекст уединения, ухода, для поиска ответов на многие вопросы. Человек в виртуальном мире видит себя через призму своего запроса в виртуальную пустоту, порой даже не ожидая ответа на него, что ещё раз подтверждает мысль о некоем экзистенциальном переживании одиночества в интернет- пространстве. Научная новизна работы заключается в применении метафоры пустыни к экзистенциальному пространству виртуального мира.

Ключевые слова: виртуальное пространство, человек, одиночество, пустыня, виртуальное время, Экзистенциальное пространство, технологии, информационное общество, виртуальность, осмысление себя

Abstract: The object of research of this article is the existential experience of a person in a virtual space, realized in the phenomenon of loneliness. The subject of the study is the refraction of the desert metaphor in relation to the virtual world. As you know, the development of modern information technologies has led to a change in the existential coordinates of a person, therefore, immersion in the virtual space for the current generation is becoming more and more relevant, and sometimes replacing many real events. The question of the interaction of man and technology acquires contradictory facets, because the threat of total convergence of virtuality and reality no longer seems so mythical. It is these provisions that force us to reconsider the position of a person in the modern world and try to assess this. The paper attempts to analyze the existential space of the virtual world of man through the metaphor of the desert. As a result, we can conclude first of all, that the natural desire of an individual to be in society can be perfectly realized in the virtual world, but it turns into an increased attention of the individual to himself (the need to satisfy his virtual requests), which leads him to a feeling of loneliness. And secondly, applying the metaphor of the desert to the virtual space, we see that it hides the context of solitude, care, to find answers to many questions. A person in the virtual world sees himself through the prism of his request into the virtual void, sometimes without even waiting for an answer to it, which once again confirms the idea of some kind of existential experience of loneliness in the Internet space. The scientific novelty of the work lies in the application of the metaphor of the desert to the existential space of the virtual world.

Keywords: understanding yourself, virtuality, information society, technologies, Existential space, virtual time, desert, loneliness, human, virtual space

Аннотация: В статье анализируется поэма Пушкина «Евгений Онегин» и два противоположных истолкования ее, Александром Минкиным и критиком Владимиром Козаровецким. Автор частично соглашается с интерпретацией поэмы, которую предложил Минкин, возражает Козаровецкому, но в основном осмысляет «Евгения Онегина» на основе своей концепции искусства и предложенной им методологии анализа произведений искусства. Сравниваются взгляды на поэму Минкина и Козаровецкого: первый считает, что поэма описывает нравственную эволюцию личности Александра Сергеевича, а второй, что перед нами гениальная мистификация, затеянная Пушкиным, чтобы эпатировать читателей. Автор предлагает свое прочтение поэмы Пушкина, в котором многое основывается на анализе художественной реальности.   Он показывает, что повествование в «Евгении Онегине» ведется от четырех лиц (самого Пушкина, Онегина, Татьяны и остальных героев), причем повествователи передают свои представления и содержания друг другу. Хотя формально Онегин говорит очень мало, за него много и умно говорит Пушкин; хотя Пушкин ‒ это не Онегин, но судьба Онегина угрожает и Пушкину. Повествователь в поэме «Евгений Онегин» напоминает Протея: то говорит от себя, следуя своему характеру и натуре, то от лица других повествователей, прикрываясь их обликами и речами. Читателю необходимо разобраться в этом поэтическом маскараде: отделить автора от героев, понять, где автор ‒ автор, а где он герой и повествователь, где герои говорят от себя, а где от имени Пушкина? Выстроив такую художественную реальность, заставляющую читателя трудиться, разгадывая построения автора, размышляя и над своей жизнью, Пушкин выступил как настоящий новатор искусства.

Ключевые слова: автор, герой, читатель, повествователь, художественная реальность, понимание, реконструкция, произведение, полемика, содержание

Abstract: The article analyzes Pushkin's poem "Eugene Onegin" and two opposite interpretations of it, by Alexander Minkin and critic Vladimir Kozarovetsky. The author partially agrees with the interpretation of the poem proposed by Minkin, objects to Kozarovetsky, but mainly interprets "Eugene Onegin" on the basis of his concept of art and the methodology proposed by him for analyzing works of art. The views on the poem of Minkin and Kozarovetsky are compared: the first believes that the poem describes the moral evolution of the personality of Alexander Sergeevich, and the second that we have a brilliant hoax started by Pushkin to shock readers. The author offers his own reading of Pushkin's poem, in which much is based on the analysis of artistic reality. He shows that the narration in "Eugene Onegin" is conducted from four persons (Pushkin himself, Onegin, Tatiana and the rest of the characters), and the narrators convey their ideas and contents to each other. Although formally Onegin says very little, Pushkin speaks for him a lot and intelligently; although Pushkin is not Onegin, but Onegin's fate threatens Pushkin as well. The narrator in the poem "Eugene Onegin" resembles Proteus: sometimes he speaks for himself, following his character and nature, then on behalf of other narrators, hiding behind their looks and speeches. The reader needs to understand this poetic masquerade: to separate the author from the heroes, to understand where the author is, and where he is the hero and narrator, where the heroes speak for themselves, and where on behalf of Pushkin? Having built such an artistic reality, forcing the reader to work, solving the author's constructions, reflecting on his life, Pushkin acted as a real innovator of art.

Keywords: controversy, composition, reconstruction, understanding, artistic reality, narrator, reader, hero, author, content

Аннотация: В статье представлены два плана анализа знаменитой постановки Римаса Туминаса «Евгений Онегин». В первом обсуждаются проблемы и трудности перевода поэтического произведения Пушкина на язык театра. При этом автор использует анализ этой постановки, осуществленный Александром Минкиным в книге «Немой Онегин». В частности, рассматривается ряд приемов (расщепление героев, Онегина и Ленского, на две персоны, придание историческим событиям современной формы существования, что предполагает переосмысление их); их, по мнению Минкина, применил в своей постановке Туминас. Автор предоставляет голос Александру Сергеевичу, который не узнает свое произведение в постановке Туминаса, предполагая, что тот решал задачи, далекие от интересовавших Пушкина.   Во второй части предлагается реконструкция логики, в соответствие которой вероятнее всего действовал Туминас, создавая свою постановку. Автор показывает, что, во-первых, Туминас не пытается изложить по-новому, современно, гениальное произведение Пушкина, а создает новое произведение, свое; во-вторых, художественная реальность этого нового произведения составлена из очень разных событий, в том числе рефлексивных. Он ставит вопрос, каким образом эти разнородные события создают целое. Если в традиционной эстетике художник изображает существующие вне человека (или внутри его) мир и жизнь, которые рассматриваются как общезначимые для всех, то в новой описывается и конституируется мир и события сознания личности художника и зрителя.

Ключевые слова: понимание, искусство, театр, постановка, интерпретация, реальность, коммуникация, сознание, действие, событие

Abstract: The article presents two plans for the analysis of the famous production of Rimas Tuminas "Eugene Onegin". The first discusses the problems and difficulties of translating Pushkin's poetic work into the language of the theater. At the same time, the author uses the analysis of this production carried out by Alexander Minkin in the book "Mute Onegin". In particular, a number of techniques are considered (splitting the heroes, Onegin and Lensky, into two persons, giving historical events a modern form of existence, which implies rethinking them); they, according to Minkin, were used in his production by Tuminas. The author provides a voice to Alexander Sergeevich, who does not recognize his work in the production of Tuminas, assuming that he solved problems far from those that interested Pushkin.   In the second part, a reconstruction of the logic is proposed, in accordance with which Tuminas most likely acted, creating his own statement. The author shows that, firstly, Tuminas is not trying to present Pushkin's brilliant work in a new, modern way, but creates a new work, his own; secondly, the artistic reality of this new work is made up of very different events, including reflexive ones. He raises the question of how these heterogeneous events create a whole. If in the traditional aesthetics the artist depicts the world and life existing outside of a person (or inside him), which are considered as universally significant for everyone, then in the new one the world and events of consciousness of the personality of the artist and the viewer are described and constituted.

Keywords: event, action, conscience, communication, reality, interpretation, performance, theatre, art, understanding

Аннотация: Предметом исследования является существующая классификация графического искусства анархистской периодики рубежа XIX–XX вв. Объектом исследования служат публикации, посвященные проблеме составления классификации произведений графического искусства анархизма. Это работы Р. и Е. Гербертов, А. Дардел, Л. Литвак, Ж. Годар-Даванта, К. Фергюсон - зарубежных специалистов в области графики анархизма. Отечественных публикаций по данной теме не имеется. Особое внимание автор статьи обращает на сходство в подходах к классификации разных авторов и существующие лакуны в данной области искусствоведения с целью определения дальнейших перспектив исследования рассматриваемой проблематики.   Научная новизна работы заключается в выяснении не систематизированных в российской историографии тенденций классификации, предлагаемых в литературе на английском, французском и испанском языках, на основе которых разрабатывается методологическая база для анализа темы. Методы, использованные в работе, следующие: анализ историографии с целью выявления существующих подходов к изучению графики анархистской периодики; компаративистский анализ, позволяющий сопоставить две основные тенденции (по тематико-иконографическому и образно-тематическому принципу) между собой, найдя дальнейшие перспективы интерпретации и существующие лакуны. Результаты исследования раскрывают существующую традицию классификации, авторы которой продвигают свои методы, препятствуя появлению других подходов и типов классификации, могущих пролить свет не только на образ анархиста, но и на особенности диалога между анархистской графикой и художественным авангардом.

Ключевые слова: анархистская периодика, графическое искусство, классификация, художественный авангард, иконографические направления, тематико-иконографический принцип, образно-тематический принцип, рубеж веков, анархистская история искусства, зарубежная литература

Abstract: The subject of the study is the existing classification of graphic art of anarchist periodicals of the turn of the XIX–XX centuries. The object of the research is publications devoted to the problem of compiling a classification of works of graphic art of anarchism. These are the works of R. and E. Herbertov, A. Dardel, L. Litvak, J. Godard-Davant, K. Ferguson - foreign experts in the field of anarchist graphics. There are no domestic publications on this topic. The author of the article pays special attention to the similarity in approaches to the classification of different authors and the existing gaps in this field of art criticism in order to determine further prospects for the study of the issues under consideration.   The scientific novelty of the work is to clarify the classification trends not systematized in Russian historiography, proposed in the literature in English, French and Spanish, on the basis of which a methodological basis for the analysis of the topic is being developed. The methods used in the work are as follows: analysis of historiography in order to identify existing approaches to the study of graphics of anarchist periodicals; comparative analysis, which allows us to compare the two main trends (according to the thematic-iconographic and figurative-thematic principle) with each other, finding further perspectives of interpretation and existing gaps. The results of the study reveal the existing tradition of classification, the authors of which promote their methods, preventing the emergence of other approaches and types of classification that can shed light not only on the image of an anarchist, but also on the peculiarities of the dialogue between anarchist graphics and the artistic avant-garde.

Keywords: figurative-thematic principle, thematic and iconographic principle, iconographic trends, artistic avant-garde, classification, graphic art, anarchist periodicals, turn of the century, anarchist history of art, foreign literature

Аннотация: Актуальность данной статьи заключается в том, что дизайн, как феномен проектной деятельности, является одной из передовых областей проектной культуры XXI в., но несмотря на это в современной художественно-проектной деятельности можно наблюдать гендерное неравенство в реализации творческих проектов. Это противоречит заявленному европейским обществом равноправию. Похожая ситуация существовала с самого зарождения дизайна, как особой сферы человеческой деятельности. Рассмотрение данного вопроса с культурологической, культурно-исторической стороны позволит выявить структурную взаимосвязь между заявленными принципами и действительностью гендерной политики в области дизайна. Целью данной работы является освещение и систематизация основного вклада женщин художников, художников — проектировщиков Баухауса в развитие дизайна в целом. Объектом исследования является гендерная политика школы Баухаус. Предметом исследования является художественная, ремесленная и художественно — проектная деятельность женщин студенток и преподавателей школы Баухаус. Авторы рассматривают Баухаус в социокультурном аспекте гендерной политики, выявляют личности женщин, анализируют и структурируют их вклад в развитие искусства. Рассмотрев школу Баухаус в социокультурном аспекте гендерной политики авторы выявили, что несмотря на заявленное гендерное равноправие женщины были ограничены в своей деятельности и правах. На основании полученных данных авторами была выявлена зависимость женского образования в Баухаусе, во — первых, от курса школы, диктуемого руководством, во — вторых, от политических и экономических процессов, происходящих в то время в стране и в мире в целом. Авторы осветили личности женщин Баухауса, таких как Гунта Штёльцль, Анни Альберс, Марианна Брандт, Гертруда Арндт, а также выявили их роль в формировании дизайна как внегендерной профессии.

Ключевые слова: Баухаус, школа, художественное проектирование, гендерное равноправие, равные возможности, право на обучение, женщины, роль женщины, женские мастерские, текстильные мастерские

Abstract: The relevance of this article lies in the fact that design, as a phenomenon of project activity, is one of the leading areas of project culture of the XXI century, but despite this, in modern art and design activities, gender inequality in the implementation of creative projects can be observed. This contradicts the equality declared by the European society. A similar situation has existed since the very beginning of design as a special sphere of human activity. Consideration of this issue from the cultural, cultural and historical side will reveal the structural relationship between the stated principles and the reality of gender policy in the field of design. The purpose of this work is to highlight and systematize the main contribution of women artists, Bauhaus designers to the development of design in general. The object of the study is the gender policy of the Bauhaus school. The subject of the research is the artistic, craft and artistic — project activities of female students and teachers of the Bauhaus School. The authors consider the Bauhaus in the socio-cultural aspect of gender policy, identify the personalities of women, analyze and structure their contribution to the development of art.Having examined the Bauhaus school in the socio-cultural aspect of gender policy, the authors revealed that despite the declared gender equality, women were limited in their activities and rights. Based on the data obtained, the authors revealed the dependence of women's education in the Bauhaus, firstly, on the school course dictated by the leadership, and secondly, on the political and economic processes taking place at that time in the country and in the world as a whole. The authors highlighted the personalities of Bauhaus women, such as Gunta Stelzl, Annie Albers, Marianne Brandt, Gertrude Arndt, and also revealed their role in shaping design as a non-gender profession.

Keywords: the role of women, women, the right to study, equal opportunities, gender equality, artistic design, school, Bauhaus, women's workshops, textile workshops