Аннотация: Рассматриваются основные аспекты социал-демократии с учетом современной актуальности политико-правовых воззрений движения.
Особое значение для социал-демократии имеет отказ от марксистской экономической концепции социализма. Частная собственность на средства производства имеет право на защиту постольку, поскольку она не препятствует развитию справедливого социального порядка. Рыночное хозяйство, свободная конкуренция и свободная предпринимательская инициатива признаются современными социал-демократами в качестве основополагающих инструментов экономического роста, экономической эффективности и социальной справедливости. Именно благодаря тезису равенства, солидарности, справедливости партии социал-демократической ориентации возникают практически на всех континентах. Благодаря использованию исторического метода мы можем проследить генезис социал-демократизма на всех этапах его развития. В условиях, когда в мире в начале XXI в. наблюдается новое столкновение – теперь уже не на идеологической (тоталитарные и демократические режимы), а на цивилизационной основе (в первую очередь между западным индивидуализмом и восточным традиционализмом, наиболее отстаиваемым исламским фундаментализмом), на долю именно социал-демократии выпадает роль связующего звена, прежде всего по той причине, что ее ценностные установки вбирают в себя как индивидуалистские, так и коллективистские начала.
Необходимо подчеркнуть, что все главные принципы социализма – равенство, справедливость, солидарность – сохраняются и в новом социализме, обеспечивая его преемственность с социализмами прошлого. Но эти принципы реализуются по-новому, приобретают новые черты, обеспечивая место социализму и в новом, постиндустриальном обществе.

Abstract: The main aspects of social democracy taking into account modern relevance of political and legal views of movement are considered. Special value for social democracy has refusal of the Marxist economic concept of a socialism. The private property has the right for protection to means of production so far as it doesn't interfere with development of a fair social order. The market economy, free competition and free enterprise initiative admit modern social democrats as fundamental instruments of economic growth, economic efficiency and social justice. Exactly thanks to the thesis of equality, solidarity, justice of party of social democratic orientation arise practically on all continents. Thanks to a historical method we can track social democratism genesis at all stages of its development. In conditions, when in the world at the beginning of the XXI century. new collision – now not on ideological (totalitarian and democratic modes) is observed, and on a civilization basis (first of all between the western individualism and east traditsionalizm, the most otstaivayemy Islamic fundamentalism), to lot of social democracy falls a link role, first of all for the reason that its valuable installations incorporate both individualist, and the collectivist beginnings.It is necessary to emphasize that all main principles of a socialism – equality, justice, solidarity – remain and in a new socialism, providing its continuity with past sotsializm. But these principles are realized in a new way, gain new lines, providing a place to a socialism and in new, post-industrial society.

Аннотация: В статье исследуется роль и место Советского Союза во внешнеполитической стратегии гоминьдана.
Очаг гражданской войны в Маньчжурии сохранялся на протяжении еще долгого времени. Русское население разделилось на противников советской власти и тех, кто ее поддерживал. Материальное положение было неодинаковым, что приводило к пассивному противостоянию друг другу. Бесправие, экономическая зависимость, отсутствие работы озлобляло русских эмигрантов по отношению к советским гражданам, подталкивало их к вступлению в военно-политические организации, стоявшие на антисоветских позициях. Для Советского Союза такие организации представляли серьезную опасность, особенно на начальном этапе своего существования. Белая военная эмиграция находилась под бдительным оком советских спецслужб.
Потребовалось немало усилий в борьбе с подрывной деятельностью белоэмигрантов, которая проводилась с целью свержения советской власти. Столкновения между двумя группировками выходцев из России на территории Маньчжурии нередко сопровождались жертвами. Особенно наглядно это проявилось в конфликте на КВЖД 1929 года. В статье был использован сравнительный метод. Данный метод помог сравнить позиции Китая и позиции России в контексте двусторонних отношений. Следующий метод, который был использован в данной работе, это исследовательский анализ. Было обработано достаточное количество литературы, материалов, на основе которых и складывалось содержание данной статьи. За прошедшие десятилетия была проделана значительная работа - опубликованы фундаментальные исследования, аналитические статьи; вопросы истории неоднократно обсуждались на научных конференциях. Особое значение имеет издание документальных серий, основанных в значительной степени на архивных и иных материалах, иллюстрирующих источниковедческую базу советских исследований, дополнительные публикации в советских журналах отдельных архивных документов. Публикуемые документы, как правило, привлекает внимание общественности.
В настоящее время наступает новый этап в освещении прошлого, в том числе внешнеполитической истории предвоенных лет. Он связан прежде всего с восстановлением научных связей между учеными СССР и КНР, доступностью архивных материалов в наших странах. В течение многих лет приоритетное место в советском китаеведении отводилось советской политике в изучении советско-китайских отношений.

Abstract: The article concerns role and place of the Soviet Union in the foreign political strategy of the Kuomintang. The trouble spot of the civil war in Manchukuo remained for a very long time. The Russian population was divided into the opponents of the Soviet rule and those supporting it.  The financial situations differed, which  caused passive opposition. The lack of rights, economic dependency, unemployment made the Russian emigrants opposed to the Soviet citizens, causing them to join the military political anti-Soviet organizations. These organizations posed a serious threat to the Soviet Union, especially  at the early time of its existence. the "white" military immigration was watched by the Soviet intelligence services very attentively.  The counteractions to the undermining activities of the "white" emigrants, which was often aimed at the downfall of the Soviet rule took a lot of effort.  The tensions between two groups of former Russian residents in the territory of Manchukuo often involved victims.  It was especially obvious in the conflict for the Chinese Eastern Railway in 1929. The article used comparative method, allowing to compare the positions of China and Russia within the framework of their bilateral relations.  The authors worked with the large quantity of literature, materials, and based their article on these materials. In the last decades a lot was done. The fundamental studies were published, as well as analytical articles, and the historical issues were often discussed at the scientific conferences.  Special attention should be paid to the issuing of documentary series, which are mostly based on archives and other materials, illustrating the sources base for the Soviet studies, and there were also additional publications of certain archive documents in the Soviet journals. The documents, which were published, usually attracted attention of the general public. Currently, there is a new stage in casting light upon the past, including the foreign political history of the years before the war. It relates to the restoring of the scientific connections between the scientists in the USSR and the PRC, accessibility of the archive materials in Russia.  For many years, the Russian studies of China gave priority to the Soviet policy in the Soviet-Chinese relations.

Аннотация: В данной статье рассматривается взаимодействие между церковью и государством в современной России. Возможность диалога религии и науки.
Сложившаяся в России ситуация религиозной свободы, которой так долго добивались все представленные религиозные организации, образовала чрезвычайно насыщенное и разнородное конфессиональное пространство, о котором шла речь выше. Эта религиозная свобода ставит каждого россиянина, имеющего религиозные потребности, особенно из числа впервые обращающихся к вере, в ситуацию непростого выбора, а религиозные организации – в ситуацию жесткой конкуренции за привлечение этих людей к себе. Многоконфессиональным отношениям в России в новых условиях необходим новый импульс, при котором каждый народ, каждая культура, религия, должны иметь возможность проявить свою самобытность, свой потенциал в гармоничном единстве со всем российским обществом. В качестве выводов следует выделить следующие положения:
1. При организации, проведении и методическом сопровождении любой практики изучения религии в российских светских образовательных учреждениях специалистам органов управления образованием, руководителям образовательных учреждений, и непосредственно преподавателям важно не допускать нарушений законодательства об образовании.
2. Не следует допускать искусственных ограничений изучения религии в светских образовательных учреждениях, так как такие ограничения противоречат нормам международного права и российского законодательства.
3. Необходимо обеспечить повышение правовой культуры работников образовательной сферы.
4. Необходимо интенсифицировать теоретические и прикладные разработки по проблемам взаимодействия государства и церкви в области образования, создать для этой цели соответствующие региональные научно-исследовательские подразделения и центры.

Abstract: This article concerns the interactions between the church and the state in the modern Russia, as well as the possibility for the dialog between religion and science. The situation of religious freedom in Russia, which was for a long time demanded by all of the religious organizations has formed a very rich and varied confessional space. This religious freedom makes any Russian person, having religious needs (especially concerning those turning to faith for the first time), face a difficult choice, and the religious organizations have to compete vigorously to attract these people.  The multi-confessional relations in Russia need a new impulse in the new conditions, when any  people, culture, religion should have an opportunity to show its authentic identity and potential in harmonious unity with the Russian society as a whole. The authors make the following conclusions: 1. When organizing, holding and methodologically supporting the studies of any practice of religious studies in the Russian secular educational institutions, the specialists of  administrative institutions in the sphere of educations, heads of educational institutions and lecturers should not violate the legislation on education. 2.  The religious studies in secular education institutions should not be artificially limited, since such limitations contradict the norms of both the international law and the Russian legislation. 3.  There is need to guarantee advancement of legal culture of workers in the sphere of education. 4.  There is need to intensify theoretical and applied studies on the issues of interactions between the church and the state in the sphere of education, and it is necessary to form for this purpose regional scientific research institutions and centers.

Аннотация: В статье авторами ноосферное развитие понимается как осознанно управляемое природосообразно ориентированное соразвитие Человека, Природы и Общества, при котором удовлетворение потребностей происходит без ущерба для Вселенной и последующих поколений. Небывалая ранее роль выпала на долю образования. Оно может стать лидером ноосферного перехода т.е. тем звеном, потянув за которое, можно решить другие проблемы современного общества. Ноосферное образование не отрицает ранее существующие системы, а основывается на лучшем, что выработало человечество, укрепляя образование знанием законов развития ноосферной системы. Формулируется и обосновывается концепция семиотической репрезентации ноосферного универсума в рамках учения В. И. Вернадского о переходе биосферы в ноосферу. Проблемы ноосферного универсума анализируются в контексте соотношения категорий «семиотика» и «семиология», «основной ноосферный закон» и «универсальный семиотический закон», «языковое сознание» и «семиосознание», «семиосфера» и «инфосфера», «биогеохимическая энергия» и «ноогенная биогеохимическая энергия» и т. д. Философско-методологический анализ семиотической репрезентации ноосферы (ноосферной реальности) позволяет предположить, что современное семиотическое знание, развиваясь по линии, намеченной Вяч. Вс. Ивановым и Ю. С. Степановым, способствует формированию новой синтетической семиотической дисциплины — универсумной (ноосферной) семиотики, или семиософии.
В настоящее время правомерно говорить об экологизации мировоззрения, которое является формой гуманизации знания. Экологизация выполняет задачу духовно-практического освоения природы с целью создания системы «природа-общество», функционирующей «под контролем», в том числе и прежде всего технико-технологическом, человека. Процесс перехода биосферы в ноосферу, рассмотренный через призму семиотики и представлений о знаках Вселенной, оказывается адекватным кластеру принципов современного естествознания, дающему возможность понимания и объяснения путей развития человеческой цивилизации в рамках современных глобализационных процессов.
Семиосознание и семиотическое мышление Вернадского позволяют говорить не только о научном и религиозном, но и образном, знаковом и символическом понимании ноосферы, что обеспечивает глубинные формы ноосферного дискурса. Семиосознание помогает более глубоко понять процессы формирования ноосферы и саму ноосферу как непостижимое не только в контексте ХХ, но и в контексте наступившего XXI века.

Abstract: The authors interpret noosphere development as a consciously managed nature oriented co-development of Human Being, Nature and Society, when the satisfaction of needs takes place with no harm for the Universe and later generations. The role of education today is like it has never been before. It may become a leader for the noosphere transition, and the link, by moving which one may resolve other problems of human society. Noosphere education does not deny previously existing systems, rather it takes the best of what humanity has developed  and suports the education with the knowledge of patterns of development of the noosphere system.  The authors formulate and substantiate the concept of semiotic representation of noosphere universum according to the teachings of hte V.I. Vernadskiy on transition from the biosphere to the noosphere.  The problems of noosphere universum are analyzed within the context of correlation of categoreis of "semiotics", "semiology", "fundamental noosphere law", "universal semiotic law", "language conscience", "semioconscience", "semiosphere", "infosphere", "biogeochemical energy", "noogenous biochemical energy", etc.  The philosophical and methodological analysis of the semiotic representation of the noosphere (noosphere reality) allows to suppose that the modern semiotic knowledge facilitates the formation of the new syntetic semiotic discipline - universum (noosphere) semiotics or semiosophy by developing within the lines mentioned by V.V. Ivanov and Y.S. Stepanov. Currently it is fair to speak of environmentalization of the world view, which is the form of humanization of knowledge.  Environmentalization serves the goal of spiritual and practical development of nature in order to form the system of "nature society", functioning "under control" (first of all technical and technological) of the people.  The process of transition from the biosphere to the noosphere viewed through the prism of semiotics and knowledge of the signs of the Universe turns out to be adequate to the cluster of principles of the modern natural sicence, allowing for understanding and explaining of the ways of development of the human civilization within the framework of the modern civilization processes. Semioconscience and semiotic thinking of Vernadksiy allow one to go outside the limits of scientific and religious understanding of noosphere to find symbolic and sign-oriented understanding of noosphere, guaranteeing the in-depth forms of noosphere discourse. The semioconscience may provide assistance for the deeper understanding of the processes of noosphere formation and the noosphere itself as an incomprehensible matter within the contexts of both the XX and the new XXI centuries.

Аннотация: Рассматриваются конкретные особенности русской эмигрантской речи представителей первой «волны» русской эмиграции в иностранном окружении, свидетельствующие о глубоких изменениях в русском языке и национальном самосознании потомков этой «волны» в конце ХХ века.
Сегодня многими исследователями ощущается определенный концептуальный вакуум, и они все громче говорят о необходимости пересмотра и переосмысления старых концептуальных подходов к анализу феномена «русская эмиграция». Этот вакуум не в последнюю очередь связан с вопросом, в каких терминах и категориях описывать культурно-исторический феномен диаспоры – в категориях национальной истории и / или коллективной памяти – общей и параллельной, или в категориях развиваемой ныне транснациональной истории? Установка на возвращение в Россию предопределила постоянную и разнообразную по формам и методам борьбу Русского Зарубежья за сохранение национального самосознания, одним из самых очевидных проявлений которого является осознание своей этнической принадлежности. В этой борьбе культура в целом и ее языковые аспекты, в частности, имели первостепенное значение. Стремление к сохранению русской диаспорой своей этнокультурной идентичности способствовало оформлению идеи национального возрождения. Эта идея была нацелена на возрождение прежней, дореволюционной России и содержала сильную социокультурную доминанту, включающую в себя: понятие единства (в православии опирающееся на понятие соборности); служения обществу (в данном случае – эмигрантскому сообществу, которое понималось как «малая Родина»); жертвенности; сохранения прежних национально-культурных традиций.

Abstract: The article is devoted to the peculiarities of the Russian immigration speech of the 'first wave' that reflect profound changes in the Russian language and national identity of their descendants at the end of the XX century. 
Today many researchers speak of a certain gap in conceptual grounds and emphasize the need for reconsideration and new undestanding of the old conceptual approaches to the analysis of the phenomenon 'Russian immigration'. First of all, this is the question about what terms and categories the cultural and historical phenomenon of the diaspora should be described in. Should it be described in terms of national history and/or collective memory or in terms of trans-national history being developed nowadays? Their desire to return to Russia predetermined the constant and varied in form and method battle of the Russian migration for preservation of their national identity. Culture had the primary importance in this battle. Attempts of the Russian diaspora to preserve their ethnocultural identity created grounds for the idea of the national rebirth. That was the idea about the revival of the previous, prevolutionary Russia and entailed a strong socio-cultural dominant including the concept of the national unity (Sobornost in Orthodoxy), service to the community (immigration community understood as the 'small homeland'), sacrifice and protection of the previous national and cultural traditions. 

Аннотация: В статье рассматривается процесс сближения Советской России и Германии в условиях проведения концессионной политики. Автором выявлены причины сближения двух государств. Сепаратный мирный договор, заключенный между Советской Россией и странами германской коалиции в марте 1918 г. в Брест-Литовске, нанес стране огромный экономический ущерб.
Помимо этого, Брестский мир послужил для стран Антанты оправданием для введения против России режима экономической изоляции. Акцентируется внимание на том, что сотрудничество продолжалось, пока государства были заинтересованы друг в друге. Рассекреченные в последние годы документы российских архивов подтверждают: наличие трений и противоречий между СССР и Германией в этот период, которые значительно снижали эффективность духа Paппалло в обоюдных торгово-экономических, политических и военно-технических связях. На рубеже 1926–1927 гг. произошел перелом в советско-германском сотрудничестве. Вступление Германии в Лигу наций и «гранатный скандал» выявили реальный предел такого сотрудничества, которое к началу 1927 г. подверглось пересмотру и изменениям. С переходом на легальные формы военно-технические контакты между обеими сторонами постепенно шли на убыль. С уходом активных творцов такого сотрудничества (Ленин, Троцкий, Вирт, Сект) у советского руководства постепенно нарастало сомнение в возможности укрепления обороноспособности Советского Союза с помощью финансово-технической поддержки Германии. С включением Германии, а затем и СССР в мировую политику обе стороны получили возможность использовать альтернативных партнеров и начали переосмысление двусторонних отношений не только в военной, но и в политической и торгово-экономической сферах. Сугубо прагматический подход Берлина и Москвы к обоюдному сотрудничеству ставил под вопрос судьбу курса Paпалло, который к концу 1920-х гг. стал терять для обеих сторон свою политическую и практическую значимость.

Abstract: The article concerns the process of rapprochement between the Soviet Russia and Germany within the concession policy framework. The author establishes the causes for the rapproachment of two states.  The separate peace treaty, which was concluded between the Soviet Russia and the German coalition states in March of 1918 in Brest-Litovsk caused great economic damage to the state. Additionally, the Brest peace treaty served as an excuse for the Allies to introduce the economic isolation regime against Russia.  The attention is paid that cooperation continued, while the states were interested in each other. The documents from the Russian archives, which were lately declassified, prove the presence of contradictions and frictions between the USSR and Germany at that time, which lowered the efficiency of the Rapallo spirit in the mutual trade and economic, political, and military technical connections. At the verge of 1926-1927 there was a rapture in the Soviet-German cooperation. The Germany joined the League of Nations and there was a granite scandal showed the real limit to the cooperation, which was reviewed by 1927 and changed.  With the transfer to the legal forms of cooperation, the military and technical contacts between the parties declined. When the active forefathers of such cooperation (Lenin, Trotskiy, Wirth, Seeckt) were gone, the Soviet government began to doubt the viability of strenghenting the defence potential of hte Soviet Union with the financial and technical support of Germany. When Germany and the USSR entered the global politics, both parties had the opportunities to use alternative partners, and they started trethinking the bilateral relations in military, political, trade and economic spheres. The pragmatic approach of Berlin and Moscow to the mutual cooperation challenged the entire Rapallo course, which lost its political and practical significance for both parties by the late 1920s.

Аннотация: В статье рассматривается влияние миграционной политики на формирование правового статуса мигрантов в России.
Правовая неурегулированность отношений, связанных с определением понятия, структуры и содержания права на свободу передвижения, выбора места пребывания и жительства, отрицательно сказывается на соблюдении других прав и свобод, предусмотренных Конституцией Российской Федерации. Его нарушение приводит к невозможности реализации, например, права на свободное распоряжение своими способностями к труду, права на жилище, на охрану здоровья и медицинскую помощь, на образование, субъективного избирательного права. В связи с этим возникает необходимость комплексного видения всей системы прав и свобод человека и гражданина, установления взаимосвязи между удовлетворением личных потребностей и защитой публичных интересов, разрешения проблемы ограничения свободы передвижения. Нами обозначены основные, наиболее очевидные и существенные функции миграционно-правовой политики, которые могут видоизменяться либо дополняться в зависимости от этапов осуществления правовой трансформации данной сферы общественных отношений, от восприятия предпринимаемых населением шагов, от соответствия используемых правовых средств полученным результатам. Для решения данных проблем обосновывается целесообразность разработки и принятия Стратегии развития миграционного законодательства конкретизирующей этапы построения и функционирования эффективной миграционной политики в Российской Федерации. В частности, должны быть разработаны федеральные программы выхода из демографического кризиса содействия переселению в Россию иммигрантов (с учетом научно обоснованной стратегии их расселения по регионам, а также социокультурной адаптации коренного населения и мигрантов формирования у них толерантности.

Abstract: The article concerns the influence of the migration policy on the formation of the legal status of migrants in Russia. The lack of legal regulation of the relations regarding definition, structure and elements of the right to the freedom of movement, choice of place of stay  and residence has a negative influence on the compliance with other rights and freedoms provided for by the Constitution of the Russian Federation.  Its violation precludes implementation of right to free use of labor rights, right to dwelling, right to protection of health and medical aid, to education, subjective election rights. That is why there is need to perceive the system of personal rights and freedoms as a complex in order to establish the relations between satisfying the personal needs and protection of the public interest, solving the problem of limitations to the freedom of movement. The authors pointed out most substantial and obvious functions of migration law policy, which may be changed or amended in accordance with the stages of implementation of legal transformatio in this sphere of social relations from acceptance by the measures by the population to the conformity between the measures and the results.  In order to resolve these problems, the authors substantiate the need for the adoption of the Strategy for the Development of Migration Legislation, which would provide for specific details on stages of formation and functioning of the efficient migration policy in the Russian Federation. In particular, there is need to develop the federal programs aimed at finding the way out of the demographical crisis and support of movement of immigrants to Russia as residents  (taking into account the scientifically substantiated strategy of their placement in the regions, social and cultural adaptation of the local people and migrants, and formation of tolerance.

Аннотация: Экстерриториальность – понятие, наиболее полно обобщающее все варианты вненаходимости писателя по отношению к родному локусу и своей культуре. В применении к творческому субъекту у него два уровня, соответствующие двум планам писательской жизни: эмпирический (исторический, бытовой, географический и т. п.) и трансэмпирический, охватывающий план художественного сознания.
Эмпирическая экстерриториальность – это все возможные формы свободного, по собственной воле, и несвободного, в силу необходимости, перемещения из своего пространства в чужое. С одной стороны, культурное паломничество, временные выезды, экспатриация; с другой – вынужденная эмиграция, изгнанничество, высылка, бегство и т. п. Трансэмпирическая экстерриториальность – имагинативное пребы-вание в чужом пространстве, которое может реализоваться в образах воображаемого, как бы реального перемещения или никак не оформляться, представая в форме свободного движения фантазии и мысли. Из сказанного следует, что трансэмпирическая экстерриториальность – универсальная форма и условие культурно-художественного развития, касается ли это писателя, живущего в родном пространстве и совершающего воображаемые набеги в иные края, или речь идет об эмигранте, паломнике, изгнаннике, который из чужого локуса непременно возвращается памятью на свою территорию, в свою культуру.
В обоих вариантах экстерриториальность – смена «зон творчества», предполагающая пересечение культурно-цивилизационных контекстов, переход в иное семантическое поле, иную систему экзистенциальных ценностей, культурных и бытийственных «кодов», иной хронотоп. Минимум смены – двуходовое движение «туда-обратно», на деле же творчество – постоянное шатание «маятника» художественного сознания.

Abstract: Exterritoriality is the concept most fully generalizing all options of extra findability of the writer in relation to a native locus and the culture. In application to the creative subject at it two levels corresponding to two plans of literary life: empirical (historical, household, geographical, etc.) and the transempirical, covering plan of art consciousness.Empirical exterritoriality is all possible forms free, at own will, and not free, owing to need, movement from the space in others. On the one hand, cultural pilgrimage, temporary departures, expatriation; with another – expatriation, an izgnannichestvo, dispatch, flight, etc. Transempirical exterritorialityis imaginative stay in others space which can be realized in images imagined, as though real movement or not to be made out in any way, appearing in the form of free movement of the imagination and thought. From the told follows that transempirical exterritoriality is a universal form and a condition of cultural and art development, whether concerns it the writer living in native space and making imagined attacks in other edges, or it is a question of the emigrant, the pilgrim, the exile who of others locus by all means comes back memory to the territory, to the culture.In both options exterritoriality means the change of "creativity zones", assuming crossing of cultural and civilization contexts, transition to other semantic field, other system of existential values, cultural and the everday life "codes" and other chronotope. Change minimum is teh two-running movement "there and back", while in real life creativity is the continuous swaying of "pendulum" of art consciousness.